[:ru]
Меня частенько упрекают: «Ох и не любишь ты свою родину, Оксана!» Если на минутку отставить в сторону общую нелепость сочетания таких понятий как «любовь» и «родина», то отвечаю: не люблю. А после событий в Беслане и их последствий, включая самые свежие — аресты матерей жертв и журналистов, — так и вообще ненавижу. И хотя когда-то давно один романтик сказал мне, что любят не «за что», а вопреки, я даже на это не могу найти сил.
Ибо то «вопреки», которое родина вытворяет, находится за границами любых человеческих чувств, кроме выхолощенной, ледяной ненависти.
И потому да, я ненавижу тебя, родина.
За мерзкие чекистские хари твоих властителей, от вседозволенности и равнодушия потерявших связь с реальностью и живущих в искусственном мирке дорогих спортивных костюмов и часов, а вместо людей видящих сухие цифры рейтингов поддержки.
За чокнутых льстивых законотворцев, давным давно никем, кроме самих себя, не избираемых и цепляющихся за свое насиженное местечко, как будто от этого зависит их жизнь, нагромождающих в своем бездумном стремлении угодить противоречивые, а порой и преступные законы, с помощью которых тупые исполнители могут безнаказанно хватать людей в футболках с неугодными надписями.
За неистребимое желание различной властной и околовластной шушеры нажиться на всем, что плохо лежит, независимо от того, для чего это положили, пока отслужившие тебе верой и правдой старые офицеры стреляются от боли, старикам не хватает на лекарства, а на хосписы и на лечение твоих детей собирают деньги в соцсетях.
За нищету и бесправие твоего народа: на дворе XXI век, а у тебя донские шахтеры и фабричные работницы Шикотана находятся в самом настоящем рабстве у мудаков, которым твои законы и властная коррупция позволяют безнаказанно не платить людям зарплату, а проработавшие всю жизнь учителя, врачи, медсестры, продавцы, метростроевцы, не говоря уж о несчастном Крыме, в одночасье оказываются за чертой бедности, потому что за твои имперские замашки им пришлось заплатить своими пенсиями.
За министра образования, религиозную сталинистку, на глазах у всей светской в своем большинстве страны целующую руку главному лицемеру от религии — патриарху Гундяеву. А также за главную ответственную перед тобой, родина, за соблюдение прав живущих здесь людей — мента как снаружи, так и в душе, которую с мясом будешь рвать — не оторвешь от породившей ее структуры. Той самой структуры, сотрудники которой до синяков выкручивали руки матерям, потерявшим своих детей в Беслане (в том числе и из-за твоей, родина, рукожопости), и журналистам, рассказывающим людям правду.
За то, что десятилетиями приучала свой народ к мысли, что он не более чем покорное стадо, с которым можно не считаться: можно в течение пары часов принимать решение о начале войны или встревать в чужие войны, можно посылать на них своих лучших людей, а потом отказываться от них или хоронить тайком, огородившись преступным законом.
За то, что лжешь сама себе и своему народу во всем, начиная от мнимого величия и заканчивая фантомным единством, не считаясь ни со здравым смыслом, ни с загубленными репутациями даже самых лучших, самых преданных твоих представителей: твои спортсмены готовы рвать себе жилы за тебя, если понадобится, а ты в благодарность кормишь их фармацевтическим дерьмом, чтобы легче рвалось.
За лица тех бесланских матерей, простых теток, которые любили бы тебя до беспамятства, слепо и преданно, если бы ты не отняла у них самое дорогое. И неважно, чьими руками отняла, — там, где случается смерть хотя бы одного ребенка, не бывает частичной ответственности.
За то, что ненавидишь сама себя и потому не жалеешь, потому разбазариваешь, живешь одним днем, каждый — как последний.
Я хочу, я требую твоей перезагрузки. Желательно с предварительным обнулением данных. Я не знаю, как это сделать мирно. Ибо во многом перечисленном ты преуспела, родина. Твой народ все сильнее, все глубже увязает в покорности тебе, в овечьем всетерпении, в слепом страхе.
А надо, чтобы он говорил. Чтобы встал и пришел — хоть на площадь, хоть на избирательный участок. Потому что если от тебя не получается избавиться целиком, то тебя, как пересоленный суп, надо разбавлять, родина.
Чтобы власть не сосредоточивалась в одних руках.
Чтобы страной не владели мудаки, берущие людей в рабство.
Чтобы шахтеры, учителя, работницы рыбной фабрики жили не хуже уборщицы в «Газпроме».
Чтобы пенсии выплачивались и индексировались не в соответствии с украденным, а в соответствии с положенным.
Чтобы президент и председатель правительства открывали рот только для того, чтобы сказать: а) сделано, б) простите, в) не сделано — и почему.
Чтобы нельзя было за два часа принять закон о вторжении на чужую территорию.
Чтобы офицеры и солдаты страны воевали за правое дело и чтобы, случись им погибнуть, их смерть была встречена отдающим честь президентом, стоящим рядом с убитыми горем родными, чтобы их имена были известны всей стране как имена героев.
Чтобы матери Беслана имели право и возможность до конца своих жизней оплакивать своих детей, проклиная тебя безнаказанно.
Пардон за пафос, родина, но я кричу, кричу потому что хочу тебя любить, что бы это ни значило. Хоть за что-то, хоть вопреки. Дай мне шанс. Гони гробящих тебя уродов «с пляжа».
https://openrussia.org/post/view/17341/
[:]
