Лесохозяйственники Восточного Казахстана бьют тревогу: республиканская программа ликвидации деревень и аулов ударит по… лесным ресурсам края.
Кто оставляет таежное богатство без присмотра?
Около года назад руководство Восточного Казахстана заявило: в области планируется ликвидировать 80 малонаселенных аулов и поселков. Переселенцы получат жилье по программе «Занятость-2020» в Усть-Каменогорске, Риддере, Зыряновске, Курчатове, Шемонаихе. Средства на любимое детище Минтруда – программу перераспределения трудовых ресурсов – будут освоены.
В региональной ассоциации лесной, деревообрабатывающей, мебельной промышленности такую инициативу чиновников встретили с тревогой. Если в области исчезнут лесные поселки, под чьим присмотром останется таежное богатство?
– Перетаскивать села в крупные центры – опасная тенденция, – высказал мнение глава ассоциации Владимир РЕЗАНОВ. – В лесном хозяйстве это означает гибель для насаждений. Сотни тысяч гектаров сегодня вообще без надзора. В Риддере все лесники живут в городе, годами могут не бывать в своих обходах! А если пожар, вспышка болезней, вредители? Государство должно понять: лесные поселки нельзя трогать. Наоборот, нужно вкладывать в них, развивать социальную сферу.
Куда ни глянь – геморрой
«Караван» не раз писал: Восточный Казахстан – главный лесной регион республики. Горные леса тянутся на сотни километров от границы с Россией до Китая. Тайга не только формирует климат – она еще и колоссальный возобновляемый (!) сырьевой ресурс. По оценке экспертов, на сегодня экономический потенциал лесного сектора области – минимум 50 миллиардов тенге. Еще двадцать лет назад никому и в голову не приходило тащить гарнитуры из Китая: почти вся мебель, которой торговали в Казахстане, была сделана в самой республике. Заводы по выпуску древесных плит действовали в Усть-Каменогорске, Риддере, Зыряновском районе. О безработице не было и речи. Жизнь в поселках кипела!
– В Риддере на весь лесхоз когда-то было сорок лесников, – рассказал ведущий специалист ассоциации Федор ФЕДОРОВ. – На 386 тысяч гектаров! Сегодня в штате – сто сорок лесников, и где их работа? Даже с заготовкой дров у населения каждый год геморрой. На территории Усть-Каменогорского лесоучреждения можно готовить 40 тысяч кубов дров, получается в лучшем случае 10 тысяч.
От былой лесопереработки сегодня в области сохранилось единственное (!) относительно крупное предприятие – в Зыряновском районе. Всего 200 человек. В целом же из 10 тысяч пар рабочих рук, занятых когда-то в лесной промышленности, осталось около 800. Стоит ли после этого удивляться, что поселки пустеют?
– Во Франции по нормативам от каждого гектара леса должна быть отдача в 4,5 куба древесины, – говорит глава ассоциации. – В валюте это около 200 долларов. А ведь еще у нас есть гигантские запасы сенокосов, грибов, ягод, орехов. И на всем государство может зарабатывать – только наладь переработку. Не ликвидировать надо лесные поселки, а развивать. Работы на селе валом!
Овчинка стоит выделки
На карте Восточного Казахстана отчетливо видно: леса занимают приграничную территорию с севера до юго-востока края. А граница для каждого государства – это святое. Китай, например, не первый год активно укрепляет Синьцзян-Уйгурский автономный район (граничащий с ВКО), переселяя туда людей из внутренних земель. По логике мы тоже заинтересованы, чтобы территории вдоль границ были обжиты, освоены, «застолблены» хозяйственной деятельностью. На деле всё наоборот. Только в Курчумском районе, где Казахстан граничит с Китаем и Россией, на глазах умерли села Еловка, Орловка. Даже в благополучной по меркам власти Урунхайке молодежь видно только летом – во время каникул. А сколько сел на грани исчезновения в Катон-Карагайском районе!
– С января будущего года закончится мораторий на главные рубки хвойных пород, появится шанс оживить экономику, – восклицает Владимир Резанов. – Но нужно, чтобы поработала лесная наука: какими способами рубить, какую технику использовать… К сожалению, сегодня лесоводство как наука у нас сведено к нулю. Лениногорская опытная станция влачит жалкое существование. Ни финансирования, ни кадров.
Безусловно, возрождение поселков и лесной науки – это солидные бюджетные траты. Но пример других стран доказывает: овчинка выделки стоит. Еще в советское время московский ученый-лесовод Павел Васильев приводил любопытные сведения. В Англии правительство отдало под лес несколько десятков тысяч гектаров пастбищ. Экономисты подсчитали: несмотря на то что потеря каждого гектара будет означать утрату 35 кг баранины и 9 кг шерсти, прямые и косвенные выгоды от леса их перекроют. А во Франции за тридцать послевоенных лет под лесовосстановление отдали 2 миллиона гектаров!
В Восточном Казахстане общая площадь гослесфонда превышает 3,6 миллиона гектаров! Тайга может кормить. Давать работу. Приносить доход. Разве этого мало, чтобы у государства появилась своя национальная лесная политика?
P.S. Четвертого сентября Министерство регионального развития предложило план возрождения сел страны. Цена вопроса – больше 370 миллиардов тенге. Они, по словам вице-министра Серика ЖУМАНГАРИНА, пойдут на развитие районных центров и опорных сел. Значит, «золотой дождь» вновь не прольется над лесными поселками Восточного Казахстана?
– По лесным поселкам нужна отдельная «Дорожная карта», – убежден глава лесной ассоциации Владимир Резанов. – Нужно продумать создание производств, сбыт продукции, дороги. Будет такой комплексный подход – будет отдача с лихвой, отпадет необходимость тащить из Китая ширпотреб от веников до лопат.
Галина ВОЛОГОДСКАЯ
