[:ru]
Автор — Семён Шарецкий, последний Председатель Верховного совета Беларуси, академик. С 1999 года он находится в эмиграции.
О статье В. Путина «Об историческом единстве русских и украинцев»
«Полуправда опаснее лжи; ложь легче распознать, чем полуправду,
которая обычно маскируется, чтобы обманывать вдвойне».
Теодор Готлиб фон Гиппель,немецкий писатель-сатирик и философ второй половины XVIII века.
Прочитав, причём очень внимательно, указанную статью Президента Российской Федерации Владимира Путина, я, как и многие другие, решил тоже высказать своё мнение. Правда, поскольку статью писал не историк, а политик, то, как уже отмечал в своём выступлении на телеканале «Дождь» главный редактор «Эхо Москвы», историк по профессии, Алексей Венедиктов, в ней автор изложил основы своей нынешней и будущей политики относительно Украины. Поэтому, казалось бы, пусть о ней и высказывают своё мнение украинцы. Но, так как в данной статье просматривается мнение Президента Российской Федерации и о беларусах, то не отозваться на его вызовы я просто не мог.
Вообще, статья является не рассуждением Президента Российской Федерации о взаимоотношениях русского народа со своими ближайшими соседями, а, по существу, своеобразным Манифестом русского шовинизма.
Во-первых название статьи предполагает, что доказательства и выводы её автора — В. Путина — будут опираться на исторические факты, тем более что его пресс-секретарь Дмитрий Песков заявлял перед выходом статьи, что Владимир Владимирович при её подготовке работал в архивах. Однако, коль это так, то возникает вопрос: почему её автор пренебрёг элементарными правилами научной этики? В статье нет ссылок на используемые при её написании источники. А ведь, как подчёркивал академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв, «даже если в предшествующей литературе высказана не та мысль, но в чём-то похожая, учёный должен сделать отсылку с соответствующим разъяснением». (Лихачёв Д. С. Текстология. На материалах русской литературы X-XVII веков. Л-д, 1983, с. 45).
Кстати, статья так и начинается: «Недавно, отвечая в ходе «Прямой линии» на вопрос о российско-украинских отношениях, сказал, что русские и украинцы — один народ, единое целое. Эти слова, — подчеркнул В. Путин, на что нельзя не обратить внимание, — не дань какой-то коньюктуре, текущим политическим обстоятельствам. Говорил об этом не раз, это моё убеждение».
Но разве убеждение одного человека, даже если он и президент Российской Федерации, может служить доказательством исторических фактов? Да и вообще, может быть, надо спросить у самих украинцев, считают ли они себя и русских одним народом?
**
Как известно, есть два понятия: «нация» и «народ». «Нация, — как это понятие когда-то определил Иосиф Сталин и теперь оно есть уже даже в словаре С. И. Ожёгова, — исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». В то время как понятие «народ» употреблялось вначале для определения близкородственных групп, а потом приобрело более размытое (разнозначимое) значение: русский народ, украинский народ, беларуский народ; и несколько другое значение: народ Российской Федерации, народ Украины, народ Республики Беларусь; или: советский народ, европейсий народ, народы Европы, трудовой народ, героический народ и т. д.
Кстати, Иосиф Сталин, давая выше приведенное определение нации, отстаивал существование беларуской и украинской наций, так что министру иностранных дел Р. Ф., господину Лаврову, прежде чем говорить, что беларуский язык является искусственным, следовало бы знать, что в своей заключительной речи, после доклада на Х съезде РКП(б) (март 1921 г) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» И. Сталин говорил: «… я имею записку, что мы, коммунисты, будто бы насаждаем белорусскую национальность искусственно. Это неверно, потому что существует белорусская нация, у которой имеется свой язык, отличный от русского, ввиду чего поднять культуру белорусского народа можно лишь на родном языке. Такие же речи раздавались лет пять тому назад об Украине, об украинской нации. А недавно ещё говорилось, что украинская республика и украинская нация — выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская нация существует, и развитие её культуры составляет обязанность коммунистов». (И. В. Сталин. Соч., т. 5. М.: Госполитиздат, 1947, с.48-49).
Хотя на самом деле, условия — это обстоятельства, которые влияют на формирование и проявление национальных признаков, но не сами признаки. Признаки — это показатели, по которым нации отличаются одна от другой (внешним обликом своих представителей, их темпераментом, уровнем развития тех или иных природных способностей, отношением к окружающей среде и представителям других наций…).
Так что таким смешением условий образования наций и их признаками (чертами) И. Сталин лишал права, скажем, евреев называться нацией. «Что это, например, за еврейская нация, — писал он, — состоящая из грузинских, дагестанских, русских, американских и прочих евреев, члены которой не понимают друг друга (говорят на разных языках), живут в разных частях земного шара, никогда друг друга не видят, никогда не выступят совместно, ни в мирное, ни в военное время». (Там же, с. 301).
Кстати, И. Сталину, по-видимому, было известно, что в древние времена евреи тоже имели общую территорию и были в определённой степени связаны в относительно небольшом своём государстве экономической жизнью и разговаривали на одном языке. Именно в те далёкие годы они и сложились как нация (устойчивая общность людей с определёнными признаками), которая, несмотря на потерю потом своего государства и расселение её предсттавителей по разным странам, те продолжали и продолжают сохранять свои основные национальные признаки, а многие и свою религию, являющуюся стержнем еврейской культуры; и, что особенно важно для нации, евреи сохранили в своём сознании принадлежность к единому народу, как нации, независимо от места проживания и даже от разности языков, на которых они разговаривают.
Правда, в качестве аргумента, подтверждающего, что русские, украинцы и беларусы — это «один народ, единое целое», В. Путин тоже подчёркивает: «И русские, и украинцы, и белорусы — наследники Древней Руси, являющейся крупнейшим государством Европы. Славянские и другие племена на громадном пространстве — от Ладоги, Новгорода, Пскова до Киева и Чернигова — были объединены од-ним языком (сейчас мы называем его древнерусским), хозяйственными связями, властью князей династии Рюриковичей. А после крещения Руси — и одной православной верой. Духовный выбор святого Владимира, который был и Новгородским, и великим Киевским князем, и сегодня определяет наше родство».
Так что, пожалуй, более правы Карл Маркс и соглашающийся с ним известный беларуский истрик Микола Ермолович, считавшие, что Древняя Русь как «империя Рюриковичей» была «несообразной», «нескладной», «скороспелой» и «лоскутной». (См. Мiкола Ермаловiч. Старажытная Беларусь. Полацкi i Наваградскi перы-яды. Мн.: «Мастацкая лiтаратура», 1990, с.56).
Да и вообще, разве Древнюю Русь, состоявшую из нескольких княжеств, годами пребывавших независимыми и почти постоянно боровшихся между собой, можно назвать государством в нынешнем понимании?
Из истории известно, что Владимир княжил вначале в Новгороде (969-978), а в Киеве в эти годы (972-978) княжил его старший брат Ярополк, в Полоцке — Рогволод, в Турове — Тур. Но в 978 году Владимир, из-за отказа ему дочери Рогволода Рогнеды стать его женой, напал на Полоцк, убил Рогволода и его двух сыновей, после чего, взяв насильственным путём Рогнеду в жёны, прибыл в Киев, убил родного брата, изнасиловал его беременную жену и стал «великим Киевским князем». (Так что если Владимир почитается Русской православной церковью как святой, то невольно возникает вопрос: а есть ли грешники вообще? Скажем, если в «России языческой» многожёнство «не считалось беззаконием», о чём пишет известный российский историк Николай Карамзин (История государства Российского, кн. I. С.-Петербург: «Кристалл», 2000, с. 136), то убийство… причём невинных детей?..)
Более того, как пишет советский и русский историк, этнолог (учёный, изучающий этнические процессы) и философ Лев Гумилёв, «накануне своей смерти, в 1015 г., Владимир столкнулся с острой проблемой управления завоёванными землями. Его собственных военных сил было достаточно для того, чтобы одержать отдельные победы, но их явно не хватало для того, чтобы держать в покорности все земли Киевской державы. Новгород, Полоцк, Червоная Русь и даже Северо-Восточная Русь всё время пытались отложиться от Киева… Поэтому при Владимире создалась, а позже, при Ярославе, окрепла система раздачи уделов ближайшим родственникам, как правило сыновьям». (Гумелёв Л. Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М.: «Экопрос», 1992, с. 62).
Таким образом, Полоцкое княжество, как об этом пишет беларуский писатель, полочанин, Владимир Орлов, «большей части своей истории… сохраняло независимость от Киева. Конечно, это не означало оторванности Полоцка от соседних земель, с которыми он всегда имел тесные государственные, торговые и культурные связи. Вместе с тем самостоятельность, кроме политических и экономических выгод, давала большую творческую свободу местным зодчим, живописцам, другим талантам, которым не нужно было ориентироваться на киевские образцы. Такие условия способствовали развитию целого ряда культурных особенностей, что даёт основания называть Полоцкую землю не только прородиной белорусов, но и колыбелью белоруской культуры». (Уладзiмiр Арлоу. Еуфрасiння Полацкая. Мн.: «Мастацквя лiтаратура», 1992, с. 102-103).
***
К сожалению, односторонне освещён В. Путиным и религиозный вопрос: не показаны истинная причина выбора Владимиром православия и трудности распространения того же православия среди славянского населения.
Итак, первое, что следовало бы, на наш взгляд, при этом отметить, так это то, что религиозная «реформа Владимира была завершением начавшегося ещё за сто лет до него процесса и в сущности не была реформой для значительной части дружины. Торговые интересы давно уже заставляли многих её представителей, одинаково и славян и ворягов, расставаться со старой верой; ещё при Игоре, более чем за полвека до 988-989 гг., в Киеве уже была церковь во имя Ильи, обслуживавшая ту часть дружины Игоря, которая, по словам летописи, исповедовала христианство и при заключении договора с греками клялась именем христианского бога, в то время как остальные дружинники клялись Перуном. Ко времени княжения Владимира число христиан в княжеской дружине должно было ещё значительно увеличиться; это обстоятельство объясняет нам и реформационный пыл князя: как и в своё время император Константин должен был легализовать христианство и стать христианином, ибо его войско оказалось на три четверти состоящим из христиан, так и киевский князь не мог остаться при старой вере, когда большая часть его дру-жины приняла христианство». (Н. М. Никольский. История Русской церкви. Изда-ние третье. М.: Политиздат, 1983, с. 21-22).
(Так что когда читаешь об этом и вспоминаешь ту показную роскошь, которую наблюдаешь (по телевизору) во время богослужений в московском храме Христа Спасителя (убранство храма и одеяние священников), невольно задумываешься: «Неужели вся эта ослепляющая глаза своим блеском роскошь надо Богу и Его сыну — Иисусу Христу?»)
Что же касается самого обряда крещения Владимира, то, естественно, он «мог бы креститься и в собственной столице своей, где уже находились церкви и священники христианские; но князь пышный хотел блеска и величия при сем важном действии: одни цари греческие и патриарх казались ему достойными сообщить целому его народу уставы нового богослужения. Гордость могущества и славы не позволяла также Владимиру унизиться, в рассуждении греков, искренним признанием своих языческих заблуждений и смиренно просить крещения: он вздумал, так сказать, завоевать Веру христианскую и принять её святыню рукою победителя». (См. там же, с.143-144).
С этой целью, «собрав многочисленное войско, великий князь вошёл на судах к греческому Херсону… Владимир, остановясь в гавани, или заливе Херсонском, высадил на берег войско и со всех сторон окружил город. Издревле привязанные к вольности, херсонцы оборонялись мужественно. Великий князь грозил им стоять три года под их стенами, ежели они не сдадутся: но граждане отвергли его предложения, в надежде, может быть, иметь скорую помощь от греков; старались уничтожать все работы осаждающих и, сделав тайный подкоп, как говорит летописец, ночью уносили в город ту землю, которую россияне сыпали перед стенами, чтобы окружить оную валом, по древнему обыкновению военного искусства. К счастью, нашёлся в городе доброжелатель Владимиру, именем Анастас: сей человек пустил к россиянам стрелу с надписью: «За вами, к востоку, находятся колодези, дающие воду херсонцам чрез подземные трубы; вы можете отнять её». Великий князь спешил воспользоваться советом и велел перекопать водоводы… Тогда граждане, изнураемые жаждою, сдались россиянам». (Там же, с. 144).
А завоевав Херсон и в связи с этим возгордившись очередной своей победой, Владимир, с целью удовлетворения своего честолюбия, пожелал ещё и стать супругом сестры греческих императоров, Василия и Константина, Анны. Только вот сама «Анна, — как далее повествует Н. Карамзин, — ужаснулась: супружество с князем народа, по мнению греков, дикого и свирепого, казалось ей жестоким пленом и ненавистнее смерти. Но политика требовала сей жертвы… Горестная царевна отправилась в Херсон на корабле, сопровождаемая знаменитыми духовными и гражданскими чиновниками: там народ встретил её как свою избавительницу, со всеми знаками усердия и радости. В летописи сказано, что великий князь тогда разболелся глазами и не мог ничего видеть; что Анна убедила его немедленно креститься и что он прозрел в самую ту минуту, когда святитель возложил на него руку. Бояре российские, удивлённые чудом, вместе с государём приняли истинную Веру… Херсонский митрополит и византийские пресвитеры совершили сей обряд торжественный, за коим следовало обручение и самый брак царевны с Владимиром», (Там же, с.145).
Но гораздо сложнее было с простым людом, для которого ни новая религия, а тем более сам Христос были непонятны; поэтому Владимиру потребовалось для крещения своих подданных пустить в ход угрозу: «Кто не со мною, тот против меня». Особенно сопротивлялись жители Новгорода, в связи с чем «киевские воеводы Добрыня и Путята крестили огнём и мечом». (См. Уладзiмip Арлоу. Еуфрасiння Полацкая, с.96).
***
Никто не станет спорить с утверждением В. Путина (правда, с некоторыми уточнениям), что в Великом княжестве Литовском «в XIV веке правящая элита Литвы (добавим: и значительная часть княжеских родов Беларуси — С. Ш.) приняла католичество. В XVI веке была заключена Люблинская уния с Польским Королевством — образовалась Речь Посполитая Обоих Народов (по сути — польского и ли-товского). Польская католическая знать получила значительные земельные владения и привилегии на территории Руси (Руси или Беларуси и части Украины? -С. Ш.). Согластно Брестской унии 1596 года часть западнорусского (а может всё-таки — беларуского и украинского? — С. Ш.) православного духовенства подчинилась власти Папы Римского. Проводились ополячивание и латинизация, православие вытеснялось».
Но возникает вопрос: почему В. Путин не обмолвился даже словом о судьбе тех жителей Беларуси и Украины, которые после трёх разделов Речи Посполитой (1772, 1793 и 1795 гг.) оказались в Российской империи?
Поэтому, восполняя допущенный В. Путиным пробел, вначале отметим на примере Беларуси, что после присоединения новых земель правительство Екатерины II объявило, что «каждое состояние (сословие) из жителей присоединённых земель вступает с самого сего дня во все оному свойственные выгоды по всему пространству империи Российской». (Цит. по кн. У. М. Iгнатоускага «Кароткi нарыс гiсторыi Беларусi». Мн.: «Беларусь», 1992, с.166).
И поскольку, войдя в состав Российской империи, местные помещики на первых порах действительно не почувствовали никаких резких изменений, то в преподнесённом ими новым властям адресе писалось: «Живя не в Польше, мы чувствуем себя как бы в Польше и даже лучше, чем в настоящей Польше». (Там же, с.166-167).
И совсем другое произошло в отношении крепостных крестьян, о чем заметил в своих записках декабрист В. Тургенев: «Одно из самых возмутительных злоупотреблений замечается в белорусских провинциях, где крестьяне так несчастны, что вызывали сострадание даже русских крепостных. В этих провинциях помещики отдавали своих крепостных сотнями и тысячами подрядчикам, которые исполняли землекопные работы во всех концах империи. Эти бедные люди употребляются главным образом на постройку больших дорог и каналов. Помещик берёт на себя обязательство поставить какое-то количество людей по условленной плате, а подрядчик обязуется кормить их во время работы. Правительственные инженеры, наблюдающие за работами, не требуют от подрядчика в пользу этих несчастных сверх того, что требуется для поддержания их жизни. Что же касается до денег, которые получает за них помещик, то правительство не вмешивается в это. Эти несчастные провели дороги в окрестностях Царского Села». (См. там же, с. 167)
Так что автор книги «Кароткi нарыс гсторыi Беларусi» профессор Всеволод Игнатовский делает на основании приведенных и других источников вывод: «В Речи Посполитой трудовые массы Беларуси были рабочим «быдлом», а в царской России они сделались рабочим «скотом». (Там же).
Причём, вместе с ухудшением экономического состояния крепостных крестьян и насаждением русских помещиков на конфискованых у польских помещиков и униатских монастырей землях, начался процесс не просто располячивания края, но и его руссификация, о чём Екатерина II мечтала ещё до разделов Речи Посполитой. В 1764 году она писала Вяземскому, что нарушать привилегии перешедшего населения из Польши в Российскую империю, «все сразу очень неприлично было бы, однако и называть их иноземцами и обходиться с ними на этом основании будет более, чем ошибка, можно сказать, что глупость… Их надо легчайшим способом привести к тому, чтобы они обрусели и перестали смотреть, как волк в лес». (Цит. по кн. Александра Цьвiкевiча «Западно-руссизм». Мн.: «Навука i тэхнiка», 1993, с. 12).
Так что уже после первого раздела Речи Посполитой (1772 г.) Екатерина II, при всей своей осторожности, стремилась заменить господстовавший в то время на территории Беларуси в качестве государственного польский язык на русский, включая и религиозную сферу. Так, в 1787 году она издаёт постановление, повелевающее печатать духовные книги в Российской империи только в типографиях, подчинявшихся Синоду, и деятельность грекокатолических типографий прекратилась. А после второго раздела Речи Посполитой (1793 г.), в 1794 году, православный епископ Виктор (Василий Садовский) обратился к грекокатоликам с призывом переходить в «правую веру»; при этом, напомним, что внявшим этому призыву выплачивалось денежное пособие, в приход присылали православного священника с отрядом солдат, которые ему и передавали греко-католическую церковь, а греко-католсческий священник выселялся из церковного жилища вместе с семьёй.
Вот таким способом начали упраздняться все грекокатолические приходы, если к ним было приписано менее 100 дворов.
Однако наступившая в 1796 году смерть не дала возможность Екатерине II завершить начатую ею руссификацию беларуского населения и искоренить греко-католическую церквь, к которой принадлежало в те годы 80 процентов сельского населения Беларуси; начатое ею дело продолжил её внук Николай I, причем очень рьяно после подавления Польского восстания 1830-1831 годов. В январе 1837 года все приходы грекокатолической церкви были подчинены обер-прокурору Святейшего Синода, а в 1839 году названная церковь была вообще запрещена. По этому случаю была выбита медаль, на которой имелась надпись, гласившая, что отторгнутые силой были присоединены любовью.
О том, насколько эта надпись на указанной медали, кстати, как и вышедшая за подписью В. Путина данная статья, была лицемерной, свидетельствует опубликованная в 1858 году в «Колоколе» статья Александра Герцена «Гродненская история (Симашко, Филорет)», в которой греко-католический епископ Иосиф Симашко, отличавшийся усердием применения насильственных методов по прекращению деятельности своей бывшей церкви, назывался «в Иуде предатель, палач, заслуживший европейскую известность», а также приводился пример принудительного обращения крестьян Волковыского уезда Гродненской губернии в православие, вернувшихся в греко-католицизм.
«Со стороны гражданского начальства, — пишет А. Герцен, — истязанием заведовал окружной Новицкий. Этот полицейский апостол сек людей до тех пор, пока человек не соглашался принять причастие от православного попа. Один четырнадцатилетний мальчик после двухсот розг отказался от такого общения с Христом. Его снова начали сечь, и только тогда, уступая страшной боли, он согласился. Православная церковь восторжествовала». (См. А. И. Герцен. Собрание сочинений в тридцати томах, т. 13. Статьи из «Колокола» и другие произведения 1857-1858 годов. М.: «Наука», 1958, с. 390-391)
***
И ещё одно изречение В. Путина, касающееся Украины и Беларуси, о котором нельзя умолчать, тем более что оно является неопровержимым свидетельством империалистических амбиций автора статьи. «Хотите создать собственное государство?» — спрашивает он. И тут же отвечает: «Пожалуйста!». А вот что касается условий создания такого государства, то В. Путин напоминает «оценку, которую дал, — как он опять-таки подчёркивает, — один из самых ярких политических деятелей новой России (не Украины: Боже упаси! Кто вам, украинцам или нам, беларусам, дал такое право? — С. Ш.), первый мэр Санкт-Петербурга А, Собчак. Как высококвалифицированный юрист он считал, что любое решение должно быть легитимно, и поэтому в 1992 году высказал следующее мнение: республики — учредители Союза, после того как они сами же аннулировали Договор 1922 года, должны вернуться в те границы, в которых они вступили в состав Союза. Все же остальные территориальные приобретения — это предмет для обсуждения, переговоров, потому что аннулировано основание.
Другими словами — уходите с тем, с чем пришли. С такой логикой трудно спорить. Добавлю только, что произвольную перестройку границ большевики… начали ещё до создания Союза, и все манипуляции с территориями проводили волюнтаристски, игнорируя мнение людей.»
Уважаемый Владимир Владимирович! В вашем данном изречении содержится противоречие и свидетельство незнания, простите за откровенность, и Вами и Анатолием Александровичем, с которым, кстати, мне доводилось встречаться, истории, по крайней мере, Беларуси.
Итак, если, как Вы об этом правильно пишете, большевики ещё до создания Союза волюнтаристски манипулировали границами республик, «игнорируя мнение людей», то разве в таком случае прав А. Собчак, утверждая, что республики, аннулируя Договор 1922 года о создании СССР, «должны вернуться в те границы, в которых они вступили в состав Союза»?
А вот и пример из истории Беларуси, подтверждающий то, что быть «высококвалифицированным юристом», каким был А. Собчак, ещё не значит знать историю, тем более всех шестнадцати республик бывшего СССР.
Напомним, что в созданную в спешке в самом конце 1918-начале 1919 года БССР входило пять тогдашних губерний: Витебская, Гродненская, Минская, Могилевская и Смоленская, при этом с прилегающими к ним местностями соседних губерний, населённых преимущественно беларусами. Так что, может быть, было бы правильным, чтобы Беларусь и оставалась в тех границах, причём не только при вступлении в состав СССР, но и по сегодняшний день?
А нет… Уже в феврале 1919 года ЦК РКП(б) (нет, не Беларуси, а России!) принимает решение о выделении из БССР Витебской, Могилевской и Смоленской губерний, и, более того, рекомендуется съезду Советов БССР обратиться к властям РСФСР с предложением начать переговоры о создании федерации и призвать сделать тоже Литву, Латвию и Эстонию. (Так что в то время большевистским вождям было не до создания Союза: надо было спасать власть Советов в России.)
Естественно, что Центральное Бюро КП(б) Беларуси не могло согласиться, по существу, с таким насилием над беларуским народом. К Владимиру Ленину была послана делегация, которой тот пояснил, что БССР нужна постольку, поскольку граничить с другими странами, а так как эти три губернии не граничат с другими странами, то их можно и изять из БССР. (См. Нарысы гiсторыi Беларусi, частка 2. Мн.: «Беларусь», 1995, с. 68-70).
Причём в том же феврале, вместо БССР и Литвы, появилась республика ЛитБел и даже коммунистические партии, и те были объединены. Правда, эти противоестественные формирования просуществовали лишь до июля 1919 года.
А далее была Советско-Польская война, закончившаяся Рижским мирным договором 1921 года, по которому Гродненская губерния и часть Минской отошли к Польше; и к образованию Советского Союза в БССР входило только шесть поветов Минской губернии. (См там же, с. 104).
Испытали мы и пребывание «в партнёрстве с Россией» во время существования СССР: в столице Беларуси Минске не было ни одного учебного заведения, носившего имя хотя бы кого-то из выдающихся беларусов; зато были: имени Ленина, имени Сталина, имени Кирова, имени Куйбышева, имени Горького, имени Луначарского.
И последний вопрос, на который наталкивает это ваше изречение: а Вы обсуждали и вели переговоры с украинским руководством, прежде чем вводить войска на территорию Крыма и проводить там референдум? Не напоминают ли в данном случае ваши действия присоединение в 1940 году к СССР прибалтийских стран?
[:]
