Положительное сальдо текущего счета в Казахстане в первом полугодии не просто снизилось — оно просело более чем на 42,8 процента по сравнению с первой половиной 2012-го и составило 1,9 млрд. долларов. Резко падает экспорт по многим показателям. К чему это может привести, объясняет читателям газеты «Время» экономист Петр СВОИК.
По словам министра экономики и бюджетного планирования Ерболата ДОСАЕВА, состояние текущего счета страны обусловлено, в частности, тем, что положительное сальдо торгового баланса за пять месяцев этого года снизилось с 22,2 до 16,4 млрд. долларов. В целом экспорт сократился на 10,8%, в том числе продажа за границу сырой нефти — на 5,5%, ферросплавов — на 10,8%, проката плоского — на 33,6%, цинка — на 18,7%, алюминия — на 17,2%, пшеницы — на 61,3%.
При этом импорт товаров в Казахстан вырос на 10,3%.
— Та привычная ситуация, когда мы автоматом имели положительный баланс и считали, что так будет еще 1000 лет, подходит к концу, — полагает Петр Своик. — На чем жила и процветала наша страна? Не просто на положительной разнице между импортом и экспортом, а на очень высоких значениях экспорта и импорта. Если брать отчетность прошлого года, доля экспорта в ВВП составила 48,4%, то есть почти половину валового внутреннего продукта. При этом доля импорта — 30%. То есть половину того, что производит казахстанская экономика, страна не потребляет. И, с другой стороны, страна потребляет треть того, что ее экономика не производит. Да, мы много покупаем, но положительный баланс складывался из того, что продаем мы еще больше. Однако этот избыток мы традиционно вкладывали не в свою экономику, а в чужие, превращая его в долговые «фантики» других государств. Наши власти традиционно гордились этим. То есть с точки зрения национального интереса вели себя глупо, а с точки зрения добытчиков и продавцов сырья — чрезвычайно эффективно.
Сейчас положительный баланс сокращается, и правительство не знает, что с этим делать. Там по привычке надеются на золотовалютные резервы (ЗВР). Но если они будут потрачены, что делать дальше? Стране нужно приспосабливаться к катаклизмам, которые несет в себе мировой кризис. Надо признать, что наша привычная экспортно-сырьевая экономика — теперь уже не в единичных случаях, а системно — дает сбой. И это требует кардинально новой модели социально-экономической политики страны.
— А в чем недостатки нынешней?
— В практике развитых стран принято стимулировать экспорт. В Европе, например, иностранцам, купившим там товары, в аэропорту перед вылетом возвращают НДС. Что-то подобное делается и у нас. Только если, например, немцы стимулируют вывоз высокотехнологичных товаров, то мы стимулируем продажу сырья. Мало того что наших экспортеров углеводородов и металлов освобождают от НДС, так им еще и сверху доплачивают! В частности, им возвращают НДС, который они заплатили, приобретая у своих поставщиков товары и услуги в Казахстане. Делается это, кстати, за счет других налогоплательщиков — например, на деньги малого и среднего бизнеса. 500 млрд. тенге — столько мы, согласно отчету Минфина, возместили экспортерам в 2012 году. А зачем это делать? Что, у нас без этого стимула сырье никто не будет покупать? Вот лишь один пример того, как наша экономика раньше работала, а сейчас дает сбой.
— И что, на ваш взгляд, нужно делать правительству?
— Во-первых, пересмотреть экономическую политику в соответствии с реалиями. Коль скоро нашим главным экономическим двигателем является продажа сырья с выручкой в иностранной валюте, надо делать наш бюджет двойным, валютным и тенговым, чтобы экспортеры платили налоги в валюте. И при этом оба бюджета использовать на цели национального развития. Во-вторых, не вкладывать излишки платежного баланса в долговые «фантики» других стран. Нужно всю валюту, получаемую страной сверх текущих потребностей, тратить на перспективу — завозить новые технологии, учить детей и т.д. Вообще баланс держать не избыточным, как привыкло наше правительство, а сознательно его обнулять. Сейчас же избыточность платежного баланса вынуждает Нацбанк скупать доллары и вбрасывать во внутреннюю экономику избыточное количество тенге. Просто избыток достается не населению и даже не банкам, а тем же сырьевым экспортерам, провоцируя дополнительную инфляцию. При этом наши банки берут дорогие кредиты на внешних рынках.
Нацбанку нужно заниматься не платежным балансом (с этим может справиться и Минфин), а своим прямым делом — кредитовать экономику. Он может выдавать кредиты, скажем, под 1%, чтобы коммерческий кредит в Казахстане стоил 4-5%, а по некоторым программам — 2%.
— На сайте Нацбанка видно, что с начала года его ЗВР сократились на 800 с лишним млн. долларов. Не это ли причина того, что тенге пополз вниз?
— Да, ситуация, когда мы живем с избыточном балансом и Нацбанк копит золотовалютные резервы, с точки зрения национального интереса абсурдна. Но она привычна, и наши власти к этому приспособились. А вот ситуация, когда ЗВР тратится, для правительства очень дискомфортна. С одной стороны, несколько сотен миллионов долларов, которые Нацбанку пришлось выкинуть на рынок для поддержания курса тенге, — это мизер, ведь оставшиеся ЗВР — более 26 млрд. долларов. Но власть психологически не готова тратить запасы. К тому же ликвидность этих 26 млрд. под большим вопросом. Поэтому Нацбанк и опускает потихоньку курс тенге. А что это дает? Ослабление нацвалюты выгодно для экспортеров сырья и крайне невыгодно для всех остальных. Это как если бы одно большое семейство имело только одного работника — главу семьи. Все от него зависят, но он вдруг начинает плохо работать, ему снижают зарплату. Тогда семья решает: а давайте его утром, в обед и вечером подбадривать — наливать по стопарю водки. После этого у такого кормильца действительно случился кураж и он стал бойчее работать. Эффект первоначальный есть, но чем все это закончится? Алкогольной зависимостью! И с сознательным понижением курса тенге — якобы для поддержки экспортеров — то же самое: если сегодня не прекратим «спаивать» экономику, то завтра наступит тяжелое похмелье…
— Нацбанк недавно выступил с заявлением о том, что казахстанцам не надо беспокоиться: никаких фундаментальных причин для девальвации нет. Помнится, за месяц до девальвации 2009 года тогдашний глава финансового регулятора Анвар САЙДЕНОВ твердил то же самое.
— Само по себе показательно, что Нацбанк выступает с официальным заявлением, реагируя на слухи. Да, если считать фундаментальными факторами стабильность доллара и мирового спроса и цен на нефть, то оснований для резкой девальвации тенге нет. Но сама такая фундаментальность зыбка, главное же — вилка между экспортом и импортом все более подъедает наш баланс, поэтому ползучее снижение курса остается в повестке дня. Да и опыта скачкообразной девальвации нашему Нацбанку тоже не занимать.
— Недавно премьер-министр Серик АХМЕТОВ поручил правительству непременно достичь роста ВВП в 2013 году на уровне 6%. Это реально в нынешних условиях? И какова цена вопроса?
— Заявление это лишено практического смысла. Как бы ни строжился премьер, поднять мировые цены на нефть министры не могут. Конечно, при желании можно обеспечить хоть десятипроцентный рост ВВП через повышение, например, тарифов. Спрашивается: кто в правительстве сегодня захочет играть с огнем?
