Эссе
на тему:
«Влияние моды на мир людей»
Выполнила: Бердина А.Т.
План
1.Власть моды
1.1 Власть шопинга
1.2 Власть воспоминаний
1.3 Власть фетиша
2.Две стороны одной медали: страсть и самообман.
2.1 новый оптимизм
2.2 модные сказки
- Приемы воздействия на массовое сознание
Модная подача себя помогает нам править окружающим миром. Снисходительное отношение к моде как к дорогостоящему женскому капризу привело к тому, что серьезные исследователи очень мало внимания уделяли изучению механизмов модного влияния. Пока во второй половине двадцатого века не стало очевидным, что мода — одна из мощнейших инструментов власти.
Элизабет Уилсон
Введение
Большая часть самых прекрасных и удивительных вещей на этом свете существует благодаря разнокалиберным формам несправедливости. Допустим такой пример, что мы с вами на сегодняшний день более или менее живы. Вас не удивляет этот научный факт? Мы наслаждаемся голубым небом, копим эти дивные дни нашей жизни, когда мировые легенды-Моцарт, Сальери уже мертвы?
Человеческое существование — само излишество. Один дарвинист говорил, что человек отличается от животного, тем что он имеет способность пить не испытывая жажды, а вторые могут испытывать жажду, не имея реальной потребности пить.
В конце 1920 — х годов друг Бертольда Брехта, философ Вальтер Беньямин, которого кратковременное проживание в СНГ конца 20 — х годов, пришел к выводу, что мода управляет сознанием общества, пользуясь механизмами шопинга. Беньямин был уверен, что мода будит в человеческой душе самый древний инстинкт — охотничий. Сознайтесь, разве вам не знакомо ощущение победы, когда в начале модного сезона вы возвращаетесь домой из бутиков с добычей? Как часто для поднятия настроения, чтобы побаловать себя любимую, вы уносите из магазина совершенно не нужную обновку? Которую вешаете в шкафу по соседству с ей подобными. Так древние охотники убивали трех мамонтов, хотя способны были съесть только одного!
На крыльях фантазии Беньямин воспарил к самой поэтической теории власти моды в обществе: Торговые аркады являются самостоятельным городом, даже миниатюрной копией Вселенной. Философ сравнивал магазины с подземным царством Аида в греческой мифологии: Говорят, что на земле Греции расположено место, где подземный коридор ведет в мир иной. Мы ежедневно проходим мимо таких подземных коридоров. Двери магазинов подобны пещерам, из которых в наш повседневный мир приходят фантазии иной реальности. Днем они обладают меньшей властью над людьми. Когда же над городом сгущается вечерняя тьма, мерцание вывесок и блеск зеркал в магазинах неумолимо затягивают нас в пространство, где души находятся во власти фантазии. Философ был уверен, что магазины выделяют особые испарения шопинга, которые дурманят и погружают горожан в покупательный экстаз. Ассистенток по продажам, охраняющих вход в мир шопинга, Беньямин сравнивал с Цербером. Зеркала, блеск ламп, манекены обретают в его теории сакральный смысл Священных атрибутов, имеющих мистическую власть над сознанием людей.
У Беньямина множество последователей среди современных историков, которые нашли новые аргументы в пользу его теории. Например англичанка Джейн Эшелфорд проанализировала приманки, завлекающие в процесс шопинга. В конце шестнадцатого века владельцы магазинов устраивали соревнования вывесок. В восемнадцатом веке мощным оружием стала азартная торговля продавца и покупателя: в лавках не было ценников, поэтому процесс покупки неизбежно превращался в игру кто хитрее. В девятнадцатом веке в арсенале шопинга появился флирт: владельцы крупных магазинов смекнули, что гораздо эффективнее нанимать продавщицам красивых девушек. Тогда же были сформулированы первые правила оформления интерьера магазина: большое внимание стали уделять дизайну и подсветки витрин.
Власть шопинга
Власть шопинга, по теории Беньямина, основана на том, что человек испытывает естественную потребность уйти от тягот реальности в пространство развлечения и удовольствий, роскоши и мечты. Трудно предположить, что хозяева культовых мультибрендовых бутиков и архитекторы, создавшие последнее десятилетие магазины — дворцы, не читали трудов философа. Образец виртуальной реальности шопинга — лондонский бутик Marni, разработанный дуэтом архитекторов Futur Systems. Британский критик Деян Суджич сравнивал его с фантастическим миражом, мерцающем во мраке ночного города: нежные сияющие цвета, пол из стеклянной массы и потолок из стальных листов создают у покупателя ощущения, что он не ходит по магазину, а плывет в легком воздухе неведомых планет.
Наши ценности взяты в осаду. Мы живем Designer life — жизнью, которую спланировали за нас.
Так что архитекторы Futur systems в полной мере реализовали идею Вальтера Беньямина о создании пространства шопинга как царства мечты для блуждающих душ покупателей.
Власть воспоминаний.
Властью воспоминаний увлекался английский историк первой половины двадцатого века Джеймс Лейвер. В наши дни его поддерживает куратор отдела текстиля и костюма Музея Виктории и Альберта Клэр Уилкокс, а также известные в Британии и Америке аналитики моды Юан Фергюсон. Фергюсон использовал термин»комплекс Орфея».Владыка подземного царства запретил Орфею оглядываться через плечо на Эвридику, когда певец вел за собой возлюбленную в мир живых из царства мертвых. Орфей оглянулся — и потерял Эвридику навеки. Мода, как Орфей, не могла бы идти без оглядки через плечо,»мода- как власть воспоминаний».
Каждая культура по — своему выражает тоску по Золотому веку. Модники восемнадцатого века были уверены, что их просторные «сюрко» с глубокими проймами образуют красивые драпировки в духе греков. Красавица времен Возрождения должна была иметь фигуру Афродиты. Демократические идеалы и эстетика античности диктовала законодательницам моды в конце восемнадцатого века почти полное обнажение груди. Главными героинями эпохи романтизма 1830-х появилась мода на рукав»баранья нога», престарелая королева Виктория поощряла эту тенденцию: такие рукава напоминали фасоны ее юности.
Вивьен Вествуд говорит, что не состоялась бы как дизайнер без обращения к истории костюма: «Многие исторические стили сейчас воспринимаются как свежие и радикальные идеи. Главный парадокс развития сиюминутной моды состоит в том, что ей необходима подпитка от корней.» Юан Фергюсон дает свою версию власти модных воспоминаний: «Современная мода, музыка, литература-все сферы, которые выражают сознание общества, не могут развиваться без оглядки на прошлые десятилетия. «Большинство влиятельных фигур модного и информационного бизнеса-люди от 35 до 45 лет. Им нравится вспоминать свою молодость: они чувствовали себя более безопасно, чем современные молодые люди. Все мы оборачиваемся назад и видим, что мода всегда рядом с нами. Мне кажется, что мы как в фильме Матрица, жизнью людей манипулируют с таким постоянством, что мы перестали это замечать, наши эмоции, индивидуальности и жизненные ценности взяты в осаду телевидением и журналами. Реклама модных продуктов и образа жизни проходит красной нитью через повседневное существование любого человека. Мне хочется грустить об этом, мы ведь не чувствуем настоящей свободы и места слова «жизнь» мы говорим «жизненный цикл.» Калле Ласн называет моду «самым мощным и и страшным наркотиком конца двадцатого века», вы знаете почему? Потому что следование моде дает человеку привилегии принадлежности к группе. Это реально отнимает выбор у человека и «подключает его Матрице».
Одно из любопытных наблюденний Ласна: появляются новые возрастные категории. Популярность Spice Girls и Бритни Спирс привела к появлению tweenagers (модниц от 8 до 12 лет). Эти дети гораздо более зрелые, чем принято считать. Так вот появление этого tweenagers означает конец детства, как мы привыкли его понимать. Мне бы не хотелось, чтобы мой сын повзрослел раньше времени, а полно насладился этой прекрасной и беззаботной порой. Ведь именно так мы представляем детство. Но влияние настолько велико, что наши дети на день рождение хотят не куклу, не машинку, а новейшую модель телефона или последнюю версию PlayStation. И со временем мы незаметно забываем те трогательные банты, отглаженные стрелочки, а наши дети носят одежду ничем не отличающуюся от взрослой, за исключением размера.
Если Вальтер Беньямин создал красивую утопию о шопинге, то теория Калле Ласна продолжает длинный ряд «антиутопий «, рисующих будущее человечества в мрачных тонах. Авторы антиутопий выбирают в качестве объекта для нападения такие явления, которые имеют наибольшую власть над умами людей. Ласн с энергичностью бультерьера и одержимостью древнего пророка набросился на моду. И лишний раз доказал, что мода в наши дни обладает несомненным могуществом.
Власть фетиша.
Главным экспертом по фетишу считается нью-йоркский историк моды Валери Стил, которая в 1996 году написала книгу «Fetish: Fashion, Sex & Power.»Она рассматривает»фетиш» в двух его значениях. Первое связано с магией: фетиш является символом божества и обладает мистической властью над людьми. Магический фетиш, то есть «обожествление» модных вещей, встречается и женщин и у мужчин. Стил вспоминает судебный процесс над Робертом Столлером, PR-агентом актрисы Марлы Мэйплз. Столлера арестовали за кражу 50 пар туфель Марлы. На суде он признал, что имел сексуальные отношения с обувью актрисы! Один французский стилист признался своему психоаналитику, что собирает все коробки и пакеты с логотипом фирмы дома Hermes. Он уверен: пока его квартира завалена этими коробками, карьера идет в гору. Логотип Hermes — это магический амулет стилиста. Среди бизнесменов Тайваня, Гонконга и Сингапура недавно появилась странная мода. Они просят приглашенных для оформления офисов мастеров фэн-шуй ставить в виде приманки для денег на аквариум с рыбками, как принято, а флаконы духов Chanel №5. Азиатские бизнесмены уверены, что эти духи — европейский бог денег и коммерческого успеха.
Впрочем, Валери больше заинтересовалась вторым значением фетиша — как сексуального атрибута. Стил называет моду системой символов, связанных с выражением сексуальности. Суть сексуального фетишизма — власть и подчинение. Валери уверена:»Большинство сексуальных фетишистов-мужчины. Если женщины и носят фетишистские элементы одежды — корсеты, обтягивающие кожаные комбинезоны, высокие сапоги на шпильках, то они либо профессиональные «работницы секса», либо ради того чтобы доставить удовольствие мужу или любовнику. Зато инструментами власти и подчинения не пренебрегают дизайнеры одежды, создавая модные интерпретации фетишей. Стил уверена, что повышенный интерес к элементам фетишизма в коллекциях модных домов связан с тем, что в современном обществе секс воспринимается как символ власти.
Две стороны одной медали: страсть и самообман.
Мне бы хотелось рассказать историю про трех олигархов, которые в одном южнонемецком городке неделю питались одними трюфелями. Они заказывали их на завтрак, обед и ужин. Только белые трюфеля. Полкило на одного человека по цене в несколько тысяч евро за порцию. Такая гастрономическая потребность привела к тому, что они умяли все белые трюфеля в радиусе пятидесяти километров. Эту историю можно трактовать как блажь или выпендреж, однако не будь в истории человечества такой блажи, она вообще бы остановилась, и единственные на земле кто бы вволю ими лакомился, были бы грибные мошки. Только они, кроме миллионеров, могут позволить себе, с точки зрения бедных, эту абсурдную роскошь. Историю эту можно трактовать, как победу, одержанную человечеством над естественным порядком вещей. Ведь жизнь существует, чтобы поставить человека на место, а долг человека — хотя бы на неделю подчинить себе течение жизни.
Новый оптимизм.
Писатель Сорокин как-то сказал мне, что все что ему нужно сегодня, -это покой и деньги. Коллизия практически булгаковская: вместо света — покой, вместо воли — пестрые хрустящие банкноты, которые я, признаюсь, тоже очень люблю. Банковский счет — линейка свободы, способ примерить желаемое на действительное. Ни у моего дедушки, ни у бабушки такого способа не было, как и большинство людей их поколения они жили воспоминаниями о будущем. Причем не о своем будущем, не о нашем будущем, а неком абстрактном будущем, где с помощью кусочка минерала можно будет отапливать всю планету, где все будут сыты и здоровы, где не будет войн, а только радость и благополучие.
У наших дедушек и бабушек счастливое умение жить, как будто у них атырауская нефть, не меньше.
Недавно в одной из газет я прочитала, что никто из ныне существующих новых казахов еще не составил четкого завещания, и это не потому что они планируют жить вечно, а потому что они считают, что день будет длиться дольше века.
Если вы помните года 1996-1998, когда в Алматы был какой-то бунт, люди продавали квартиры, дома и покупали дорогие машины, проводя в них все свое время. И это имидж — жажда показать себя с лучшей стороны. А правильно ли это? Еще исторические каноны учили нас видеть то, что светится изнутри, а не оболочку бессодержательной внутренности. И к тому же сейчас это не так актуально, человек может прекрасно произвести впечатление и без всей этой блажи. Наглядным примером может служить история с платьем безукоризненного покроя, красного цвета в котором появляется девушка на званном приеме и когда, уходя раньше, все интересуются, где же та очаровательная девушка, мы не помним, во что она была одета, но она была так прекрасна. Хотя, и по сей день, наш казахстанский менталитет, подсказывает нашим соотечественникам на первые появившиеся пятьдесят тысяч купить не облигации пенсионного фонда, а новую машину. Именно поэтому они не откладывают поездку в Ниццу на пятидесятую годовщину, а мчаться туда прямо сейчас. Потому что завтра, может быть, этого не будет. И кроме того, случайностей в жизни не бывает и лишнего тоже ни в сиюминутной, ни в исторической перспективе.
Эксцентричные персонажи удостоены внимания. Губернатор Абрамович, потративший полмиллиарда у.е. на футбол, открывает любые британские двери с тем же норовом, с каким открывает двери своего дома. В таком случае люди могут думать, что находятся по ведомству прекрасных ощущений, зомбируя себя тем, что, конечно это было немыслимо дорого, но зато в этом есть мой неповторимый и бесконечно интимный личный опыт. Все мы не собирающие, а расточающие, пусть и зарываем свои таланты в землю, но зато от этого есть научная польза.
У современного человека никаких принципов нет, а есть только нервы. Все крупные состояния нажиты более или менее нечестным путем, но ведь и всякое искусство — нас возвышающий обман.
В археологии есть такое понятие — культурный слой. Большинство из нас исчезнет с лица земли, не удобрив его почву. Но вот благодаря жителям Монтэ Наполеонэ в Милане, бессмысленным, беспощадным и торопливым, через так три тысячи лет археологи, раскопавшие три гектара земли, будут говорить как минимум с любопытством. Мол, был такой народ украшал телефоны стразами, и имел золотой унитаз. И зачем, почему он это делал — совершенно непонятно. Видимо для красоты рисунка жизни. Пусть это и расплывчатое понимание красоты, зато с абсолютно точным знанием того, что такое жизнь.
Модные сказки.
В мире моды проще всего выбраться из грязи в князи. Сколько знаменитых дизайнеров родились в нищете и достигли немыслимых высот, сколько невзрачных золушек оставили далеко позади своих сестричек и добились признания! В моде всегда есть место красивой сказке. Растет в себе такой гадкий утенок, все его обижают, а он возьми и превратись в лебедя.
Золушки годами гнут спины в ателье, рисуя эскизы для более успешных модельеров, выполняя самые различные поручения и безропотно перенося неудачи. Но вдруг они воцаряются известных Домах мод и начинают купаться в лучах славы, что конечно нельзя сказать о наших казахстанских золушках, их пока, к огромному сожалению, некому заметить, громкие имена присваиваются тем, у кого есть не талант, а состояние. А в Европе подобные сказки случаются довольно давно, один из самых стремительных взлетов был у Джона Галльяно. Безработный художник скитался по друзьям, пытаясь попасть хоть на какое-нибудь шоу во время парижской Недели Моды. Джон сын водопроводчика с Гибралтара, разругался со своим первым спонсором — датским дельцом Педером Бертльсеном. Отказавшись платить за показы и жилье Джона, Педер удостоился быть первой сестричкой, которую Золушка оставила с носом. Бернар Арно пригласил Джона в Givanchy. Через два года неудачник Джон уже руководил домом Christian Dior, одним из крупнейших Домов во Франции.
У Золушки Галльяно была и своя крестная фея-крестная. Звали ее Сао Шлумбергер. Это португальская актриса и светская дама одолжила Джону свой особняк в Сен-Жермен. В 1993 году, в полузаброшенном городском доме, где пол был усыпан лепестками роз, а с подсвечников свисала паутина, развернулось красивое дефиле в черных тонах. Этот показ принцесса лукреция, навеянный Джону историей русской великой княжны Анастасии, стал той самой хрустальной туфелькой, в которой отразился невиданный талант дизайнера и его блестящее будущее.
Приемы воздействия на массовое сознание.
Мировые социологи подсчитали, что количество модных тенденций, ежегодно возникающих во всех сферах нашей жизни, увеличилось на 867 процентов, это значит, что люди со страшной силой идут на поводу мощных приемов воздествия Моды.
Известно что большинство дизайнерских идей похожи на метеоры, которые пролетают так далеко от Земли, что никакого зрелища не получается. Вот например одной из звезд Голливуда, если набить на плече иероглиф смерти как у Джоли. Совершенно не обязательно , что Бред Питт сделает вам предложение, но зато вы может станете чуть больше привлекать к себе внимание, ведь у вас будет тату известной красавицы. Еще один пример, маловероятно что в мире есть еще хоть один человек, который назвал бы Мэрайю Кэри иконой моды. Но именно ей мы обязаны, тем, что какой сезон подряд покупаем свои любимые обрезанные джинсы, которые чудом держаться на ниже талии и плавно переходят в ноги. Наша тушь склеиват ресницы до невозможности, что складывается ощущение удивленной куклы, но безусловно будим продолжать это дальше, потому что обожаем Милу Йович, еще со времен «Пятого элемента».
Ну а как же в современном мире заполучить то эксклюзивное, если сейчас на каком — нибудь конвеере в Китае рождаются три миллиона Микки — Маусов из латекса ? А хочется аленький цветочек, чтобы только у тебя. Вот! На человеческой потребности в эксклюзиве, как на качественных дрожжах можно создать известный тренд. Секрет прост: придумываем товар, например кеды. Объявляем, что у них уникальные липкие шнурки, которые не развязываются. Предупреждаем, что по неизвестной причине будет выпущено всего 372 пары и 370 из них обещано съемочной группе Тарантино. Модная общественность в истерике рвет на себе эксклюзивные майки, не замечая, что кеды не кончаются и не кончаются. Так было с японскими ресторанами в Америке. Американский авангард долго не мог понять, почему суши — это кулинарная традиция японцев, разработанная с целью выявить самую страшную вещь, которую можно скормить человеку в сыром виде, — вкусно и круто. Первые храбрецы любопытства приходили в суши — бары, и улыбающиеся люди в самурайских костюмах приносили им живых морских ежей. Другими неожиданностями были креветки с удивленными глазами все еще болтающиеся на стебельках. Но чтобы прикоснуться к этой волшебной культуре нужно было либо играть в шахматы по субботам с владельцем ресторана, либо записываться в очередь на табуретку у барной стойки.
Завтракая круасанами в Париже или покупая именные туфли, мы, к счастью не задумываемся о символике витрин, детских воспоминаниях, сексуальных фантазиях дизайнеров, о клонированности сегодняшней цивилизации. Прививку от вируса моды ученые изобретут не раньше, чем эликсир бессмертия. Власть моды — сладкая власть. И это самая главная причина того, почему мы ей подчиняемся.
Роскошь — это состояние ума, а не кошелька. Это романтическая попытка побороться с богом, чертом, временем и здравым смыслом.
