[:ru]
Если конец XX века для России прошел под знаком крушения СССР вместе с его социалистическим лагерем, то начало второго десятилетия XXI века поменяло полярность – Россия пытается переформатировать постсоветское пространство. Причиной этого, с одной стороны, является инстинкт выживания и вполне обоснованное желание воссоздать вокруг себя «пояс безопасности», а с другой – имперская инерция. Однако имперскость мало кого привлекает, а других идей Россия пока не предложила.
Действительно объединяющих идей не имеется, за исключением вдруг включившейся в некоторых СМИ «тоски по Союзу ССР». Это называется пропаганда. Она доходит до того, что эта постсоветская ностальгия «требует» и пытается диктовать правила написания истории на всём постсоветском пространстве, исходя только из своего взгляда на события. Такой подход можно назвать «историческим неоколониализмом».
И что предлагается? Советский учебный курс. А что в нём? В его основе мифы, наподобие Куликовского побоища. Апокалипсическое столкновение Европы и Азии, с картинками, с Пересветом и Челубеем. Такой подход сравним с тем, чтобы учить российских школьников дружбе и единству с Великой Японией на одном единственном примере – Цусиме с картинками тонущих кораблей?! …
Цусима. Фиаско российского флота
Так мало того, что исходный посыл для объединения основных евразийских суперэтносов – тюрков и славян – не верен, мифологичность является всеобщей проблемой для советизированного курса истории. Дело в том, что российская историография наводнена мифами, которые раскалывают массовое сознание Евразии какими-то додуманными противостояниями народов и забвением сближающего их исторического происхождения. Единство Евразии – не в мифах, а в ее генеалогической памяти. В истинной памяти ее народов, а не в мифологизированных «воспоминаниях». Нам просто надо отойти от «наркоза» идеологических мифов. Давайте попробуем … вспомнить тот наш мир, который был и который должен быть.
Тюрко-славянская Евразия
Особенностью Евразийского равновесия было совместное сосуществование разных миров, каждый из которых развивал свою цивилизацию в своем ареале. Бывало, конечно, и так, что порой то один, то другой мир «выходил из берегов» и возникало противостояние: тюрко-славянское – при Золотой Орде и славяно-тюркское – при Российской империи. Но потом всё приходило в норму и продолжалось сотрудничество. Это не случайно, ибо не только война составляла сущность Внутренней Евразии. Было и сотрудничество двух миров.
К сожалению, в ущерб Евразийскому равновесию приоритет в советской пропаганде был отдан одному миру – Российской империи, а второй мир был повержен и дискредитирован. Имперское превосходство требовало своего закрепления, и потому Тюркский вопрос в российской Евразии представлялся как победоносная война.
Однако в противостоянии не построишь ни мирную жизнь, ни союзы. А нам всем нужен мир. Поэтому тюркский вопрос требует своего разрешения и в истории.
Этот вопрос в первую очередь актуален для Казахстана. Более того, для него он является сущностным.
Этот же вопрос является первоочередным для России. Он приоритетен даже по сравнению с панславизмом, поскольку линия раскола идет по «внутренней историографии». Она влечет дезориентацию общественного сознания всей евразии.
Советские и постсоветские мифологемы
В современном сознании «Евразики» существуют две категории мифов, причем существуют одновременно.
Первые – это мифы советской эпохи. Их суть проявляется в идеологическом отрицании исторической роли Тюркской цивилизации и казахского народа (как и кочевнической цивилизации вообще). Эта негативистская идеологизация опирается на мифологическое старозавещанное «противоборство Степи и Леса».
Вторая категория мифов относится к постсоветскому времени. Их можно назвать «анти-мифами». Они основаны на желании вскрыть те факты, от обнародования которых воздерживалась советская история. Но, к сожалению, вследствие «гипер-компенсации» эти анти-мифы перерастают во вполне самостоятельные мифы.
Обе категории мифов тяготеют к фальсификациям.
Золотая Орда. Забытое прошлое
Единственное что тут можно констатировать, так это то, что так было всегда: одна крайность сменяет другую, недостаток сменяется избытком, молчание – криком, идеологическое умолчание исторических фактов ведет к их последующему гипертрофированию. А в своей совокупности весь этот разброд спонсирует раскол сознания. Система постоянно возобновляется, мифы порождают анти-мифы. Те в свою очередь становятся новыми мифами.
Вся эта анти-система базируется на главном и наиболее иллюстративным мифом советской эпохи. Этим основополагающим мифом является идеологемма о вековечном противостоянии кочевничества и оседлости как миров и цивилизаций, а тюрков и славян – как народов.
Естественно, этот миф связан с войнами. Сразу скажем, что войны были продолжением экономики и только потом соответствующей ей политики, то есть выражением геополитики. И как бы ничего личного и ничего особенного уж субъективного. И ведь взаправду, пусть поводы всегда личностны, но причины – всегда объективны…
И эти войны преподносятся как войны героических царей и что хуже того, как войны народов. Но так ли это?
Войны царей или войны народов
Вначале рассмотрим войны на уровне царей и соответственно проассоциируем их с волей царских особ. А уж некоторые-то повоевать любили! Но воевали не все, а те, кто воевал, не воевал всю жизнь.
Тот же миф о непрерывной войне Европы и Азии превращается в нечто противоположное, достаточно только посмотреть на реконструкцию облика Андрея Боголюбского. В самом азиатском лице князя запечатлены не мифические, а реальные итоги т.н. «противостояния».
Какое уж тут противостояние. Тут скорее родство Азии и Европы.
Этот ряд династического родства Европы и Азии, русских князей и половецких царей можно продолжить. Он достаточно впечатляющий. К сожалению, в нём не имеется реконструкции образа Александра Невского. Нам неизвестно, как выглядел внук и сын кыпчакских цариц.… А ведь он был по-настоящему своим для обоих миров Евразии. Он спас Русский мир от войны на два фронта.
Два вышеприведенных примера четко определяют, цари и ханы не только воевали, но и роднились между собой. Имели общих внуков. Тут не до противостояния. Да, бывало, делили дань или ясак, но цари практически никогда не убивали венценосцев.
Тогда откуда противостояние. Если не от царей, то не от народов же?!
С этого аспекта рассмотрим народнический интерес в войнах. Начнем с простейшего вопроса, а народам-то такое противостояние нужно было?! Да, ни в «жисть» не нужно.
Возьмем, к примеру, скотовода-пастуха Дешт-и-Кыпчака. С какой стати он вдруг вооружится, оставит на беззащитной зимовке семью и сородичей (а не оставить их нельзя, иначе кто-нибудь да займет готовое зимовье) и направится от Сырдарьи или Сары-Арки на Москву и Киев. Да ни в жизнь он не пойдет на это, если только не будет мобилизован великим ханом! За данью, но не для себя, а для хана…
Теперь посмотрим на «другую сторону».
Вот русский крестьянин-землепашец со Среднерусской равнины. С чего это вдруг он бросает дом и деревню, чтобы никогда их больше не увидеть, и забривается в рекрутчину на 25 лет. Затем с песней о горькой солдатской долюшке бредет в Хивинский поход или топает по жаре и по гибельному степному холоду в поисках Кенесары. А оно ему нужно? Да, нет, конечно! Так почему он идет? Да потому, что его отправляет государство.
Вывод из этого один – никакого вечного противостояния народов никогда не было. Было объективизированное столкновение геополитических проектов государств. Государства выступали как геополитические феномены, частично отдаленные не то, что от народной массы, а от самих фенценосцев.
Геополитический интерес заключается в расширении власти государства (не важно, как царей звали по имени) и в продвижении границ, в том числе, и военным путем. Конечно, призыв к войне озвучивался царями. На то имелись и естественно субъективизированные амбиции элит, жаждущих власти над миром. Но – не народов.
Итак, войны народов не было, но сами войны по факту преподносились как победа одного народа над другим. Из-за этого самая жизнь Евразии превратилась в миф о противостоянии славян и тюрков. Оснований для этого вроде бы не было. Но, тем не менее, этот миф тиражировался советской исторической школой.
Она забыла об Андрее Боголюбском и Александре Невском, тем более что те никогда не выступали против ордынцев, и взяла на вооружение идеологические штампы о жестокости степняков. А поскольку исходные посылки были идеологизированы и не верны, то в результате отсутствует и позитивистский цивилизационный посыл. Это не добавляет привлекательности даже в глазах друзей. Но по-другому и быть не может, поскольку в основе школы лежат мифы и чрезмерная субъективность исторической идеологии.
Миф о великой битве
Главнейшим из мифов советской историографии является миф о Куликовской битве, на котором основана имперская школа.
Он настолько растиражирован, что сомневаться в нем даже как-то неудобно, тем более что там якобы погибло чуть ли не сто тысяч человек?! Но как только выясняется, что данная кровопролитнейшая битва не отражена в незаинтересованных «свидетельских» источниках, то сомнения возникают. Эта грандиозная резня не упоминается ни в мусульманских, ни в европейских источниках. Ее нет в казанских, крымских, астраханских, среднеазиатских, турецких летописях. Нет ее и в литовских, польских, немецких, болгарских хрониках. И посему, вступать в дискуссию нет необходимости. Нужно только одно – покажите незаинтересованный «внешний» источник? А его – нет (кстати, битву при Синих водах просьба не предлагать — вопрос об этой подтасовке давно разобран).
Вдумайтесь: десятки, если не сто тысяч убитых, крутые изменения геополитического пасьянса, а никому из «зарубежных спецслужб» не интересно? Так не бывает! А может, и не было.…
Но был ведь князь Дмитрий, которого позже нарекут Донской, был и великий хан Тохтамыш. Был и Мамай. Но какой Мамай. Он как-то «потерялся» в казахской и ногайской истории. Но он был.
И теперь попробуем представить оборотную сторону Куликовского вопроса для казахской и тюркской аудитории. Предупреждаю, это «вопрос-ловушка». Итак, вопрос: На чьей стороне и против кого воевал легендарный ордынский жырау Доспамбет. Умирая совсем молодым человеком от ранения возле Астрахани, он оставил нам такие строки:
«Ни о чем прожитом не жалею.
Умирая воином Мамая,
Я, шахид, о смерти не жалею»? …
К сожалению, прочитав эти строки, тысячи читателей, в том числе, и казахи с ногайцами, скорее всего, будут изумлены беззаветностью певца-воина и глубинным уважением к памяти Мамая. И будут искать ответ. Но ответа, быстрого ответа они не получат, хотя он заключается совсем близко к ним, в ордынстве.
Бояре и бай-еры
Помимо Куликовской путаницы, есть и другие вопросы, не ответив на которые Россия не сможет определиться в своём происхождении. А, не разобравшись в своих корнях, она не сможет выстроить историческую традицию взаимоотношений народов Евразии. Слишком много мифов.
Возьмем, к примеру, вопрос о боярстве. Уж сколько имеется упоминаний о боярах, но нет главного – кто они по происхождению. Этот вопрос архиважен, поскольку происхождение потомственной аристократии является показателем того, какая государственность была традиционной на Руси, какой она была до воцарения Романовых?! В чем важность боярства. Да, в том, что князь или царь может быть и приглашенным, но потомственность элиты определяет государственническую культуру. А русской элитой были бояре, происхождение которых как раз и умалчивалось в СССР.
По поводу бояр существуют две основные школы объяснений.
В каких только терминах не обосновывала советская школа наименование «бояре». Тут и немецкие «байеры», хорошо хоть не «бюргеры», и объяснение от слова «бой» («бойцы»)… Но одно характерно, всегда игнорировалось объяснение южнославянской исторической школы.
Русские бояре. А костюмчики-то казахские
А южнославянская школа твердо выводила бояр от слова «бай-ер», но не немецкого, а тюркского. Этимологически термин обозначал представителя наследственной власти явно тюркского происхождения. Болгарская школа указывает на его тюрко-болгарскую основу и обосновывает лингвистические переходы от древнеболгарского «бай-ер» (богатый, знатный муж) к современному славяно-болгарскому «боляре», а появление этого слова среди восточных славян объясняет его заимствованием из древнеболгарского, то есть древнетюркского языка, вместе с кириллической письменностью и каноном. Советы с этим объяснением в дискуссии не вступали, а сам вопрос «припрятали»: ну, были когда-то реакционные бояре, потом их истребили и Бог с ними?! И поэтому бояре у болгар, македонцев, сербов остались чуть ли не со времен Аспаруха, а у восточных славян они стали исчезнувшим сословием. А ведь это было не просто становое государственническое сословие. Бояре были предводителями родов. Причем не важно, каких по происхождению родов: тюркских, восточнославянских, балто-литовских или угро-финских. Здесь важно другое. Термин, а значит, и государственническая традиция боярства была тюркской.
Баскаки
Есть еще одно «подзабытое» слово – «баскаки». Сложилась некая традиция, что жили-были в Орде какие-то баскаки, временами они «набегали» на Русь с какими-то поборами, что вызывало восстания. Потом Орда исчезла, исчезли и баскаки.
Однако баскаки-то и не исчезли. В центральной России осталось множество деревень с названиями Баскаки, Баскаково и т.п. Локализация их удивительным образом повторяет ямские линии сообщений, а также окружает наиболее крупные города того времени. Остались и фамилии…
Скажите, просто – фамилии. Но нет. Это были люди. Откуда же они.
Оказалось, что баскаки – это местные, набираемые в колониальные войска Орды согласно древнетюркской традиции.
Помните хазарскую дань мечами. Почему-то она понимается буквально как передача оружия, хотя железорудной промышленности и экспорта оружия с Руси не было. В действительности же, «дань мечами» означала службу в армии Хазарского каганата.
А с приходом Орды было создано упорядоченное баскачество. Оно было связанным со взиманием десятины во всем, в том числе, и в людях (а иначе откуда в Каракоруме появился 10-тысячный корпус русской стражи?).
Более того, на Руси баскачество было весьма прибыльным. Дошло до того, что даже монахи (как некий приснопамятный Изосим) переходили в баскаки.
Относительно немногочисленных кочевников не хватало на контроль всех густонаселенных оседлых областей. И в них появились: Махмуд Ялвач в Средней Азии, Рашид ад-Дин в Иране. А на Руси – баскаки.
Происхождение казаков
А вот еще один термин: «казаки». Он всемирно известен. Одно якобы неизвестно – его происхождение. А ведь он тоже из Орды. К сожалению, согласно традиционному отрицанию азиатчины, и этот вопрос вырван из исторического контекста. Казакам приписывали самое разнообразное происхождение, но только не тюркское.
Этот вопрос был идеологизирован и поэтому стал спорным. И чтобы максимально дистанцироваться от «идеологии», обратимся к первоисточникам:
Махмуд бен эмир Вали: «…когда в областях Дашт-и Кипчака возникли беспорядки, большая часть узбекских воинов собралась под сенью знамени могущества царевичей … в Могулистан. … К этому народу пристало имя казак».
Абд ар-Раззак Самарканди: «некоторые из войска узбекского, сделавшись казаками, приходили в Мазандеран (в 1440–1444 гг.) и, устроив везде грабежи, опять уходили назад».
Кто-то скажет: ну, это в Азии. Тогда пройдемся по ордынской предыстории России-Евразии.
Устюжская летопись 1481 года свидетельствует о казаках царя Ногайской Орды Ивака, а Новгородская четвертая летопись по событиям 1491 года говорит, что казанский «царь Махмет Еминъ послал же на поле своих воевод да казаков».
То есть были первоисточники. А значит, были историки, которые изучали эти источники.
Но что о них говорят Брокгауз и Эфрон. Достаточно одной цитаты: «Прежние историки производили козаков непосредственно от инородцев»…
Кто же эти историки?! Кто прежние, а кто последующие…
Итак, поговорим о тех, кто оставил свои «автографы» на казацкой памяти:
Член-корреспондент АН России с 1810 года И.Е. Миллер писал, что «само название «казак» происходит от самоназвания группы тюркских племен, которые-де именует себя «киргиз-кайсаками».
Может быть, он «ошибся»? Но нет, педантичный немец Иоганн не «ошибался», и потому стал нелюбим партией славянофилов. А поскольку с точки зрения исторических источников опровергать было нечем, то Иоганна критиковали в общем. А поскольку не опровергли по фактам, то дискуссию ограничили критикой, а контрдоводы – умолчали. Из-за этого возникла странная в целом картина.… Появилась «тайна казаков». Она была настолько искусственной, что даже при царе тайна эта не являлась таковой для самих казачьих и великорусских историков. Единственно, они стали «немодными» в СССР.
А что говорили о себе сами казаки и историки?
Казачий историк Е.Б.Савельев говорит, что изначальные казаки – это «остатки ордынских казаков, не присоединившиеся к киргизам — своим соплеменникам, образовавшим новое ханство».
Вельяминов-Зернов: «… простые татары казанские, крымские и прочие обыкновенно звались казаками и сами они называли себя казаками». А кто такие прочие – это ординские, ногайские, азовские, белогородские … казаки.
Левшин А.И.: «Большая часть русских писателей полагает, что первые Казаки произошли или составились у Татар; что у них же родилось название Казакъ, и от них перешло ко всем отраслям прежде бывших и ныне существующих казаков».
Какие же эти первые казаки по именам: «…казанския казаки Калимет, Урак, Садырь, Агиш»; в году 1492 «…приходили татарове ординские казаки, в головах приходил Темешем зовут…»; «Год 1501. Июля в 11 день азовские казаки Угус-Черкас да Корабай…».
Скажете, это же не донские и не запорожские казаки. Но и о них есть свидетельства, причем тоже по именам:
М. Карамзин о донских казаках пишет, что в 1549 году «вождь их Сарыазман, именуясь подданным Иоанна, строил крепости на Дону». Интересное имя, не правда ли. Откуда же оно. А.А. Шенников уточняет что Сары-Азман и его казаки — это червленно-ярские татары, потомки половцев. Татары ли, половцы ли, или ногайцы, но в любом случае кыпчаки? Подтверждает это и указывает имена соратников первого донского атамана еще один историк А.М. Некрасов: «Кабан, Татар, Черкас, Ермак, Карабай, Огуз, Черкас, Тока, Ляпуш и т.д.». Разве не тюрки?! А если вспомнить, что согласно преданию, женой Сары-Азмана была дочь ногайского князя Иштерека – Сулучач, то и вовсе выстраивается четкий половецкий генеалогический след.
Скажете, причем тут ногайцы или казахи. А притом, что не только ногайцы занимали оба берега Волги, но и казахи переходили на левый берег. И еще: все они одного происхождения – из Орды, последним наследником которой стало Казахское ханство.
А еще и притом, что авторитетнейшие историки России говорили, что мы одного корня с «киргис-кайсаками», что киргиз-кайсаки «состоят в родственной связи со всем казацким миром». И это утверждали историки, сами происходящие из потомственных, а не приписных казаков Дона, например, казачий генерал царской армии Быкадоров. К сожалению, его работы изданы в Париже, после эмиграции …
Скажете, чудил генерал?! Нет. Такого же мнения были и евразийцы. А вот что говорил донской атаман П.Н. Краснов: «По-татарски, так же, как и по-турецки легко вооруженный конный воин, без доспехов — панциря, кольчуги и шлема назывался «гозак». Искаженное это слово и стало нарицательным для насельников Донских степей, и стали они называться везде и у себя и за пределами Дикого Поля — «казаками»… В списке Донских атаманов, хранившемся в Донском музее, в Новочеркасске, под 1549-м годом значится первым Донским атаманом Сары-Азман… Кто он был?.. Возможно, что был он и татарин. «Сары-азман» по-татарски — «удалая голова»… Это говорит сам атаман Всевеликого войска Донского!
После донских казаков возникают запорожцы. Д.И. Яворницкий в своей «Истории запорожских казаков» в качестве первого письменного упоминания о казаках указывает в 1561 году имена «Аглаберды, Али-чембей, Акмалла-ага, Бакай-ага, Бассан-али, Джарлы-ага, Чабан-ага…». Академик АН Украины указал исторический факт, но спора с ним не было! При царе его выслали в Ташкент, а при советах он стал «буржуазным националистом», одно непонятно, чьим националистом – казачьим, или тюркским?!
Кто-нибудь опять скажет, это было давно и казаки давно уже не тюрки и не мусульмане?! Но нет. Совсем «недавно» в 1894 году в войсковом сословии Оренбургского казачьего войска числились 31 тысяча 872 «магометанина», то есть тюрков, да еще и мусульман.
А дальше больше, если вспомнить еще и то, что личный конвой атамана Дутова составляли именно казахи.
Казаки и казахи Казахстана
В Казахстане существует свой миф о казаках и их противостоянии с казахами во время Гражданской войны.
Этот миф отчасти верен в отношении Яицкого казачества, с которым после разрушения Сарайшика сложилась вековая предыстория недоброжелательства (что-то наподобие соперничества донских и запорожских казаков). Закончилось переходом части западных алаш-ордынских войск на сторону красных. Вот на этом и основана теория якобы тотального «недоброжелательства», подогреваемая историями о массовых убийствах. Конечно, здесь конечно нельзя избежать одного факта обоюдных массовых убийств при восстании 1916 года и при его подавлении.…
Однако кровопролитие было вызвано не народами, а царем, вдруг отказавшимся от своего слова не призывать казахов в армию и объявившим «реквизицию инородцев»?! …
Но повторюсь, всеобщего столкновения по этническому признаку между казахами и казаками в период Гражданской войны не было. Иначе не объяснить некоторых фактов. Например, того факта, что личная охрана атамана Оренбургского войска А.И. Дутова состояла из казахов. Причем у них, как и у автономистов — алаш-ординцев, была своя национальная военная форма, зафиксированная в исторических документах. Дутовцы носили малиновые или красные мундиры, черкески и бешметы, ярко-алые или ярко-белые чалмы, зимой – меховые шапки с красным верхом. На обмундировании имелись отличительные нашивки в виде мусульманских знаков луны и звезды.…
Этим казахам атаман доверил свою жизнь и они ушли с ним через весь Казахстан за китайский кордон.
Скорее всего, при отступлении Оренбургской армии в Семиречье именно эти казахи составили «Киргизский конный дивизион зеленого знамени» в составе переформированной 2-й Оренбургской казачьей дивизии. В отличие от других западных алаш-ордынцев они пошли с атаманом, который добивался автономии не только для «казачьего народа», но и для казахов. А казахов он знал и знал казахский язык. Еще бы, он и родился-то в Казалинске. Как говорится, «сам Бог велел».
Итак, атаман Дутов отступил в Семиречье.
Сюда же отступил из Сибири и Прииртышья один из жесточайших людей своего лихого времени «черный барон» атаман Б.В. Анненков. Вместе с ним отступили казахские части восточной, сары-аркинской Алаш-Орды. Здесь они приумножились. Атаман пришел в Жетысу с одним Первым Алашским конным полком полковника Мухарабова, а на месте сформировал целых три Конно-киргизских полка, сведенные в Отдельную Киргизскую конную бригаду.
А помимо этих полков, были еще и отдельные сотни алашей. У алашей форма тоже была особой: погоны, петлицы и лампасы – зеленого цвета, на папахах – белые отличительные алашские знаки, знамя – зеленое с белым полумесяцем со звездой и надписью «Алаш». А еще был и Киргизско-калмыцкий конный полк.…
Поэтому неудивительны сообщения о том, что у Анненкова «преобладают … казаки и киргизы» (казахи). Как так, они же якобы вечно соперничали, а казаки были только сатрапскими опричниками? Но оказалось, что только советская пропаганда говорила о национальном самоопределении казахов, дарованном большевиками. Оказывается, казачьи атаманы, и Анненков, и Дутов ставили вопрос об автономии и для казаков и для казахов?
Удивительно еще одно, а зачем казачьим атаманам казахи? И какая нужда была у русских атаманов в знании казахов. И что вообще мог знать об азиатах уроженец центральной России Анненков. Так, оказывается, еще как знали, оба атаманы не то, что знали казахов, оба владели казахским языком. Может поэтому Анненкова поддержали казахи. Поддержали его и казаки Семиречья, кстати, тоже поголовно знавшие казахский язык.
А объединил казахов с казаками и с атаманами не только язык.
Их объединил земельный вопрос. Когда-то в бесконечных стычках и барымте они «поделили» землю. Со временем как-то всё «устаканилось», появилось тамырство как явление межнациональной дружбы. Но при Столыпине и у тех и у других стали изымать земли для новых переселенцев. Для пришлых, которых был целый миллион. Им была нужна земля. И вот тогда земельный вопрос сплотил казахов и казаков против «пришлых». За землю…
И еще, и тех и других согревали мечты об автономии. Именно ее добивались и казахи и казаки.
Однако автономисты проиграли. Фурманов констатировал, что «армия казацкая побита», а «остатки казачьих войск … ускакали с генералами за китайские пределы». С ними ушли алашские части. Но не все, да и казахи-то в массе оставались. Не случайно все-таки Анненков при уходе за кордон передал командование в Жетысу полковнику Асанову?! А вот куда «исчезли» казаки?!
Фурманов как-то промолчал об этом, но старая верненская память говорит о братских могилах казаков подле крепости. Итак, воины были «побиты», но куда делось целое сословие, жены и малые дети?
Это только сейчас выясняется, что при большевиках, никогда не забывавших классовых врагов, именно казаки пострадали особенно жестоко. Практически весь конный народ-войско был уничтожен «как сословие», а уж казачьи самовольцы были уничтожены «дотла».
Выморили и казахов! Мало того, что они были автономистами. Они, как и казаки, составляли конный народ и всегда могли выставить конную армию. И потому были опасны. Гражданская показала, что при достаточном вооружении казахи могли создать не одну конную бригаду, а – целую армию, и тоже не одну. И потому были опасны вдвойне.
Также очень сильно пострадали башкиры, которые на первых порах пытались создать свою автономию, независимую и от красных и от белых. А потом был и Голод Поволжья, где в свое время также замышлялась тюрко-татарская автономия. Были «выморены» украинские автономистские районы, особенно махновская «Батькивщина», фактическая автономия… Все эти голодоморы все-таки были не случайными…
Как мы видим, в общественных знаниях о Гражданской войне в Казахстане есть слишком многозначительные «пробелы». И таких пробелов, к сожалению, множество и в Казахстане и в России, и в среде казачества…
И как мы видим, вся Внутренняя Евразия является цельным организмом, состоящим из людей, народов и государств. И для вечного мира и добрососедства ей необходима консолидация не то, что государств. Ей необходима дружба и сотрудничество народов. Здесь недостаточно объявить Евразийский союз. Для этого нужна логика исторического сотрудничества. Необходима и новая идеология объединения, но не имперская, основанная на диктате, а добрососедская, основанная на тюрко-славянском или славяно-тюркском союзе народов. На мифе о Куликовском побоище его не построишь…
Единство Евразии – не в мифах, а в ее историческом происхождении…
Зиманов М.К. z-marlen@bk.ru
Источник: altyn-orda.kz
[:kz][:en][:]
