[:ru]
Политолог Пхэй Миньсинь обращает внимание на растущую популярность авторитарных лидеров в разных странах мира и предупреждает, что автократические режимы практически всегда приводят свои страны к катастрофе
Авторитарные политические лидеры снова в моде. Еще совсем недавно президент России Владимир Путин был одним из немногих, кто заслуживал такого наименования. Сегодня у него значительно больше конкурентов.
Эта тенденция заметна у традиционно автократических режимов. Председатель КНР Си Цзиньпин — возможно, самый могущественный лидер в истории страны за четыре десятилетия после Мао Цзедуна.
Но что-то подобное происходит и в странах, которые считали модельными примерами молодой демократии. В Турции президент Реджеп Тайип Эрдоган, долго двинувшийся в направлении автократии, сконцентрировал с своих руках власть после неудавшегося военного переворота в прошлом месяце. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан развернул страну, казавшуюся примером успеха в посткоммунистическом мире, в антилиберальном направлении. И даже на Филиппинах, где народная революция в 1986 году свергла диктатора Фердинанда Маркоса, избиратели недавно проголосовали за президента Родриго Дутерте — автократа-популиста, затеявшего лихую непродуманную атаку на наркобаронов.
Постеры с изображением Си Цзиньпиня. Фото: Aly Song / Reuters
Даже самые стабильные демократии мира оказались заражены вирусом диктатуры. В Австрии лидер ультраправой Партии свободы Норберт Хофер с большой вероятностью после октябрьских выборов станет президентом. А в США Дональд Трамп, играя на разочаровании и предрассудках части американского электората, получил шанс, к счастью, сейчас ослабевающий, стать следующим президентом страны.
Популярность лидеров, которые обещают в одиночку разрешить проблемы общества и восстановить некое идеализированное прошлое, объясняется тем, что общество мало что знает о природе и последствиях популистского правления. На практике история никогда не была снисходительна к таким правителям. Они, как и сегодняшние лидеры, часто приходили к власти на волне общественного гнева, вызванного кажущимися провалами демократии — провалами, которые они не собирались исправлять. Вместо этого, оказавшись на посту, они часто ставили совсем другие цели — такие, которые обычно только ухудшают ситуацию.
Достаточно взглянуть на Венесуэлу, где истоки теперешний экономический провал — следствие катастрофического для страны правления классического популиста Уго Чавеса. Народу нравились его социалистические схемы, и мало кого заботило, что они были основаны на нефтяных доходах и внешнем долге. Пока деньги текли рекой, ничто не мешало Чавесу экспроприировать предприятия и подавлять конкуренцию всеми возможными способами. И нет ничего удивительного в том, что диверсификация экономики не состоялась, и когда обрушились нефтяные цены, за ними последовала и венесуэльская экономика.
Реджеп Эрдоган. Фото: Оzan Kose / AFP / East News
Это показывает основную причину, по которой автократы практически всегда приводят свои страны к катастрофе. Завоевав голоса избирателей свой очевидной решительностью и прямотой, такие лидеры аккумулируют достаточную власть, чтобы принимать быстрые решения и получать краткосрочные результаты, тем самым сохраняя поддержку избирателей и тогда, когда им требуется еще бóльшая власть.
Но решительность обходится дорого. Автократы, чьи действия никто не контролирует, редко считаются с долгосрочными рисками. В конечном счете процветание, которое они обещают, никогда так и не наступает, а если они и добиваются чего-то подобного, то ненадолго. Вместо этого экономика обычно оказывается в руинах.
Но это еще не худшее. Избиратели отказываются от гражданских свобод в обмен на обещанное процветание, что прекрасно иллюстрирует путинская Россия. Путин пообещал стабильность и порядок и консолидировал власть, расправившись со своими политическими оппонентами — как с либералами, так и с олигархами. Затем он начал методично уничтожать хрупкие российские демократические институты, душить прессу, урезать гражданские свободы, в том числе свободу собраний. Меньше чем за десятилетие он воздвиг на руинах несовершенной молодой демократии персоналистский автократический режим. И так же, как в Венесуэле, отсутствие экономической модернизации и диверсификации привязало судьбу экономики к глобальному нефтяному рынку.
Матрешка с изображением Уго Чавеса. Фото: Замир Усманов / ТАСС
Возможность свободно критиковать правительство — ключевое различие между демократией и диктатурой. Как может кто-нибудь поверить, что лидер, лишающий свой народ права высказать свое мнение, может спасти поврежденную демократию? На самом деле сочетание свободы высказываний и конкуренции на выборах — единственный путь к улучшению работы демократического государства, потому что именно это позволяет обществу анализировать и исправлять системные недостатки, не говоря уже об ошибках лидеров.
Китайское автократическое государство известно тем, что избегает такого анализа, подавляя информационную свободу. Многочисленные элементы интернет-цензуры — от блокирования политически неблагонадежных статей в Википедии до фильтрации по определенным ключевым словам при поиске в сети — объединили в так называемый Великий китайский файрвол, который в сочетании с цензурой в прессе позволяет китайским лидерам скрывать свои неудачи и подчеркивать свои достижения, часто сомнительные.
Подобным образом ведет себя и Путин, пользуясь прессой, чтобы делать акцент, например, на том, как аннексия Крыма напомнила западным оппонентам России о ее «величии». Орбан и Эрдоган, похоже, пользуются тем же сценарием.
Более того, Россия, как и Китай, любит с помощью экстравагантных зрелищ, таких, как Олимпийские игры, демонстрировать величие страны и щедрость ее лидеров. Сообщения о таких мероприятиях заполняют медийное пространство, которое должно было бы стать площадкой для серьезного обсуждения проблем государственного руководства.
Дональд Трамп. Фото: Timothy A. Clary / AFP / East News
Если всего этого недостаточно, чтобы убедить избирателя в том, что автократы-популисты опасны, вспомним о человеческих жертвах, неизбежны при их правлении. Может быть, десятки журналистов, арестованных в Турции после попытки переворота, и семьи погибших оппонентов Путина помогут понять, чего стоит жизнь, когда приходится постоянно бояться государства.
Может быть, растущая популярность авторитарных лидеров в большинстве стран мира возвещает зарю новой эпохи автократии. Может быть, это и не так. Тираниям свойственно саморазрушение в результате колоссальных ошибок, обычно сопровождающих грандиозные амбиции. К несчастью, наследие таких режимов — скомпрометированная демократия и разрушенная экономика.
Лучшая защита от такого исхода — не давать авторкратам-популистам побеждать на выборах. Страны, избравшие таких лидеров, должны служить примером другим, испытывающим соблазн пойти по этому пути.
Оригинал статьи: Пхэй Миньсинь, «Соблазнительная ловушка диктатуры», Project Syndicate, 26 августа
https://openrussia.org/post/view/17196/
[:]
