Катрин Денёв по праву считается одной из самых красивых женщин кинематографа. Глядя на её милую героиню ты невольно задаёшься вопросом: «Как это фильм, в котором она играет может называться «Отвращением»?». И всё же этот тот случай, когда название как нельзя лучше подходит к картине.
Но у меня мурашки по коже от этого взгляда и холод внутри. Эта фотография всплывает в череде кадров, описывающих квартиру, в которой живут две сестры, Кэрол и Элен, на семнадцатой минуте. Камера ненадолго останавливается именно на ней, чтобы мы успели разглядеть, нет, не лица, лишь фигуры — тени прошлого. И исчезает. Но я знаю, что это не просто так. Что весь кошмар «Отвращения» приведет меня под конец снова к ней. Только вот уже камера, не спящий глаз «подглядывающего Тома» заглянет глубже. И я ужаснусь.
С гениальнейшим «Отвращением» я познакомилась давно. Несколько лет назад. И это был удар. Один из тех запрещенных ударов, которые лишают слов, вообще каких-либо выражений. Фильм заканчивается. Я встаю. Заполненная этим фильмом выше головы, иду, сама не знаю куда, и вообще не знаю, что происходит вокруг. И что со мной. Так нельзя. Подобные моменты прекрасны. Их не повторить. Но они, как наркотик иссушает тело, съедают мою душу. После начнется голод. Вечная жажда, с которой невозможно бороться. Я знаю, что после — будет плохо, меня опустошили и вывернули наизнанку. И если картина дарит вам подобные ощущения, разве она не гениальна?
Иногда очень хочется одиночества и тишины. Теплый уют квартиры, любимые стены — единственное место, где каждая пылинка кажется родной. Можно сидеть и смотреть на стены целыми сутками, перебирая моменты из прошлого, фантазируя о будущем. Или же без мыслей просто глядеть как на твои воспоминания накладываются новые слои свежей пыли.
И как же невыносимо когда такие моменты кто-то прерывает. Люди, которые постоянно что-то от тебя хотят, с их низменными желаниями, их пустыми,глупыми разговорами, их настырными попытками вломиться в твою жизнь и нарушить личное пространство.
Главная героиня так же не хочет никого впускать в свой маленький мир, где есть место только для нее, ее сестры и квартиры, где она может укрыться от всех этих людишек. Она испытывает огромный страх перед темнотой, в которой, кажется, кто-то постоянно разгуливает. Ее часто одолевают мечты и мысли, и она, не сумев справиться с их наплывом, отстраняется от реальности.
Она так любит постоянство и свой мирок, что не может выдержать момента, когда он постепенно начинает разрушаться. Сначала уезжает сестра. К тому же до этого в доме появляется сожитель сестры, что и дает первые трещины в жилище.
Трещины — это и есть раскол и медленное уничтожение всего, что она любила. То, что раньше защищало героиню от внешнего мира рушится и не справляется со своими обязанностями. Более того, само жилище, оплот безопасности и уюта, становится орудием пыток для нее, ведь теперь даже стены таят в себе нечто устрашающее. Но даже не смотря на это, она отчаянно пытается защитить свое пространство от посягательств.
Девушка Кэрол не может принять себя в этом мире, старается вытеснить, как мы видим, в первую очередь, сторону реальности называющуюся «мужской», мужской сексуальностью, активно пробивающуюся в её личное пространство, в её квартиру.
Устои реальности, символические проявляющиеся в образе стен, разрастаются трещинами, и из обоих запретных миров из «вне», как из подсознания, так и с улицы влезают объекты её страхов, мужские похотливые руки, желания, звонки, запросы, отвратительные запахи, настоящие ли они, или нет, представляют критическую угрозу, и потому вступают в конфликт уровня природного выживания, «либо я, либо они».
На первый взгляд, Кэрол, застенчивая и молчаливая работница салона красоты, кажется милой, трогательной, наивной. Беззащитный цветок, который хочется укрыть в своих объятиях от грязи, пошлости и прозы окружающего мира. Сотрудницы говорят о Кэрол, что выглядит она влюбленной, мечтающей. Родная сестра называет чувствительной и впечатлительной. Говорят, что слова — обман. Глаза не врут. Но посмотрите в глаза Кэрол. Что увидите в них вы? Не обманетесь? Уверены? Это ужас!
Вместе с камерой я дышу в спину Кэрол, идущей неспешно по улицам города. Я увижу ее страхи. Ее отвращение к мужчинам. В пустой квартире. Но мне не узнать, что творится в ее голове. Возможно, Полански намекнет на некую семейную тайну. Возможно, и это отвратительно. Но что я знаю точно, Кэрол нуждается в помощи. И такая самодовольная улыбка играет на лице бойфренда Элен, вроде: «Я был прав», от которой тепло, но и отвратительно вдвойне.
