[:ru]
После распада СССР историческая наука стала избавляться от груза марксизма и коммунистического миропонимания. Между тем, на Западе был уже накоплен огромный опыт междисциплинарного синтеза. Вместо классической исторической науки там приобрела огромную значимость социальная антропология, и стали привычны междисциплинарные исследования на стыке гуманитарных наук. За годы Независимости отечественные историки в РК стали активно интересоваться такими новыми направлениями изучения прошлого, как история ментальности, история повседневности, устная история, микроистория и др.
Первым направлением в исторической науке, которое изменило оптику исследований прошлого и обратилось к культуре повседневности, стала так называемая школа «Анналов». Ряд французских историков XX в., группировавшихся вокруг журнала «Анналы» провозгласила антропологический поворот, обосновав новый тезис о том, что в центре изучения истории должен находиться Человек – в единстве всех его социальных ролей и культурных проявлений. Причем западные историки начали интересоваться именно «маленьким человеком», сугубо социальными аспектами жизни прошлых поколений.
В 80-е гг. XX века сформировалась история повседневности как особая отрасль исторической науки. Центрами развития этого направления стали Германия и Италия. Основные вопросы, на которые стремится ответить история повседневности, связаны с трудовыми и бытовыми практиками и особенностями восприятия событий – как великих, так и обыденных – рядовыми людьми. «От изучения государственной политики и анализа глобальных общественных структур и процессов обратимся к малым жизненным мирам» – так звучал призыв германских исследователей, задумавших написать «новую социальную историю» как историю рядовых, обычных, незаметных людей, а также низов общества.
История повседневности в Казахстане является еще молодым жанром национальной историографии. Хотя имеются исследования, посвященные повседневности городов советской эпохи. Особенно не хватает исторических трудов, где на материалах казахского общества XIX-нач.XX вв. раскрывалось бы социальное содержание жизни и быта номадов. Для казахстанской исторической науки интерес к данной тематике стимулируется необходимостью поднять на новую высоту изучение культуры Великой Степи – со всеми ее взлетами и падениями, светлыми и сложными сторонами жизни, при этом уходя от абстрактных схем и приближаясь к микроистории.
Весьма интересно изучение тяжелого колониального быта кочевников XIX-нач.XX вв., особенно женской повседневности, также досуга и развлечений казахов в контексте повседневности (хотя имеются разногласия о включении в повседневность времени отдыха и развлечений). Здесь можно учесть, что праздники, тои, байга и другие зрелища в эпоху колониализма становились в чем-то обычным, часто повторяющимся, причем десакрализованным, действом; разница между повседневностью и нехитрыми развлечениями порой стиралась.
В подходе к казахской повседневности XIX-нач.XX вв. мы должны стремиться видеть не только позитивные, но и негативные тенденции. В данный период колониальная политика царизма, разоружив казахов и не создавая юридической и социальной базы для модернизации кочевого общества, обрекла народ на своеобразную безработицу и избыток времени досуга. Дело в том, что при номадизме не требуется вовлечения всей массы мужчин в процесс выпаса скота, пастухи из молодежи и бедных членов общества могли обслуживать стада зажиточной части общества. Если в эпоху средневековья номады были вовлечены в войны, походы, создание империй, охрану границ и др., то разоружение и «умиротворение» казахов в имперский период имело следствием то, что кардинально изменился быт и коллективные привычки масс. В XIX в. резко повысился интерес к развлечениям, тризнам, скачкам, также айтысам и поэзии, музыке.
По образному определению эксперта по истории ментальности и духовной традиции казахов Н.Д. Нуртазиной, «от безделия, избытка времени, отсутствия интеллектуальных занятий или другого серьезного дела казахи превращались в «играющий народ»….. Это понятия «ойын сауық», «той томалақ», «сауық сайран». Охота с беркутом, байга (скачки), порой и барымта (угон скота и погони) тоже имели развлекательную цель. ….Возникло и распространилось выражение (пожелание) «ойнап күліп жүру», которое стало профанным идеалом, формулой беззаботного счастливого существования».
По мнению автора, кочевники колониальной эры деградировали в том смысле, что в их коллективном сознании и поведении возникла такая черта, как инфантилизм. Великий Абай писал о своих современниках-казахах, что они не скрывают свое желание «быть как дети», уйти от всех проблем в фантастическое детство.
В целом, несомненно, в отличие от традиционного этнографического изучения казахского общества, которое характеризуется недостаточным учетом структур ментальности, также склонно к идеализации и обходу «острых углов» и темных сторон социальной жизни (между тем, на Западе, в России успешно изучаются повседневность тюрем, вопросы быта, питания, гигиены различных слоев общества в прошлом; в том числе распространение алкоголизма и т.п.), история повседневности должна раскрывать все малоисследованные страницы казахского прошлого, пролить тем самым свет на исторические корни многих современных проблем.
Даяна Макашева,
студентка 4-курса факультета истории,
археологии и этнологии КазНУ им.аль-Фараби
(научный руководитель: профессор Н.Д. Нуртазина)
[:]
