Психологические аспекты аборта
Психологические аспекты аборта. В большинстве случаев аборт не представляет опасности для психического состояния женщины и не ведет к нежелательным последствиям. До того как аборт стал легальным и доступным, психологические трудности были в первую очередь обусловлены нервным напряжением, связанным с поисками возможности прервать беременность.
Психологическому стрессу больше подвержены те женщины, у которых психические отклонения имелись еще до начала беременности или которым приходится идти на прерывание желанной беременности по медицинским показаниям, а также девушки-подростки. Для верующих предлагаем Молитву на искупление греха от аборта. Читать 40 дней подряд с поклонами, после чего необходимо приластиться и заказать Молебен.Во имя Господа нашего Иисуса Христа! Милосердствуй надо Мной, грешной рабой твоей (имя), дай Мне в слезах искупить грехи великие за загубленные детей моих. Святой Иоанн Креститель, перекрести детей моих, убиенных мною во чреве, и выведи их из тьмы вечной, и нареки им имя ангелов небесных, и введи их в царство Господнее нашего Иисуса Христа. Святая великомугеница Варвара, приобщи детей моих, убиенных мною во чреве. Святой Иоанн Креститель, избавь меня, мать-убийцу плода моего, от Страшного Суда Христова, и помоги мне, грешной, ответ нести пред Господом нашим Иисусом Христом. Будь Мне заступником и свидетелем на Страшном Суде!
Господи, не откажи мне, рабе твоей (имя), услышь молитву мою. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа и ныне и присно и во веки веков. Аминь!
Человек! Как свыклись мы с этим словом, и порой смысл его кажется нам исчерпанным. Но сквозь громкие слова о ценности человека проступает незнание его настоящей цены. Один человек. Это ничто в глазах полководца. Что-то выше нуля у историка и социолога. Поэт и писатель видит в нем несравненно большее. Незнание того, что такое человек, порождает неверное отношение к нему, неспособность ценить его. Поэтому с такой легкомысленностью выставляется за двери жизни еще не сформировавшийся человек, если вдруг материнство стало нежелательным.
Аборт, как метод избавления от нежелательной беременности, был известен и в глубокой древности. Плодоизгнание рассматривалось как безнравственный поступок и наказывалось смертной казнью, которая впоследствии была заменена каторжными работами и тюремным заключением. Такое положение сохранялось во многих странах вплоть до первой половины двадцатого века.
В 1920 году впервые в мире В.И. Ленин издал Декрет, разрешающий аборт. Так впервые в мире детоубийство стало разрешенным в России. Была узаконена дискриминация человека по возрасту и месту пребывания.
По законодательству Беларуси беременность можно прерывать до 12 недель. Только 4% абортов делается по медицинским показаниям и 96% — по социальным показаниям. Они определяются самой женщиной. Ее мотивы — «зачем плодить нищету», «хочется пожить в свое удовольствие», «мы его не ждали» и т.д.
Согласно официальной статистике, в России ежегодно умерщвляется 6,5 млн. детей. Для сравнения: в США —1,2 млн., в Германии — 140 тыс., в Беларуси — 141 тыс. Современная медицина позволила сделать эту операцию практически безопасной, однако последствия абортов многочисленны и весьма серьезны. Они не зависят от возраста женщины и представляют серьезную угрозу для жизни и здоровья женщины.
В мире до сих пор происходят войны, в которых гибнут невинные люди: женщины, старики и дети. Но в мире идет и другая, незримая, запланированная кровавая война, имеющая сотни миллионов жертв убитыми и раненными. С одной стороны фронта — невинные, беззащитные младенцы, а с другой — взрослые: матери, отцы, врачи. Младенцы не могут за себя постоять и гибнут миллионами, а взрослые, редко гибнущие в этой войне, чаще отделываются только ранениями. В какую графу можно поставить аборты, если их мерить по таким масштабам? Как случилось, что в наше время стало возможным такое людоедство?
Человеческий разум протестует против вторжения в нашу жизнь существа, способного нарушить его привычные порядки, ограничить свободу, и проблема решается просто — в аборте, не взирая на то, что за безликим медицинским термином «аборт» стоит не что иное, как детоубийство. Если бы называли вещи своими именами, то кто посмел бы говорить о детоубийстве! Врачи никогда не посмели бы нарушить клятву Гиппократа, не брали бы орудие убийства и не превратили бы гинекологическое кресло в плаху, а детей потом сжигали как мусор в крематории. Что-то подобное уже встречалось в древней Греции, в стране, ставшей родиной многим гениям. И лишь один из ее городов (Спарта) ничего не оставил после себя. Он не дал человечеству ни одного поэта, ни одного ученого, ни одного артиста, потому что там действовал ужасный метод отбора новорожденных. Только сильные мальчики (будущие солдаты) и крепкие девочки (чтобы рожать солдат) получали право на жизнь. Возможно, путем убийства слабых и больных детей они убивали своих будущих артистов, поэтов, ученых.
Аборт не решил ни одной личной или общественной проблемы. Наоборот, эти проблемы обостряются. Изнасилования, самоубийства, плохое обращение супругов друг с другом, жестокое обращение с детьми, разводы — все это постоянно и стабильно растет. Материальное благополучие общества не может быть построено на крови нерожденных детей. Поощрение абортов воспитывает отрицательное отношение к детям и родительским обязанностям, разрушается принцип нравственной чистоты, что ведет к беспорядочным сексуальным отношениям. Нравственному и моральному падению общества способствовало отрицание Бога и забвение Божьих заповедей. Если человек не верит в Бога, не размышляет о Божьем суде и вечной жизни — он в состоянии творить любое зло.
Каждый ребенок, рожденный даже больным, должен быть желанным, окружен заботой и любовью, а не брошенным на произвол судьбы. Отказ ему в маленьком, но священном праве на жизнь является следствием инфляции человеческой жизни.
Церковь с самых первых времен своего земного существования дает однозначный ответ о недопустимости аборта. Для Церкви аборт как преднамеренное прерывание беременности есть не просто некое нравственно непозволительное действие. Это, без всяких уверток и красивых греховных объяснений, преднамеренное убийство и сознательное умерщвление плода. И причем это убийство более греховное и более наказуемое, чем любое другое убийство, так как оно уничтожает жизнь, имеющую основание в Боге.
Мы должны идти к созданию общества, в котором материальные ценности не являются конечной целью нашей жизни; где нет голодного или брошенного на произвол судьбы ребенка, где даже больные дети ценны, так как они взывают к нам любить их и помогать им без вознаграждения.
Введение
После «Abortion Act» от 17 октября 1967 г. в Великобритании и известного решения Высшего суда Соединенных Штатов Америки «Roe versus Wade» от 22 января 1973 г., где провозглашалось, что «плод не является юридической личностью, защищенной Конституцией Соединенных Штатов», большинство западных стран, одна за другой, легализировали искусственное прерывание беременности, которое уже давно было узаконенным и широко распространенным в коммунистических странах.
Здесь пойдет речь прежде всего о 2-х формах искусственного аборта, которые всячески стараются оправдать с этической точки зрения: лечебном и эугеническом видах аборта.
Но прежде, чем начать такую дискуссию, необходимо выяснить биологическую и антропологическую ценность человеческого эмбриона и плода.
Биологический и антропологический статус
А. Биологические данные
Научные исследования о биологической сущности человеческого эмбриона ясно доказывают, что с момента зачатия, то есть слияния женских и мужских половых клеток в ампуле фаллопиевых труб матери, человеческий эмбрион имеет в наличии все характеристики человеческого индивидуума:
имеет новую, специфическую биологическую сущность со своей программой жизни и развития;
имеет внутренний динамизм, определяемый и управляемый геномой, и направленный на постепенное развитие вплоть до формирования взрослого человека;
существует в виде независимого организма, то есть организованного биологического единства, который действует и размножается в строго определенном порядке;
является независимым, то есть не нуждается во внешних силах для поддержания своей жизненной структуры;
является самоконтролируемым в осуществлении своей генетической программы;
гаметы, из которых он образуется, доказывают его принадлежность к человеческому роду, что ясно определяется также по особенностям принадлежащей ему генетической структуры (геномы). Изучение эпигенетического процесса, то есть процесса развития этого эмбриона и последующего плода, выявляет строгий порядок, регулярность, координацию, единство и постепенность динамики этого процесса. Это один и тот же организм постепенно достигает своей окончательной формы при помощи целого ряда непрерывных явлений, тесно связанных между собой, и постепенно переходит от простых форм организации жизни ко все более сложным.
Выводом изо всех этих исследований является неопровержимое подтверждение того, что человеческий эмбрион имеет достоинство человеческой личности: то, кем будет взрослый человек, уже заложено в эмбрионе и готово фактически проявиться тогда, когда полностью реализуется генома плода.
***
Б. Человеческая сущность личности в ее эмбриональном состоянии
На основании лишь биологических данных мы все-таки еще не можем полностью утверждать, что «эмбрион есть человеческая личность», потому что подобное утверждение включает в себя суждение и о духе, воплощенном в человеческое тело. Эти данные нужно дополнить понятием об антропологической сущности человека как телесного суб’екта или одухотворенного тела.
Телесная жизнь человека не является чем-то внешним по отношению к его «Я», но является одной из основных ценностей этого «Я». Телесная сфера не является чем-то таким, что человек имеет, но является тем, чем он есть. Собственное тело не является лишь инструментом для коммуникации со внешним миром, но является крайне необходимым условием для того, чтобы жить в этом мире. Как говорит Иоанн Павел II в своем «Послании к семьям»: «Я являюсь воплощенным духом, или одухотворенным телом. Существую в теле».
Современная философская антропология ясно сформулировала идею «телесной личности». На самом деле не существует человека, который не был бы одновременно «Я» телесным и «Я» духовным. В этом смысле телесная сфера является выражением единого н нераздельного человеческого существа.
Как раз это понятие «телесной личности», то есть нераздельное единство человеческого духа и тела, вынуждает нас признать, что начало телесной сферы человека означает начало самой человеческой личности.
***
В. Личные особенности человеческого эмбриона
Биологические данные и философская мысль приводят нас к заключению о том, что эмбрион является человеческой личностью. Они определяют его полное и нерушимое личное достоинство. Понятие личности и является основой достоинства и ценности каждого конкретного индивидуума, принадлежащего к человеческому роду. Считается, что эмбрион, будучи человеческим индивидуумом, имеет достоинство человеческой личности, и к нему нужно относиться, как к таковой. Но в каком смысле можно утверждать, что эмбрион является человеческой личностью? Слово «личность» означает конкретный человеческий индивидуум. В нем человеческая природа реально существует и является объектом собственных актов. Под понятием человеческой личности подразумевается все то, что есть человеческое — по сравнению с другими существами, — и является источником ее правового статуса, но не в абстрактном смысле, а по отношению к правам отдельно взятого, конкретного человека.
Личность является «индивидуумом», «индивидуальной субстанцией», отдельной от других согласно своей эссенции, но также является и «общением», способность к которому отличает ее от других субстанциальных индивидуумов — согласно определению Боэция, которое было реcформулировано Св.Фомой. В данном случае не требуется, чтобы общение обязательно проявлялось в виде фактически действующей активности. Достаточно, чтобы оно присутствовало в виде способности общаться с другими лицами: как, например, человек, который спит, или тот, кто находится в коматозном состоянии при наличии возможности выхода из него, или ребенок, который не научился еще говорить.
Это правда, что каждая личность проявляется как таковая при помощи своей общительности и контактов с людьми, по это вовсе не означает, что исключительно эти проявления сами по себе составляют человеческую личность. Какой-либо индивидуум является личностью не потому, что проявляется его общительность, но, наоборот, таковая проявляется потому, что он является личностью — согласно аксиоме: «agere seguitur esse». Базовым критерием личности не является проявление ее способности к общению, но ее собственная природа, само внутреннее естество индивидуума.
С философской точки зрения, все достоинство человеческой личности как индивидуума онтологически присутствует в эмбрионе, начиная с момента его зачатия. Один лишь факт, что проявление этой онтологической и экзистенциальной реальности проходит постепенно в продолжении всей жизни человека, не дает нам права думать, что «после» не присутствует и не вытекает из «теперешнего», между осуществленным «уже» и развитым «еще нет» лежит все время жизненного цикла человека; но нельзя сказать, что между ними есть место для качественного или, лучше сказать, онтологического прыжка. Это как раз сам экзистенциальный акт является источником такого развития и само «Я» личности реально присутствует и действует даже тогда, когда еще нет самоосознания и социального признания.
———————————————————————————
Дискуссия:
оспаривание человеческого характера эмбриона на первых днях его развития
Логика этого заключения яростно опровергается теми, кто хотя и соглашается с биологической индивидуальностью эмбриона, но не разделяет мнения о его человеческой сущности. Исключим из этого спора уже проанализированные аргументы, касающиеся биологического статуса человеческого эмбриона. Вместо того, рассмотрим разные идеи, касающиеся личностного и человеческого характера эмбриона и плода.
***
А. Отсутствие внешней формы («человек в потенции»)
Одно из возражений против признания эмбриона человеческим существом базируется на том факте, что до восьмой недели развития у него еще отсутствует человеческое выражение лица. Потому, нельзя считать, что эмбрион является человеческим индивидуумом — до тех пор, пока он не достигнет такого состояния, когда будет точно определимой человеческая форма его тела. До этого времени он является «человеком в потенции», но еще не реальным человеческим индивидуумом.
На это можно ответить, что, согласно Аристотелю, понятие потенции стоит в прямой связи с актом: потенциальным является то, что — если ему ничто не помешает — может само по себе проявиться и актуализировать самое себя. Активная потенция проявляет конституциональные способности данного существа к развитию «ех natura sua». В логике противников человеческой индивидуальности раннего эмбриона слово «потенция» употребляется в явно редуктивном его значении и обозначает лишь теоретическую возможность. Но эмбрион существует реально как настоящее человеческое существо. В потенции находятся не его сущность или человеческий род индивидуума, а полное проявление его внутренних возможностей, которые подвержены процессу постепенного биологического созревания. Зигота имеет характер активной потенции, поскольку сама по себе, при отсутствии препятствий, приводит к полному развитию человека. Эмбрион является не теоретическим «человеком в потенции», а реальным и актуальным человеком. Как говорил Тертуллиан:
«Уже является человеком тот, кто им станет».
***
Б. Прогрессивная гуманизация
Отталкиваясь от иной точки зрения, получаем, что эмбрион является человеческим существом от самого зачатия, но становится личностью лишь на протяжении следующего этапа развития.
Согласно такому мнению, личностью является лишь тот, кто находится в сознании, способен к психологической активности и мышлению. Поскольку в эмбрионе эти способности еще не развиты, он, собственно, личностью не является. Эта позиция подразумевает, что духовная сфера соединяется с телесной лишь тогда, когда последняя достигает определенной степени зрелости. Это включает также мысль о том, что духовные качества присоединяются со стороны к уже существующей биологической структуре.
На это можно ответить следующим образом:
Если бы в развитии эмбриона наблюдалось разделение между биологической жизнью (что начинается с зиготы) и человеческой жизнью (что начиналось бы на 14-ый день или позже), то мы имели бы фактическую дихотомию между личностным «Я» и его телом. Это противоречит логике самой жизненной сущности человека, при которой телесная сфера является частью его «Я».
Для того, чтобы имелось присутствие духовной сферы, не обязательно ждать, когда все органические способности человека достигнут степени своего полного развития. Подтверждением этого является то, что разум и воля, специфические черты человеческого духа, проявляются намного позже самого момента рождения, однако никто не сомневается в присутствии духа в новорожденном ребенке. Генетическое развитие не приводит к изменению в самой природе эмбриона, но лишь к постепенному проявлению тех способностей, которыми он был наделен уже от самого начала.
***
В. Спор о моменте одушевления
Проблема непосредственного, или последующего, одушевления была поднята некоторыми Отцами Церкви для опровержения теории «материалистического традуционизма», сформулированной Тертулианом. Об’ясняя, каким способом передается первородный грех, традуционизм считал, что душа ребенка формируется из частей душ родителей. Для того, чтобы побороть эту гипотезу, некоторые Отцы предложили теорию о последующем одушевлении, согласно которой душа, непосредственно сотворенная Богом, вдыхается в уже достаточно оформленное тело.
Но не все Отцы разделяли это мнение: св.Григорий Нисский (330-395), св.Максим Исповедник (580-662) и др. утверждали, что одушевление имеет место, начиная с первого момента существования эмбриона.
Св.Фома Аквинский вернулся к теории последующего одушевления. Он считал, что если душа является «субстанциальной формой тела», то она существует только в такой материи, которая способна ее воспринять — то есть в высокоорганизованном теле. Потому разумная душа творится Богом лишь тогда, когда согласующая материальная причина становится соответственной по сравнению с духовной формой. Вот почему св.Фома Аквинский учил существованию сначала чисто животной души, и только затем, после сотворения ее Богом, души рациональной (человеческой), с соответствующим разрушением прежней. Св.Фома определял момент одушевления на 30-ый день после оплодотворения для мальчика, и на 80-ый — для девочки, основываясь на библейских предписаниях о послеродовом очищении женщины. Но на самом деле, в творениях св.Фомы не все было таким простым. В «Summa Contra Gentiles» он доказывает необходимость присутствия какой-то рациональной души, ответственной за процесс постепенной организации эмбриона. Решая эту непростую дилемму, он передал роль организации эмбриона формативной силе отцовской души, которая действует на расстоянии через его сперму.
Очевидно, что эта концепция св.Фомы полностью опровергнута данными современной эмбриологии, которая демонстрирует полную автономию развития эмбриона, как и самоуправляемый и самоконтролируемый характер процесса его развития, начиная с момента зачатия и далее. Если бы св.Фома знал об открытиях эмбриологии, то, несомненно, сделал бы вывод о том, что направляющей силой в формации эмбриона является его собственная человеческая душа. Он бы с легкостью понял, что та «организация» тела, которую он считал необходимой для соединения души и тела, уже присутствует в зиготе и содержится в программе геномы.
Современные сторонники последующего одушевления используют для своей защиты аргумент о возможности развития однояйцовых близнецов. Если эмбрион, в стадии присутствия всепотенциальности бластомер, может разделиться на два эмбриона, которые в дальнейшем будут независимо развиваться, согласно собственным жизненным циклам, — то, значит, в первичном эмбрионе еще нет души, поскольку она не может делиться.
Ответ можно получить на основании биологических данных, которые показывают, что в этом случае не существует одной клетки, дающей начало двум эмбрионам, но существует один эмбрион, от которого позже отделяется следующий. Потому, если один эмбрион дает начало другому, то при этом не делится человеческая душа этого эмбриона, но образуется новая организативная сила, предназначенная получить собственную состанциальную форму, которая является отдельной от формы первого эмбриона.
***
Г. Вывод
Исходя из того, что человеческий эмбрион — а тем более плод — имеет человеческую индивидуальную и личностную сущность, становится совершенно ясным, что искусственно спровоцированный аборт является грубым нарушением основных прав человека и его личного достоинства, уголовным посягательством на вполне человеческую жизнь. Даже если бы и существовало хоть малейшее сомнение о взаимосвязи между оплодотворенной яйцеклеткой и личностью, которая образуется из него, то сама совесть заставляет нас воздержаться от всякой агрессии против этого зачатого ребенка.
