План
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1 Социальное развитие усуньского общества
Глава 2. Культура
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Список использованной литературы
Введение
История казахского народа и его предков — органичная составная часть всемирной истории. Уходит своими корнями в седую древность.
Новая пора в истории Казахстана конца I тысячелетия до нашей эры — первых веков нашей эры — это история прежде всего усуней, связанная с историей таких крупных государственных образований, как империя Кушан, Бактрия, Парфия, Китая.
В этом аспекте цель данной работы можно определить как рассмотрение и анализ вопросов, связанных с историей появления, расселения, развития усуньской государственности и влияния усуней на формирование казахской народности и становления казахской государственности.
Глава 1. Хозяйство
Географическая среда Семиречья во многом обусловила специфику развития хозяйства усуней. Своеобразие это состояло в том, что здесь в отличие от районов «классического» земледелия или кочевого скотоводческого хозяйства скотоводчество сочеталось с земледелием, а кочевой образ жизни — с полуоседлостью.
Данные письменных источников о хозяйстве усуней отрывочны и односторонне отражают направление их хозяйства. У древних авторов характеристика хозяйства и быта предельно лаконична: «перекочевывают с места на место в поисках корма и воды для скота». Эта формула традиционна и общая для большинства кочевых и скотоводческих народов. Однако по отношению к усуням она не достаточно точна. Скотоводческое хозяйство усуней в разных регионах их обитания имело различные формы.
Известно, что в кочевом скотоводческом хозяйстве преобладают в стаде животные, приспособленные к длительным передвижениям и к добыванию корма из-под снега, — лошади и овцы, а при оседлом скотоводстве — коровы.
Статистический анализ костей животных, обнаруженных на поселениях и захоронениях древних усуней, дает материал, позволяющий восстановить видовой состав их стада. По такому соотношению видов животных можно судить о форме скотоводческого хозяйства и образе жизни племен.
Остеологический материал, полученный при раскопке зимовки-поселения Актас-2 (Восточное Семиречье) и поселения Луговое-холм (Западное Семиречье), показывает, что видовой состав стада у усуней характерен для хозяйства, основанного на полукочевом скотоводстве. Причем западносемиреченским усуням была присуща большая оседлость, чем восточным. Это можно объяснить особенностями равнинных земель долин рек Таласа и Чу, пригодных для оседлого земледелия, а также влиянием близлежащих земледельческих центров Средней Азии и Южного Казахстана на Западное Семиречье.
Древние усуни Семиречья разводили все виды домашних животных: овец, лошадей, коров, двугорбых верблюдов, коз и ослов.
Источники отмечают, что у усуней было развито коневодство. Богатые владетели содержали до пяти тысяч голов лошадей, а войско великого и двух малых гуньмо состояли из тридцатитысячной конницы. Усуньские правители при женитьбе на инородных царевнах как сговорные дары посылали по тысячи голов лошадей, лошанов, мулов. В горных районах мулы использовались в качестве вьючных животных.
В Семиречье разводили высокопородных скакунов, в соседних странах ценили их за резвость и выносливость. Золотые пластинки с изображением всадника, найденные в Тенликском кургане, дают представление о породе усуньских лошадей. Судя по изображению, это были крупные, высокие кони с хорошо развитой мускулатурой, с массивной головой, с хвостом, по-видимому, частью заплетенным, с подстриженной или также заплетенной в косы гривой. Изображение усуньской лошади на тенликских пластинках отличается почти от всех известных изображений лошадей в Евразии конца первого тысячелетия до нашей эры начала первого тысячелетия нашей эры.
Большой сходство имеет изображение усуньского коня с сакскими, имеющимися на персепольском рельефе, а также с изображением лошади, терзаемом хищником, на золотой пластинке из Сибири (Петровская коллекция). Во всех этих случаях поразительны совпадения убранства челки и гривы лошадей, близость их экстерьера и формы головы.
Полукочевое скотоводческое хозяйство являлось основной формой хозяйства усуней. В дальнейшем оно сохранило свою ведущую роль в экономике; совершенствовалась система его ведения и использование пастбищ.
Наряду со скотоводством развивалось и земледелие. О его существовании у усуней говорят найденные при раскопки зимовки-поселения Актас орудия для обработки земли (каменные мотыги) и уборки урожая (обломок бронзового серпа). Растительная пища, без сомнения, входила в постоянный рацион питания усуней. Об этом свидетельствуют находки каменных зернотерок. В помещениях зимовки-поселения Актас, обнаружено 11 целых зернотерок и 15 в обломках; все они сильно изношены от долгого употребления. Довольно часто встречаются зернотерки и в усуньских погребениях[1].
В окрестностях зимовки-поселения Актас открыты следы существования у усуней примитивного орошаемого земледелия. Здесь обнаружены остатки оросительных арыков и небольших обработанных участков площадью от 60 до 150 квадратных метров, где по-видимому, выращивались огородно-бахчевые культуры.
Ирригационные системы располагались на местности, куда можно было подвести самотечную воду для полива; русло арыков трассировалось с учетом естественного уклона местности. Следы подобных примитивных оросительных систем имеются также в ущельях и на склонах Джунгарского Алатау и Чулакских (Илийская долина) и Чу-Илийских (Чуйская долина) гор, на северных склонах Киргизского Алатау (Таласская долина).
Огородничество не было единственным видом земледелия у усуней. Если каменные мотыги употреблялись для обработки огородно-бахчевых культур, то бронзовые серпы — для жатвы злаковых. Пока еще мало данных, чтобы определить, какие злаки тогда сеяли. Можно лишь говорить о посевах проса и ячменя, что доказано остатками зерен на дне одного из сосудов в усуньской могиле в Северной Киргизии.
Можно предполагать, что в Семиречье, где лессовые каштановые почвы пропитаны грунтовыми водами и не нуждаются в поливе[2], развивалось не только поливное, но и сухое, и богарное, земледелие. При относительно высоком уровне осадков и естественной увлажненности почвы богарное земледелие давало хорошие урожаи. Площади посевов были невелики, ибо несовершенство земледельческих орудий (мотыг) ограничивало возможности расширения посевов.
Земледелие и оседлость у древних усуней зафиксированы письменными источниками. Так, историк бань Гу сообщает, что придворная дама Фынь, приставленная к жене усуньского гуньмо, раздавала подарки усуньским «оседлым владетелям», жившим в столице Чигу или его окрестностях. Историк XIX века Хэ Цю-тао, ссылаясь на древние источники, отмечает, что, хотя древние усуни не обрабатывают поля, но «сеют деревья». Комментатор «Ханьшу» Янь Ши-гу — историк VII века нашей эры — уточняет это сообщение, поясняя, что «сеют деревья» значит «сажают деревья». Историк Суй сун прямо утверждал, что хотя усуни «следовали за травой и водой» (кочевали), «все же имели города и предместья».
Поэтому есть основания утверждать, что оседлость и земледелие существовали у древних усуней еще в первых веках до нашей эры и, естественно, в III — V веках нашей эры продолжали развиваться, очевидно в виде огородничества, садоводства, богарного земледелия.
Развитое полукочевое скотоводство и земледелие являлись экономической основой роста частной собственности на скот, ускорения процесса узурпации земель, в том числе общинных, племенных и родовых пастбищ. Накоплению богатства в частных руках способствовали все развивающиеся обмен и торговля.
Письменные источники прямо сообщают о частной собственности у усуней. Сыма Цянь в «Исторических записках» («Шицзи») впервые приводит сведения, что у усуней «богатые люди имеют от четырех до пяти тысяч голов» лошадей. Другой историк — «Цяньханьшу» (I век нашей эры) — повторяет этот факт в несколько иной редакции: «богатые содержат их от четырех до пяти тысяч голов».
Из книги китайского историка Сы-ма-цяня следует, что «у усуней уйма лошадей. Богатые люди имеют от 4000 до 5000 голов. Народ грозный, мужественный и самоотверженный. Словом, воинственный. Усуни считаются единственно сильными воинами. Хотя вначале они были зависимы от хуннов, постепенно, подчиняя других, сами отказались от признания хуннской ставки…»
Н. В. Кюнер заново перевел главу 123 «Шицзи», в которой содержится это сведение, и восстановил по оригиналу пропущенные места. В его переводе отрывок звучит так: «В Усунь много лошадей. Их самые богатые люди имеют четыре-пять тысяч голов лошадей» из этого небольшого, но ценного сообщения следуют выводы о бесспорном существовании частной собственности на скот, в том числе на лошадей. Несомненно, также, что деление общества на богатых и бедных достигло развитых форм. Не случаен акцент на «самых» богатых. По-видимому, среди усуней имелись «просто богатые». И, наконец, очевидно, что основным критерием богатства являлось число имевшихся в хозяйстве лошадей.
Однако лошади были, конечно, не единственным видом домашних животных, находившихся в частной собственности у древних усуней. Они были лишь мерилом богатства. Очевидно, что и овцы, коровы, мулы, козы находились в собственности крупных и мелких владельцев.
Появление металлических, каменных и глиняных печатей свидетельствует о более развитой форме частной собственности. Печати были распространены и в усуньском обществе. Несколько глиняных печатей найдены при раскопке захоронений в Семиречье (могильники Караша, Талгарский). По сведениям древних хроник, известно, что некоторые усуньские военачальники и чиновники обладали золотыми и медными печатями.
Глиняные печати, обнаруженные в захоронениях представителей разных слоев населения, доказывают, что в усуньском обществе владельцами печатей был более широкий круг людей, чем одна знать. У последней печать являлась символом власти должностных лиц при дворе гуньмо, а каменные и глиняные печати, вероятно, использовались для разграничения собственности разных владельцев.
Все это полностью соответствует известному в науке положении о том, что кочевые скотоводческие племена первые развивают у себя форму денег, отношения собственности и обмен.
Общественное богатство состояло из движимого и недвижимого имущества, к первому из них относят скот, продукты ремесла и жилище, ко второму — землю. Движимое имущество рано стало продуктом частной собственности, ибо оно могло быть отчуждено в обмене. Кочевые племена, у которых основой хозяйства было скотоводство, в результате подвижного образа жизни вступали в постоянное соприкосновение с другими народами. Это способствовало относительно более раннему, чем у оседлых народов, возникновению обмена, тем самым, содействовала накоплению богатства и развитию имущественного неравенства. Именно такой процесс происходил у древних усуней Семиречья.
Земля как продукт природы и как недвижимое богатство, будучи объектом пользования и владения, еще оставалась неотчуждаемой. Однако поскольку у усуней существовала частная собственность на скот, то не могло быть абсолютно равного пользования землей. Есть основания полагать, что поземельные отношения здесь могли иметь формы частного и даже наследственного владения. Распространенный среди скотоводческих племен принцип: «Земля, где прах моих предков или где мое зимнее жилище, — моя земля», — был известен с глубокой древности, со времени деления земельных площадей на сезонные пастбища, что нередко фактически означало их закрепление в наследственное владение.
Неписаный закон, бытовавший во всех кочевых обществах, — кто владел скотом, тот был на деле и хозяином земли — отражал и реальную жизнь и у усуней. Если богатые усуни имели четыре-пять тысяч лошадей (а чтобы прокормить одну голову скота в зимнее время, требуется примерно 8-10 гектар естественного пастбища среднего качества[3]), то нетрудно установить, что для содержания такого поголовья лошадей требовались примерно 30-50 тысяч гектар естественных пастбищ.
По-видимому, в частной собственности находились только зимние пастбища как наиболее необходимые для сохранения и умножения основного богатства — поголовья скота. Жилые постройки и могилы предков, имевшиеся здесь, фактически закрепляли земельные участки в наследственное владение.
В дальнейшем, в первые века нашей эры, накопление движимого имущества в руках усуньской верхушки продолжалось, социальное и имущественное неравенство усиливалось. Таким образом, складывались отношения, характерные для раннеклассового общества. Оно еще не достигло законченных форм ни рабовладельческой, ни феодальной формации и носило своеобразный характер, связанный со спецификой типа хозяйства и с еще, видимо, сильными патриархально-родовыми институтами, в частности, с существованием пастбищно-кочевых общин и кровнородственных связей.
В древнеусуньском обществе труд раба не стал основой производства, хотя рабство и существовало. Одним из источников рабства у усунней, как и у многих народов мира в то время, были военнопленные. Известен, например, такой факт, когда в I веке до нашей эры усуньский гуньмо Вэн Гуйми (Фэй-ван), внезапно напав на хуннов, захватил сорок тысяч человек в плен и увел их за собой. Не исключены и другие источники, такие, как обращение должников, а в отдельных случаях — и своих сородичей в рабов. Но в обществе, где были еще сильны патриархально-родовые институты, обращение в рабство свободного мелкого производителя происходило очень редко. Как правило, рабы использовались как слуги, обслуживающие господина и членов его семьи, но были, видимо, рабы-ремесленники, рабы-скотоводы или земледельцы.
Глава 2. Культура
Сотни, тысячи курганов усуньского времени на территории Семиречья четко делятся на три типа. Первый из них — большие земляные курганы диаметром 50-80 метров и высотой 8-10-12 метров. Под насыпью обычно одна-две могилы, содержащие богатые мужские и женские погребения.
В кургане Тенлик (Восточное Семиречье) в одной из могил захоронен знатный человек. Его одежду украшали сотни золотых художественных блях и бляшек, в ушах — золотые серьги с зернью. В могиле находилась железная искусно обтянутая золотом булава — символ власти. Здесь же поставлены принадлежности туалета (бронзовое зеркало и деревянная шкатулка, орнаментированная полосками листового золота ).
В погребении человека того же ранга из Талгарского могильника вместе с множеством золотых украшений находилась глиняная печать — знак власти и частного собственника. Богаты захоронения под большими курганами в Западном Семиречье (Каракольские и Буранинские курганы). В них также обнаружены золотые фигурные бляшки, нашивные бляхи греко-бактрийского происхождения, остатки лаковых изделий, предметы украшения в зверином стиле, глиняная и деревянная посуда.
Размеры курганов второго типа (на примере могильника Каратума, р. Чарын) варьируются в пределах 15-20 метров диаметром и до 1 метра высотой. Под насыпью — одна-две могилы, в них — три-четыре глиняных и деревянных сосуда, мелкие бронзовые, иногда золотые украшения (серьги, перстни, булавки, браслеты), бронзовые ременные подвески, выполненные в стиле «скифского» искусства, оружие — железные кинжалы и мечи, трехгранные и плоские наконечники стрел. Такие курганы обычно группируются в могильники до сотни насыпей.
И, наконец, многочислен третий тип курганов в виде небольших насыпей в 5-10 метров диаметром и 30-50 сантиметров высотой. Погребальный инвентарь однообразен и беден: один -два сосуда, железные ножи и булавки, изредка бронзовые серьги и бусы; оружие в них отсутствует.
Есть все основания считать, что в больших курганах были захоронены богатые и знатные люди — вожди племени «цари» и их жены или наложницы. В средних курганах погребены свободные рядовые общинники, ведущие самостоятельное хозяйство, а в малых — бедные, зависимые мелкие производители и рабы.
Материальная культура древних усуней исследована достаточно полно. Раскопки поселений и могильников в Семиречье, главным образом в Илийской, Таласской и Чуйской долинах, дали яркие и выразительные материалы, которые позволили представить характер усуньских жилищ, их интерьер, узнать об орудиях труда и оружии, проследить эволюцию керамики и ее основные типы.
Изучение усуньских памятников показало, что их культура прошла три этапа развития. Для каждого из них характерны особенности планировки могильников, своеобразие могильных сооружений, свои формы и типы орудий, оружия, предметов быта и украшений. Наиболее ранние памятники датируются III-I веками до нашей эры, средний этап — I-III века нашей эры и поздний — III-V века нашей эры.
По археологическим данным и сведениям письменных источников удается проследить развитие усуньской культуры в продолжении шестисот лет[4].
Остатки оседлых поселений усуней изучены в долинах рек Чу и Кегень. На поселениях Чуйской долины жилища были прямоугольных форм, сложены из сырцового кирпича, отапливались подковообразными глинобитными очагами.
Гораздо лучше сохранились строительные конструкции на поселении Актас на реке Кегень. Здесь комплекс сооружений состоял из пяти каменных жилых помещений и нескольких хозяйственных пристроек. Среди построек центральной была «квадратная комната», к ней примыкал «большой дом» площадью 126 квадратных метров с входом в него через узкий длинный коридор. В квадратной комнате находился прямоугольный очаг из каменных плит[5].
В холодный сезон усуньские семьи проживали в жилищах двух типов: кирпичных и каменных домах. Зимние жилища строились из сырцового кирпича и плитнякового камня на глиняном растворе. Каждый жилой дом состоял из большой комнаты, подсобных мелких пристроек и загонов для скота. Все помещения пристраивались друг к другу. Полы в них были земляные, обмазанные глиной. В жилых комнатах на полу находились открытые очаги квадратной формы, сложенные из камня. Очаги служили для отопления, освещения и приготовления пищи. В зимнее время жизнь семьи была сосредоточена вокруг очага, здесь же стояли глиняные сосуды с пищей, лежали каменные зернотерки для приготовления муки.
Четыре-пять семейных дома составляли поселок. Недалеко от поселения находились родовое и семейное кладбище. Кладбища состояли из земляных и каменных курганов, каменных выкладок или оград.
Могильники усуней располагались в предгорьях рек. Сооружались они на местах зимних и летних кочевий и обычно располагались меридионально — по течению рек, стекающих с горных склонов. Состоят они из курганов диаметром от 6 до 12 метров. Насыпь сферическая, из камня, земли или смешанная.
Для могильников раннего этапа культуры характерно расположение курганов цепочкой или параллельными цепочками с севера на юг. Обычно в каждой из них насчитывается пять-десять курганов с кольцевидными выкладками из камней на насыпи и вокруг нее.
На кладбищах первых веков нашей эры курганы располагаются бессистемно. Сокращается количество насыпей с видимыми кольцевыми выкладками. Появляется новый тип могильного сооружения — яма с подбоем, то есть с продольной нишей в одной из ее стен, куда и клали покойника.
Таким образом, в усуньском обществе существовал устойчивый погребальный обряд.
Усуни хоронили умерших в грунтовых могильных ямах, иногда в подбоях-камерах, прорытых в северной стенке могилы. Покойника клали в могилу на спину в вытянутом положении, головой на запад. У головы или сбоку от него ставили сосуды с пищей, его личные вещи, оружие, предметы туалета и украшения. Могила сверху перекрывалась деревянными плахами, затем возводилось надмогильное сооружение — курган. Периодически около кургана устраивались жертвоприношения, это место отмечалось каменными выкладками.
В летнее время при перекочевках, как отмечают древние авторы, усуньские семьи жили «в круглой хижине, обтянутой войлоками» — в юрте.
Питание усуньской семьи составляли мясо, молоко и растительная пища. Мужчины, женщины и дети одевались в одежду из шерсти, кожи и шелка. Шелк и другие изделия иноземного происхождения были получены либо путем торговли, либо добыты усуньской знатью во время военных набегов.
Наряду со скотоводством и земледелием у усуней были развиты домашние промыслы и ремесла. Особенно широко было развито изготовление керамической посуды. Посуда по функциональному применению подразделялась на столовую, кухонную и хозяйственную (для хранения запасов продуктов). Столовая посуда вырезалась также из дерева (в основном из березы) — это небольшие столики-блюда, кубки, черпаки.
Гончарное дело у усуней достигло высокого уровня развития. Сосуды изготавливались на гончарном круге, а также лепились от руки, на матерчатом шаблоне, наполненном песком. На внутренних стенках керамики и на дне оставались отпечатки ткани.
Стенки наращивали полосами, а швы, где полосы соединялись, заглаживали и сверху наносили слой цветной подкраски — ангоба. Посуда была разнообразной как по форме, так и по назначению.
Основной тип посуды усуней — это полусферические миски и чаши, кубки с петлевидными ручками, грушевидные кувшины, толстостенные котелки и котлы с налепленными ручками. Встречаются чайникообразные сосуды с ручкой и носиком, цилиндрической формы банки, водоносные кувшины со сливом.
Важное место в хозяйстве древних усуней занимала добыча, плавка и обработка железа, меди и драгоценных металлов. Из железа и бронзы изготовлялись орудия труда, оружие и предметы украшения, а из золота и серебра — браслеты, серьги, нашивные бляхи и бляшки различных форм и размеров, украшавшие одежду, головной убор и оружие мужчин и женщин.
Ювелирные изделия представлены сережками и свернутой в кольцо золотой, медной или бронзовой проволоки с подвесками из камня, бронзовыми шпильками. Один конец их украшен скульптурным изображением птицы, причем обычно фигурки сильно стилизованы.
Из тонкого листового золота изготавливались кольца и бляшки. В позднеусуньское время распространились ювелирные украшения с вставками из цветных камней. Прекрасными образцами таких памятников полихромного искусства являются золотые подвески, инкрустированные красными камнями в сочетании с зернью, найденные при раскопках могильника Актас-2. Драгоценные и полудрагоценные камни — сердолик, гранат, бирюза — шли на изготовление бус.
Ювелирное искусство древних усуней наиболее ярко характеризуют золотые изделия, обнаруженные в Каргалинском ущелье неподалеку от Алматы. Среди находок два перстня со скульптурками двугорбых верблюдов, десять фигурок горных козлов, серьга с изображением мыши, грызущей человека, многочисленные бляшки. Все изделия выполнены из золота и инкрустированы бирюзой.
Особый интерес представляет каргалинская диадема. Это — длинная золотая полоса, состоящая из двух кусков общей длиной 35 сантиметров и шириной 4,7 сантиметров, сверху и снизу на полосе гладкий бордюр шириной в полсантиметра.
Внутреннее поле пластинки заполнено изображением зверей, птиц и людей в окружении сложного растительного орнамента, выполненного техникой штамповки. Здесь и марал с повернутой назад головой, самка марала, между ними летящая птица, затем крадущийся крылатый тигр, на котором сидит человек. Голова человека обращена назад, руками он держится за ветку дерева. Далее на постаменте стоит крылатая лошадь.
На второй половине диадемы изображен бегущий дракон, верхом на нем сидит человек, уцепившийся левой рукой за рог дракона. Над всадником летит гусь или утка. Затем вновь изображен крылатый конь на пьедестале.
И, наконец, последняя группа изображений состоит из летящей птицы, козерога в быстром беге с человеком на спине, медведя и птицы над ним и опять человека верхом на архаре. В руках человека цветок, глаза животных выполнены из светлого сердолика и альмандина, туловища инкрустированы бирюзой.
Диадема является ярким памятником прикладного искусства древности. По всей вероятности, в изображении на диадеме нашли отражение религиозные представления усуней.
В усуньском обществе было развито также ткачество, прядение, обработка кожи и камня, кости.
Заключение
Происходит эволюция хозяйства и общественных отношений у древних насельников Казахстана.
Вместе с прогрессом скотоводческого хозяйства совершенствовалась система поливного и багарно-лиманного земледелия (строились дамбы, небольшие каналы), в южных районах ширились очаги оседлости и земледелия. Все отчетливее утверждалась частная собственность на скот, получили распространение знаки — тамги на посуде, на скоте, показывающие, кому они принадлежат. Вводились ограничения на пользование пастбищами в пользу богатой племенной верхушки.
Само название племени, объединения усуней с зачатками государственной власти, переросло в этноним, стало устойчивым, усуни — уйсуны связаны с родоплеменной структурой казахской народности.
Большое значение приобрел фактор расселения усуньского общества и защита ими своей территории.
Усуни уже знали институт рабства. Материальная культура усуний того времени наглядно отразилась в искусстве, в частности в распространении полихромного стиля в ювелирном деле с использованием зерни, перегородчатой эмали, с реалистическими изображениями животных, самобытным орнаментом. Пример тому — диадема и подвески из каргалинской находки.
Военные вторжения и битвы, миграция населения, династические браки, сведения о численности усуней, о титулатуре правителей и их имена, нашедшие отражение в восточных источниках неопровержимо показывают, что государство Усунь на территории Казахстана вошло в орбиту международной жизни своей эпохи.
Таким образом, в данной работе были изучены вопросы, связанные с историей появления и расселения на территории современного Казахстана племен усуней.
Необходимо отметить, что племена усуней внесли большой вклад не только в процесс складывания казахской народности, но и в материальную и духовную культуру народов Средней Азии. Таким образом, история данного племенного союза является неотъемлемой частью всемирной истории и истории современного Казахстана.
Список использованной литературы
- Д. Бабаев История Казахстана» Алматы 1992 г.
- История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней: в 5 томах, том 1. Алматы, 1997-1980 г.г.
- М. К. Козыбаев История и современность. Алматы, 1991 г.
- И. М. Козыбаев Историография Казахстана: Уроки истории. Алматы, 1990 г.
- М. К. Козыбаев, Н. Е. Бекмаханов История Казахстана. Алматы,
1991 г.
[1] Воеводский М. В., Грязнов М. П. Усуньские могильники на территории Киргизской ССР. — ВДИ, 1938, №3 (4)
[2] Безсонов А. И. Почвенный покров Джетысуйской области. — Естественно — историческое описание края. Ташкент.
[3] Потапов Л. П. О сущности патриархально-феодальных отношений у кочевых народов Средней Азии и Казахстана. — Ташкент, 1955 год
[4] Акишев К. А., Кушаев Г. А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата, 1963год, труды Семиреченской археологической экспедиции. Чуйская долина. — МИА, 1960, №14
[5] Акишев К. А. Зимовки-поселения и жилища древних усуней.
