Война в Донбассе заставила более 2,5 млн человек покинуть свои дома. Но установившийся сегодня «полумир» позволил многим из них вернуться.
Боевые действия в Донбассе, по данным украинских властей, вынудили более 1,5 млн человек покинуть свои дома и отправиться на поиски лучшей жизни в другие регионы Украины. В российских СМИ число тех, кто перебрался из бывшей «братской республики» в РФ оценивается в диапазоне от 600 до 900 тысяч. Жизнь переселенцев на «чужой» земле складывается при этом по разному.
Семейная пара — Артем и Яна — после бегства из Алчевска вынуждена была покочевать по Центральной и Восточной Украине, но в итоге супруги все же вернулись домой. «Сначала мы уехали в Киев, здесь пробыли недолго. Возникли проблемы с жильем, цены у тех хозяев, что соглашались брать людей с Донбасса, были слишком высокие, средств еле хватало на еду, а владельцы жилья подешевле после слова „Луганск“ бросали трубку», — рассказал Артем.
Он добавил, что позже причину нежелания иметь дело с беженцами ему объяснили коллеги по стройке, на которую он устроился работать: «Здесь донбассцев считают быдлом, говорят, что мы все алкаши, воры и наркоманы, и что жилье нам сдавать опасно».
Артем рассказывает, что после трех месяцев жизни в столице его семья уехала в Днепропетровск. Здесь тоже не сложилось. Далее последовал переезд в Чугуев — город в Харьковской области. «Никакой помощи как переселенцы мы не получали. Жить на съемной квартире было очень дорого, работу хорошую найти не удалось, ведь в Украине и своим места нет нормального, не то что беженцам. Поэтому нам пришлось вернуться домой, здесь, по крайней мере, у нас своя квартира», — заканчивает свой рассказ луганчанин.
Вернулась с Западной Украины и беженка Лариса. Период обстрелов она вместе с матерью решила пересидеть у родной бабушки, коренной жительницы Волыни. Однако даже у родственников жить оказалось не просто.
«Ходишь по селу и чувствуешь, как на тебя косо смотрят. Обсуждают тебя постоянно. Многие останавливали и в лицо говорили гадости. Даже мой родной дядя сказал, что нас, „быдло беглое сепаратистское“, расстреливать нужно, а не пускать плодиться среди нормальных людей, — рассказывает Лариса. — Было жутко обидно, но перечить мы боялись, чтобы бабушку не злить, чтобы не остаться без жилья. Хотя она у нас от политики далека, но Донбасса стала бояться, как огня. В гости, сказала, к нам никогда не приедет больше».
Понятно, что как только обстрелы Кировска прекратились, она с матерью вернулась домой, хотя дом этот и находится буквально в двух шагах от линии разграничения, на территории, подконтрольной ЛНР.
Ольга с мужем Сергеем и двумя новорожденными детьми уехала в Украину уже после первых обстрелов Луганска. В Старобельске у супругов живут родители, у них все и разместились. Сергей сначала зарегистрировался на бирже труда, но уже через некоторое время ему нашли работу по специальности. Ольга же, сидя в декретном отпуске, оформила положенные на детей соцвыплаты и начала готовиться к его продлению — уехала женщина уже будучи беременной очередным ребенком.
До рождения малыша Ольга получала пособие переселенца на троих — себя и близняшек. Сейчас пособие дают уже четверым. Выходит более 2 тыс. грн в месяц (то есть под 6 тыс. руб.), плюс — разовая выплата по случаю рождения ребенка.
«Кроме пособия мы регулярно получаем гуманитарную помощь. От Ахметова дают детское питание, средства гигиены для детей. Товары хороших фирм, жаловаться грех. Также постоянно привозят гуманитарную помощь от ООН, других организаций. Обычно это продукты, среди них крупы, масло, сахар, мука, мясные и рыбные консервы. Бывает, что привозят вещи. Недавно для малыша дали курточку и одни сапожки — оказывается, положено не больше одного „комплекта“ на семью. Но мы и тому рады», — рассказывает Ольга.
Также она говорит, что ее дети ходят в благотворительную школу раннего развития, там волонтеры также дают семье вещи, игрушки, бытовую химию. Возвращаться в Луганск семья не планирует.
Как оказалось, в «братской» России переселенцев тоже принимают «по-разному». Дмитрий и Елена уехали в РФ из Первомайска почти два года назад. В Краснодарском крае они без труда нашли работу и жилье. Условиями жизни довольны и возвращаться ни в ЛНР, ни на Украину не хотят. Возможно, еще и потому, что за время пребывания «за недальним бугром» они привыкли к определенной «халяве».
«Не представляю, на что мы будем жить в Украине или в ЛНР. Здесь за все время мы ни копейки не потратили на одежду, одеваемся в благотворительном фонде. Это не дешевый секонд, есть, конечно, вещи ношенные, но хорошие, много новых. Все получаем бесплатно. За жилье тоже много не платим, работаем и живем в свое удовольствие», — говорит Дмитрий.
А вот Инна и Алексей, также уехавшие вместе с дочерью в РФ, вернулись обратно еще осенью 2014-го, когда до мира было далеко. Их Россия приняла не особенно радушно. Алексей был ранен под Луганском, ранение не позволило ему работать. Инну же устроили в банк в Аксае, что в Ростовской области. Но зарплаты на троих не хватало, не удалось здесь толком устроиться и родителям супругов.
«Мама и свекровь долго не могли найти никакой работы. В итоге устроились уборщицами, зарплаты хватало впритык. И это мы еще за жилье не платили. Брат мужа вообще работы не нашел. Так мы пробыли в России четыре месяца, потом решили возвращаться в Луганск, как-никак, на своей земле проще», — рассказала Инна. Сейчас и она, и муж трудоустроены в Луганске, и уверяют, что нужды не испытывают.
Еще одна история. Марина и Олег покинуть Россию не могут даже при желании. Олег, спасаясь от мобилизации в украинскую армию, бежал через границу в резиновых тапочках и со сменным бельем в пакете. «С чемоданами на таможне тогда уже заворачивали. Поэтому я взял пакет и пошел напролом: сказал, что на выходные к бабушке, меня пустили. С тех пор я в Украину не возвращался», — говорит Олег.
Он рассказывает, что получил официальный статус беженца в России и ему якобы запрещен выезд на родину в течение трех лет. Его супруга Марина уехала вслед за мужем, правда, ей как женщине перейти границу не запретили даже с тремя чемоданами.
«Живем средне. Понятно, что дома было лучше. Здесь снимаем жилье с еще одной семьей. Непросто ужиться с чужими взрослыми людьми, но выхода нет. Пока поживем так, дальше будет видно», — говорит Марина.
Больше повезло в России Назару и Валентине, правда, они решились на шаг, повторили который лишь немногие из донбасских переселенцев.
«Мы сначала бежали в Ростовскую область. Там нам предложили работу и жилье на севере РФ. Многие наши друзья начали крутить носом, не хотели ехать так далеко. А мы согласились, — рассказывает Валентина. — Единственное, что заставляет грустить, это то, что мы уже полтора года не видели родителей и друзей, ведь забрались мы очень далеко. Но условия жизни у нас достойные. Я, правда, не работаю — для женщин здесь не много вакансий, а муж трудится. Зарплата просто шикарная, хватает на все, чего хочется».
Валентина уверяет, что самым сложным было привыкнуть к холодному климату, а вот ужиться с местными получилось вообще без всяких проблем.
Вот такие вот несколько историй, рассказанные людьми, которых совсем недавно было то ли 2,5, то ли и вовсе 3 миллиона человек. Наверное, «в среднем» они в какой-то степени похожи на «саги» всех вынужденных переселенцев — у кого-то чуть лучше, у кого-то хуже. Смогут ли все они, ну, или почти все, вернуться домой, уже совершенно точно не опасаясь, что вновь начнется война, — кто знает.
Анна Громова, Луганск
http://www.rosbalt.ru/
