Кластеры: возвращение живых мертвецов или создание новых? Попытка №2. Совсем недавно в прокат вышло продолжение знаменитого экономического блокбастера под названием «Кластеры». Несмотря на гибель главного персонажа в первой части, авторы нового шедевра нашли способ не только оживить его, но и наделить новыми характеристиками и супервозможностями. По сценарию герой, поставленный в прежние условия и окруженный уже знакомыми зрителям лицами, должен совершить долгожданный подвиг. Впрочем, интригу съемочная группа решила сохранить до конца.
Постановление правительства «Об утверждении Концепции формирования перспективных национальных кластеров Республики Казахстан до 2020 года» увидело свет пару недель назад. Несмотря на то, что ситуация явно пахнет нафталином, так как девять лет назад мы уже начинали строить систему кластеров и впоследствии даже гордились некими мифическими успехами, документ мало чем напоминает работу над ошибками. Напротив, смахивает на хорошо известную притчу про больную жену Насреддина: «Ну, как твоя жена? Она уже вернулась из больницы?» -» Нет, она все еще говорит о ней».
В принципе, чего-то подобного стоило ожидать. Тем более после памятных слов главы государства в его последнем послании: «Ключевым инструментом ее («Стратегии Казахстан-2050″ – прим. ред.) реализации должен стать кластерный подход… Поэтому стоит не менее важная и сложная задача – новое организационное оформление кластерного развития. Изначально мы определили семь пилотных кластеров. Сейчас с учетом международной практики и нашего опыта мы должны кардинально скорректировать кластерную политику». Следовало предположить, что неудавшееся блюдо снабдят специями и повторно подадут на стол. Так оно, собственно, и вышло. С одной лишь разницей: если раньше в нашей кластерной политике был индустриальный подход, то теперь – догадайтесь с трех раз – конечно же, инновационный.
В традиционном понимании создание кластеров – это процесс концентрации (в пределах одного географического района) компаний, сотрудничающих в конкретной области деятельности и устанавливающих тесные связи, способствующие повышению их совместной конкурентоспособности. Если быть еще точнее, то кластеры, как утверждают теоретики, влияют в первую очередь на повышение производительности труда предприятий, расположенных в районе концентрации, сказываются на скорости появления инноваций и, как итог, способствуют появлению новых видов коммерческой деятельности. И, действительно, многие страны мира, взявшие на вооружение кластерный подход, добились существенных результатов. Например, в итальянском городке Кастел Гоффредо с населением меньше десяти тысяч человек находятся около двухсот компаний, производящих шестьдесят процентов всех чулочно-носочных изделий, продаваемых в Европе, а в американском Далтоне – такое же количество фабрик, обеспечивающих почти половину мирового производства ковров.
Мы тоже когда-то попытались организовать что-то подобное. Совместно с нанятыми специалистами американской консалтинговой компании J.E. Austin Associates Inc. (чьи услуги, следует заметить, влетели в копеечку) исследовали более 50 тысяч предприятий в 46 отраслях и остановились на семи направлениях: туризм, транспортно-логистические услуги, нефтегазовое машиностроение, строительные материалы, пищевая и текстильная промышленность, металлургия. Параллельно, уже силами правительства, велась работа по созданию хлопкового, винного и рыбного кластеров.
Как часто у нас бывает, кластерами стали называть все что угодно, в том числе выходящее далеко за обозначенные рамки, как, впрочем, и за рамки самого понятия, придуманного господином Портером. Чем закончились эти «пляски у костра», мы все прекрасно знаем. Критикой со стороны депутатского корпуса, однозначными выводами Счетного комитета, попытками «зачинщиков драки» сохранить лицо при явном провале, а главное – потерей гигантских сумм, утекших через институты развития на оказавшуюся несбыточной мечту.
Но господа «реаниматоры» уверены, что теперь все будет по-другому. По крайней мере, текст новой концепции пронизан оптимизмом. Хотелось бы верить, тем более что верить есть во что: в отличие от документа восьмилетней давности, нынешняя стратегия более точна – если не с точки зрения распределения ответственности (в отличие от предыдущей стратегии, где для каждого госоргана каждый шаг был расписан по числам), то в плане создания рабочих механизмов и центров, непосредственно курирующих реализацию программы. Но смущает очень многое. И в первую очередь то, что сегодня кластерам придется стартовать с той же самой точки отсчета, с какой началась реализация первой кластерной инициативы.
Говоря о предыдущем опыте, авторы документа откровенно намекают на то, что идея кластеризации провалилась по следующим причинам: неготовность бизнеса к такому ноу-хау; отсутствие у компаний стимулов к локализации и кооперации; недостаток инженерной мысли и стремления к инновациям; недостаточное внимание со стороны институтов развития, венчурной индустрии и отсутствие поддержки научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. Причем с того времени мало что изменилось – разработчики концепции и сегодня констатируют «отсутствие критической массы инновационных и венчурных предпринимателей, способных конкурировать на внутренних и внешних рынках, несформированность системы трансферта, генерации и передачи знаний в экономику страны, низкий уровень проникновения открытых инноваций и их использования отечественным бизнесом, слабый научно-технический потенциал». Между тем задача теперь явно усложнилась: речь идет не просто о развитии кластеров, а об инновационном развитии. И с учетом этого, как нам представляется, авторы затеи серьезно рискуют загнать себя в ловушку прошлых поражений. Если за прошедшее десятилетие, несмотря на множество программ и программок, условия для создания кластеров так и не стали благоприятными, то станут ли они таковыми за два года, которые разработчики отводят на преодоление существующих барьеров?
Во-вторых, в качестве приоритетных названы в основном все те же направления: туризм, металлургическая, текстильная отрасль и т.д. Фактически это означает, что строить «кооперативы» единомышленников придется не просто с нуля, а с решения очень сложных проблем. В качестве примера приведем ставший, как нам кажется, уже хрестоматийным пример. Мы имеем в виду предмет особой гордости нынешнего министра индустрии и новых технологий Асета Исекешева, стоявшего у истоков первой кластерной инициативы, – текстильный кластер. Помнится, он без тени смущения заявлял: «Если взять текстильно-швейную промышленность, то 90 процентов долгосрочных кредитов на модернизацию отрасли выделены государством. Текстильный кластер, как бы его ни критиковали, работает. Судите сами: раньше мы вывозили хлопок-сырец, потом волокно, теперь начали экспортировать ткани, пряжу и скоро выйдем на экспорт готовых качественных изделий с высокой добавленной стоимостью. В ближайшем будущем будет подписан ряд контрактов с очень известными модельными домами. И речь идет не об одном заводе, а о нескольких».
Реальность же очень далека от подобных фантазий. В свое время мы долго и подробно рассказывали о представителях так называемого текстильного кластера из ЮКО и даже скрестили с ними шпаги в суде (все подробности на нашем сайте). Суд нам поверил, но только не господин министр. Не будем повторяться и приведем лишь один факт.
Совсем недавно сам глава государства на расширенном заседании правительства поинтересовался, почему простаивают текстильные предприятия в ЮКО. Но ответ, прозвучавший в СМИ из уст представителей областного акимата, показался малоубедительным. Они стали ссылаться на резкий скачок цен на хлопок, которые за два года возросли почти в четыре раза: «В результате в выгодном положении оказались хлопкопроизводители, а у переработчиков резко снизились возможности по закупке сырья из-за нехватки оборотных средств и уменьшения необходимого по технологии производства его трехмесячного запаса. Спекуляция на бирже, по сути дела, подорвала экономический потенциал наших текстильщиков и стоила им в общей сложности нескольких десятков миллионов долларов. Продукция стала неконкурентоспособной, мощности действующих текстильных предприятий стали использоваться минимально, а затем предприятия и вовсе остановились».
После подобных объяснений и вовсе возникает резонный вопрос: а был ли кластер, была ли создана та цепочка взаимодействия между производителями, переработчиками и наукой, о которой нам жужжали много лет?
В-третьих, не исключено, что при реализации стратегии чиновничество вновь поддастся гипнозу и будет гнать волну на этом поле, причисляя к кластерам все что душе угодно. Помнится, как бывший премьер-министр Даниял Ахметов не просто заверял с высоких трибун, а буквально бился в самом натуральном экстазе проповедника, сотворив себе кумира в образе обанкротившегося сегодня АО «Биохим» : «Это первый в Казахстане кластер, главное – сделан гармоничный переход от первичного производства к более глубокой переработке и к более высокому уровню прибыльной стоимости продукции. В разные времена цены, конечно, будут меняться, но хочу подчеркнуть, что это более высокий уровень производства на стыке биологии, химии и биохимии. Возводимый комплекс – это то, что делается по поручению нашего президента Нурсултана Назарбаева. Таких проектов будут десятки, а через некоторое время и сотни». Сегодня так и хочется воскликнуть: «Не дай бог!»
Да, безусловно, в концепции прописано коллегиальное принятие решений по тому или иному проекту, включаемому в кластер. Но и решение о кредите, выданном Банком развития Казахстаном «Биохиму», не принималось в одиночку. Иных же механизмов, способных стать ситом для отсева таких перспективных, по мнению чиновников, проектов, каким был когда-то «Биохим», мы в документе так и не увидели.
В-четвертых, смущает, что у истоков второй волны кластеризации стоят все те же лица, засветившиеся в приготовлении «первого блина». Это министр индустрии и новых технологий Асет Исекешев, глава АО «НУХ «Байтерек» Куандык Бишимбаев, бывший вице-премьер Кайрат Келимбетов, успевший поработать в специально созданной рабочей группе до своего назначения в Нацбанк, бывший министр нефти и газа Сауат Мынбаев, председатель правления АО «Банк развития Казахстана» Нурлан Кусаинов. И, как нам кажется, тут впору задаться вопросом: «О чем играет маленький оркестрик?» «Неясно, кто дал место фальши, мы просто поиграем дальше»?
Весьма символично, что обе попытки внедрения кластеров в Казахстане будут тесно связаны с фамилией «Ахметов». Первая инициатива реализовывалась под контролем тогдашнего премьера Данияла Ахметова, а нынешняя – при Серике Ахметове, возглавившем правительство больше года назад. У Данияла Кенжетаевича так и не получилось дирижировать этим оркестром. Получится ли у Серика Ныгметовича – тот еще вопрос…
Алмагуль Олжас
1.11.2013
Источник — camonitor.com
