Курсовая работа: Война в персидском заливе во 2-ой половине 20 века

ПЛАН

 

 

Введение

 

ГЛАВА 1. Политическая ситуация перед началом войны.

1.1.НАСТУПЛЕНИЕ ИРАКА

 

Глава 2.  Ход военных действий

 

ГЛАВА 3. Действия различных родов войск во время войны в персидском заливе.

 

3.1. Действия авиации и войск ПВО.

 

3.2. ДЕЙСТВИЯ БРОНЕТАНКОВЫХ ВОЙСК.

 

3.3. Артиллерийские военные силы.

 

 

Заключение

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Мир стал свидетелем начала третьей за последние двадцать лет войны в районе Персидского залива. С про­шлого года не утихали споры политиков и дипломатов, уче­ных и общественных деятелей о том, насколько допустимо и целесообразно ли применение военной силы в отношении Ирака, объявленного американскими властями частью ми­ровой «оси зла».

Многие страны оказались тем или иным образом вовлечены в процессы, которые происходят вокруг Ирака. Около сорока стран, как заявляет госдепарта­мент США, поддерживают актив­ные военные действия в отноше­нии режима Хусейна. В то же вре­мя сложилась достаточно предста­вительная антивоенная коалиция, лидерами которой являются Франция и Германия. По всему миру сегодня поднялась волна ан­тивоенных выступлений и акций, которая захлестнула многие евро­пейские и азиатские страны. Рез­ко обострились отношения меж­ду рядом стран, прежде поддержи­вавших тесные партнерские отно­шения. Наблюдается кризис в не­которых ключевых международ­ных организациях, ответственных за обеспечение стабильности и бе­зопасности в мире. Мир захлест­нула информационная волна, свя­занная с иракским кризисом; все крупные средства массовой ин­формации в мире большую часть своего эфирного и печатного про­странства посвящают войне в Ира­ке. Люди во всех уголках мира се­годня следят за развитием ситуа­ции в этой стране. В общем, Ирак стал центром внимания всего ми­рового сообщества и одновремен­но фактором кризиса в системе международных отношений.

Сегодня внимание всего мирового сообщества приковано к ирак­ской проблематике. Уже несколько дней на территории этой стра­ны идут ожесточенные бои, и, похоже, антисаддамовская коали­ция, возглавляемая США и Великобританией, сталкивается с бо­лее серьезными проблемами и трудностями, чем ожидалось до на­чала военной кампании.

Учитывая тот факт, что в качестве международных акторов в настоя­щее время выступают не только национальные государства, но и наднацио­нальные формирования, такие как транснациональные корпорации и т.д., можно говорить о том, что основной ячейкой системы международных от­ношений является регион. Следовательно, регионы являются основными но­сителями конфликтных формаций. В этом случае, совершенно очевидно, что основная угроза для стабильности всей системы международных отношений исходит в основном от конфликтов, происходящих на региональном уровне.

Чрезмерные военные расходы способствуют росту инфляции, отвлекая людские, природные и финансовые ресурсы, увеличивая внешнюю задол­женность, создавая в народно-хозяйственных комплексах автономные про­мышленные «анклавы», несвязанные с общим воспроизводственным процес­сом. Военно-промышленные программы увеличивают бюджетные дефициты государства. В условиях же постоянного бюджетного дефицитами низкого уровня жизни людей военные расходы оказывают особо губительное воздей­ствие. Если иметь в виду экономику развитых стран, то на определенных циклах военные расходы могут в некоторой степени стимулировать конеч­ный спрос и создавать рабочие места. Однако они оказывают отрицательное влияние на экономику в долгосрочном плане.

В этой связи появляется еще одно негативное последствие. Это увели­чивающиеся потоки беженцев и мигрантов. Сегодня все труднее провести разграничение между беженцами и мигрантами. Все чаще причины носят комплексный характер, представляющие собой клубок из политического преследования, экономической нужды и разрушения природных основ жиз­ни.

Следует также обратить внимание и на проблему экологии. Сфера эконо­мической безопасности стала одной из приоритетных областей деятельно­сти, как национальных государств, так и наднациональных образований. Современные конфликты, будучи плохо управляемыми, создают угрозу с точки зрения экологии, не только для участников конфликта, но и для всей планеты. Международное гуманитарное право ограничивает количество гражданских объектов, к которым возможно применение военной силы. Тем не менее, всегда остается место тактической ошибке. Война в Персид­ском заливе 1991 года в связи с оккупацией Ираком Кувейта отчетливо продемонстрировала, какую опасность таит в себе поджег нефтяных скважин. Потребовались усилия многих стран в тушении пожаров на скважинах и по­следующей очистке территорий от загрязнений.

Таким образом, мы видим, что современные конфликты таят в себе угро­зу с точки зрения политической стабильности, экономического развития и экологии. Причем негативное влияние сказывается и на государственном, и на региональном, и на глобальном уровнях. Следовательно, необходима на­учная и практическая разработка методов урегулирования конфликтов. Именно в этом свете видится актуальность данной работы.

Источниковая база исследования. Вследствие того, что работа носит междисциплинарный характер, круг использованных источников можно раз­делить на две большие группы. Первая группа источников использовалась для написания теоретической части работы. В качестве таких источников использовались научные исследования философов и политологов[1]. Дан­ный круг источников характеризуется широчайшим спектром мнений отно­сительно системы международных отношений, а также месте и роли между­народных конфликтов в этой системе. Особенность таких источников заклю­чается в практической сложности определения степени объективности. Од­нако следует отметить, что в задачи источников первой группы не входит точное отражение прошедших событий. Напротив, специфика науки о меж­дународных отношениях заключается в том, что исследователи, используя накопленный опыт, анализируют современные процессы развития общества и на основании полученных результатов прогнозируют дальнейшее развитие событий. Следствием является некоторая гипотетичность предлагаемых вы­водов. Другими словами в задачи политологов-международников входит вы­явление законов детерминирования и применение этих законов современной ситуации. Именно эти выводы, а также методика исследований, применяемая авторами, делают эти работы ценными в качестве источников.

Ко второй группе относятся источники прикладного характера, имею­щие отношение непосредственно к арабо-израильскому конфликту: Выделяя из всей совокупности источников, те которые характеризуются схожестью внутренней формы, вытекающей из единства происхождения, содержания и назначения, автор использовал такие виды источников как дипломатическая документация, материалы прессы, аудиоматериалы.

В свою очередь, такой вид источников как дипломатическая докумен­тация представлен в диссертационной работе следующими видами:

1 .Международные договоры и соглашения, включающие в себя: договоры между конфликтующими сторонами, конвенции, межправительствен­ные соглашения[2].

В отношении этого типа источников следует сказать, что они обладают наивысшей степенью объективности в силу своего «статичного» характера. Однако следует учитывать время их заключения. Соблюдение договоров, пактов и зависит главным образом от доброй воли и взаимной заинтере­сованности сторон. Несмотря на действующее правило pacta sunt servanda, с изменением ситуации на ближневосточной арене значимость и действен­ность самих договоров также изменялась. В целом же использование этих источников дало возможность проследить зависимость уровня эффективно­сти международно-правового урегулирования конфликта от конкретных ус­ловий их появления.

2. Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и постановления Совета Безо­пасности ООН[3]. ООН, выполняя одну из основных своих функций, принимала самое ак­тивное участие в попытках урегулирования ближневосточного конфликта. Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности неоднократно принимали ре­золюции и постановления, содержащие предложения по урегулированию конфликта, определяли правомерность тех или иных действий, предприни­маемых конфликтующими сторонами, определяли статус конфликтующих сторон и т.д. Однако анализ этих документов показал, невысокую эффектив­ность действий ООН в процессе урегулирования региональных конфликтов.
3. Дипломатическая переписка, которая является одной из основных форм дипломатической деятельности государства по осуществлению внеш­неполитических целей и задач. Анализируя эти документы можно просле­дить процесс подготовки принятия тех или иных решений.
4. Декларации. При анализе этих документов принималось во внимание то, что они представляют собой заявления о намерениях или политическом курсе, а не такового рода международные обязательства, которые обычно воплощаются в традиционной форме международного соглашения.
5. Заявления Правительств и совместные коммюнике[4]. В работе в основном использовались заявления для печати. Их специфика заключается в том, что правительство излагает в них ту позицию, которую собирается офици­ально занять, однако основной функцией таких заявлений является ориенти­рование общественного мнения.
6. Заявления и выступления глав и дипломатических представителей государств.[5] Анализ этого типа источников помогает лучше представить позиции сторон по конкретным вопросам, с одной стороны, и дает воз­можность

Следующий вид источников — материалы прессы[6]. В работе ис­пользовались материалы мировой прессы информативно-дискуссионного плана. Использование этих источников дает возможность лучше представить позицию стран по отношению к современным проблемам войны в Персидском заливе отношений.

И, наконец, последний вид источников – аудиоматериалы, и Интернет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 1. Политическая ситуация перед началом войны.

 

Летом 1990 года весь мир все еще пребывал в эйфории по поводу окончания холодной войны и в преддверии нового, более устойчивого мирового порядка. А 1989 год действительно был «годом чудес», поскольку именно тогда были заложены основы этого порядка. Противостоянию Востока и Запада был положен конец. Прекратили существование коммунистические режимы в Восточной Европе. Был разрушен и символ «холодной войны» — Берлинская стена. В Советском Союзе шли процессы глубоких преобразований, вызванные не только политическими и экономическими переменами, но и взрывом национализма, который подавлялся на протяжении длительного времени. Демократия прочно заняла позиции в тех странах, где совсем недавно такая вероятность и не предполагалась, как абсолютно нереальная. Объединение Германии перестало быть абстрактной темой для упражнений в красноречии. Теперь это была неотвратимая реальность, и объединенная Германия стала европейской супердержавой. Япония стала признанной финансовой сверхдержавой мирового масштаба, а глобальные коллизии будущего виделись лишь в мировой конкуренции за деньги и рынки. Такая перспектива казалась столь приземленной, что многие говорили не только о конце холодной войны, но о «конце истории»[7].

Нефти по-прежнему уделялось много внимания с точки зрения охраны окружающей среды, в прочих же аспектах она становилась все менее важной, поистине «просто еще один товар»[8]. Потребители были счастливы, поскольку цена на нефть была низкой. Фактически, американские автолюбители платили за бензин самую низкую цену за весь период после Второй мировой войны. Казалось, не предвидится никаких проблем с поставками нефти в долгосрочной перспективе, ведь мировые запасы нефти существенно увеличились — от 615 миллиардов баррелей в 1985 году до 917 миллиардов баррелей в 1990 году.

При всем самоуспокоении причины для беспокойства оставались. Мировые ресурсы заметно выросли, но все они были сконцентрированы у пяти основных производителей в Персидском заливе плюс Венесуэла. И при этом не имелось нефти из альтернативных, не-ОПЕКовских, источников, как это было в случае с Аляской, Мексикой и Северным морем во время кризиса

1973 года. Доля мировых запасов нефти в Персидском заливе действительно возросла до 70 процентов.

С экономической точки зрения, ситуация с нефтью в меньшей степени походила на начало восьмидесятых годов, нежели на начало семидесятых, за которыми последовал нефтяной кризис 1973 года. Мировой рынок нефти уплотнился. Спрос рос достаточно энергично. Добыча в США с 1986 по 1990 года резко упала на два миллиона баррелей в день, что по объему больше, чем добыча Кувейта или Венесуэлы. Импорт нефти в США достиг самого высокого уровня, и продолжал расти. Мир откатывался к прежней зависимости от Персидского залива. «Резерв безопасности» — разница между спросом и производственными возможностями сокращался, что делало рынок более уязвимым при конфликтах или чрезвычайных ситуациях. Такой резерв был достаточно большим лишь в начале и середине восьмидесятых годов, чтобы компенсировать падение объемов добычи во время ирано-иракской войны, но никогда не позднее.

Насколько вырастут цены на нефть? Это зависело от того, насколько быстро в мире появятся новые добывающие мощности.  При низких ценах и вернувшейся уверенности по поводу надежности поставок, энергосбережение стало неактуальным. Несмотря на ту роль, которую она сыграла в конце семидесятых — начале восьмидесятых, теперь ничего не делалось для того, чтобы вернуться к нему. Поиски альтернативных источников заметно ослабли. Все это не казалось таким уж важным. И в дополнение ко всему, везде, в особенности, в Соединенных Штатах, не было подвижек, способных разрешить конфликт между потребностью в энергии и защитой окружающей среды. Энергетический кризис казался реликтом прошлого. На слушаниях в Сенате США весной 1990 года говорилось о том, что вероятность крупных срывов поставок нефти невелика, по крайней мере, в течение нескольких лет. И некоторые аналитики объявили весной 1990 года, что в этом десятилетии нефтяной кризис невозможен.

 

1.1.НАСТУПЛЕНИЕ ИРАКА

 

В 2 часа ночи 2 августа 1990 года иллюзии растаяли. Сто тысячная армия Ирака начала вторжение в Кувейт. Не встречая значительного сопротивления, иракские танки вскоре неслись в Эль-Кувейт по шестиполосной автомагистрали. Так первым кризисом после холодной войны стал геополитический нефтяной кризис.

На протяжении нескольких предшествующих этому лет большинство экспортеров нефти пытались восстановить разрушенные в семидесятых годах связи со странами-потребителями. Благодаря новым разведанным запасам, добывающие страны уже не беспокоились о том, что они быстро растрачивают истощающиеся ресурсы. Напротив, они хотели показать себя надежными поставщиками в длительной перспективе, убедить, что они без опасений могут считаться источником энергии для промышленно развитых стран, что на нефть можно полагаться. Нефти нужны рынки, а рынкам нужна нефть. Учет многосторонних интересов может стать основой стабильных, конструктивных, исключающих конфронтацию взаимоотношений, которые продолжатся в двадцать первом веке.

Ирак был одним из исключений. Он не скрывал враждебности по отношению к своим основным потребителям — к демократическим странам. В июле 1990 года диктатор Ирака — Садам Хусейн предупреждал Запад о том, что нефтяное оружие может быть использовано вновь. Несмотря на заверения о передовых взглядах, Садам Хусейн был на удивление анахроничной фигурой, неким атавизмом. Он утверждался посредством националистической риторики и яростью, присущими сороковым-пятидесятым годам. Он говорил, что Иосиф Сталин является одним из примеров для него, и это в то время, когда Восточная Европа и Советский Союз пытались отмежеваться от наследия сталинского террора и лицемерия. Садам Хусейн сотворил собственный культ личности. Известна и его личная репутация как очень жестокого человека. На Ближнем Востоке ходили видеокассеты с записью расправы Хусейна над своими противниками, и с телами казненных офицеров армии, подвешенными на мясные крюки. Вооруженные силы Хусейна использовали отравляющий газ, как против иранцев, так и против курдских женщин и детей на территории собственного государства. Когда один из западных визитеров в конце июня 1990 года напрямую задал вопрос о безжалостности Хусейна, тот вкрадчиво ответил: «Слабость не обеспечивает достижение целей, стоящих перед лидером»[9].

Начиная с 1985 года Ирак был одним из крупнейших покупателем оружия. Израиль уничтожил иракский комплекс по производству атомного оружия в 1981 году, но Ирак продолжал эти попытки, а также публично заявлял о наращивании арсенала химического оружия. Ирак был закрытым полицейским государством, но цели Садама Хусейна были очевидны: доминировать в арабском мире, добиться гегемонии в Персидском заливе, сделать Ирак господствующей нефтяной державой — и в конечном итоге, превратить Великий Ирак в военную державу мирового масштаба. Но в финансовом отношении Ирак испытывал огромные затруднения. Ирано-иракская война, затеянная Садамом Хусейном, стоила стране полмиллиона погибших и серьезно раненных, и завершилась тупиком. А восемнадцатимиллионная нация продолжала содержать миллионную армию. Хусейну были нужны более высокие цены на нефть, и вскоре, в связи с тем, что Ирак рыскал по миру в поисках нового, более разрушительного и необыкновенного оружия, возникли проблемы с оплатой по международным счетам.

В июле 1990 года Ирак выдвинул стотысячную армию к границе с Кувейтом, который придерживался стратегии низких цен на нефть. Войска были частью войны нервов, инструментом новой роли Садама Хусейна как надзирателя, следящего за тем, чтобы такие страны как Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты соблюдали свои квоты, и чтобы цены ОПЕК были подняты. Предполагалось, что солдаты находятся там для устрашения Кувейта, с тем, чтобы решить в свою пользу пограничный спор, включающий большое нефтяное месторождение, а также передачу двух островов Ираку. Тем не менее, у Багдада на уме было нечто большее — это захват и аннексия всей страны. Это было основной принцип стратегической неожиданности: войска были там, их все видели, понимая, что они находятся там для устрашения, спутники проводили съемки, но при всем при этом вряд ли кто мог подумать, что войска будут использованы именно так. При вторжении члены королевской семьи покинули Кувейт, и маленькая страна оказалась в руках иракцев.

Утром 2 августа 1990 года вооруженные силы Иракской Республики вторглись в соседнее независимое государство Кувейт и оккупировали его. Так было положено начало кризису в Персидском Заливе. Главной целью иракских агрессоров были нефтяные месторождения, расположенные на территории Кувейта. Президент Ирака Саддам Хуссейн объявил Кувейт девятнадцатой провинцией Ирака.

Озабоченные таким развитием событий американцы и их западные союзники немедленно начали переброску войск и боевой техники в Саудовскую Аравию, поставив своей целью освобождение Кувейта. Организация Объединенных Наций приняла большое количество экономических санкций, надеясь вынудить иракцев уйти из Кувейта.

Саддам Хуссейн в ответ на это заявил, что он ни при каких обстоятельствах не покинет Кувейт. А если Ирак подвергнется нападению извне, то он будет вынужден применить химическое и бактериологическое оружие, и таким образом уничтожит все американские войска и Израиль, а заодно освободит Иерусалим, Мекку, Медину и другие мусульманские святыни.

В тревожном ожидании прошли несколько месяцев. Тем временем продолжалась переброска в Аравию американских, английских и других союзных войск. И вот 1 декабря 1990 года Совет Безопасности ООН принял очередную резолюцию, разрешающую применение против Ирака военной силы, если иракские войска не покинут Кувейт до 15 января 1991 года. Срок ультиматума истек, но президент Саддам по-прежнему не желал идти на уступки.

В оправдание своей акции Хусейн заявил, что «Кувейт по праву принадлежит Ираку, и что западные империалисты захватили его».[10] И даже когда иракские войска сконцентрировались на границах, они считали, что смогут, как и в прежние времена перехитрить иракцев. Однако на этот раз их застали врасплох.

В 1980 году начиная войну с Ираном, Садам Хусейн допустил огромный просчет, который мог стоить ему должности. Он предположил, что потребуется всего несколько недель, чтобы разгромить Иран. Он ошибался, и Ирак был близок к поражению. Десятилетием позже, в 1990 году, он решил, что сможет быстро поглотить Кувейт, и поставить мир перед свершившимся фактом, что вызовет лишь нарекания, и ничего более. Тем временем он решит свои финансовые проблемы за одну ночь и получит необходимые средства для финансирования своих грандиозных военных и политических амбиций. Он станет героем арабского мира, Ирак станет нефтяной державой номер один, и, хотят они этого или нет, западные страны должны будут ему поклониться.

Он допустил просчет еще раз. И это было второй неожиданностью. Протест против его акции был выражен с беспрецедентным единодушием в мировом сообществе и в большей части арабского мира. Соединенные Штаты воспользовавшись личными связями с руководителями других государств, наработанными Джорджем Бушем на протяжении двадцати лет, возглавили сосредоточения войск и координации противодействия. Это было столь успешное и удивительное достижение дипломатии, которого не мог ожидать Садам Хусейн и многие другие. Ираку не удалось осознать насколько сильно изменились интересы и положение недавнего союзника — Советского Союза. ООН сделала то, чего не удалось сделать Лиге Наций в тридцатые годы — наложить эмбарго для предотвращения агрессии. Опасаясь того, что следующей страной в перечне Хусейна может быть Саудовская Аравия, многие страны спешно направили свои вооруженные силы в этот регион. Американские войска были самой большой составляющей, подтверждая гарантии, изложенные в письме Гарри Трумэна Ибн Сауду в 1950 году. Вторжение Ирака повергло ОПЕК в самый тяжелый из кризисов. Теперь на карту была поставлена не просто цена на нефть, а суверенитет и выживание наций, и большинство членов ОПЕК без обиняков сделали шаг навстречу в отношении увеличения добычи, с тем, чтобы компенсировать потерю добычи Кувейтом и Ираком, углубляя изоляцию Ирака и фактически выражая свое согласие с новыми взаимоотношениями с потребителями.

Рынок внезапно лишился четырех миллионов баррелей нефти из-за разрушений и эмбарго, что сопоставимо с масштабами кризисов 1973 и 1979 годов. Степень неопределенности была высока и, как и в предыдущие кризисы, лишенные уверенности фирмы и потребители стали создавать запасы. Цены на нефть взлетели, и финансовые рынки обвалились. Близился новый кризис.

Возможные последствия могли быть ужасными для девяностых годов и двадцать первого века. Если бы Садаму Хусейну удалось удержать Кувейт, то он напрямую бы контролировал 20 процентов добычи ОПЕК и 25 процентов мировых запасов нефти, и смог бы угрожать соседним странам, включая прочих основных экспортеров нефти. Он мог бы стать господствующей державой в Персидском заливе, хорошо оснащенной для возобновления войны с Ираном. Он обладал бы экономической независимостью для того, чтобы предпринять и более серьезные шаги. Джордж Буш обобщил видение опасности, сказав: «Пострадают наша работа, наш образ жизни, наша собственная свобода и свобода дружественных стран во всем мире, если контроль над самыми крупными запасами нефти попадет в руки Садама Хусейна».

Нефть вновь стала темой номер один. Вот так началось последнее десятилетие двадцатого века.

Садам Хусейн дал знать всему миру, что он вновь может «вынуть из ножен нефтяное оружие»[11]. Но по иронии, это оружие обернулось против него, когда ООН наложила эмбарго на экспорт нефти из Ирака и оккупированного Кувейта. Так кто же сумеет удержать власть над нефтью в будущем: нефтяные компании, страны, добывающие нефть, правительства стран-потребителей или, может быть, даже сами потребители? В то время как частные нефтяные компании по-прежнему будут оказывать огромное влияние, благодаря своим масштабам и состоянию, они все же утеряли свою когда-то уникальную силу. Времена Рокфеллера, Тигла и Детердинга давно минули. В Америке на протяжении всего двадцатого века, компании стали объектом пристального контроля, подозрений и недоверия. «Нефтяная промышленность похожа на лося, который пытается спрятаться на голой местности», — говорил Роберт Андерсен, бывший председатель совета директоров «Арко». «Мы не можем не высовываться»[12]. И одно это продолжает сдерживать мощь гигантов этой отрасли.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2.   Ход военных действий

 

17 января 1991 года. Первый день Иракской войны.

В 19.00. вечера 16 января по вашингтонскому времени союзная авиация начала бомбардировку Ирака. В это время в Москве было 3.00. ночи.
   Американцы передают — все иракские боевые самолеты уничтожены на земле, уничтожены пусковые ракетные установки, большое количество военных баз, главная резиденция Саддама Хуссейна и многие важные здания в Багдаде (министерства и т.п.).

Война началась. Хуссейн обратился к народу Ирака по телевидению. Он объявил, что началась «Мать Всех Битв». Англо-американские танковые части перешли границу Кувейта.

Бомбардировки Ирака продолжаются. Союзники не потеряли ни одного самолета.15.30. московского времени. Восемнадцать иракских самолетов бомбили позиции египтян в Саудовской Аравии. В воздушных боях повреждено четыре французских самолета типа «Ягуар».[13]

Иракцы заявляют: сбито четырнадцать самолетов союзников. Союзники называют это сообщение гнусной ложью. На границе с Кувейтом идут танковые бои.

Операция «Штурм в пустыне» продолжается.   15.55. в Москве. Передано сообщение — вооруженные силы СССР на южных границах приведены в состояние полной боевой готовности. 16.00. Уничтожен иракский атомный центр. Уничтожены химические и биологические арсеналы.[14]

Бой идет на границе, в районе Хафр-аль-Бадр. Иракские солдаты в огромных количествах сдаются в плен. Национальная Гвардия и армия Ирака понесли огромные потери. Ракетного удара по Израилю не будет — все ракетные установки уничтожены.  

Президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев заявил, что очень сожалеет о случившемся, и сказал, что во всем виноват иракский президент. Горбачев знал об ударе по Ираку за час до начала войны — президент Буш говорил с ним по телефону.   Через два часа после начала войны президент США Джордж Буш обратился к народу США по телевидению. Последний советский самолет покинул Ирак 14 января, за три дня до начала войны. В Ираке осталось около пятидесяти советских граждан. Во дворе советского посольства в Багдаде вырыто бомбоубежище. Антисаддамовская коалиция превосходит Ирак по танкам — в три раза, по самолетам — в десять раз, по вертолетам — в двадцать раз.  У коалиции 610.000. солдат, у Ирака — 500.000.

16.30. Боевые действия ведутся с применением истребителей «Ф-15» и бомбардировщиков «Стелс». Японский и египетский премьер-министры поддержали действия президента Буша. 16.40. Пропал без вести британский истребитель «Торнадо» с двумя летчиками на борту — не вернулся на свою базу в Бахрейне.

В зону боевых действий направился эсминец и три транспортных корабля ВМС США с 30.000. тонн военного снаряжения. Хуссейн приказал передавать пленных летчиков в руки иракской службы безопасности.

17.30. Корреспонденты Си-Эн-Эн передают, что Багдад бомбят каждые 10-15 минут. Саддам Хуссейн не внял призывам Буша и не собирается вывести войска из Кувейта. Министр обороны США Ричард Чейни заявил, что американские ВВС потеряли один самолет, который пропал в небе Ирака.

18.20. Пресс-секретарь ВВС США полковник Майкл Скотт сообщил, что самолеты союзников совершили в общей сложности семьсот пятьдесят (750) боевых вылетов.

 Багдадское радио передало, что Саддам Хуссейн посетил пострадавшие от бомбардировок районы, штабы ВВС и ПВО, беседовал с офицерами, а также прошелся по улицам, чтобы поднять боевой дух жителей столицы.

Сообщается о жертвах среди гражданского населения.  Саддам вернулся в один из своих бункеров.

 18.00. С начала войны прошло пятнадцать с половиной часов.

22.00. Последние известия. В конфликте применяются стратегические бомбардировщики «В-52».Над Багдадом видели большое черное облако. Предположительно, горел завод по производству химического оружия.
   Главы государств и правительств Австрии, Индии, Швеции, ФРГ, Италии, Ватикана и других стран, а также генсек ООН Хавьер Перес де Куэльер выразили сожаление в связи с началом боевых действий[15].  Иракцы открыли ракетный огонь по Саудовской Аравии, но ракеты не долетели. Горят несколько нефтяных скважин. Войска Франции, Египта, Аравии и других стран будут поддерживать порядок на территории освобожденного Кувейта.
10.22. Одна из иракских ракет «СКАД» («ФРОГ»), летевшая в Саудовскую Аравию, была сбита ракетным комплексом «Пэтриот». Остальные ракеты иракцев упали в Аравийской Пустыне.

 Восемь иракских ракет упали на Израиль. Двенадцать раненых.
   Израильтяне готовы превратить Ирак в радиоактивную пустыню.
   Американцы и британцы удерживают Израиль от войны, боясь вступления в войну Ливии, Туниса, Иордании и т.д.   Ирак заявляет: сбито сорок четыре (44) самолета союзников. Союзники, прежде всего, бомбили ракеты, нацеленные на Израиль. В войне применяются самолеты «Мираж» и «Ф-4».

17.40. Ракеты упали в Тель-Авиве и Хайфе (город на севере Израиля), причинив минимальный ущерб. Ракеты шли со стороны Иордании.  Три ракеты упали в пустынной местности, одна ракета рухнула в Средиземное море. Сбито семь (7) самолетов союзников.

18.00. Гражданская оборона южных советских республик и Советская Армия готовы к отражению биологической и химической атаки. На границе выставлены специальные посты для раннего предупреждения.
   18.40. Сбито три боевых самолета ВВС США с пятью летчиками, два британских истребителя, один кувейтский, один итальянский — всего семь (7) самолетов союзников. Солдаты Ирака дезертируют из армии. Остается опасность химической атаки. Ирак заявляет: сбито семьдесят (70) самолетов союзников. Израиль посылает в Саудовскую Аравию самолеты с американскими опознавательными знаками.  Израильтяне послали в Аравию шестьдесят четыре (64) самолета с американскими опознавательными знаками.

Союзники потеряли всего восемь (8) самолетов — еще один американский и один итальянский истребитель «Торнадо». На Израиль полетели еще одиннадцать иракских ракет «СКАД-Б». Десять раненых.

 У Саддама Хуссейна в одном только Багдаде пятьдесят четыре (54) бункера. Налет на Израиль был совершен в .8.30. московского времени. Ракеты упали в Тель-Авиве, Иерусалиме, Хайфе и других городах. Президент США Джордж Буш заявил, что союзники, прежде всего, будут бомбить ракетные установки, нацеленные на Израиль, лишь бы тот воздержался от вступления в войну. Командующий войсками США в заливе генерал Норман Шварцкопф заявил, что союзники совершили в общей сложности две тысячи сто семь (2107) боевых вылетов. Продолжается бомбардировка территории Ирака крылатыми ракетами «Томагавк», выпускаемыми с авианосцев. Каждый день войны обходится в два-три миллиарда долларов.

20 января 1991 года. Четвертый день Иракской войны. Сбито всего тринадцать (13) самолетов западных союзников, из них девять (9) самолетов ВВС США. Ответный удар Израиля превзойдет все ожидания. 21 января 1991 года. Пятый день Иракской войны. В плену у иракцев двадцать (20) летчиков союзной авиации. Нанесен ракетный удар по Саудовской Аравии, имеются жертвы. Не уточняется — военные или гражданские. Сбит двадцать один (21) самолет союзников. Уничтожены четыре иракских ядерных реактора[16].

22 января 1991 года. Шестой день Иракской войны. Шестой день иракской войны еще не наступил, но новости уже есть. Израиль не нанес ответный удар, потому что получил в подарок от США зенитный ракетный комплекс «Пэтриот». Багдадское радио передало, что удар израильтяне все-таки нанесли.  По последним данным сбито шестнадцать (16) самолетов союзников.

23 января 1991 года. Седьмой день Иракской войны.
  21.30. местного времени на Тель-Авив снова обрушились иракские ракеты. Девяносто шесть раненых и трое убитых. Что-то будет.  С начала войны прошло почти сто шестьдесят (160) часов.   Двенадцать (12) французских «Ягуаров» бомбили иракские военные базы на территории Кувейта. Ирак готов выполнять Женевские конвенции.  Цена одной зенитной ракеты «земля-воздух» типа «Пэтриот» — один миллион долларов. Союзники готовы войти в Кувейт. ФРГ собирается предоставить Израилю гуманитарную помощь в размере ста шестидесяти шести (166) миллионов долларов — ранее эти деньги предназначались для СССР. Израиль пока не отвечает. В Ираке погибло сто-триста (100-300) тысяч человек. Война идет почти неделю.
24 января 1991 года. Восьмой день Иракской войны. Все больше стран симпатизируют Израилю. США предоставляет Израилю ежегодную помощь в размере шести (6) миллиардов долларов. Люди едут в Иерусалим — самый безопасный город. Саддам не решится обстреливать мусульманские святыни в Иерусалиме. В Заливе потоплены четыре иракских торпедных катера и два иракских танкера. В Персидский залив направлены британские самолеты «Буканир». Сбит еще один «Торнадо» (национальная принадлежность неизвестна). Потери самолетов союзников — от семнадцати (17) до двадцати четырех (24) машин.  Одна ракета Р-300 «СКАД» сбита над Израилем.[17]

Закончилось все гораздо быстрее, чем предполагали сами союзники. После атак с воздуха и краткосрочных наземных боев иракская армия оказалась прак­тически небоеспособной, Ку­вейт был полностью освобож­ден, а в отношении Ирака были приняты соответствующие резо­люции Совбеза ООН, направ­ленные на то, чтобы лишить Ирак всех видов оружия массо­вого уничтожения.

Из Ирака был запрещен им­порт любых товаров, исключа­лись всякие виды переводов туда финансовых средств (кроме пе­реводов для гуманитарных це­лей) и какое-либо военное со­трудничество. Иными словами, делалось все для того, чтобы не допустить укрепления военного и экономического потенциала страны.

Международные санкции в от­ношении Ирака значительно от­разились на жизни страны. Дос­таточно сказать, что сегодня про­мышленность и сельское хозяй­ство в стране функционируют со­ответственно на 20 % и 30 % от уровня 1990 г. По оценкам гума­нитарных учреждений ООН, в Ираке на низком уровне находят­ся системы здравоохранения и об­разования. Действовавшая с 1996 года программа «Нефть в обмен на продовольствие» на базе резо­люции ООН не привела к суще­ственному улучшению гумани­тарной ситуации. По сути, Ирак превратился в государство доиндустриального периода, и сейчас многие наблюдатели на основа­нии отчетов ООН утверждают, что уровень жизни в стране упал до прожиточного минимума.

Все эти моменты весьма ос­ложняют задачу прогнозирова­ния ситуации в самом Ираке пос­ле окончания военной операции. Все имеющиеся на сегодняшний день версии, по существу, мож­но свести к двум основным. Пер­вая строится согласно планам американской администрации, заключающимся в том, что новое правительство при соответству­ющей внешней поддержке суме­ет навести в стране порядок, ус­тановит демократические прин­ципы и обеспечит мирное разви­тие самой воинственной из араб­ских стран. Во всяком случае, американские и европейские компании уже готовятся к вло­жению крупных инвестиций.

 

 

 

 

ГЛАВА 3. Действия различных родов войск во время войны в персидском заливе.

 

3.1. Действия авиации и войск ПВО.

 

Война в Персидском заливе постепенно уходит в прошлое, и оценки (анализ) причин ее начала, хода и конечных результатов приобретают все более взвешенный и объективный характер. Это проявляется как в высказывания и выступлениях военных специалистов, прежде всего американских, так и в статьях обозревателей крупных иностранных периодических изданий.

В зоне Персидского залива было сосредоточено около 440 тыс. американских военнослужащих, до 3000 танков, включая современные М1А1 «Абрамc», около 3000 боевых машин пехоты и бронетранспортеров, до 100 боевых кораблей, в том числе два линкора и шесть авианосцев, 1700 боевых самолетов ВВС и ВМС (среди них новейшие малозаметные тактические истребители F-117A и стратегические бомбардировщики В-52) и свыше 1700 вертолетов различного назначения.

Пентагон получил возможность в реальных боевых условиях проверить современные системы оружия и средства обеспечения, испытать разработанные ранее приемы и способы их боевого использования, определить уровень готовности штабов и войск к ведению широкомасштабных боевых действий. Результаты этой проверки нашли свое отражение в итоговом докладе руководства вооруженных сил США, опубликованном в апреле 1992 года. Иностранные военные обозреватели, анализируя предыдущие выступления представителей Пентагона по этим вопросам в зарубежной печати и данный доклад, считают, что в открытой его части содержится в целом объективная оценка вооруженного конфликта в Персидском заливе и сделаны достаточно корректные выводы. В то же время они отмечают, что отдельные его положения, особенно учитывая наличие закрытой части доклада, вызывают определенные сомнения. В ней, по их предположениям, отмечены недостатки перспективных систем оружия, выявленные в ходе их боевого применения, а также ошибки в вопросах планирования и тактики действий американских войск.

В докладе министерства обороны США даются этапы развертывания группировки американских вооруженных сил в зоне конфликта и перечисляются основные мероприятия боевой подготовки войск, сравниваются первоначальный план боевых действий и реальный их ход, раскрываются достигнутые цели и то, что оказалось невыполненным, выявляются основные причины успеха операций «Дезерт шилд» («Щит пустыни») и «Дезерт сторм» («Буря в пустыне»), а также недостатки в действиях войск МНС[18]. Анализируя степень участия ВВС в развертывании группировки американских вооруженных сил в зоне конфликта, западные военные специалисты отмечают два важных момента:

1. удачное использование самолетов КС-10 в качестве воздушных командных пунктов при переброске подразделений тактической авиации, что позволило сократить время, как на организацию, так и на саму переброску;
2. сложности в организации взаимодействия военно-транспортной и заправочной авиации при перебросках войск и грузов на большие расстояния, что привело впоследствии к объединению военно-транспортной и части заправочной авиации в единое авиационное командование — командование воздушных перебросок (КВП).

Всего в зону конфликта за период с 7 августа 1990 года по 17 января 1991-го было совершено около 10000 рейсов военно-транспортной авиацией и самолетами гражданских авиакомпаний из состава резерва ВТАК, на которых переброшено более 370 тыс. американских военнослужащих и свыше 346 тыс. военных грузов.

Основные мероприятия и ход боевой подготовки войск МНС широко освещались и продолжают освещаться в иностранной и нашей печати3. Появляются и новые сведения об этой войне. Так, в конце 1991 года командование САК ВВС США заявило, что формирования стратегических бомбардировщиков оказались не готовы к применению обычных средств поражения. Данный факт нашел свое отражение и в итоговом докладе Пентагона. Практическим мероприятием для устранения этого недостатка явилось формирование в составе ВВС боевого авиационного командования (БАК), объединившего всю стратегическую и тактическую (дислоцирующуюся на континентальной части страны) авиацию.

Первоначальный план операции «Дезерт сторм»[19] предполагал проведение воздушной наступательной операции в течение 18 суток, а затем 14-суточное наступление наземных войск. Однако реально воздушная операция вылилась в 42-суточную воздушную кампанию, а наземное наступление продолжалось всего 100 ч. В свое время это позволило заявить ряду военных специалистов о безусловном приоритете авиации в достижении конечного успеха в войне и общевойсковой операции. Но появление новых фактов о результатах деятельности авиационной группировки МНС, а главное, объективная оценка действий противника подтвердили преждевременность таких заявлений. Как в итоговом докладе Пентагона, так и в статьях зарубежных военных обозревателей последнего времени отмечается значительный вклад авиации в победу МНС над вооруженными силами Ирака, но в то же время подчеркивается практическое отсутствие противодействия системы ПВО противника и невыполнение в полном объеме задач, поставленных перед авиационной группировкой МНС объединенным командованием.

Авиационная группировка МНС достигла абсолютного господства в воздухе фактически в первые сутки боевых действий. Это было обеспечено за счет проведения тщательно спланированного комплекса мероприятий, направленных на подавление системы ПВО противника, вывод из строя его аэродромов и уничтожение авиации, а также наличия современных систем оружия и высококвалифицированного личного состава, управляющего ими.  

Численность самолетного парка боевой авиации ВВС Ирака не превышала 700 самолетов, более половины, из которых были устаревшими образцами советского и китайского производства, построенными в 50-60-х годах. Остальная часть парка состояла из самолетов третьего поколения советского (МиГ-23 и МиГ-25) и французского («Мираж-F.1») производства, частично принимавших участие в войне с Ираном, а также незначительного количества самолетов четвертого поколения (МиГ-29 и Су-24), которые сопоставимы по своим ТТХ с боевыми самолетами F-15 и F-16. Два самолета ДРЛО и управления (модернизация на базе самолета Ил-76) были переброшены в Иран и не принимали участия в боевых действиях. ВВС Ирака не имели аналогов таких самолетов, как F-117A, EF-111, В-52, ЕС-1 ЗОН, Е-8. В вооруженных силах Ирака в системах боевого обеспечения полностью отсутствовали средства управления и разведки космического базирования. Общее соотношение по авиации к началу боевых действий было на уровне 4,3:1 в пользу МНС.

Жесткая централизация управления в системе ПВО Ирака, отсутствие единого плана отражения воздушного нападения и взаимодействия на горизонтальном уровне привели к тому, что вывод из строя центрального пункта управления парализовал все силы и средства ПВО, которые на него замыкались.

Что касается подготовки летного состава ВВС Ирака, то он в общей массе был готов к боевым действиям только днем в простых метеоусловиях; отсутствовали летчики, в полном объеме освоившие боевое применение таких современных самолетов, как МиГ-29. Личный состав наземных средств ПВО практически не был способен работать в сложной радиолокационной обстановке (при отражении массированного воздушного нападения в условиях применения противником средств РЭБ). В этой ситуации целесообразным было бы принять решение о снижении активности радиолокационных и огневых средств и попытаться за счет хорошего инженерного оборудования позиций и маскировочных мероприятий сохранить силы и средства системы ПВО страны. Лишь зенитные средства войсковой ПВО типа ЗСУ-23 «Шилка» продолжали оказывать противодействие. Все самолеты (36 единиц), потерянные авиацией МНС в ходе конфликта, были сбиты огнем зенитной артиллерии на малых высотах. Подъем же до средних и больших высот вывел самолеты МНС из зоны действия огня средств ПВО Ирака. Небольшое количество состоявшихся воздушных боев оканчивалось, как правило, поражением иракских летчиков (сбито 35 самолетов ВВС Ирака). На первый взгляд быстрое завоевание авиацией МНС господства в воздухе явилось результатом подавляющего превосходства американской военной техники над советской, состоящей на вооружении вооруженных сил Ирака. Однако в последнее время западные военные специалисты более взвешенно стали подходить к оценке потенциальных возможностей оружия и военной техники советского производства. Бывший главнокомандующий ОВС НАТО в Европе генерал Дж. Гэлвин считает, что многие образцы боевой техники советского производства по тем или иным причинам не были использованы в полном объеме и должным образом. Косвенно эта мысль подтверждается западногерманскими военными специалистами, в чьи руки попала военная техника вооруженных сил бывшей ГДР. Воздушный бой, проведенный между самолетами F-16 и МиГ-29, окончился победой советского истребителя. На международном рынке оружия продолжает высоко котироваться наша боевая техника (танки, вертолеты, самолеты, стрелковое оружие), которая, как оказалось, более приспособлена к ведению боевых действий в условиях жаркого климата и пусты».[20]

Таким образом, с первых дней войны авиация МНС действовала почти в полигонных условиях. Тем не менее, несмотря на увеличение продолжительности воздушной кампании, не были выполнены в полном объеме задачи, поставленные объединенным командованием перед авиацией: 

• завоевать превосходство в воздухе, подавить систему ПВО и уничтожить боевую авиацию ВВС Ирака;
• дезорганизовать системы государственного и военного управления страной, ее вооруженными силами;
• вывести из строя стационарные и мобильные пусковые установки оперативно-тактических ракет (ПУ ОТР);
• уничтожить запасы оружия массового поражения (ОМП);
• нанести существенный ущерб военно-экономическому потенциалу Ирака, разрушить его инфраструктуру;
• нанести значительный урон группировке иракских вооруженных сил в Кувейте, создать условия для гарантированного успеха воздушно-наземной операции по освобождению Кувейта с минимальными потерями.

Господство в воздухе было завоевано в кратчайшие сроки, однако матери Ирака в авиации не оказались невосполнимыми-141 самолет (35 потеряно в воздушных боях и 106 уничтожено на земле). Кроме того, 138 современных самолетов ВВС Ирака были переброшены на аэродромы Ирана. Благодаря продуманной и качественной маскировке многих объектов значительное количество ударов авиации МНС пришлось по ложным целям (макетам самолетов, РЛС, ПУ ОТР, ложным ВПП, КП и т.п.). Следует также отметить хорошую организацию восстановительных работ: многие объекты инженерные подразделения восстанавливали в течение темного времени суток, при этом камуфлировали их таким образом, чтобы они с воздуха или из космоса продолжали казаться раздушенными.

Вторая задача (дезорганизация системы управления войсками, находящимися на территории Кувейта) была решена лишь частично к концу воздушной кампании. В ходе ее решения командование авиации МНС столкнулось с проблемой поражения защищенных подземных командных пунктов управления. Хотя координаты большинства этих объектов были известны, имевшиеся на вооружении бетонобойные боеприпасы оказались маломощными или неэффективными. Поэтому научно-исследовательским учреждениям министерства обороны США была поставлена срочная задача создать новую бетонобойную авиабомбу. Такой боевой заказ был выполнен уже через три недели, и первый образец бомбы GBU-28 успешно испытан в реальных боевых условиях. По мнению ряда западных военных специалистов, именно в этом проявился потенциал военно-промышленного комплекса Соединенных Штатов.

Задача по уничтожению оперативно-тактических ракет также потребовала привлечения значительно больших сил и средств, чем планировалось. Если стационарные ПУ ОТР были уничтожены практически в первые сутки воздушной операции, то мобильные так до конца военных действий и не были полностью поражены. Из-за опасности применения Ираком с их помощью ОМП объединенному командованию приходилось ежесуточно выделять до 30 проц. летного ресурса боевой авиации на их поиск и уничтожение.

Следующая задача также оказалась выполненной не полностью. В первые в воздушной наступательной операции были уничтожены все известные научно-исследовательские и производственные центры, связанные с производством химического, ядерного и биологического оружия. Однако, как оказалось, еще до начала военных действий значительная часть производственных мощностей и запасов ОМП была перевезена в горы в подземные помещения, находящиеся в различных районах страны. Многие из них так до конца войны и не были обнаружены.

Задача по нанесению непоправимого ущерба военно-экономическому потенциалу Ирака и разрушению его инфраструктуры также решалась не по официально объявленным планам и заявлениям представителей объединенного командования, которые утверждали необходимость уничтожения только военно-промышленных объектов и военных складов, нарушения только тех коммуникаций, по которым может быть организовано снабжение группировки иракских вооруженных сил в Кувейте и выдвижение стратегических резервов. Особо подчеркивался отказ от бомбардировки электростанций, что могло привести впоследствии к большим жертвам среди мирного населения. Однако, по оценке представителей ряда общественных организаций типа «Грин пис», посетивших Ирак сразу же после окончания боевых действий, как раз электростанции часто и попадали под бомбардировки с воздуха. Представители американского командования утверждают, что это попутный ущерб, связанный с применением неуправляемых авиабомб. Но с другой стороны, уничтожение электростанций — это самый простой и верный способ в современных условиях нанесения ущерба военно-экономическому потенциалу страны. Повреждение электростанций, по мнению представителей некоторых западных общественных организаций, уже привело к гибели тысяч человек среди мирного населения. В то же время военно-экономический потенциал Ирака зарубежные военные экономисты продолжают оценивать достаточно высоко.

И последнюю задачу (нанесение значительного урона в живой силе) авиации МНС не удалось выполнить до конца. В ходе подготовки операции «Дезерт сторм» американское командование проиграло возможные варианты освобождения Кувейта с помощью компьютерных игр, на командно-штабных учениях и практически на полигоне ВВС около авиабазы Неллис (штат Невада), где была создана реальная обстановка, существовавшая в Кувейте на конец декабря 1990 года. Исследования показали, что при одновременном начале наступления наземных войск и воздушной операции потери многонациональных сил антииракской коалиции могут составить до 50 проц. боевого состава соединений и частей. Приемлемый (10-процентный) урон в живой силе МНС, по мнению военно-политического руководства США, может быть в том случае, если авиация до начала наступления наземных войск обеспечит вывод из строя до 50 проц. личного состава и боевой техники в иракских частях и соединениях, находящихся в Кувейте, и до 25-30 проц. — в частях и соединениях ближайшего стратегического резерва, дислоцирующегося в районе г. Басра.

Однако фактический урон, понесенный противником, оказался значительно меньшим, хотя почти вся мощь авиационной группировки МНС в последние две недели до начала наступления наземных войск была направлена на обработку позиций иракских войск в Кувейте и в районе г. Басра.

Тем не менее, воздушно-наземная операция по освобождению Кувейта прошла успешно при минимальных потерях со стороны МНС. Западные военные специалисты полагают, что это удалось благодаря дезорганизации системы управления войсками иракской группировки в Кувейте, ее изоляции от Ирака (в последние дни в Кувейт поступало не более 10 проц. необходимого объема предметов материального снабжения) и психологической подавленности личного состава.

Несмотря на это, Ирак сумел, по оценке ряда иностранных военных специалистов, вывести из Кувейта от пяти до семи боеспособных дивизий. Части и соединения республиканской гвардии, базировавшиеся в районе г. Басра, также остались полностью боеспособными. Впоследствии как раз республиканская гвардия и обеспечила пресечение всех попыток оппозиции убрать Саддама Хусейна с поста главы государства. Таким образом, основная цель военно-политического руководства США — смена режима власти в Ираке — так и осталась невыполненной, в том числе и из-за неспособности авиации решить в полном объеме те задачи, которые на нее возлагались в ходе вооруженного конфликта.

Американские военные эксперты в настоящее время избавились от эйфории по поводу результатов первых дней воздушной наступательной операции, когда буквально в течение нескольких часов было завоевано господство в воздухе, и более критично относятся к действиям боевой авиации МНС в ходе конфликта. Тщательный анализ разных аспектов деятельности авиационной группировки МНС, развернутой в зоне Персидского залива, проведенный штабами всех уровней и научно-исследовательскими учреждениями ВВС США, выявил ряд существенных недостатков, не позволивших авиации выполнить поставленные задачи.

Среди них: 

• слабая подготовка подразделения стратегической бомбардировочной авиации к действиям с обычными средствами поражения по целям, расположенным в тактической и оперативно-тактической глубине построения войск противника;
• длительность прохождения разведывательной информации от источника до потребителя, лишнее дублирование и противоречивость разведывательных данных, особенно о результатах воздушных ударов;
• громоздкость, низкая оперативность и негибкость системы планирования боевых вылетов;
• ограниченность запасов высокоточных авиационных боеприпасов, которые в общей массе примененных боеприпасов составили 7 проц.;
• отсутствие эффективной системы поиска, обнаружения, наведения и уничтожения, мобильных ОТР;
• отсутствие эффективных систем опознавания «свой — чужой», особенно по линии «воздух — земля»;
• плохая приспособленность авиатехники к действиям в условиях пустынь;
• меньшая, чем ожидалось, боевая эффективность таких новейших систем оружия, как тактические истребители F-117A (около 60 проц. вместо официально объявленных сразу же после окончания вооруженного конфликта 90 проц.) и крылатые ракеты морского базирования «Томахок» (чуть более 50 проц. вместо 85).

С учетом указанных недостатков были сформулированы следующие основные выводы, которые, по мнению командования ВВС США, необходимо учитывать в случае участия американской авиации в подобном конфликте в будущем и при планировании дальнейшего строительства военно-воздушных сил США:

• в боевом составе необходимо иметь высокомобильные авиационные формирования, оснащенные современными системами оружия, укомплектованные подготовленным личным составом, которые были бы способны в кратчайшие сроки прибыть в любую точку земного шара и решать все основные задачи, стоящие перед авиационной группировкой на ТВД;
• требуется дальнейшая модернизация сил и средств стратегических воздушных перебросок в направлении увеличения их возможностей при перебросках на большие расстояния, чем между США и Европой, на что ориентировались прежде;
• все авиационные подразделения и части на передовом ТВД независимо от их национальной принадлежности к виду вооруженных сил должны подчиняться единому авиационному командиру (командующему) и его штабу;
• завоевание в кратчайшие сроки превосходства в воздухе на ТВД является основой дальнейших успешных действий не только авиации, но также наземных и морских сил;
• необходимо тщательное планирование боевых действий, которое должно предусматривать в обязательном порядке нанесение ударов по стратегическим целям в глубине обороны противника с самого начала вооруженного конфликта;
• следует продолжать дальнейшее внедрение технологии «стелс» в производство авиационной техники, крылатых ракет и авиационных боеприпасов (тактические истребители F-117A в условиях широкого применения средств РЭБ оказались практически невидимыми для системы ПВО Ирака: несмотря на то, что они наносили удары по стратегическим объектам в глубине территории противника, не было ни одного сбитого самолета этого типа);
• необходимо дальнейшее насыщение войск высокоточными боеприпасами, так как они позволяют существенно уменьшить сопутствующий ущерб (разрушение гражданских объектов и гибель мирных жителей) и резко сократить количество самолетовылетов для уничтожения конкретной цели, а следовательно, уменьшить вероятность потерь собственных самолетов (проведенные в ВВС США исследования показали, что для поражения такой малоразмерной цели, как укрытие для самолета, во время второй мировой войны требовалось использовать 9000 авиабомб, во время войны во Вьетнаме — 300, а в настоящее время достаточно одной управляемой авиабомбы);
• следует разработать и внедрить в войска эффективную систему опознавания «свой-чужой», что позволит авиации быстро реагировать на запросы наземных войск в ходе авиационной поддержки и наносить удары по целям в непосредственной близости от своих войск;
• необходимо продолжить развитие средств для разведки, связи, навигации и метеообеспечения космического базирования, так как их роль в будущих вооруженных конфликтах будет повышаться;
• разведывательная информация должна поступать потребителям в реальном масштабе времени;
• действия резервистов в конфликте вновь подтвердили необходимость подготовки этих компонентов по единым с регулярными силами программам в соответствии с концепцией «единых сил»;
• успешные действия авиации являются необходимым условием успеха наземных войск.

 

3.2. ДЕЙСТВИЯ БРОНЕТАНКОВЫХ ВОЙСК.

 

Вторжение Ирака 2 августа 1990 года в независимое государство Ку­вейт вызвало возмущение мирового сообщества. Отказ Хусейна выпол­нить требование ООН об освобожде­нии Кувейта привел к формированию блока государств, готовых задейство­вать свои вооруженные силы для из­гнания оккупантов. Широкомасш­табная операция по стратегическому развертыванию многонациональных сил (МНС) в зоне Персидского зали­ва, получившая название «Щит пус­тыни», начала реализовываться в конце августа. В ее ходе из США и стран Западной Европы в зону конф­ликта за 4,5 месяца была переброше­на группировка войск, насчитываю­щая более 400 тыс. человек с соответ­ствующим вооружением, военной техникой и запасами материально-технических средств. Практически вся бронетехника перебазировалась на транспортных судах, зафрахтован­ных у частных и государственных компаний.

К середине января друг другу про­тивостояли мощные группировки войск (каждая существенно превы­шала полмиллиона человек), насы­щенные самым современным воору­жением, многие виды которого никог­да прежде не использовались. Сведе­ния о количестве танков противоре­чивы, но самые приближенные под­счеты показывают, что каждая из сторон имела около 4 тыс. боевых машин.

17 января 1991 года командование МНС начало воздушную наступа­тельную операцию под кодовым на­званием «Буря в пустыне». За 43 дня авиация МНС использовала 88500 тонн авиационных боеприпасов, из которых 6520 тонн — управляемых авиационных бомб (УАБ). Около 90 процентов УАБ попало в предназна­ченные цели. В отдельные дни МНС совершали до 3000 боевых вылетов.

Для поражения танков использова­лись управляемые и неуправляемые бомбы и кассеты, управляемые раке­ты, автоматические пушки. В услови­ях слабой ПВО танковые подразделе­ния несли большие потери. ВВС США проверили в боевых условиях тактику нанесения ночных ударов с воздуха специально созданными группами са­молетов, оснащенных усовершенст­вованными бортовыми тепловизионными системами.

Иракская армия широко применя­ла специальные меры защиты. Задол­го до начала конфликта были приоб­ретены сотни гектаров маскировоч­ных сетей. Эффективно использова­лись тысячи макетов танков и БМП, изготовленных из формованного стеклопластика, а также надувных.

Танковые подразделения МНС широко использовались за 3-4 дня до начала общего наступления для раз­ведки, а также введения противника в заблуждение относительно направле­ния главного удара. Специально сформированным группам (как пра­вило, на основе танкового или мото­пехотного подразделения) ставилась задача, не ввязываясь в серьезные бои, имитировать наступление на от­дельных участках. Их действия под­держивали 2—3 дивизиона артилле­рии, тактическая и армейская авиа­ция. Отсутствие сплошной линии фронта позволило командованию МНС применять маневренные груп­пы с включением в их состав разведы­вательных подразделений и вертоле­тов огневой поддержки.

Характерным примером комплекс­ного применения сил и средств сухопутных войск, в том числе бронетанковых, явилась наступательная опе­рация «Меч пустыни». Ее замысел предусматривал нанесение ударов в трех направлениях: фронтального — по иракской обороне на границе Ку­вейта с Саудовской Аравией; на севе­ро-восток — вдоль границы с Кувей­том; с запада — на восток в глубину обороны Ирака.

Массированное применение тан­ков имело место на центральном на­правлении (главный удар — на Басру, где размещалось командование юж­ной группы войск Ирака). Утром 24 февраля американская 1-я механизи­рованная дивизия прорвала иракскую оборону. Во второй половине дня для развития успеха в прорыв ввели че­тыре бронетанковые дивизии —- 1-ю и 3-ю США, 1-ю Великобритании, 6-ю французскую. На вооружении американских дивизий находились танки М1А1 «Абраме», английской — «Челленджер», французской—АМХ-ЗОВ2.

Англичане развивали наступление в восточном, а американцы — в севе­ро-восточном направлении. Францу­зы наступали на левом фланге. Поль­зуясь существенным преимуществом в дальности обнаружения целей в условиях ограниченной видимости (его обеспечило использование тепловизионных прицелов), в ночном бою с 25 на 26 февраля танкисты МНС нанесли тяжелые потери иракским войскам. К исходу 26 февраля танковая дивизия «Тавалкана» республиканской гвар­дии была разгромлена. По словам оче­видцев, это был 42-часовой тяжелый танковый бой под дождем и в песча­ную бурю.

Таким образом, в современных операциях, как и прежде, танковые войска играют решающую роль. Без их участия не имеют логического продолжения и успешного за­вершения самые великолепные дейст­вия авиации, флота, ракетных войск и т.д. Только танки в тесном взаимо­действии с пехотой и другими родами войск способны обеспечить оконча­тельный разгром противника, дости­жение целей войны (если эти цели решительны).

 

3.3. Артиллерийские военные силы.

 

Вопреки неоднократным выска­зываниям за рубежом о сниже­нии роли артиллерии в современной войне в «Кувейтской пустыне» обе сто­роны сосредоточили такое ее количе­ство, которое не уступало общей чис­ленности группировок в ряде крупней­ших операций второй мировой войны, например в Балатонской опера­ции 3-го Украинского фронта. При­чем даже по оценкам Пентагона, не­посредственно в зоне боевых действий небольшое количественное превосход­ство было на стороне межнациональ­ных сил. Иное дело техническое осна­щение, различие в котором, как и в условиях выполнения боевых задач, оказалось куда более значительным.

Основу артиллерии МНС составля­ли американские 155-мм самоходные гаубицы М109А2 и 203, 2-ммСР М110А2, буксируемые 155-мм гауби­цы Ml98 и TR, а также реактивные системы залпового огня MLRS. Боль­шинство артиллерийских систем было самоходными, а свыше 80 процентов — бронированными. В американских соединениях имелось также несколько образцов тактического ракетного ком­плекса АТАКМС (на базе PC30 MLRS), оснащенного ракетой с кассетной бо­евой частью (100 боевых элементов кумулятивно-осколочного действия) с дальностью пуска до 200 км.

Артиллерийские подразделения и значительная часть соединений МНС располагали автоматизированными системами управления огнем артилле­рии и цифровыми средствами переда­чи информации. Для топогеодезического обеспечения боевых действий использовались топопривязчики AN/USQ-70, система определения ме­стоположения, опознавания и переда­чи данных PLRS и наземная приемная аппаратура космической навигацион­ной системы НАВСТАР.

В интересах получения данных о противнике и местности наряду со средствами радиолокационной и звуковой разведки, а также оптико-элек­тронными передовых артиллерийских наблюдателей применялись разведы­вательные вертолеты ОН-58 и беспи­лотные летательные аппараты «ПИО­НЕР». Кроме того, соединения МНС оснащались передвижными пунктами приема данных от радиолокационной системы воздушной разведки назем­ных целей и управления ударами «ДЖИСТАРС», которая хорошо заре­комендовала себя при слежении за пе­редвижением резервов и маневром вражеской артиллерии на дальностях, превышающих возможности средств разведки соединений. При планирова­нии огневого поражения артиллерия в необходимых случаях могла получать данные воздушной космической раз­ведки.

Что касается Ирака, то он распола­гал лишь ограниченным количеством самоходных бронированных орудий (15 5-мм гаубицы GCT французского и GHN-45 австрийского производства, 152-мм гаубицы 2СЗ и 122-мм — 2С1). Правда, этот недостаток в какой-то мере восполнялся значительным числом высокомобильных реактивных систем залпового огня — БМ-21 и бра­зильских систем «АСТРОС». Смонти­рованная на базе автомобиля высокой проходимости, последняя оснащалась транспортно-пусковыми контейнера­ми, которые снаряжались снарядами трех калибров — 127, 180 и 300 мм с максимальной дальностью стрельбы соответственно 30, 35 и 60 км. Примечательно, что система по ряду своих характеристик превосходила амери­канскую PC 30 MLRS. Большая часть V орудий иракской артиллерии была буксируемой. Примерно половину из них составляли 130-мм пушки М-46, но наличествовали и 155-мм южноаф­риканские пушки — гаубицы G-5, которые западные военные специалисты относили к лучшим образцам буксиру­емых систем в мире. Преобладание  орудий, по дальности стрельбы превос­ходящих большинство подобных сис­тем МНС, позволяло иракцам располагать огневые позиции на зна­чительном (10—20 км) удалении от линии соприкосновения сторон, со­храняя способность эффективно воз­действовать на артиллерию противни­ка, развертывавшуюся вблизи кувейт­ской границы.

Вместе с тем большое разнообразие систем калибров в артиллерии Ирака существенно усложняло ее боевое применение и материально-техниче­ское обеспечение. Самым негативным образом сказывались также комплек­тование иракской артиллерии устаревшими средствами связи и полная не­способность личного состава пользо­ваться ими в условиях радиопомех, а также слабая обеспеченность автома­тизированными средствами управле­ния, особенно в звеньях выше дивизи­она. Наконец, не сбросить со счетов нехватку средств радиолокационной и отсутствие воздушной и космической разведки. По мнению западных воен­ных специалистов, иракские артилле­ристы «оказались не в состоянии за­глянуть за ближайшие барханы». Вы­вод из сказанного совершенно очеви­ден: по своему техническому уровню иракская артиллерия в целом серьезно уступала артиллерии МНС.

Между тем в оборонительной кон­цепции иракского командования ей от­водилась решающая роль в уничтоже­нии танков и мотопехоты. Замыслом обороны предусматривалось завлечь наступающих на взрывные за­граждения «линии Саддама Хуссейна» с последующим уничтожением масси­рованным и сосредоточенным огнем артиллерии с закрытых огневых пози­ций.

Таким образом, уже в смысле обо­роны был заложен серьезный просчет: слепое следование избранной тактике действий и пассивное ожидание на­ступления наземных войск противни­ка, конечно же, не могло принести успеха.

Рассмотрим коротко условия вы­полнения задач артиллерией сторон. Артиллеристы МНС, развертываясь в необорудованных в инженерном отно­шении огневых позициях в пределах досягаемости иракской артиллерии, справедливо опасались ее ответного огня. Поэтому поначалу меняли пози­ции тотчас же после выполнения огне­вых задач. Но, убедившись, что он, как правило, отсутствует, впоследствии от противоогневого маневра отказались.

Комплексы контрбатарейной борь­бы дивизий развертывались вблизи го­сударственной границы с Кувейтом и действовали режиме «ожидания». Для вскрытия состава группировок ирак­ской артиллерии широко использовал­ся огонь отдельных батарей, который велся по пунктам управления и другим важным объектам на «линии Саддама Хуссейна»[21]. В случае ответного огня указанные комплексы открывали стрельбу на поражение.

При проведении рейдовых действий для непосредственной огневой поддер­жки батальонным тактическим груп­пам чаще всего придавался один артил­лерийский дивизион, а для контрбата­рейной борьбы — одна-две РЛС и взвод MLRS. Их радиостанции находи­лись в одной радиосети, обеспечивая с развертыванием в боевой порядок пе­редачу данных об обнаруженных це­лях непосредственно на пункт управ­ления огнем последнего. Это позволя­ло значительно уменьшить время на подготовку ответного огня. \/ Для поражения одной батареи обычно привлекается взвод MLRS или дивизион гаубичной артиллерии. PC 30 вели стрельбу на поражение кассетны­ми снарядами с боевыми элементами кумулятивно-осколочного действия, а орудия — осколочно-фугасными сна­рядами с ударным или дистанционным взрывателем.

Надо сказать, что командование МНС расценивало иракскую артилле­рию как серьезную угрозу действиям своих наземных войск. В ней видели и основное средство применения хими­ческого оружия, если бы состоялось решение иракского руководства о его использовании. Ведь артиллеристы Ирака были хорошо подготовлены и, что немаловажно, имели боевой опыт восьмилетней войны с Ираном. Поэто­му артиллерия на позициях была отне­сена к важнейшим объектам. Ее поражение осуществлялось истребительно-бомбардировочной авиацией, штурмо­виками А-6 и А-10, боевыми вертоле­тами АН-64 «АПАЧ», а на втором этапе операции «Буря в пустыне» комплекса­ми контрбатарейной борьбы дивизий и корабельной артиллерии, в том числе 406-мм орудиями главного калибра линкоров «Висконсин» и «Миссури».

При этом авиация применяла высо­коточные и обычные бомбы, а боевые вертолеты — ПТУР «ХЕЛЛФАЙР». По­пытки использовать боеприпасы объ­емного взрыва, хорошо зарекомендо­вавшие себя при поражении крупных объектов, в борьбе с малоразмерными целями, оказались недостаточно эф­фективными.

В ходе операции «Буря в пустыне» артиллерия МНС обеспечивала раз­вертывание своих соединений сухо­путных войск в районах оперативного предназначения и их передислокацию в соответствии с замыслом последую­щих наступательных действий, наноси­ла поражение на «линии Саддама Хус­сейна», вела контрбатарейную борьбу, разрушала инженерные сооружения, осуществляла огневую поддержку рей­довых действий батальонных тактиче­ских групп, прикрывала огнем проде­лывание проходов в заграждениях, участвовала в отражении атак ирак­ских войск.

К выполнению указанных задач, как правило, привлекались отдельные ар­тиллерийские дивизионы. Пристрелка наблюдаемых целей осуществлялась батарейными и дивизионными залпа­ми. В зависимости от размеров первых батареи стрельбу на поражение вели на нескольких установках прицела и на нескольких установках угломера (от одной до трех), расходуя по два снаряда на орудие-установку. Пораже­ние осуществлялось короткими огне­выми налетами, продолжительность которых обычно не превышала 10 мин.

По мере приближения начала опе­рации «Меч в пустыне» интенсивность боевых действий артиллерии МНС нарастала. Ее развертывание заверши­лось за трое суток до начала наступле­ния. К этому времени относится наи­более мощный огневой налет, прове­денный по позициям иракских войск 21 февраля 1991 года, к которому привлекались свыше 10 дивизионов из 1-й бронетанковой дивизии Велико­британии и ряда частей США. С анг­лийской стороны в огневом налете по­мимо 12 установок PC 30 участвовало 72 орудия. По оценке представителя командования, вес их залпа составил 50т, т.е. вчетверо превысил вес залпа 882 орудий 9-й британской армии в сражении под Эль-Аламейном в 1942 году.

Для поражения целей в глубине (по­зиций ЗУР, артиллерии, пунктов управ­ления, объектов тыла и т.п.) привлека­лись отдельные пусковые установки ракетного комплекса АТАКМС. По данным печати, поражение ряда важ­ных целей достигалось одиночными ракетными ударами.

Переходя к действиям иракской ар­тиллерии, следует отметить, что их ос­ложняли и особые условия пустыни, когда каждая позиция, каждая машина при контрастном дневном освещении отчетливо наблюдались с воздуха. Дви­жение воинских колонн из-за длинных пылевых шлейфов было видно на боль­ших расстояниях, что в условиях абсо­лютного господства авиации МНС серьезно затрудняло осуществление дневного маневра артиллерии. Ночью же она становилась легкой добычей авиации, применявшей бомбы с тепловизионным и инфракрасными голо­вками самонаведения.

Несмотря на значительный объем маскировочных мероприятий, выпол­ненных иракскими артиллеристами, они не всегда достигали цели, посколь­ку огневые позиции легко обнаружи­вались с воздуха по характерному рас­положению орудий в линию. При этом одна огневая позиция была абсолют­ной копией другой, что облегчало их вскрытие воздушной разведкой.

По мере того как эпицентр опера­ции «Буря в пустыне» смещался на войсковые группировки, расположен­ные у южной границы Кувейта, удары по иракской артиллерии становились все более ожесточенными, о чем сви­детельствуют данные таблицы 2. Если за первые две недели операции было выведено из строя 55 иракских ору­дий, то за последнюю—сразу 385. Иными словами, к концу операции «Бу­ря в пустыне» интенсивность потерь иракской артиллерии увеличилась поч­ти в 14 раз.

Из таблицы также видно, что к на­чалу наступления наземных войск ком­плексным воздействием всех огневых средств МНС удалось вывести из строя около половины иракских орудий. Это позволило довести соотношение сил по артиллерии до 2:1 в пользу МНС. А с учетом того, что иракское командо­вание, стремясь сохранить новейшую материальную часть, приняло решение о заблаговременном отводе в тыл 155-мм гаубиц G-5, GHN-45, PC30 «ACT-РОС» и ряда других орудий, соотноше­ние оказалось еще большим.

Значительные потери были нанесе­ны и личному составу иракской артил­лерии. Оставшиеся в живых оказались в значительной мере деморализованы.

Со стороны иракцев наиболее пока­зательным было применение артилле­рии в бою под Рас-Хафджи (в ночь на 29 января 1991 года), когда несколько танковых и мотопехотных батальонов 1-й и 5-й мотопехотных дивизий ата­ковали позиции подразделений 1 -и ди­визии морской пехоты США и саудов­ских войск. Атака поддерживалась ог­нем нескольких артиллерийских диви­зионов и залпами РСЗО «АСТРОС». Это, пожалуй, был единственный слу­чай массированного применения ирак­ской артиллерии. Используя эффект внезапности и мощную огневую под­держку, атакующие овладели Рас-Хаф­джи но, не имея надежного прикрытия с воздуха, не смогли развить достигну­тый успех и вскоре были вынуждены сойти на исходные позиции.

Следует только отметить, что огонь иракской артиллерии, сильное психо­логическое воздействие которого не подлежит сомнению, был не очень эф­фективен, так как велся не по конкрет­ным целям, а по местам предполагаемого расположения подразделения МНС.

Таким образом, артиллерия МНС могла выполнять огневые задачи, не опасаясь ответных ударов артиллерии противника. Технические возможно­сти реализации концепции «огневой удар—смена огневой позиции» («вы­стрелил и скрылся») оказались невост­ребованным.

Операция «Меч в пустыне» началась мощным огневым налетом по позици­ям иракских войск, их резервам, пун­ктам управления и огневым средствам, а также постановкой радиоэлектрон­ных помех. Продолжительность огне­вой подготовки атаки в полках дейст­вий соединений была различной. В ди­визиях морской пехоты она не превы­шала 20 мин, а в 4-й бронетанковой бригаде Великобритании составила 45 мин. В ходе огневой подготовки атаки артиллерии МНС удалось нанести про­тивнику ощутимые потери в живой силе и технике.

В ходе наступления артиллерия МНС поддерживала атаку своих войск, обеспечивала высадку и действия вер­толетных и морских десантов, поддер­живала действия атакующих при овла­дении Эль-Кувейтом, участвовала в от­ражении контратак иракских войск, за­креплении захваченных рубежей и объектов, продолжала вести контрба­тарейную борьбу. Действуя в составе обходящей группировки, штатная и приданная артил­лерия соединений передвигалась во главе колонн главных сил в готовности к немедленному развертыванию. Ата­ка на позиции республиканской гвар­дии под Басрой предшествовала 30-минутная огневая подготовка, облег­чившая соединениям МНС захват пе­реправ через реку Евфрат.

При попытках отдельных иракских батарей и дивизионов воспрепятство­вать продвижению наступающих они сразу же попадали под обстрел. Так, одно из подразделений MLRS и два дивизиона 2О3,2-мм гаубиц своим ог­нем уничтожили 97 из 100 орудий одной из иракских дивизий, т.е. огонь артиллерии, и особенно MLRS, оказал­ся более эффективен, чем удары авиа­ции.

Опыт войны в зоне Персидского за­лива подтвердил, что в современных условиях значительно возрастает роль воздушной разведки, действующей в интересах огневого поражения. Воз­можность использования системы «ДЖИСТАРС» для планирования огня полевой артиллерии МНС существен­но повысила возможности последней по поражению высокоманевренных  ненаблюдаемых целей. А это в немалой степени способствовало ее успеху в противоборстве с иракской артилле­рией. Комплексы контрбатарейной борь­бы  дивизий продемонстрировали вы­сокие боевые возможности, обуслов­ленные глубокой интеграцией средств разведки, управления и поражения.

Оправданным оказалось централизованное применение РАС радио — локационного  комплекса «ФАЙРФАЙНДЕР», позволяющее создать в
районах огневых позиций артиллерии противника и поддерживать в течение
всего боя радиолокационное поле с двух-четырехкратным перекрытием,
что обеспечивало надежное обнаруже­ние стреляющих батарей противника.
Автоматизированная обработка информации и ее передача на пункты
управления огнем средств поражения с помощью АСУ «ТАКФАЙР», имею­
щей высокую степень автоматизации процессов подготовки стрельбы и не­ большую продолжительность залпа, позволило существенно уменьшить
время реакции комплексов на обнаружение целей.

Выиграть противоборство с комп­лексами контрбатарейной борьбы иракская артиллерия могла лишь при адекватном техническом оснащении, которого она не имела. То, что вполне оправдывало себя в ходе ирано-ирак­ского военного конфликта, оказалось непригодным в «войне новых техноло­гий». Малоподвижные подразделения буксируемых орудий становились лег­кой добычей современных автомати­зированных комплексов, успевавших открыть огонь на поражение раньше, чем разрывались снаряды обнаружен­ной батареи противника.

Эффективность комплексов контр­батарейной борьбы в значительной ме­ре была обусловлена хорошими такти­ко-техническими показателями PC 30 MLRS. Наряду с высокой степенью ав­томатизации важная ее особенность — контейнерное заряжание. Примене­ние транспортно-пусковых контейне­ров заметно ускоряло заряжание пус­ковых установок и позволяло значи­тельно повысить их готовность к реше­нию огневых задач в ходе боя.

По показаниям пленных, внезапные залпы PC 30 MLRS явились весьма дей­ственным средством поражения ирак­ской буксируемой артиллерии. Это обусловливали как высокая поражаю­щая способность кумулятивно-оско­лочных боевых элементов, так и оше­ломляющее воздействие залпового ог­ня на психику личного состава. При снаряжении головной части ракеты 644 (по другим данным 688) боевыми элементами залп одной боевой маши­ны насчитывал около 8 тысяч элемен­тов, рассеивающихся на площади 400х400м. По оценкам зарубежных военных специалистов, чтобы достиг­нуть подобного эффекта, требовалось привлечь к стрельбе 22 15 5-мм гауби­цы Ml09 с расходом по 4 снаряда на орудие. Не случайно залпы PC30 MLRS получили у иракцев прозвище «сталь­ной дождь». За время боевых действий было израсходовано свыше 10 тыс. ракет с боевой кассетной частью и 30 ракет «АТАКМС».

Наряду с этим нельзя не признать, что артиллерийское командование Ирака недооценило важности контр­батарейной борьбы в наше время, не смогло ничего противопоставить аме­риканской тактике ее ведения и своев­ременно не внесло необходимых изме­нений в способы выполнения огневых задач артиллерией. Надо также при­знать, что успешные действия артилле­рии сегодня невозможны без надежно­го прикрытия с воздуха. Опыт войны в зоне Персидского залива показывает, что его отсутствие чревато серьезны­ми людскими и материальными поте­рями.

Оснащение войск наземной аппара­турой космической навигационной си­стемы «НАВСТАР» значительно упро­стило топогеодезическое обеспечение их боевых действий на местности, бед­ной контурными точками (ориентира­ми). Ее широкое использование уско­рило определение координат огневых позиций при развертывании в неподго­товленных в топогеодезическом отно­шении районах. Не меньшее значение она сыграла в ходе многокилометрово­го марша через пустыню при осущест­влении охватывающего маневра войск МНС.

В то же время опыт применения указанной аппаратуры в ходе боевых действий артиллерии показал, что ее потенциальные возможности могут быть реализованы в полной мере в том случае, если каждая батарея и штаб дивизиона будут оснащены, по крайней мере, двумя комплектами приемников навигационной системы. Это даст возможность определять не только прямоугольные координаты и абсо­лютную высоту элементов боевого по­рядка артиллерии, но и дирекционные углы ориентированных направлений, что обеспечит высокую автономность каждого артиллерийского подразделе­ния, в том числе и при реализации концепции «выстрелил—скрылся».

Разную оценку заслужили 155-мм самоходная М19ОА2 и буксируемая Ml 98 гаубицы. Первая показала высо­кую маневренность в ходе многочасо­вых маршей по пересеченной, зача­стую труднопроходимой, местности. Вторая, как и другая техника на ко­лесной базе, требовала к себе особого внимания. Для обеспечения успешного ее передвижения в пустыне, помимо регулирования давления в шинах, по­требовалось заблаговременное рас­пределение ремонтно-восстановительных средств вдоль маршрутов движе­ния, особенно в местах, где можно было ожидать задержки движения ко­лонн.

Тем не менее, американские воен­ные специалисты признают, что и са­моходные гаубицы М19ОА2 и Ml 1OA2 в значительной мере устаре­ли. Первая, в частности, существенно уступала французской 15 5-мм гаубице GCT. Это смонтированное на шасси танка АМК-30 орудие со стволом дли­ной 40 калибров способно вести огонь активно-реактивными снарядами на дальности до 30 км. Значительно пре­восходит оно американскую гаубицу также в скорострельности (благодаря устройству автоматического заряжа­ния) и по количеству выстрелов в боеукладке.

В процессе намечаемой модерниза­ции гаубицы планируется установка длинноствольного орудия М2284, ко­торое позволит увеличить максималь­ную дальность стрельбы с 23,5 км до 30 км. Орудие предполагается также оснастить более совершенными систе­мой управления огнем и ночным при­целом, новыми средствами связи и си­стемой защиты от оружия массового поражения.

Характерно, что вследствие кратко­временности огневой подготовки ата­ки на направлениях действий отдель­ных соединений МНС операция «Меч в пустыне» по существу сразу началась с огневой поддержки. Это, по-видимо­му, объясняется тем, что ей предшест­вовал длительный период «электрон­но-огневой» фазы войны, в ходе кото­рой противнику был нанесен значи­тельный ущерб, дезорганизовано уп­равление, подорвана его воля к сопро­тивлению.

В ходе огневой поддержки в целом положительно зарекомендовала себя принятая в американской армии сис­тема ее координации. Органы коорди­нации огневой поддержки во всех звеньях управления до пехотной (тан­ковой) роты включительно, передовые артиллерийские наблюдатели (ПАН) во взводах и высокая подготовка личного состава обеспечили тесное взаимодей­ствие полевой артиллерии с общевой­сковыми частями (подразделениями) в процессе наступления и своевремен­ный вызов огня по вновь обнаружен­ным целям, а наличие в командах ко­ординации огневой поддержки мото­пехотных (танковых) рот передовых авианаводчиков и береговых групп корректирования огня корабельной артиллерии — четкую координацию огня полевой и корабельной артиллерии с ударами авиации.

В ходе боевых действий выявилось, однако, недостаточная техническая ос­нащенность ПАН и несовершенство принятой схемы прохождения их зая­вок на огневую поддержку. Увеличе­ние дальности эффективного огня средств поражения общевойсковых подразделений, в первую очередь тан­ков и ПТРК, значительно повысило их возможности по уничтожению наблю­даемых целей, то есть целей, которые ранее поражались по заявкам ПАН. Сами же ПАН, перемещаясь в боевых порядках мотопехотных взводов, не всегда могли располагаться в местах, допускавших особую угрозу общевой­сковым подразделениям. В то же время число и значимость средств пораже­ния, принимающих участие в ближнем бою, но не наблюдаемых с наземных наблюдательных пунктов (минометов, ПТРК типа ФОГ и т.п.) резко возросло. Следовательно, в ходе боевых дейст­вий вскрылось противоречие между увеличением количества целей, опре­деляющих ход и исход ближнего боя и возможностями ПАН по их обнару­жению.

Его разрешение, по мнению зару­бежных военных специалистов, следу­ет искать, с одной стороны, на путях совершенствования оснащения ПАН, в частности, создания приборов с изме­няемой высотой наблюдения и распо­лагающихся на телескопических мач­тах (подземных платформах), с другой — в изменении порядка прохождения заявок на огневую поддержку от ПАН. В ходе операции «Меч в пустыне» в ряде случаев они поступали не непос­редственно на пункты управления ог­нем средств поражения или в команды координации огневой поддержки рот, как того требовал Полевой устав США FM6-20, а к офицерам по ее коорди­нации в батальонах. Это давало воз­можность определять приоритетность заявок, исходя из интересов не взвода (роты), а батальона в целом и исполь­зовать для их выполнения весь арсенал средств поражения, имеющихся в рас­поряжении его командира. Последнее, по-видимому, является главным, по­скольку отражает общую тенденцию, проявившуюся в ходе войны в зоне Персидского залива и состоящую в том, чтобы к решению внезапно воз­никающих задач огневого поражения привлекать максимальное количество огневых средств. Это позволяет не только выполнять неплановые задачи в кратчайшее время и тем самым быст­рее высвобождать огневые средства для ранения других огневых задач, но и максимально использовать психоло­гическое воздействие сосредоточенно­го огня на живую силу.

Нельзя также оставить без внима­ния вывод, сделанный западными спе­циалистами, на основе обобщения бо­евого применения артиллерии в зоне персидского залива. Несмотря на на­личие у командиров соединений значи­тельного количества средств общей поддержки, которые при необходимости способны оказать решающее воз­действие на ход боевых действий, ко­мандиры подразделений, участвующие в бою, должны располагать достаточными количеством артиллерии для осуществления непосредственной огне­вой поддержки. Только это обеспечи­вает им необходимую тактическую мобильность и самостоятельность при реализации боевых задач.

Следовательно, серьезные результа­ты, достигнутые авиацией МНС в ходе операции «Буря в пустыне», не поколе­бали взглядов объединенного командо­вания на роль и значимость артилле­рии при решении задач непосредствен­ной огневой поддержки боевых дейст­вий войск.

Вместе с тем, как показывает опыт боевых действий артиллерии МНС, в их организации и ведении не появи­лось чего-либо нового, что существен­но отличалось бы от известных поло­жений полевых уставов стран—участ­ниц войны в зоне Персидского залива. Более того, в ходе боевых действий допускались многочисленные отступ­ления от требований полевых уставов: огневые подразделения длительное время вели стрельбу с одних и тех же огневых позиций, орудия на позициях располагались, открыто и не маскиро­вались, РЛС полевой артиллерии, как правило, работали в непрерывном ре­жиме и т.п. При адекватной реакции противника подобные нарушения мог­ли бы привести к серьезным потерям в живой силе и технике.

 

 

 

 

Заключение

 

Почему произошло обострение ситуации вокруг Ирака? Могла ли иракская проблема решиться дру­гим образом? Могут ли в дальнейшем повторяться такого рода кризисы? Какие глобальные по­следствия будет иметь иракский конфликт? Такого рода вопросы сегодня беспокоят экспертов, по­литиков, ученых, журналистов, обычных граждан во многих стра­нах мира. Период трезвой, не эмо­циональной оценки ситуации придет, видимо, несколько позже. Но уже сегодня можно сделать ряд выводов из иракского кризи­са, касающихся причин его воз­никновения, а также долгосроч­ных последствий.

На мой взгляд, кризис вокруг Ирака «во многом является, если можно так выразиться, характер­ным. Система международной бе­зопасности в последние годы пре­терпевала кризис, достаточно глубокий и системный, и одним из драматических его послед­ствий как раз и стало обострение ситуации вокруг этой страны.

Наверное, можно говорить о том, что если бы не было иракс­кого кризиса, то примерно тако­го рода конфликт имел бы место, возможно, в другом регионе, в другой стране, по другому пово­ду. Иными словами, война в Ира­ке — это не случайное стечение обстоятельств, а логичное послед­ствие кризиса всей системы меж­дународной безопасности.

Функционирующая в после­дние годы система обеспечения международной безопасности со­стояла и состоит из ряда элемен­тов, подсистем, которые регули­ровали те или иные процессы. Это такого рода механизмы и инсти­туты, как ООН, Совет Безопасно­сти ООН, Договор о нераспрост­ранении ядерного оружия, Дого­вор по ПРО, региональные орга­низации (НАТО, ОБСЕ) и другие. Все эти и другие институты, ме­ханизмы в совокупности и состав­ляли каркас хрупкой системы международной безопасности, которая сегодня начала, к сожа­лению, давать сбои.

Во-первых, наблюдается сни­жение роли ООН и ее Совета Бе­зопасности как глобальных регу­лирующих механизмов разреше­ния кризисных ситуаций. При­чем данная тенденция возникла вовсе не в этом году. Уже юго­славский кризис, имевший мес­то несколько лет назад, поставил такой вопрос.

Кроме того, иракский конф­ликт продемонстрировал, что ме­ханизмы разоружения и контро­ля над ним, сложившиеся в рам­ках ООН, являются недостаточ­но эффективными, во многом даже формальными, что в значи­тельной степени и подтолкнуло США и Великобританию к ак­тивным действиям в отношении Ирака.

Иракский вопрос, по сути, стал своеобразным Рубиконом для ООН. И этот Рубикон, как показали события последних не­дель, «перейден», что в целом ставит непростые вопросы о пер­спективах этой организации.

Во-вторых, идут неоднознач­ные процессы внутри ключевых региональных организаций. Наи­более наглядно и масштабно этот процесс наблюдается в НАТО. Крупнейший в мире военно-по­литический союз ведущих миро­вых государств находится в сложном положении. Поводом послужила опять-таки иракская проблема. Однако причины кри­зиса кроются гораздо глубже. Во многом противоречия внутри НАТО обусловлены желанием объединенной Европы играть большую, чем ранее, и независи­мую от США роль в системе ре­гиональной и глобальной безо­пасности. Не случайно, что в последние годы активно обсуж­дается среди европейских госу­дарств вопрос о создании новых структур безопасности. Иными словами, НАТО находится на пороге перемен, причем весьма неопределенных. Процессы пе­реосмысления идут также внут­ри ОБСЕ. Не лучшие времена переживают и другие региональ­ные организации, в том числе на постсоветском пространстве.

В-третьих, имеет место развал системы Противоракетной оборо­ны (ПРО), способный вызвать ряд далеко идущих последствий, свя­занных, в частности, с новым во­енным соперничеством между ря­дом стран, в том числе азиатских.

В-четвертых, происходят сложные процессы в рамках си­стемы нераспространения ядер­ного оружия. Эта проблема ста­ла актуальной в последние годы с фактическим появлением на мировой арене новых ядерных государств — Индии и Пакиста­на, находящихся на грани войны и в то же время не ограниченных серьезными обязательствами по неприменению имеющегося в их распоряжении оружия массово­го уничтожения. В результате мы наблюдаем серьезное ослабление режима нераспространения ядерного оружия.

«Все вышеуказанные тенденции характеризуют нынешнее кри­зисное состояние системы обес­печения международной безо­пасности, что может привести к ряду серьезных последствий.

Прежде всего, наблюдается яв­ственно выраженный переход к односторонним действиям. В итоге мы можем получить отказ от общих правил игры и, как следствие, увеличившиеся конф­ликты между странами. Вокруг Ирака эта тенденция наглядно проявилась».[22]

Кроме того, оказываются не­эффективными меры по проти­востоянию глобальным угрозам (терроризм, экстремизм, нарко­бизнес). Отсутствие консенсуса относительно того, как с ними бороться, еще более усложняет ситуацию, и все дальше отодвигает мировое сообщество от ре­шения проблем. Ситуация в Аф­ганистане до и после 11 сентяб­ря представляет наглядное под­тверждение этого.

Как следствие, могут возни­кать дестабилизация ситуации в ряде регионов планеты и сниже­ние уровня безопасности в мире в целом, что, собственно, сегод­ня уже имеет место. Ближний Восток, как один из наиболее конфликтогенных регионов в мире, оказался в настоящее вре­мя в зоне такой нестабильности.

Мы видим сегодня войну в Ираке. Но это только одно из проявлений кризиса. Нельзя ис­ключать появления в дальнейшем его новых последствий.

Почему возник кризис систе­мы международной безопаснос­ти и почему основные элементы системы международной безо­пасности дают сбои?

На мой взгляд, это происходит во многом в результате отсут­ствия новых подходов к решению глобальных мировых проблем после окончания «холодной вой­ны», неадекватности системы международной безопасности новым реалиям. «Холодная вой­на» закончилась в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века, однако политические методы и механизмы обеспечения безопас­ности в мире остались прежними.

И Совет Безопасности ООН, и система ПРО, и система нерасп­ространения ядерного оружия, и ключевые региональные органи­зации, такие как НАТО, были сформированы в годы «холодной войны», и во многом их логика функционирования основыва­лась на тех геополитических реа­лиях, которые сложились во вре­мена блокового противостояния между США и СССР. Все эти структуры и механизмы обеспе­чения безопасности практически не изменились в постблоковых реалиях, не приспособились к из­менившейся геополитической си­туации. Это и стало одной из ос­новных причин кризиса, который сегодня все мы видим.

Действительно, если система обеспечения международной бе­зопасности действовала бы более эффективно и если бы ООН име­ла серьезные ресурсы для разо­ружения отдельных стран, то войны в Ираке можно было бы избежать.

Таким образом, одним из по­следствий иракского кризиса должно стать реформирование системы обеспечения междуна­родной безопасности, как на гло­бальном, так и на региональных    уровнях. Без этого не будет ста­бильности и безопасности. И се­годня об этом все настойчивее начинают говорить многие поли­тики, эксперты.

Обозначенные глобальные проблемы хорошо описаны в книге Президента Казахстана Н. А. Назарбаева «Критическое десятилетие». В этом плане новая книга Президента Казахстана является работой, осмысливаю­щей глобальные проблемы безо­пасности и обозначающей меха­низмы обеспечения безопаснос­ти, заполняющей тем самым ва­куум концептуальных идей.

Что касается системы обеспе­чения международной безопасно­сти, то она должна будет, види­мо, стать более гибкой, динамич­ной, приспособленной к новым реалиям многополярного мира, учитывающей новые тенденции в мировой геополитике, использу­ющей иные механизмы и подхо­ды к обеспечению международ­ной безопасности, признающей возрастающую роль ряда регио­нальных держав. Должна, види­мо, будет измениться система ООН, Совета Безопасности этой организации. Договор о нерасп­ространении ядерного оружия также требует совершенствова­ния в сторону как горизонтально­го (не появление новых ядерных государств), так и вертикального нераспространения (не совершен­ствование и реальное сокращение ядерного потенциала нынешними ядерными государствами). Регио­нальные организации (НАТО, ОБСЕ, ДКБ) также, по всей види­мости, изменят свой формат и со­держание деятельности.

Важным также является повы­шение роли ряда региональных организаций, которые являются частью системы глобальной без­опасности. Большой потенциал в себе содержит идея СВМДА, ини­циированная Президентом Ка­захстана. По сути, Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии представляет собой одну из новых форм обеспечения бе­зопасности в постблоковом мире — не за счет наращивания воен­ного потенциала и вооружений, а за счет мер доверия, открытости и сотрудничества между страна­ми. СВМДА могло бы со време­нем стать важным элементом обеспечения региональной безо­пасности, гармонично соединяю­щейся с глобальной системой.

Таким образом, один из клю­чевых выводов, вытекающих из иракского кризиса, — это необ­ходимость совершенствования системы обеспечения междуна­родной безопасности, которая в будущем должна предотвращать локальные военные конфликты.

Сегодня, наверное, никто не сомневается в победе союзничес­ких войск в Ираке. Но относи­тельно прогнозов о возможных ее последствиях мнения кардиналь­но расходятся, и хотелось бы, чтобы сегодня данное обстоя­тельство не воспринималось как второстепенное и не оставалось бы за кадром, а способствовало принятию согласованного реше­ния по скорейшему урегулирова­нию ситуации вокруг Ирака.

В рамках это процесса роль нашей страны будет достаточно заметной, и те ини­циативы, которые поднимает Ка­захстан, станут важной частью совершенствования системы обеспечения безопасности в со­временном мире.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Работы общетеоретического характера
2. Назарбаев Н. А. Казахстан 2030, Алматы, 1997.-37с.
3. Назарбаев Н.А. Казахстан на пороге 21 века, Алматы, 1998.288с.
4. Назарбаев Н. А. В потоке истории, Алматы, 2000 .-293с.
5. Источники
6. Хрестоматия по новейшей истории стран Азии и Африки, М., 1998.
7. Материалы конференции по проблемам развития развивающихся стран, Москва, 1999.-623с.
8. Развивающиеся страны и Европейский Союз, Сборник документов и статей, М., 1997.-217с.
9. «Некоторые аспекты проблемы прекращения военных действий в воо­руженных конфликтах». \\ Европейская интеграция и права человека. Сборник статей. -Алматы,1998. -С. 108-113.
10. «Возможные пути выхода из конфликта (на примере арабо-израильского конфликта)». -Алматы, 1999.

III. Монографии

1. Агаев С.Л. Иран между прошлым и будущим: События. Люди. Идеи. М., 1987
2. Современный Иран: Справочник. М., 1993
3. Новейшая история арабских стран Азии. 1917-1985. М., 1988 г.
4. Джабер Хасан Али. Ливан. Возрождение // Азия и Африка сегодня, 1996 г., N6
5. Жданов Н. В., Игнатенко А. А. Ислам на пороге XXI века. — М., 1989
6. Давыдов А. Талибы стремятся к власти. / Континент, № 8, 2001 г.
7. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? / Полис, № 1, 1994 г.
8. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. — Спб, 1996
9. Жигалина О.И. Великобритания на Среднем Востоке. М.: Наука, 1990.
10. «Терроризм: сборник нормативных правовых актов в сфере борьбы с терроризмом» Астана 2002 г.КНБ РК следственный департамент.
11. Федоров В.А. Эволюция авторитарных режимов на Востоке. М., 1992.
12. Баланс сил в мировой политике: теория и практика: Сб. статей. Под ред. Позднякова Э.А. М., 1993.
13. Иванов А.В. Запад — Россия — Восток: (Сравн.-типол. анализ познав. стратегий и ценност. ориентаций). М., 1993,
14. Россия — СНГ — Азия: (Проблемы и перспективы сотрудничества). Редкол.: Хазанов А.М. (отв. ред.), Котляров В.С. М., 1993,
15. Азия: роль ключевых стран в международных отношениях в 1990-е М., 1994.
16. Всемирная история экономической мысли. В 6 т. Редкол.: Черковец В.Н. (гл. ред.) и др. М., 1994.
17. Страны и народы Востока: Сборник. Под общ. ред. Боголюбова М.Н.
18. Интеграционные процессы в Азии в конце XX столетия. Г.И.Чуфрин.М., 1995.
19. Мельянцев В.А. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. М., 1996,
20. Насиновский В.Е. Вооруженные конфликты: Поиск решений. М., 1996,
21. Новые подходы в изучении новейшей истории стран Европы, Азии, Африки, Латинской Америки: (Сб. статей). М., 1996.
22. Россия и страны Азии: политика и сотрудничество в середине 90-х годов: Исслед. проект. Подгот. Тригубенко М.Е. М., 1996,
23. Длин Н.А. Россия и мировое сообщество: Запад и Восток. Мюнхен, 1997,
24. Региональные конфликты в Азии и Северной Африке. А.М.Хазанов. М., 1997.

 

 

[1] «Возможные пути выхода из конфликта (на примере арабо-израильского конфликта)». -Алматы, 1999. -26 с.

 

[2] Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 3236 (XXIX) от 22.11.1974. Вопрос о Палестине. \\ СССР и Ближневосточное урегулирование 1967-1988. Документы и материалы. -М.,1989. — С.453-454.

[3] Венская Конвенция о дипломатических сношениях 1961 г.    \\ Демин Ю.Г. Статус дипломатических представительств и их персонала. -М.,1995.-С. 177-198.

 

[4] .Заявление Правительства СССР Правительству Египта. 31.03.1976.. \\ СССР и Ближневосточное  урегулирование 1967-1988. Документы и материалы. -М.,1989. -С.228-230.;

[5] .Заявление Правительства СССР Правительству Египта. 31.03.1976.. \\ СССР и Ближневосточное  урегулирование 1967-1988. Документы и материалы. -М.,1989. -С.228-230.;

[6] Предложение Советского Союза об урегулировании на Ближнем Востоке на Женевской мирной конференции 02.10.1976. \\ СССР и  ближневосточное урегулирова­ние 1967-1988. Документы и материалы.-М.,1989.-С.228-230., и т.д. 13 . Оз А. Размышления о ситуации. \\ Supplement to Вести. -1998. 14 мая. -С.22-23.; Ронис В. Секретные карты Ариэля Шарона. \ Окна. -1998. 8 октября. -С.6.;. Кризис сионизма. Интервью с Э.Бараком. \\ Supplement to Вести. -1998. 14 мая. -С.38., и т.д.

 

[7] Жигалина О.И. Великобритания на Среднем Востоке. М.: Наука, 1990. с 123

[8] Баланс сил в мировой политике: теория и практика: Сб. статей. Под ред. Позднякова Э.А. М., 1993.стр.76

 

[9] Региональные конфликты в Азии и Северной Африке. А.М.Хазанов. М., 1997. стр. 59

 

[10] Жданов Н. В., Игнатенко А. А. Ислам на пороге XXI века. — М., 1989., стр 174.

 

[11] Жданов Н. В., Игнатенко А. А. Ислам на пороге XXI века. — М., 1989 стр.87.

 

[12] Азия: роль ключевых стран в международных отношениях в 1990-е  М., 1994. стр. 25

[13] Насиновский В.Е. Вооруженные конфликты: Поиск решений. М., 1996, стр. 12.

[14] Насиновский В.Е. Вооруженные конфликты: Поиск решений. М., 1996, стр.13.

 

[15] Хрестоматия по новейшей истории стран Азии и Африки, М., 1998.-427с

[16] Хрестоматия по новейшей истории стран Азии и Африки, М., 1998.-427с

[17] Хрестоматия по новейшей истории стран Азии и Африки, М., 1998.-427с

[18] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? / Полис, № 1, 1994 г.

 

[19] Насиновский В.Е. Вооруженные конфликты: Поиск решений. М., 1996, стр. 12

[20] Насиновский В.Е. Вооруженные конфликты: Поиск решений. М., 1996, стр. 124

[21] Федоров В.А. Эволюция авторитарных режимов на Востоке. М., 1992, 199 с.

 

[22] «Возможные пути выхода из конфликта (на примере арабо-израильского конфликта)». -Алматы, 1999. -26 с.