24-25 октября 2013 года в столице Белоруссии прошли заседания Совета глав государств Содружества Независимых Государств и Евразийского высшего экономического совета. Руководители постсоветских стран встретились для того, чтобы обсудить судьбу и ход реализации самого старого и самого нового интеграционных проектов в регионе. Мероприятиям предшествовали многочисленные дискуссии, споры, заочные пикировки представителей государств-участников. Немалый градус противоречий был продемонстрирован даже в отношениях между Белоруссией, Казахстаном и Россией. Прошедшие саммиты должны были если не расставить точки над «i», то, по крайней мере, объяснить ситуацию. Об этих результатах мы говорили с представителями экспертного сообщества ключевых государств, имеющих отношение к интеграционным процессам на постсоветском пространстве.
Юрий Крупнов, председатель Движения развития, руководитель Института демографии, миграции и регионального развития (Россия): Процесс евразийской интеграции находится в глубоком кризисе. Это усугубляется экономической ситуацией, которая время от времени становится все более неблагоприятной. Поэтому по инерции, автоматически не стоит ожидать от этого процесса чего-то хорошего. Не только под геополитическим давлением, но и по внутренним причинам постсоветское пространство продолжает раскалываться и дезинтегрироваться. Этот процесс может быть преодолен исключительно через выделение нового порядка евразийской интеграции, в основе которого должны лежать проекты совместного развития, выход на создание новых кооперативных производительных цепочек в рамках новой индустриализации. Существующую же путаницу в евразийской интеграции полностью отражают выдвинутые Казахстаном и Россией предложения о расширении Таможенного союза за счет Индии и Турции. Кстати, предложение Нурсултана Назарбаева в этом смысле логичнее, поскольку, по мнению ряда аналитиков, основным бенефициаром Таможенного союза стала бы Турция. Через территорию Казахстана она получила бы доступ к единому рынку ТС. Это показывает, что евразийская интеграция продвигается с результатами, неизвестными для ее инициаторов. И вполне возможно, что главными бенефициарами процесса станут Турция или другие иностранные государства. Это означает, что пока проект носит идеологический характер. Идея о том, что ликвидация таможенных барьеров будет иметь положительный экономический эффект, работать только тогда, когда экономика и так растет. То есть, в нашем случае, когда растут цены на углеводороды. А у нас сейчас ситуация прямо противоположная. Цены стагнируют, идет внутренняя девальвация, экономический кризис нарастает и так далее. Отсюда ликвидация барьеров не дает положительного эффекта, а дает неожиданные выгоды для внешних игроков. Таким образом, в условиях дестабилизации международных отношений Таможенный союз не создает очага стабильности. Рост нестабильности в целом усиливает хаос и на постсоветском пространстве. Поэтому сегодня срочно необходим конкретный проект, который свяжет все базовые экономические отношения наших стран на долгосрочный период.
Марат Шибут, представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане (Казахстан): Прошедший совет в Минске показал, что противоречия между партнерами по интеграции нисколько не ослабли. Например, предложение Нурсултана Назарбаева о включении Турции в состав Таможенного союза — это на самом деле не озвучивание предложения Анкары, а, в первую очередь, дипломатический упрек России за постоянные попытки расширить ТС за счет стран, которые туда войти по объективным причинам не готовы, например, Армении и Кыргызстану. Скорее всего, для этих двух стран в скором времени будут созданы «дорожные карты» их присоединения к Таможенному союзу, однако выполнить все требования они вряд ли смогут. Другой пример — предложение президента Казахстана о ликвидации ЕврАзЭС. Оно отражает претензии Астаны по поводу невыполнения уже утвержденных соглашений, лежащих в основе ТС и ЕЭП. Потому что существование ЕврАзЭС способствует предоставлению странам, которые не входят в Таможенный союз, льгот, позволяющих им получать преимущества уже в рамках Таможенного союза, не неся при этом никаких обязательств. Такой же смысл имеют и слова Александра Лукашенко о необходимости ликвидации всех изъятий между участниками евразийской интеграции. Об этом также говорит президент Казахстана, поскольку Россия вероломно вводит все новые нетарифные ограничения на поставки продукции из стран ТС в обход всех действующих договоренностей. К примеру, перед самым советом премьер-министр Дмитрий Медведев поручил ограничить ввоз физическими лицами алкоголя из стран ТС — и это уже не говоря о том, что казахстанский алкоголь уже 3 года не может легально зайти на рынок России. Одним словом, Белоруссия и Казахстан просят Россию сначала решить проблемы в действующем составе участников, довести интеграцию до логического конца и только потом уже привлекать новых членов. И предложения о приглашении новых участников в ТС — это скорее способ озвучить упрек партнерам, а не реалистичные планы по расширению формата интеграции. За такой позицией сторон стоят конкретные насущные проблемы. Казахстанские производители сталкиваются с многочисленными искусственными ограничениями доступа на российский рынок. Как и белорусские, впрочем, тоже. Речь идет о фитосанитарных мерах, недавнем введении утилизационного сбора, который не взимается с российских автомобилей, и так далее. Складывается впечатление, что евразийская интеграция для Москвы — это идеологический проект расширения сферы своего влияния, и выполнять свои обязательства в рамках интеграционных образований она намерена только в случае давления со стороны партнеров. Как видно, Владимир Путин пообещал, что все проблемы будут решаться, но насколько это окажется правдой — покажет время.
Арсений Сивицкий, директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований (Белоруссия): С моей точки зрения, во время Высшего евразийского экономического совета были озвучены довольно экзотические предложения: о необходимости вступления Турции в Таможенный союз, об образовании зоны свободной торговли с Индией, о придании статуса наблюдателей Кыргызстану и Таджикистану вместо полноправной их дружбы и так далее. Они свидетельствуют, как минимум, о различном понимании происходящих на евразийском пространстве интеграционных процессов и, как следствие, об отсутствии единого стратегического видения, смысла и цели существования евразийского интеграционного проекта. На сегодняшний день существенным образом отличаются позиции сторон по таким важным вопросам повестки дня, как создание политического измерения евразийской интеграции, образовании единой валютной зоны, а также по списку потенциальных кандидатов на членство в Таможенном союзе. Экономики Казахстана и Белоруссии продолжают испытывать на себе негативные последствия как вступления России в ВТО, так и ее несогласованной промышленной политики, направленной на локализацию сборочных производств иностранных компаний на территории РФ, являющихся прямыми конкурентами для белорусских машиностроителей. Есть претензии к работе Евразийской экономической комиссии. Поэтому, несмотря на то, что в ходе заседания были согласованы подходы к разработке Договора о создании Евразийского экономического союза, говорить о том, что ему будет дан успешный старт в 2015 году, преждевременно. До сих пор до конца не реализованы меры по созданию Единого экономического пространства, не доведен до логического завершения сам Таможенный союз. Создается ситуация, когда, не завершив старые интеграционные конструкции, мы придумываем новые. По моему мнению, договор о создании Евразийского экономического союза должен учитывать вышеперечисленные моменты. Кроме положений об интеграции экономик на рыночных принципах он должен иметь приложение в виде «дорожной карты» по реализации определенного количества (до сотни) масштабных инфраструктурных проектов, созданию евразийских корпораций, а также список необходимых для освоения технологий и производств 5 и 6 технологических укладов. Тогда всем будет ясно, что цель Евразийского экономического союза — создание суверенного промышленно-технологического пространства, которое обеспечивает высокое качество жизни граждан государств-участников евразийских интеграционных процессов.
Юрий Романенко, директор Центра политического анализа «Стратагема» (Украина): Что бы сегодня ни говорили о возможных потерях Украины в торговле со странами Таможенного союза в результате ее ассоциации с Евросоюзом, эта аргументация в значительной степени уже не работает. Потому что у украинской элиты есть другие мотивации: это ее финансовые интересы, связанные с западными банками; это тот факт, что в последние годы значительно увеличен экспорт сельскохозяйственной продукции в страны Евросоюза и смежные рынки. Есть большая зависимость от европейского импорта, на котором в Украине многие заработали миллионы евро. Эти и другие факторы толкают украинскую элиту к тому, чтобы заключить договор об ассоциации и никакие другие аргументы здесь уже работать не будут. Естественно, Украина понесет некоторые расходы в связи с этим решением, но катастрофического, апокалиптического размаха они иметь не будут. Ведь, во-первых, вряд ли Россия и другие страны ТС будут уничтожать свои отрасли, завязанные на кооперацию с Украиной. Например, в России поддержание дееспособности ракетных войск стратегического назначения во многом завязано на сотрудничество с украинскими ракетчиками. Во-вторых, вряд ли Россия будет губить своих бизнес-партнеров в Украине, закрывая границы полностью, ведь таким образом она разрушит бизнес тех, кто мог бы быть ее лоббистами на Украине. На протяжении последних двух недель уже наблюдается некоторое смягчение тона со стороны российских коллег. Думаю, эта тенденция продолжится и ситуация будет решена в прагматичном ключе. Со стороны же Брюсселя заинтересованность в интеграции Украины имеет стратегический характер и является неизменной. Есть долгосрочные интересы, в рамках которых очень многие европейские политики на карту поставили свою карьеру — это Фюле, Меркель, Квасьневский, Кокс и другие. Трудно допустить, что потратив столько времени на переговоры и подготовку решения, они вдруг сменят его на противоположное. Поменялась ли мотивация Евросоюза в отношении Украины? Нет, она не изменилась. Евросоюзу нужна Украина, как экономическая площадка; как территория, с точки зрения безопасности; нужна, как источник демографической силы, которая есть на Украине и которая может прийти в Европу, ассимилировавшись лучше, чем выходцы из арабских и других далеких стран. Иными словами, ЕС по-прежнему всеми правдами и неправдами пытается втянуть Украину в интеграцию. Недавно Бронислав Комаровский сделал заявление о том, что ответственность за евроинтеграцию в Киеве несет как власть, так и оппозиция. Это намек на то, что оппозиция заняла деструктивную линию в отношении этого процесса. Поскольку она по максимуму хочет выиграть для себя в этой ситуации, использовать силу Европы, чтобы ослабить Януковича. В итоге Брюссель видит, что оппозиция и власть забылись в своих играх и это очень вредит переговорному процессу.
Кубат Рахимов, независимый эксперт по инфраструктурным проектам Центральной Евразии, заместитель председателя общественного объединения «Выпускники белорусских вузов в Кыргызстане» (Кыргызстан): Прошедший саммит в условиях отсутствия Президента Кыргызстана Алмазбека Атамбаева показал, что фактор вступления в Таможенный союз Кыргызстана и Армении не менее важен, чем очень острая проблема интеграции в Таможенный союз Украины. Если же брать вопрос результативности, то с точки зрения интеграции — не в риторике, а на деле, — можно сказать, что подвижки, пусть и небольшие, все же есть. Важным является заявление белорусского президента Александра Лукашенко о том, что ликвидация СНГ является недопустимой. Идея возвращения Грузии в состав СНГ также очень важна, хотя, вроде бы, не имеет прямого отношения к евразийской интеграции в рамках ТС. Далее — заявление Нурсултана Назарбаева о необходимости ликвидации ЕврАзЭС и почти молниеносная реакция Владимира Путина на это заявление. Российский лидер сказал, что спешить с таким шагом не стоит. Все это говорит о том, что имеет место сложный, но живой процесс. Интересное и предложение казахстанского лидера о включении Турции в состав Таможенного союза. Это значит, что данное интеграционное объединение затрагивает не только постсоветское пространство, но и Евразийский континент в целом. Для Кыргызстана евразийская интеграция является важным процессом. Почти миллион граждан моей страны работают в России и формируют около 30% бюджета своей родины. В Кыргызстане понимают, что оказаться между Китаем и Единым экономическим пространством в условиях ухода США и потери интереса Вашингтона к Бишкеку может означать катастрофу. В определенный момент может оказаться, что Кыргызстан не впишется ни в одну из конфигураций и останется на обочине. Озвученное Нурсултаном Назарбаевым предложение о том, чтобы придать Кыргызстану и Таджикистану статус наблюдателей, еще весной 2013 года в штыки встречалось российской стороной. Действовала логика «либо с нами, либо против нас» при том, что установка была на вовлечение Бишкека в интеграцию. Однако взвешенный взгляд на вещи делает очевидным то, что Кыргызстан и Таджикистан не представляют большой ценности для Таможенного союза с точки зрения расширения рынка сбыта. Поэтому важно, чтобы во взаимодействии этих стран с Россией реализовался потенциал ОДКБ. Речь идет о многоуровневой, многомерной безопасности: экономической, политической и так далее. Нам необходимо сначала обсуждать тему пограничного союза — защиту внешних границ, южных и восточных. Мы должны надежно закрыть кыргызско-китайскую и таджикско-афганскую границы и только после этого создавать таможенную границу — внешнюю границу Таможенного союза. Поэтому можно говорить о необходимости поэтапного подхода к интеграции Кыргызстана иТаджикистана в Таможенный союз, где формированию единого таможенного пространства будет предшествовать формирование общей инфраструктуры безопасности.
Юрий Царик
Перевод: Светлана Тиванова.
Оригинал публикации: Мінскія саміты: чарговы поспех ці чарговы крызіс?
