[:ru]
Bolatyn eldiń balasy birin biri: «Batyr!» der,
Предваряя повествование о тюркском роде Уак, необходимо обратиться к его древним предкам. Одним из предковых этносов уаков является древний народ Шато, который стал предтечей и для некоторых других тюркских племен.
Летопись Внутренней Евразии соткана как полотно из тысячелетних линий жизни древних племен и этносов, которые, то сплетались в имперских узлах в каганаты, то расходились по швам и превращались в ленточную бахрому из племен распадающихся государств. Наступала их историческая безвестность. Но проходило время и эти, казалось бы, ушедшие в безвестность племена вновь оживали. Их линии жизни вновь наполнялись биением крови и сплетались в новые узлы истории. И начиналась история новых народов.
В одном из таких узлов истории проявился древний исторический народ тюрков Шато. Их судьба определила многое в истории Евразии и оказалась настолько связана с Чингисханом, что без шатосцев и их потомков онгутов даже его имперство будет неполным. Своей яркой жизнью Шатосцы дали жизнь новым этносам, от одного из которых – от онгутов – произошли Уаки и некоторые другие тюркские и ныне монгольские роды.
Поэтому разговор об уаках следует предварить их предысторией – линиями жизни Шато и онгутов. Необходимо рассмотреть их происхождение и жизнеописание в контексте общеисторических событий в тюркской Евразии в самой глубинной ретроспективе, насколько позволяют источники.
В продолжение предисловия. В своих статьях десятилетней давности и в книге «Алтайская звезда. Национальная идея Турана», опираясь на сведения Великого Шакарима, я выдвинул тезисы о происхождении некоторых казахских племен от родов Древнеуйгурского каганата. Тогда критики обрушились не только на меня, но и на самого Шакарима. Однако корпус китайских первоисточников и труды востоковедения таки удостоверили всех, что род Жалайыр происходит от древнекаганского рода Яглакар-Адийе, а племя Найман — от древнеуйгурского племенного объединения (союза) Сегиз-Огузы. На настоящий момент подтверждаются прямые связи многих тюркских родов с древними каганатами…
ТЮРКСКИЕ ТАТАРЫ ШАТО И ЧИНГИСХАН
Многие тюркские роды имеют древние корни в древнейшей цивилизации Турана задолго до Чингисхана. Тем не менее, определяющую роль в окончательном этнополитическом формировании большинства родов сыграла история Чингисхана. Не настаивая на определенном этническом происхождении его рода, начнем с хроники китайского посла Чжао Хуна «Мэнда бэйлу» — «Полное описание монголо-татар» за 1221 год. В разделе «Основание государства» он пишет:
«Племена [татар] происходят от особого рода ша-то. … Их имеются три рода: черные, белые и дикие. Нынешний император Чингис, а также все [его] полководцы, министры и сановники являются черными татарами».
В этом имперском проекте проявилась будущая т.н. Великая Татария (Тартария) средних веков, которая, как и в эпоху гуннов и при Древнетюркском каганате, везде несла с собой тюркский язык!
Отчет посла Чжао Хуна является самым прямым источником 1221 года, да еще и современным великому властителю, умершему в 1227 году. Послы того времени были разведчиками, легальной резидентурой в стане вероятного врага. Такой посол не мог допустить дезинформации своего командования в своей «разведке полем». Неспроста же в разделе «Названия династий и годов правления» посол пишет: «(Я), Хун, часто расспрашивал их (об их прошлом)…». Еще бы посол не постарался выяснить все детали, ведь за любую «этническую», в тех условиях читай политическую «ошибку» в родах-племенах его ждала какая-нибудь особо лютая китайская немилость.
Из выверенного донесения разведчика следует три прямых вывода: первый – татары происходят от Шато; второй – татар было три рода, третий – Чингисхан происходит из одного из татарских родов. Поэтому второстепенны все наукоемкие комментарии, которыми обложена данная хроника. Они объясняют то да сё, раскрывают отвлекающие детали, но сам текст звучит однозначно: Шато являются предками (родственниками) татар Чингисхана и находились с его родом-кланом в родственных отношениях (хотя происхождение собственно его династического рода требует более обширного исследования). К сему добавим из «Худуд ал-Алам»: «татары есть одно из племен токуз-огузов».
ИМПЕРСКИЕ ТЮРКИ ШАТО
Следуя прямому указанию летописи и обратившись к теме тюрков Шато, я с удивлением обнаружил, что этим древнетюркским этносом в Казахстане интересуются только на уровне общих сведений, констатируя, что да, были де когда-то такие тюрки в Китае. И это вся наша отечественная наука по Шато?! Казахстанских, как, впрочем, и других русскоязычных специальных монографий по теме Шато не имеется. Не нашел я по этой теме и специализированных статей отечественных профессиональных историков. Впрочем, чему тут удивляться, если даже по судьбоносному для казахов периоду Золотой орды профильных специалистов в Казахстане – единицы?!
В связи с такой «целиной» необходимо изложить для читателя основные вехи исторического пути этого древнетюркского этноса, поднимавшего имперские знамена народа Хунну и Древнетюркского каганата, а затем основавшего имперские династии северного Китая.
Начнем с исторических истоков этого славного и исторического народа. Шато являлись конфедерацией двух тюркских имперских наследников: «последних потомков хуннов» (как назвал их Л.Н. Гумилев), а именно: – племени Чуюэ (Храпачевский Р.П. конкретизирует их как род Чигиль), и западных десятистрельных Тюркутов — наследников Великого Древнетюркского каганата. Исходя из этого, у Шато в самом происхождении была заложена сдвоенная, ментально усиленная матрица имперства. А такая матрица государственнического сознания проявляется, рано или поздно …
Первоначально Шато занимали земли между Аралом и Балхашом. Пропуская значительную часть их истории, скажем, что перипетии исторической судьбы привели шатосцев, начиная с 633 года, из Срединно-евразийской Степи Казахстана в Джунгарию (где они и получили свое историческое имя «Шато» — люди «пустыни»). Затем Шато вернулись на Первородину имперского суперэтноса Хунну – отцовского этноса для тюрков, и далее поступили на службу к родственной тюркам империи Тан.
ПОСТ-ИМПЕРСКИЙ РЕНЕССАНС ШАТО В КИТАЕ
При падении Танской империи у шатосцев прошел ренессанс имперского импульса наследников Хунну и Тюркутов. Шато взяли власть в свои руки и попытались удержать имперское «здание», последовательно основав три императорские династии, правившие нынешним Северным Китаем, включая и современный Пекин. В китайской истории их называют «династии завоевателей». По китайской транскрипции эти тюркские империи и их императоры-основатели известны как: Поздняя Тан (император Ли Цуньсюй – 923 год), Поздняя Цзинь (император Ши Цзинтан – 936 год), поздняя Хань (император Лю Чжиюань — 947 год).
Все три династии (также к ним, по мнению Кристофера Атвуда, причисляется и династия Северная Хань, 947-979) возвысились и пали в ходе полномасштабной междоусобной войны «все против всех», в которой поучаствовали и кидани, и тибетцы, и все другие желающие соседи. В этой ситуации всеобщего хаоса и погрома, шатосцы возвысились до уровня императоров. Они проявили государственнические стремления, пытаясь спасти порядок, но в тотальной катастрофе рухнули и Шатоские неоимперские проекты. Что ж, когда падает имперский «небоскреб», то удержать его уже невозможно. Поэтому, как правило, не долговечны и пост-империи. И ужаснейшее крушение Танской имперской системы увлекло за собой в историческую бездну шатоские пост-империи.
После падения своих неоимперских проектов Шатосцы оказались на службе Чжурчженьской империи маньчжурской династии Цзинь в качестве пограничной стражи. Теперь их стали именовать не только онгутами (предположительно, от слова «онггу» — «стена», хотя собственно «он-кут», как и «онк», имеют и тюркское объяснение), но и «белыми татарами».
НАСЛЕДНИКИ ШАТО — ОНГУТЫ КНЯЗЯ АЛАКУША
Как мы помним, Чингисхан был «из особого рода Ша-то», из «черных татар», что подразумевает родственную «татарскую» связь с «белыми татарами» Шато. Причем связь, скорее всего, была династической, на уровне именно правящих кланов. Поэтому не удивительно, что, когда степные цари предложили онгутам объединиться против Темуджина, то онгутский князь Алакуш-тегин-Кури (Алакуш – «Пестрая птица», тюркское имя) отказался. Как зафиксировано в истории, шатосец Алакуш «принадлежал к древнему роду королей тюрков», Чингисхан тоже происходил из знатного рода. И поэтому вероятной причиной альянса Алакуша и Чингисхана могли быть как их стародавнее династическое родство, так и общединастическая конкуренция с другими царскими родами. Основания для такой вражды были, ведь Шато были наследниками тюркутских каганов Ашина, а противники Темуджина возглавлялись другим древнекаганским родом Бугу, некогда противостоящим тюркутам.
Итак, по факту Алакуш отказал древним династическим конкурентам. Вот такая у степняков долгая родовая память. Недаром и по сей день современные тюрки помнят своих древних батыров-сородичей, которые отстоят от нас на много поколений. Причем тюрки относятся к этим батырам именно как к своим ближайшим родственникам. Такая у казахов заложена «Матрица родства»!
Возможно, Алакуш рассматривал Чингисхана не просто как сородича, но и как восстановителя власти всего династического клана (что впоследствии и оправдалось). Вместе с тем, следует уловить импульс, который обусловил массовый переход тюрков к Чингисхану. Ведь с ним объединились не только ближние онгуты, но и совсем недавно враждебные татары, и уйгурский идикут, но и карлуки. Казалось бы, причем тут карлуки, ведь Чингисхан был на крайнем востоке Степи. Но факт есть факт. В тот самый 1211 год, когда Чингисхан перешел с Алакушем границу чжурчженьской империи Цзинь, к нему примкнули не только совсем не «ближние» карлукские правители алмалыкский Бузар-хан и койлыкский Арслан-хан, но даже и совсем дальние карлуки с реки Чу, Балхаша и ферганские карлуки Кадар-мелика. Причем, Бузар и Арслан успели повоевать между собой за право на ханский титул. Но тут вдруг проявили единодушие. Объяснение должно быть простое. Их династия тоже помнила, что и у них когда-то был каганат, враждебный каганам древнеуйгурской династии Бугу.
Таким образом, встает вопрос о причине династического объединения тюрков вокруг Чингисхана только в отношении уйгурского идикута. Если он из древнеуйгурской династии, то зачем ему-то объединяться против врагов династии. Однако объясняется и этот вопрос: Древнеуйгурский каганат развалился из-за вражды правящих кланов сегиз-огузов и тогуз-огузов. Найманская династия была наследницей принцев победивших мятежников сегиз-огузов. А идикутские князья были из проигравшего некогда правившего каганского клана, ушедшего из Монголии. И потому тоже имели свои династические счеты.
ТУРАНИЗМ ЧИНГИСХАНА
При объединении Степи у древних династий и возглавляемых ими родов проявился прямо какой-то исконный пантюркизм, а если сказать вернее, то древний династический пантуранизм. Чингисхан провозгласил идею объединения древних туранских династий в «нужное время в нужный час». Это, во-первых.
Во-вторых, был задан культурно-цивилизационный импульс к войне не между собой, а с вековечными врагами чжурчженями, которые регулярно раз в три года проводили широкомасштабные карательные экспедиции против кочевников. А такие контр-террористические акции порождают глубинную незабываемую месть. И хотя девиз был оформлен миролюбивым призывом к объединению «народа войлочных юрт», вряд ли это вводило кого-то в заблуждения. И вряд ли «высококультурная» формулировка «о войлочных юртах» дошла до сознания рядовых кочевников на дальних пастбищах. А вот призыв не воевать между собой, а заодно и отомстить ненавистным карателям (да еще и заодно пограбить чужих) им было доступнее. «Месть – священна»!
В-третьих, объединению была придана Высоко-духовная максима. Она была освящена именем Великого Неба Тенгри как задание Общего Бога тюрков. Против в духовном плане оказались только когорты несторианских священнослужителей при ханах найманов и керейтов. Но они (как и династические конкуренты) были сметены, а народы, верующие в Великое Небо, остались в своей тысячелетней религиозной парадигме. Она была проста и доступна. И потому воспринималась кочевниками как своя Вера, и их не надо было переубеждать какими-то абстрактными постулатами. Поэтому-то Великая Степь так легко вспомнила свои небесные истины. И она вновь, как и при тюркутах, стала Великой под своим Высоким Небом. Тут все были своими. И найман Китбуга повел имперские войска на Египет. Всего лишь за пару десятков километров до Иерусалима его встретил и разгромил кыпчакский султан Бейбарс. У него тоже была своя священная месть за уничтожение Чингисханом власти дешти-кыпчакской династии Ель-борили …
И, так же, как и выше: рядовые общинники были вполне себе индифферентны к вопросам культа и потому они не стали жертвой массовых расправ. Ведь среди кочевников, как правило, уничтожались только враждебные династии, а люди забирались в другой улус, то есть в другую армию. И вправду, зачем убивать людей, если их можно мобилизовать в свою армию?! А рядовому воину-общиннику разница не большая: что мобилизовали в одну армию, что потом мобилизовали в другую, да еще и в удачливую и победоносную …
И, наконец, в-четвертых, и это самое главное: государственнической доктриной стала железная дисциплина и имперский порядок: один на всех, без исключений для элиты и даже с повышенной ответственностью для элитариев. Кстати, по последнему пункту даже современные цивилизованные люди пошли бы за Чингисханом.
К четвертому пункту следует также добавить, что империя росла и крепла до тех пор, пока соблюдалось государственническое правило повышенной ответственности для всей элиты, без каких-либо исключений и для ветеранов и для «золотой молодежи». Знаковым примером безальтернативности наказания служит злостное неповиновение Гуюка – сына великого кагана Угэдея – командующему Западного похода Бату-хану. Согласно Ясе великий каган выдал своего сына-бунтовщика на расправу его непосредственному командиру. Другое дело, что Бату поступил «дипломатично» и не казнил Гуюка, а отправил его «домой» к отцу.
Таким образом, произошла реставрация Туранизма свободных людей, которые отдали часть своей набеговой вольности в обмен на тотальную справедливость Ясы, получив внутреннее спокойствие вместо времени бесконечно взаимных грабежей.
Итак, онгуты пошли за Чингисханом. Их дальнейшая историческая судьба связана с чингизидскими проектами Евразии. Можно сказать, онгуты сами выбрали свою судьбу, как и их предки Шато. Пост-имперские шатосцы начали свое восхождение с возрождения государственнического импульса предковых народов Хунну и Тюркутов, но закончили свой государственный путь в Танской агонии китайских империй. Иной путь ждал онгутов, связавших свою судьбу с Чингисханом …
пс. Данная статья является форвардной в цикле «Уаки» проекта «Turanian».
В следующей части исследование вопроса о том, кто является потомками Шато – Онгутов: Уаки и некоторые другие казахские – общетюркские роды …
[:]
