Законодательный парадокс состоит в том, что есть статус казахского языка, но нет закона об этом. Раз нет закона – нет и статуса?
С вступлением Казахстана в Таможенный союз, с нового года – в Евразийский экономический союз, где рабочим языком является русский язык, положение государственного языка РК значительно ослабло. Подписавшие Договор о ЕАЭС казахстанские власти говорили, что союз будет равноправным, а текст соглашения будет переведен на казахский язык. Однако Договор о ЕАЭС на государственном языке РК ни до, ни после его подписания не был опубликован.
Когда узаконят государственный язык?
К тому же заявленное в Государственной программе развития и функционирования языков в РК на 2011-2020 годы овладение большинством населения государственным языком к 2020 году недавно перенесено на 2025 год. Переход казахского языка на латинскую графику перенесен на неопределенный срок. Конечно, латинизация – не самоцель, а возможность проведения языковой реформы, при которой необходимо учитывать многие аспекты – прежде всего, на каком уровне функционирует язык как государственный. А здесь очень большие проблемы – при их наличии переход на латиницу принесет обратный эффект.
Не секрет, наше общество по вопросу развития и функционирования государственного языка смотрит на языковое законодательство, но больше – на отношение власти к этой проблеме. Все-таки политическую волю никто не отменял. Например, в свое время по воле Ататюрка в Турции провели языковую реформу. Учитывая слабость казахской лингвистики, литературы, прессы, подходящим ориентиром мог бы быть турецкий (волевой или политический) опыт реформирования графической, лексической, стилистической основы языка – «всем миром».
Однако у нас много «подводных камней». Если в других странах функционирование государственного языка в государственных органах обязательно, то у нас – нет (!). Этому способствует языковое законодательство страны. Если внимательно прочитать языковые законы и программы, в том числе и Конституцию республики, то в них отсутствует (!) норма об обязательном знании государственного языка в государственных органах. Это, несомненно, противоречит конституционному статусу государственного языка.
Это настоящий парадокс: кроме Президента страны, знание государственного языка для остальных должностных лиц по закону не требуется! Для Председателя Сената, Председателя Мажилиса и Премьер-министра, которые в форс-мажорных обстоятельствах могут принять полномочия Президента, обязательное знание государственного языка не оговорено – они не сдают экзамен на знание государственного языка. Поэтому-то заседания Правительства, Парламента у нас идут в основном на русском языке.
Неудивительно, что за годы независимости Правительство не разработало ни одного закона на казахском языке! А депутатами из 2,5 тысяч законов на государственном языке было инициировано только 2 законопроекта. Конечно, есть лингвистические сложности, проблема апробированного юридического материала, терминов на казахском языке, дефицит квалифицированных законодателей на казахском языке. Однако, как отмечают сами народные избранники, при желании можно преодолеть эти трудности.
Кстати, такая проблема наблюдается и в других сферах жизни страны. В частности, об этом сказал политолог Айдос Сарым: «Уже сегодня надо пересматривать регламенты и стандарты оказания услуг в части госязыка. Все сотрудники компаний, служб, связанных с массовым потребителем, обязаны знать государственный язык. Люди не должны страдать и недополучать услуги только потому, что они не владеют русским языком. Надо законодательно определить перечень профессий, представители которых должны владеть госязыком, определить уровни владения языком» (z001.kz, 04.09.2013).
Конечно, во многих странах не имеется специальный законоб обязательном знании государственного языка в государственных органах – язык и без него функционирует во всех сферах жизни государства. Но закон о знании языка страны для принятия гражданства, иммигрантов, гастарбайтеров и т.д. имеется во многих государствах.
У нас же одно из международных положений – знание государственного языка при получении гражданства – относится к русскому языку, а не к казахскому: иностранец не может изучить казахский напрямую, ибо посредником выступает русский язык. Если для оралманов организовываются центры по изучению русского языка, то таких центров для овладения государственным языком иностранцами не имеется.
Это вопрос к развитию межъязыковых отношений, лексикографии, переводу – до сих пор нет хороших словарей, пособий, переводных книг для изучения казахского языка иностранцами, иностранных языков в казахской школе, где нередко используются англо-русские словари и пособия. За 23 года независимости в этой области не видно продвижения – до сих пор иностранные языки в казахской школе изучаются на русском языке. К тому же к иностранцам нет требования знания государственного языка. В свое время партия «Ак жол» предлагала принять закон о знании государственного языка при получении гражданства РК, но не получила поддержки.
Законодательный парадокс
В стране отсутствует четко сформулированная языковая политика и государственное планирование языковой политики – что и как нужно делать, сколько времени займет и сколько это стоит. Законодательный парадокс состоит в том, что есть статус казахского языка, но нет закона об этом. Раз нет закона – нет и статуса? В самом деле, зачем нужен закон, когда новая программа (как и старая) закрепляет положения государственного языка за русским языком?
Слабость нынешнего языкового законодательства и в отсутствии требовательности, государственного стандарта знания казахского языка. Это обернулось его незнанием не только среди чиновников. Им не владеет большинство выпускников русских школ. Порой в вузах казахский язык изучают как для начинающих, будто не было школьной программы изучения языка, т.е. огромные деньги ушли в песок.
Это противоречие наблюдается и в межправительственных отношениях: международные встречи ведутся в основном на русском. Из этой информации видно, как вытесняется из сферы международных отношений государственный язык РК. По протоколу должен быть государственный язык, вместо этого – язык соседней страны?
Хотя в нашем языковом законодательстве говорится: «Государственный язык должен стать основным при проведении международных встреч, оформлении договоров, соглашений и иных международных актов». Ведь наряду с государственным флагом, гербом, гимном государственный язык является неотъемлемым атрибутом государственности.
Мы и таки проигрываем в информационном, языковом плане России. Нахождение в российском информационном «плену», несомненно, сужает поле государственного языка РК в самом Казахста
не.
Конечно, речи на языке противоположной стороны снимают языковой барьер и сближают партнеров. Однако в официальной части обычно не используется язык партнера. Например, китайские чины, хорошо знающие английский или русский язык, не используют его в официальных встречах ни у себя, ни за рубежом – есть протокол межправительственных переговоров, по закону должен использоваться государственный язык.
Пришло время протокола и реформы языка
В свое время бывший сенатор Болат Жылкышиев ставил вопрос ребром: «В последние годы в государственной службе сужается сфера применения казахского языка. Скажу откровенно, и правительство мало говорит на государственном языке. Работа отдельных министерств полностью осуществляется на русском языке. Разве не наступило время обязать каждого человека, работающего на государственной службе, говорить на государственном языке!? Думаю, что пришло».
Впервые в истории независимого Казахстана государственный язык был использован за рубежом делегацией партии «Ак жол». 23-26 октября этого года по приглашению Коммунистической партии Китая эту страну посетила делегация «Ак жола» во главе с председателем, депутатом Парламента Азатом Перуашевым. Да, была проблема перевода с казахского языка на китайский, но она вполне исправима. По мнению Азата Перуашева, в следующую поездку надо выезжать со своим переводчиком, который мог бы переводить напрямую с казахского языка на китайский и наоборот.
Опыт партии «Ак жол» выявил слабость прямых межъязыковых отношений казахского языка с иностранными языками: до сих пор для их изучения используется русский язык.
Это также вопрос к казахским лингвистам: отсутствие единой литературной нормы, стандартизации говорит о слабых перспективах языка. Совершенствование языкового законодательства и требование от государственных служащих знания государственного языка должно идти на основе реформирования языка, в частности в области казахской терминологии.
Языковая реформа – разновидность языкового планирования путем масштабных изменений в языке. Обычно языковая реформа направлена на его упрощение и очищение от непродуктивных пережитков. В казахском языке – это русские слова, русские фонемы, влияние русских синтаксических конструкций на синтаксис казахского языка, различные написания одного слова, тяжеловесные слова и синтаксические построения и т.п. Тяжеловесность и длинноты казахских текстов (по сравнению с русскими) свидетельствуют о необходимости упрощения синтаксических конструкций, очищение от «тяжелых» русских и казахских слов.
В основных положениях языковое законодательство РК – за функционирование государственного языка во всех сферах общественных отношений, но на деле этого не происходит. Поэтому пришло время установить приоритеты, внести уточнения в функционировании двух основных языков. Раз идет тенденция к расширению сферы применения казахского языка, то ее надо узаконить, чтобы не было недоразумений или перехода на язык партнеров. Наша страна «особенная», поэтому необходимы уточнения приоритетов из-за сложившейся ситуации и юридического казуса в Конституции РК.
Дастан ЕЛЬДЕСОВ
