[:ru]
У нас не принято говорить об исторической деформации этнической ментальности. Между тем совершенно научно, объективно можно утверждать, что казахи — народ с отягощенной наследственностью, имеющий в ментальном багаже целый букет психо-неврологических нарушений как следствие беспрецедентных травм в ходе гуманитарной катастрофы первых десятилетий ХХ века, выразившейся в военных конфликтах, малых и больших миграциях, резком обеднении и обнищании, а затем и массовом голоде, каннибализме (!) и страшных эпидемиях 1931-1933 гг., унесших жизнь около 2 млн. казахов, также и политических репрессиях.
Наукой доказано, что подобные трагедии и катастрофы дают знать о себе потомкам не только в плане физических показателей здоровья, но и психо-эмоциональной характеристики. Современная трансперсональная психология говорит об огромной роли для индивидов этнической памяти и психических потрясений в жизни ближайших предков (см. работы С. Грофа и др.).
Однако мне приходится встречать казахов, в том числе и профессиональных историков, которые яростно доказывая и обличая трагедию голодомора, репрессий, колониального гнета и пр., в то же время неохотно идут на обсуждение вытекающей отсюда гипотезы о закономерной порче коллективной ментальности, психологических последствиях многовекового рабства, войн или миграций для сознания и привычек наших современников. Наверное, это объясняется их гипертрофированным чувством патриотизма, ложным «намыс» («честь») и «уят» (стыд).
Любопытно, что в большинстве казахских семей всегда существовало табу на тему знаменитого Голода не только из-за цензуры и запретов Советской власти, но и извращенной гордости и неуместного стыда за то, что их отцы, деды и бабушки были когда-то нищи, босы, вшивы и голодны (поэтому очень мало официальных воспоминаний). Сегодня такая постановка считается лишней и неуместной и по идеологическим причинам: «как бы чего ни вышло», и не всполошились бы идеологи России (хотя проблема изучения и выкорчевывания ментальных корней сталинизма и других трагедий актуальна и для самого русского народа). Также негласный мотив — не уронить честь IndependentКазахстана с его гордостью, респектабельной столицей, «северным Дубаем»; не опозориться страшной информацией о людоедстве перед гостями-иностранцами, друзьями и партнерами, сватами и свахами из Америки, Франции, Малайзии, Турции и др. (число международных браков неуклонно растет).
Также стоит обратить внимание на то, что у нас еще нет традиции изучения социальной истории, психоистории, истории повседневности; по-прежнему игнорируется роль географического, биологического факторов (например, роль пандемии чумы в истории Евразии и др.). Между тем, ужасающая санитарно-эпидемиологическая ситуация в Казахстане на протяжении полувека, помимо всего другого, может считаться одним из причин психо-эмоциональных отклонений и неврозов. Это был исторический период с начала Первой мировой войны, когда казахи уже были доведены до нечеловеческих условий из-за лишения земель и удушающих налогов — и вплоть до конца Второй мировой войны. Не только участие в сражениях, ранения, контузии, пытки в тюрьмах, но и вспышки эпидемий брюшного тифа, холеры, малярии и других инфекций провоцировали ментальные болезни, т.к. давно доказаны биологические факторы в возникновении психических расстройств и шизофрении; связь между психозом и инфекциями (паразитами, педикулезом и пр.).
В действительности указанный вопрос ставится отнюдь не из-за праздного любопытства, а имеет огромное практическое, социальное значение. Очевидна необходимость изучения отягощенной ментальной наследственности казахского этноса с точки зрения общественного здравоохранения, системы образования и воспитания, национальной идеологии. Предпосылки или корни эмоциональной неустойчивости, агрессии и конфликтности в обществе, склонности части казахской молодежи к религиозному радикализму и террористическим актам, причины высокого подросткового суицида, этнической предрасположенности к неврозам и биполярному расстройству, завышенной самооценке, склонности ко лжи и коррупционному мышлению и др. пороков отчасти надо искать в темных лабиринтах прошлого, в тяжелой жизни и борьбе предыдущих поколений, связывая такие отклонения с определенными устойчивыми деформациями в коллективной ментальности и бессознательными выходами блокированных ранее негативных энергий.
Данное обращение к теме гуманитарной катастрофы казахов 20-30-х гг. ХХ в. как раз не означает стремления смаковать подробности национальной трагедии, и тем более в целях использования в каких-то политических играх. Именно теперь надо просто перейти от слов и эмоций к настоящему делу — с учетом реального состояния этнического сознания и здоровья выработать более глубинные подходы и эффективные техники исцеления и профилактики психо-неврологических нарушений у населения (интегрируя в систему традиционные, суфийские методики), интоксикаций и т.д.
В этой связи вспоминается изречение Гаутамы Будды, однажды подчеркнувшего практически-психологический уклон своего учения в отличие от теологической схоластики старых брахманов. Будда образно сказал так: если в тело человека попала (вонзилась) вражеская стрела, он не будет тратить время на размышление о том, откуда и кем пущена эта стрела или из какого материала она сделана. Человек просто попытается скорее ее извлечь, избавиться от этой смертоносной стрелы.
Так и в случае с нашей историей. Нам не нужно рассуждать и копать, откуда и почему пришли коммунизм и колониализм, кто виноват. Незачем уже спорить о причинах Голодомора, о цифрах потерь людей и скота, изливать эмоции на бумагу… Нужно просто по-настоящему принять во внимание этот очень серьезный факт в научно-прикладных исследованиях и медицине для совершенствования систем и методик психотерапии и реабилитации пациентов, в работе с группами риска (возможно, с участием зарубежных специалистов, по методике С. Грофа).
Также, возможно, переосмысление прошлого с учетом исторически приобретенных больших и малых деформаций в массовом сознании определенным образом повлияет на корректировку политики в области культуры и информации, приоритетного развития тех или иных жанров и видов искусства, хореографии, спорта. К примеру, юному поколению казахов надо прививать любовь не к вокалу («димашизм» — ажиотаж вокруг певца Динмухамеда Кудайбергена), а к динамичным традиционным танцам, сбрасывающим заряд отрицательной энергии. А для этого, в свою очередь, надо возродить настоящий казахский коллективный мужской танец — в стиле воинских плясок-джигитовок с элементами суфийского ритуала. Такой танец-хоровод, похожий на турецкий халай или чеченский танец-зикр, еще в 70-е годы начал реконструировать, научно изучив и собрав утерянную информацию из уст народных знатоков, аксакалов наш выдающийся казахский этнограф У. Джанибеков. Но великая инициатива этнографа и организатора культуры советской эпохи так и осталась без серьезной поддержки и продолжения.
В новейшей психологии Запада (отвергающей фрейдизм с его вербальным методом) обоснованы и разработаны методики психотерапевтических сеансов со специальной техникой дыхания и другими приемами, призванных грамотно и постепенно высвобождать людей от отягощающих их души травм в резервуарах индивидуального и добиографического (этнического) сознания, способствуя исцелению, духовному росту и благоприятной трансформации личности.
Если же замалчивать и упорно отрицать комплекс «ашаршылык» (голодомора) в коллективном бессознательном казахов и загонять все ментальные болезни вглубь под внешней вывеской «счастливого» общества, то когда-нибудь все это зло, негативный пласт этнической памяти, спрессованные тяжелые энергии все равно выскочат наружу: при неблагоприятных политических обстоятельствах, стихийных бедствиях, землетрясениях, наводнениях. И, конечно, это энергетическое «освобождение» будет происходить уже не в кабинетах под контролем инструктора-суфия или психотерапевта, а на улицах и в форме массовых психозов и диких потасовок, всплесков народной агрессии с весьма разрушительными последствиями (не дай Бог). Так гласит современная трансперсональная психология.
Назира Нуртазина
Новости Казахстана. Алтынорда
[:]
