[:ru]
Почему в Казахстане остро стоит вопрос детских суицидов, рассказывает Светлана Богатырева, директор частного фонда «Just Support», который занимается этой проблемой.— Проблема высокого уровня подросткового суицида в Казахстане активно обсуждалась в СМИ еще года два назад. Какие данные есть за 2019 год?
— По информации генеральной прокуратуры, на 1 декабря у нас зарегистрировано 148 случаев завершенного суицида и 282 попытки. Это меньше по сравнению с 2018 годом. В динамике за 10 лет мы видим снижение.
Например: в сентябре было заседание ЮНИСЕФ, на котором специалисты центра психического здоровья озвучили, что Казахстан больше не входит в тройку и даже десятку, по цифрам мы сейчас на 12-ом месте.
Но здесь стоит понимать, что цифры вещь интересная, и многое зависит от механики их сбора. Если механика чуть изменилась, соответственно, могли поменяться и цифры.
Но в целом, работая в этом поле, мы видим небольшое, но планомерное улучшение ситуации. Я думаю, это связано с тем, что сейчас данным вопросом занимаются очень многие. У нас есть государственная программа по превенции суицида и НВО. Проблема уже находится в зоне общественного внимания, на контроле родителей и школ. Именно поэтому наблюдается положительная динамика.
— Два года назад основной причиной совершения детьми и подростками суицида назывался менталитет, то есть непримиримость общества, недостаток общения общения между родителями и детьми. Что-то изменилось?
— Суицид – проблема многофакторная, к причинам тоже можно подходить с разных сторон. Например, некоторые начинают анализировать, что это было: конфликт с родителями, травля в школе, несчастная любовь и пр. Но мы стоим на позиции, что суицид проблема все-таки медицинская и стоит на стыке психологии и психиатрии. Ведь не случайно почти все, кто совершал попытку суицида, попадали на учет к врачу-психиатру.
Светлана Богатырева
— Но есть немало случаев, когда родители говорят, что не видели вообще никаких предпосылок.
— Надо понимать, что суицид на ровном месте не случается. С медицинской точки зрения говорят, что это депрессия. Но депрессия бывает эндогенной и экзогенной, то есть внутренней, возникшей по физиологическим причинам, и внешней, сгенерированной окружающей средой, школой, семьей.
То есть каждому родителю очень важно быть максимально внимательным, потому что подростковый возраст сам по себе критический. Начинается гормональная перестройка организма. Женщины, которые были беременны, могут вспомнить себя в тот период: гормоны бушуют, контролировать себя сложно. То же самое переживают и подростки: тело растет очень быстро, они не успевают справляться с осмыслением, что происходит с их организмом, почему скачут гормоны и настроение.
Но несмотря на то что его так «штормит», подросток имеет свое привычное поведение, и когда оно меняется, надо насторожиться. Например: если ребенок был замкнутым, и вдруг у него изменился круг общения, появились какие-то новые непонятные друзья, он много звонит, стал слишком открытым, это изменение поведения. Или наоборот: ребенок был очень общительным и вдруг замкнулся, стал плакать, закрываться и пр. – это тоже изменение поведения. Физиологические привычки — питание, сон – тоже хорошие маркеры.
Есть такой стереотип: человек, который намерен совершить суицид, никому об этом не расскажет. Однако Всемирной организацией здравоохранения было доказано, что этот стереотип ошибочный. Действительно, мы это видим: человек, который находится в таком состоянии, все время ищет помощь и говорит об этом везде — в социальных сетях, друзьям, родителям. Но сообщения могут быть разного уровня. Некоторые дети прямо говорят, что не хотят жить или что им надоело жить, в этом мире всем без них будет лучше и скоро все увидят, как им станет легче. Высказывания такого рода напрямую говорят, что ребенок решил это сделать.
— А если нет контакта, то есть ребенок уже закрылся и не говорит об этом?
— Иногда эти сообщения завуалированы: ребенок начинает раздавать вещи, посещать каких-то друзей или родственников, с которыми давно не общался. Сообщения достаточно читаемы, просто надо немного внимательнее присмотреться. Что касается того, как отреагировать – да, такие вещи не происходят одномоментно. Правильная фраза прозвучала про контакт – должен быть контакт, это самое важное.
Мы говорил про стереотипы и жесткое общество – это тоже правда. Потому что родители зачастую относятся к своим детям как к исполнителям какой-то роли. То есть мы не вступаем в отношения с живым человеком, мы вступаем в отношения с ролью, где ребенок должен добиваться каких-то вещей. Самой лучшей профилактикой и способом борьбы с этим является хороший контакт, когда вы со своим ребенком находитесь в состоянии живого общения, делитесь информацией, радостью, трудностями. Вот над этим и надо работать. И это задача не одного дня.
— Помните, была история, когда мальчик вроде отлично учился и все у него было хорошо, но все-таки он решился на трагический шаг. А внешне это никак не проявлялось…
— Здесь вопрос, что у нас в обществе понимается под «благополучными» семьями. Важно понимать, что мы не должны верить материальному достатку или социальной активности. Иногда родители говорят: «Ну что еще надо? Мы ездим отдыхать, ходим на спорт, на какие-то кружки, в чем причина?». Однако на самом деле это внешние факторы. Классно, что они есть, и здорово, если у всех детей страны будет доступ к бесплатным кружкам. Но это не решает проблему душевного комфорта, детям очень важна близость с родителями.
— Если вернуться к статистике, где больше суицидов? В городской местности или сельской?
— Больше в сельской местности. И среди мальчиков больше, чем среди девочек. Но в свою очередь, у девочек больше попыток, незаконченных действий. Возможно, потому что они менее продумывают свои действия и доводят попытки до конца. Но в целом в сельской местности меньше доступа к помощи, меньше общения, больше традиционной закрытой культуры, где может быть стыдно говорить о каких-то вещах.
https://365info.kz/2020/01/ot-podrostkovogo-suitsida-ne-zastrahovany-i-blagopoluchnye-deti-psiholog
[:]
