Есть такой специальный фестивальный аттракцион: искать в фильмах основной или параллельных программ рифмы и пересечения — как правило, они есть, но систему удается выделить, когда фестиваль хотя бы приближается к экватору. В этот раз каннские программисты, кажется, веселились больше обычного, и диалог между картинами не прекращается ни на день. Вчерашняя София Коппола перемигивается с «Гэтсби» в вопросах потребления и страстях по гламуру, она же рифмуется с мексиканским Heli (и тот и другой в общем о том, каким тупым бывает человек в 17 лет). А «Молодая и красивая» (в российском прокате — «Всего 17») Франсуа Озона тоже про демона юности.
Фильм Озона — отчасти парафраз «Дневной красавицы» (зря, что ли, он дружит с Денев), хотя начало картины больше напоминает об «Ускользающей красоте» Бертолуччи. Семнадцатилетняя студентка филфака Изабель (Марина Вахт) на каникулах не без облегчения теряет невинность с унылым, но во всех отношениях положительным парнем, а вернувшись в Париж, делает секс своей профессией. После лекций она переодевается из студенческой униформы «бойфренд-джинс + парка» в смутно порочный офисный костюмчик и отправляется в отель к очередному клиенту — рандеву с красивой и вместе с тем холодной, как лягушка, красавицей стоит 300 евро. У Изабель — любящая обеспеченная семья, деньги ей не нужны, секс не особенно радует, и тем не менее раз за разом она отвечает на зов плоти разной степени привлекательности мужчин, кажется, просто чтобы понять наконец, что же они все в этом находят. Ну и чтобы почувствовать свою власть и безграничную для прекрасного, как ангел, аморального существа способность соблазнять, терзать и шокировать. «Всего 17», возможно, не лучшая картина Озона, но чем больше времени проходит после просмотра, тем очевиднее становится, что у него все-таки очень твердая режиссерская хватка, а картина остроумная, изящная и немного пугающая, как и сама Изабель.
С «Элитным обществом» Софии Копполы все, увы, не так радостно. Фильм открывал программу «Особый взгляд», но, кажется, в большей степени благодаря былым заслугам режиссера. В основе «Общества…» — текст Vanity Fair «The Suspects Wore Louboutins» про группу лос-анджелесских подростков, грабивших дома знаменитостей. Одержимые Линдси, Пэрис и Мишей детки и так постоянно следят за их передвижениями на TMZ, так что прогуглить домашний адрес уехавшей на вечеринку в Вегас мисс Хилтон было простой формальностью. «Элитное общество» — очень лос-анджелесская история об уродстве культа знаменитостей; об идиотизме, ставшем официальной религией; о мире, в котором больше нет ни тайн, ни замков, и о страшной мутации, которая случается с взрослеющими в таком мире людьми. Другое дело, что эта смешная и злая картина Софии элементарно не идет. В детстве в таких случаях тебе обычно говорят «будь выше», и очень трудно отделаться от ощущения, что автор «Девственниц-самоубийц», «Трудностей перевода» и «Марии-Антуанетты» определенно выше того, чтобы на протяжении полутора часов прикладывать малолетних идиотов. На стадии замысла в этом фильме было все, чтобы состояться: фактура, в которой режиссер разбирается, молодые персонажи, о которых Коппола тоже уже не первый фильм делает, сама история, на примере которой можно диагностировать общество, одержимое вещами и знаменитостями. Проблема в том, что диагнозы — совершенно не жанр Копполы и еще в том, что ей надо законодательно запретить снимать фильмы, в которых нет ни одного нравящегося ей самой персонажа.
Кстати о законодательстве: вчера в «Двухнедельнике режиссеров» был мастер-класс Джейн Кэмпион, на котором она полушутя предложила вернуть ненадолго в мир Линкольна, чтобы он без лишней шумихи продавил законопроект, по которому половину всех фильмов вообще должны снимать женщины. А чтобы подумывающим о режиссуре не было слишком страшно, рассказала, что перед съемками «Пианино» так боялась профессиональных актеров вообще и Харви Кайтеля в частности, что просила своего тогдашнего мужа изображать его дома, чтобы потренироваться им командовать. А вы говорите.
