Азимбай Гали, представляющийся в качестве доктора исторических наук, уже на протяжении нескольких лет исправно публикует в интернете статьи, посвященные вопросам национального строительства в Казахстане. Согласен, тема очень актуальная и перспективная, требует тщательной проработки. Но, к сожалению, А.Гали традиционно не утруждает себя социологической теоретизацией, не предлагает релевантных парадигм и схем продвижения национального самосознания в массы. Он не видит решений вопросов национального строительства, нет, он ограничивается общими размышлениями, а львиная же доля его трудов посвящается совершенно не тем вопросам, что обычно выводятся на заголовок, а именно – не очень объективному, говоря мягко, реваншизму по отношению к соседним народам. И в этот раз получилось то же самое. Статья А.Гали, называемая «Когда-то казахи были узбеками…», традиционно для данного автора начинается с мыслей на тему национального строительства, а затем плавно переходит на «переосмысление» узбекской истории, к которой, такое ощущение, автор подходит с какой-то персональной вендеттой. Тут вы можете найти все клише и плоды вирусного пиара, которые были пущены в массы в ходе политизированных дискуссий, некогда имевших место между интеллигенциями среднеазиатских республик. Трудно не заметить ту страсть и неравнодушие, которую автор вложил, например, в следующие строки:
«Понадобилось пять-шесть веков, чтобы получился современный «микс» и сложилась современная узбекская нация».
С момента прихода Шейбанихана в Маверауннахр (1499) прошло 514 лет, но раз уж для сложения узбекской нации понадобилось шесть веков, то это событие должно произойти где-то в 2099 году.
«Особенно тревожной была ситуация в Узбекистане, где таджики, узбеки и киргизы (речь идет о местных национальных элитах и истеблишменте) грозили выйти из состава Узбекистана».
В порыве страстей автор не заметил допущенный им же парадокс: узбеки грозили выйти из состава Узбекистана…
Вообще, рассматриваемая статья А.Гали получилась на редкость бессвязной: по сути это набор размышлений различного плана, индифферентной тематики. При всем уважении к нашему оппоненту, он либо не знаком ни с научной, ни с базово-теоретической литературой по вопросам этнографии, этногенеза и национального строительства в Средней Азии, либо он, по каким-то неясным нам мотивам, предпочел напрочь игнорировать их, видимо, наивно полагая, что никто не возьмет и не прочитает эти книги. Как же иначе объяснить всю ту ложь и дезинформацию, которой напичкана статья? Что же это? Реализация принципа «черное чернее рядом с белым»? Ведь заслуги твоего народа кажутся еще ярче, если принизить заслуги соседей. Или же тут дело в другом? Историческое наследие узбеков – крупнейшего народа региона, правопреемника высокой письменной культуры среднеазиатского Междуречья, не дает спокойно спать адептам казахской историографии? Скорее всего, тут мы имеем переплетение мотивов и обстоятельств.
Конструктивизм и его видение среднеазиатскими историками
Озвученная теория, постулирующая искусственность национальных и этнических индикаторов на различных стадиях существования социума, являет собой своеобразное продолжение космополитизма в науке и в последние десятилетия стремительно набирает популярность среди этнологов и социологов. Особо сильно привлекает внимание конструктивистов (преимущественно российских) новая история Средней Азии, ведь искусственный характер национального строительства и деформация системы этнической и племенной памяти в относительно недавнее время дает обильный материал для изучения и анализа. Это – сложный комплекс научных дисциплин, и для его понимания требуется владение необходимой фактической и теоретической базой, специальным словарем и т.д. Аксиомами конструктивизма, в частности, являются следующие обстоятельства: все современные нации – суть политический конструкт элит, кто-то сформировался чуть раньше, кто-то – чуть позже; осознание национальной либо этнической принадлежности – понятие абстрактное, неосязаемое, оно существует лишь в голове индивида, и не зависит ни от генов, ни от крови, ни от каких-либо других объективных факторов. С этими и другими основами конструктивизма можно подробно ознакомиться в работах П.Бурдье и В.А.Тишкова, это разъяснено в сотнях научных статей. Но все это действует на историков среднеазиатских республик, как вода на утку. У них свое, уникальное понимание теории конструктивизма.
Работы российских, американских и европейских конструктивистов по Средней Азии активно используется историками Казахстана, Таджикистана, Узбекистана, но в несколько иных целях, а именно – в ходе политизированной полемики между собой, для того, чтобы оскорбить честь и достоинство соседнего народа, принизить его роль в истории и культуре региона. Это обстоятельство очень четко объяснено С.Абашиным в статье «Возвращение сартов?». Некоторые цитаты:
«Проблема сартов» — очень удобный, лежащий на поверхности повод, чтобы уколоть оппонента, поставить под сомнение его взгляды и убеждения, чтобы переписать историю и попытаться предъявить политические или моральные претензии».
«Замечу в этой связи, что современные таджикские ученые считают двуязычных джадидов «таджиками» (некоторые из них — тот же С. Айни — действительно оказались в роли основателей таджикского литературного языка и таджикской литературы), иногда добавляя эпитет «предатели» [Масов 1991, 1995, 2003]. Не замечать таких претензий — значит молчаливо отвергать их, что, на мой взгляд, неверно».
«Современное обсуждение … копирует ту дискуссию, которая велась в XIX — начале XX в. Правда, политический подтекст дискуссии стал другим: разные стратегии «вспоминания» сартов кыргызскими и особенно таджикскими учеными имеют более или менее явно выраженную «антиузбекскую» цель, стремление отделить историю сартов от истории узбеков и тем самым поставить под сомнение само понятие «узбекская нация», а значит, и ту территориальную конфигурацию «национальных республик», которая сложилась в 1920-е гг.».
Действительно, ведь все эти Рахимы Масовы, Азимбаи Гали, многократно повторяя клише формы «узбекской нации не было до 1925 года», одновременно полагают, что их собственная нация существует в первозданном виде многие века и даже тысячелетия (как в случае с таджикскими «конструктивистами»). Сравним мысли А.Гали о формировании узбекской и казахской наций. Из рассматриваемой статьи:
«Понадобилось пять-шесть веков, чтобы получился современный «микс» и сложилась современная узбекская нация».
А теперь из статьи «Казахизация, как этносоциальная мобилизация для создания постэтнического Казахстана»:
«Уже во второй половине 15 века они перешли в стадию народности и даже казахской нации, образовав государство. К 15 веку казахи стали ставить национальные интересы выше племенных».
Ничего себе конструктивистская терминология: нация в XV веке, протоказахи, национальные интересы в средневековье…
Я все же предполагаю, что названные уже среднеазиатские «конструктивисты» не столь наивны, чтобы путаться в своих же мыслях, не знать элементарных азов этнологии, нет, скорее, они выполняют политический заказ. Ведь подмена понятий и политическая подоплека в их работах настолько очевидна, что сомнений относительно характера «исследований» такого плана не остается. Весьма любопытны аргументы, обычно выдвигаемые в подобных работах:
Республика под названием Узбекистан появилась в 1925 году, часть предков нынешних узбеков, до того идентифицировавшая себя по религиозному или локальному признаку (т.н. «оазисная психология»), восприняла этноним у более многочисленных сородичей, и все – готова почва для отрицания узбекской истории и культурного наследия: нет узбеков в истории, Тимур, Навои, Шейбани никакого отношения к узбекам не имеют! Тут очевидна подмена понятий – умозаключения о формировании узбекской нации в относительно позднее время плавно переходят в иллюзию, что до этого не существовал и узбекский этнос. А между тем этнические характеристики, свойственные узбекам, позволяют относить формирование этникоса минимум к XIV веку, хотя бы согласно дуалистической теории этноса того же Ю.В.Бромлея.
И все это никак не мешает тем же авторам на полном серьезе отводить формирование своей нации (казахской, таджикской) вглубь веков и объявлять Исмоили Сомони и Ибн Сино таджиками, Чингисхана и аль-Фараби – казахами. Конечно же, этнонимов «таджик» и «казах», как и самих этносов, в то время не существовало, как и одноименных республик, но им можно фантазировать, а узбекам нельзя!
В частности, А.Гали, как и многие его коллеги, относят формирование казахской нации, казахской государственности, начало самой Республики Казахстан к 1465 году. Поразительная пунктуальность. А что же случилось в этом году? Два чингизида из рода Урусхана – Жанибек и Керей, недовольные политикой Абулхайрхана, откочевали из Джучиева Улуса в Моголистан! И все! А ведь термин «Казахское ханства», как известно, применяется лишь в работах последнего столетия. Тот же Хасан Жалаири называет эти земли «Улусом Урусхана».
На основании того обстоятельства, что в Маверауннахре на различных этапах истории в обиходе были различные этнонимы – тюрки, мусульмане, чагатаи, узбеки и пр., названные «конструктивисты» усиленно жонглируют терминами, этнонимами и генонимами, чтобы в очередной раз заявить: нет, это чагатаи/тюрки/сарты, к узбекам отношения не имеют. И эти же самые авторы без зазрения совести утверждают, что, мол, «когда-то казахи назывались узбеками»! А почему тогда не сказать, что «когда-то узбеки назывались чагатаями»?
Господа! Если не хотите потерять лицо и изменить принципу научности, то будьте справедливы и по отношению к своей нации.
Первый опыт национального строительства имел место во Франции конца XVIII века — начала XIX века. Говорить о нациях ранее этого периода если не неправильно, то по крайней мере поспешно.
Все, абсолютно все современные нации нашего региона и вообще мусульманского мира сформировались в первой половине XX века, что связано с проникновением национальных идей в элиты в конце XIX века.
В советской историографии не скрывалось, что социалистические нации СССР – продукт национального строительства, имевшего место в начальном существования этого государства. Можно просмотреть любой советский источник соответствующей тематики. Возьмем ту же Большую советскую энциклопедию, раскроем статью «казахи» и читаем:
«Коренные изменения в экономике и культуре Казахстана произошли после Октябрьской революции, в ходе строительства социализма, когда СФОРМИРОВАЛАСЬ КАЗАХСКАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ НАЦИЯ».
Формирование любого этноса происходит не столько за счет естественного прироста, сколько за счет таких факторов, как метисизация, ассимиляция, консолидация. Следовательно, ни о какой изначальной монолитности этносов говорить нельзя – этногенез сам по себе процесс пластичный, и его конечной целью вовсе не является формирование какой-то конкретной нации. Полноценность не определяется чистокровностью, которая в принципе невозможна.
А теперь, по принципу паритета, рассмотрим вкратце историю формирования казахской нации.
Когда сформировалась казахская нация?
Авторы конструктивисты утверждают, что современные нации Средней Азии сформировались в советский период в ходе планомерных работ по национальному строительству. И казахи в этом плане не составляют исключения. Об этом говорит европейский исследователь О.Руа:
«В это время такие термины, как «узбеки», «таджики», «киргизы» и «туркмены», конечно, использовались, но они в действительности не охватывали весь комплекс взаимодействия идентичностей; понятие «этническая группа» есть в большей степени политическая конструкция, чем наблюдаемый факт… Идея ассоциирования территории с этнической группой, определяемой языком, была чужда политическим идеям мусульман Средней Азии».
С.Абашин в статье «Возвращение сартов?» пишет следующее:
«Процесс конструирования узбекской нации необходимо рассматривать не изолированно, а в контексте всего, что происходило в Средней Азии в эти годы, включая конструирование «таджиков», «казахов», «киргизов», «уйгуров» и т.д., не говоря уже о национальной политике советской власти в других регионах страны».
Есть основания полагать, что в XV-XVII веках в степи никакого единого конгломерата еще не существовало, проживающие там племена идентифицировали себя по генетическим индикаторам (племя-род-подрод) и не всегда подчинялись единому центру. Очень характерно, что отдельные племена, перекочевавшие в XVII веке в Маверауннахр, Фергану и Восточный Туркестан (катаганы, ферганские кыпчаки и т.д.), никакой казахской идентичности не имели. Следовательно, термин «казах» не охватывал к тому времени все племена «Улуса Урусхана». Царивший этно-племенной разнобой постепенно нивелировался представителями наиболее сильного конгломерата – казахами, которые занимали все больше прочные позиции. Часть неказахских племен была истреблена либо выгнана (каракалпаки), часть ассимилирована. В частности, Младший Жуз (алшыны) полностью состоит из недавних ассимилятов: племена алимулы, байулы и жетыру в составе Младшего Жуза происходят соответственно из ассимилированных каракалпаков, ногайцев и башкир. Видимо, из-за своего происхождения представители Младшего Жуза до сих пор очень сложно воспринимают политоним «казах», и неохотно консолидируются с остальными жузами. Не будем подробно останавливаться на дискуссии, ведущейся насчет отношений Младшего Жуза с собственно казахами, приведем лишь несколько цитат из работы Берика Алшынбаева «Мы не казахи, мы – алшыны!»:
«Но и в ее составе казахи и алшыны, несмотря на все старания тех, кто пытался сплавить их в единый народ, остались обособленными друг от друга».
«То есть хотя волею Российской империи алшыны, вышедшие из состава ногайцев, были приписаны к казахам еще в XVIII веке, эти два разных по происхождению и прошлой истории народа до начала XX века не слились в единый этнос. Из них один народ стали практически делать уже в советское время. Появились общее школьное образование, общие книжные учебники, общие институты культуры и науки и т.д., и т.п. Казалось, что советская власть практически добилась реализации задачи слияния казахов и алшынов. Но она ушла в историю. А казахи быстро реанимировали свое традиционно отчужденное отношение к алшынам. Это, видимо, не мудрено сделать, так как исторически неприятие ими коренного населения Западного Казахстана было очень сильным».
Этноним «казах» стал обозначением кочевого населения Дашты Кыпчака довольно случайно, благодаря летописцам Маверауннахра, а особой популярности среди самих кочевников не снискал. Автор статьи «киргиз-кайсаки» в энциклопедии Брокгауза и Ефрона пишет:
«Народ, которому это имя несомненно дано иностранцами, так как сами киргиз-кайсаки ни теперь, ни прежде так себя не называли и не называют; отдельные лица из их числа иногда обозначают свою национальность общим именем «хасак», но чаще определяют ее поименованием того рода, к которому каждое из них считает себя принадлежащим».
Ему вторит В.И.Масальский в пояснениях к переписи населения 1897 года:
«Наименование этого народа несомненно дано и то сравнительно недавно иноземцами».
Иными словами, этноним «казах» в период Царской России был своеобразным рудиментом, большинство обозначало себя по племенной принадлежности; «реанимация» данного этнонима, уже в качестве политонима, произошло в советский период. Уже то обстоятельство, что эта народность на протяжении столетий называлась «киргизской», а территория Казахстана аж до 1936 года именовалась не иначе как Киргизия (Киргизская АССР), говорит, что четкой этнической либо национальной идентификации еще не существовало.
Любопытные размышления касательно размытости этнических границ между кочевыми народами региона высказаны в диссертации С.Абашина:
«Отдельно следует сказать несколько слов о «проблеме киргизов» В «Статистическом обзоре» фигурировали две группы – киргизы и каракиргизы, для каждой из которых приводилась своя численность, причем первых в 1904 г. было на порядок больше, чем вторых (соответственно около 295 тыс. и 23 тыс. человек). Численность киргизов с 1904 по 1907 гг. постепенно уменьшилась почти на 90 тыс. человек (на 28%), а за следующие два года опять возросла до уровня 1904 г., к 1913 г. опять уменьшилась на 55 тыс. человек (почти на 17%), а на следующий год возросла на 80 тыс. Численность каракиргизов в 1905 г. выросла в три раза (!), затем снизилась на 20 тыс. человек (почти на 25%), в 1907 г! снова в три раза увеличилась (!), к 1909 г. уменьшилась на 60%, а к 1913 г. опять выросла, в два раза, и уже на следующий год упала почти в три раза. Увеличение киргизов в принципе совпадало с уменьшением каракиргизов, что дает основание предполагать, что представители этих групп перетекали одна в другую».
Более того, в статистических публикациях того же времени будущие казахи, которые, по мнению А.Гали, представляли собой неделимый монолит чуть ли не с XV века, были разделены на целых пять «национальностей»: отдельно от киргизов в статистику были включены «кочевые киргизы», «киргизы-найгуты», «казаки» и просто «кочевники». Как видим, носителем названия «казак» в то время была незначительная часть будущей многомиллионной нации.
О «казахах с переходным этническим сознанием»
Особое внимание привлекают следующие слова А.Гали:
«Часть казахов с переходным этническим сознанием на юге Казахстана были записаны в узбеки».
«Многие казахстанские узбеки имеют родословные из тех же с казахами племен, не читают латиницы, не приемлют правящего в Узбекистане режима, не в восторге от тамошних экономических реальностей. Зато многие узбеки имеют неотличимые от казахов имена и фамилии, а также схожий антропологический облик».
Это заявление, не имеющее под собой никаких оснований, преследует конкретную политическую цель: заложить основы для ассимиляции узбеков Казахстана («вы на самом деле не узбеки, вы казахи!»), дать инструкцию на уничтожение узбекской диаспоры в целях предотвращения попыток сепаратизма и претензий на культурное наследие исконно узбекских городов Юга Казахстана.
А.Гали не составляло труда просмотреть этнографические данные конца XIX века – начала XX века. В статистических данных совершенно прозрачно указано, что в Чимкенте, Туркестане, Сайраме, Таразе и прочих городах современного южного Казахстана большинство населения составляли узбеки. Видимо, антиказахскую деятельность успели развернуть имперские этнографы, раз уж задолго до СССР «записали» этих «казахов с переходным этническим сознанием» в узбеков. Также хорошо известно, что узбеки южного Казахстана к XIX веку не имели племенного деления, не говоря уже об их антропологическом отличии от казахов. А.Гали сознательно идет на дезинформацию; сей автор давно уже лелеет надежду на ассимиляцию всего населения республики, и узбеки, имеющие сильное самосознание и мощный иммунитет на ассимиляцию, представляются неудобным сообществом для грядущей казахизации. Узбеки, издревле проживающие в городах, давших миру Абу Насра Фараби и Ахмада Яссави, также выступают в роли потенциальных конкурентов в борьбе за «приватизацию» древнего культурного наследия присырдарьинского региона.
Стоит ли напоминать, что на деле все обстояло по-иному? В новых национальных республиках предпочтение отдавалось титульной нации, и если кого-то в Казахстане записывали, то в казахов. В Узбекистане – в узбеков, вТаджикистане – в таджиков и т.д.
На самом деле история казахизации неказахских по происхождению групп населения имеют долгую историю; наряду с уже упомянутыми алшынами, казахское самосознание до советского национального строительства не имели торе – потомки Чингисхана, толенгиты – потомки джунгар, сунаки, кожа и многие другие группы. Об арабах и ходжа еще в начале прошлого века прямым текстом писал Магидович в «Статистическом ежегоднике 1917-1923»:
«Так называемые «ходжа» и «арабы» причислены к тем народностям, среди которых они живут и на чьем языке говорят».
Сюда же можно добавить недавних ассимилятов, включенных в состав казахов: каракалпакские племена жалаир и кенегес, различные калмыкские (жеты каракшы), башкирские (естек), туркменские (туркмен-адай) роды, шала-казахов – ассимилированных уйгуров, узбеков и татар, киргиз-казахов – бывших киргиз, ногай-казахов – бывших ногайцев и т.д. Все они вместе составляют огромную долю в составе нынешней казахской народности. И о какой же монолитности на протяжении веков можно говорить?
Но это не все. Славная традиция ассимиляции продолжилась и в независимом Казахстане, уже на новом уровне. Хорошо известны случаи переписки паспортных данных и тем самым превращения узбеков, уйгуров и пр. в казахов. Игорь Савин в статье «Этничность как фактор повседневной жизни в сельских районахКазахстана» упоминает подобные случаи, которые наблюдал сам:
«Известны случаи, когда узбеки на пятом десятке жизни из карьерных соображений становились по паспорту и образу жизни казахами. Благо, в условиях существования на протяжении столетий большой группы полуоседлого населения в среднем течении Сырдарьи многие казахские и узбекские рода являются родственными. В окрестностях города Туркестана мне самому приходилось видеть семью, где двое старших детей были записаны узбеками, а младшие, родившиеся уже в независимом Казахстане, – казахами».
Наиболее известен случай с героем Советского Союза, этническим узбеков Расулом Исетовым, который уже на склоне лет решил записаться казахом. Вероятно, этничность как-то могла повлиять на льготы и выплаты, предоставляемые государством ветерану.
И эти случаи переписки далеко не единичны. Кое-где они малозаметны, кое-где имеют повсеместный характер. По статистическим данным 1897 года, в городе Тараз (Авлия Ата) проживало 11 722 жителя, 72,1% из них или 8 452 человека составляли узбеки. Казахи составляли всего 5% населения. По данным официальной статистики, доля казахов увеличилась до 63,6%, а численность узбеков снизилась до 5,8% или 20 190 человек. В то время, как численность казахов за более чем сто лет выросла в 13 раз, узбеки умудрились увеличиться всего на 2,4 раза. Даже с учетом усиленной миграции бывших кочевников в пределы города, по общему характеру демографии узбеков, только по естественному приросту их сейчас должно было быть в Таразе не менее 50 000. Мы не знаем, какие факторы привели к такому катастрофическому спаду удельного веса узбеков в Таразе. Можно лишь с уверенностью сказать, что с такими темпами узбеки Казахстана действительно могут превратиться в «узбеков с переходным этническим сознанием».
Мы – братья
Такими словами завершает свое повествование Азимбай Гали. Слова, без сомнения, ценные и отражающие многовековые отношения между нашими народами. Но слова должны соответствовать действиям. Братья не должны унижать друг друга и самоутверждаться за счет друг друга. Братья должны с уважением относиться друг к другу. В противном случае слова о братстве – пустые. Покуда Азимбай Гали и подобные ему будут муссировать сплетни о братском народе и распространять негативные настроения среди публики, братство между нашими народами будет оставаться под серьезной угрозой.
Бахром Наджмиддинов, этнограф
| Источник — ЦентрАзия |
