Писатель Сергей Кузнецов в день нападения на редакцию Charlie Hebdo находился в Париже и вечером вышел на площадь республики вместе с несколькими десятками тысяч парижан. На своей странице в фейсбуке Кузнецов сравнил парижскую демонстрацию с московскими митингами оппозиции.
Сходил сегодня на митинг в Париже. Как вы, наверное, знаете из новостей, сегодня террористы напали на редакцию парижского юмористического журнала Charlie Hebdo и убили там 12 человек.
Через несколько часов в фейсбуке назначили митинг на площади Республики — и довольно быстро записавшихся стало 40 тысяч. Я не умею считать участников митинга, но на мой взгляд было сильно больше ста тысяч — площадь была переполнена и все прилегающие улицы — тоже. При этом люди все время уходили и приходили новые. Ниже — несколько наблюдений, навеянных, в частности, сравнением с теми митингами в Москве, где мне довелось быть.
1. Начиная с какого-то количества людей митинг переходит в другое качество. Я никогда не любил ходить на митинги – мне там скучно и одиноко и совсем не прет — но тут я пробыл полтора часа и был эмоционально захвачен. Потому что когда сто тысяч все вместе скандируют «Шарли – это мы» — оно работает, честное слово. Даже если вчера я не очень знал, что это за журнал.
2. Плакатов и флагов почти не было. Было несколько картонок с лозунгом «Шарли – это я», где-то были те самые карикатуры, вызвавшие трагедию, а около статуи Республики развивался французский флаг — и все. Вместо лозунгов все поднимали карандаши и ручки (погибшие были карикатуристами). Не было речей и выступлений, но начиная с какого-то момента люди все время скандировали. То есть, как всегда, работают простые решения: понятная символика, короткие и общие для всех лозунги эмоционально действуют гораздо сильней, чем многообразный изобретательный креатив.
Фото: Сергей Кузнецов / Facebook
3. Скандировали очень ограниченное количество фраз «Шарли – это мы», «Объединимся за демократию», «Братство», «Свобода слова» и «Свобода карандаша». Я провел там полтора часа и только в конце прозвучал лозунг «против»: «Нет варварству!». Все остальные лозунги были нацелены на общие ценности собравшихся — и оно тоже работает лучше, чем любое «Долой КПСС!» или «Путин уходи!». Потому что объединяться надо вокруг общих ценностей, а не против кого-то —даже если это такие, на первый взгляд, абстрактные ценности, как «свобода слова» или «братство».
4. На московских митингах 2011-12 года, где я был, была очень ощутима неуверенность участников в том, что их действия приведут к каким-то результатам. Оттуда — ирония, которая так или иначе давала себя знать — не только в лозунгах, но и поведении. В Париже сегодня никакой иронии не было — все было серьезно.
Я не разговаривал с участниками митинга, но у меня сложилось впечатление, что эмоциональное отличие этих людей от участников московских митингов заключается в том, что им не приходит в голову вопрос «ну, пришли мы сюда, а дальше что? Чего мы добьемся?» — в частности, потому, что цель — не добиться чего-то прямо сейчас, а выразить свою позицию: мы – за свободу слова, убивать журналистов нельзя… вот, собственно, и все. Это тоже следствие того, что собравшихся объединяют не общие цели, а общие ценности.
5. Я подумал о том, что когда в девяностые в Москве убили Влада Листьева и Дмитрия Холодова никакие сотни тысяч не вышли на улицу — при том, что в девяностые никто бы не стал такой митинг разгонять. Но просто никому не пришло в голову, что если убивают журналистов — то надо на это как-то реагировать (это неудивительно — только что в 1993 году в Москве была маленькая гражданская война, а такие вещи не способствуют росту гражданского сознания). Вот мы — в частности, я — и не реагировали. Поэтому когда журналистов стали убивать в двухтысячные, выходить на улицы было уже поздно. Эту мысль хорошо бы запомнить и не забыть через пару лет после очередной победы демократии в России: за любые ценности надо быть готовым выходить на улицу — даже если тебе кажется, что сегодня им ничего особенного не угрожает. Нет, надо выходить: ничто так не способствует тому, чтобы в правительству и в голову не пришло создавать список экстремистской литературы и блокировать сайты, как сто тысяч человек, скандирующих «свобода слова, свобода самовыражения!»
http://openrussia.org/post/view/1982/
