[:ru]
Темур Батирашвили, отец Тархана Батирашвили, во время интервью у себя дома в селе Биркиани в Панкисском ущелье, Грузия, 19 мая 2016 года. Фото: Давид Мджинаришвилли / Reuters
В «Исламском государстве» столько боевиков из постсоветских стран, что на захваченных им территориях даже появились дорожные указатели на русском языке. О том, как они туда попадают, и о карьере чеченца из Грузии, ставшего в ИГИЛ человеком номер два, рассказывают корреспонденты Reuters Маргарита Антидзе и Мария Цветкова
В 2012 году Тархан Батирашвили отправился из своего дома в Грузии в путь. На прошлой неделе этот путь привел к атаке террористов-смертников в стамбульском аэропорту.
«Он сказал мне: «Отец, я должен найти свою собственную дорогу в жизни. Этой стране я не нужен»», — вспоминает 73-летний Темур, отец Батирашвили, решение сына покинуть родную чеченскую деревню в Грузии и отправиться в Турцию, а затем в Сирию.
Темур сказал, что потерял связь с сыном после того, как то единственный раз позвонил из Сирии.
По информации из официальных источников ООН и США, Батирашвили-младший создал группировку русскоязычных боевиков под флагом «Исламского государства». Группа смертников из постсоветских стран, убившая десятки людей в аэропорту в прошлый вторник, скорее всего, была ответвлением этой силы.
Это был самый кровавый теракт, устроенный джихадистами из постсоветских стран за пределами их региона, со времен взрыва на Бостонском марафоне 2013 года. Тот теракт был организован двумя молодыми чеченцами, вместе с родителями иммигрировавшими в США.
Задолго до взрывов в Стамбуле влияние Батирашвили, более известного как Умар аль-Шишани или Умар Чеченский, было заметно в районах, находившихся под контролем «Исламского государства».
Батирашвили стал в «Исламском государстве» человеком номер два; в списке разыскиваемых преступников, опубликованным американскими властями в 2014 году, он назван военным командиром ИГИЛ. Его местонахождение было неизвестно, — как и то, жив ли он вообще.
Он собрал вокруг себя полевых командиров и боевиков, в основном из российских северокавказских регионов и Центральной Азии, которые выполняли ключевые функции в организации.
Судя по циркулирующим в интернете фотографиям, дорожные указатели на территориях, контролируемых «Исламским государством», иногда написаны на трех языках — арабском, английском и русском, — что свидетельствует о важной роли русскоязычных боевиков.
Многие из них попали под влияние мятежников-исламистов у себя на родине, были выдворены из своих стран при подавлении мятежей и сделали карьеру в «Исламском государстве» благодаря своим боевым навыкам и безжалостности.
Вид на Панкисское ущелье. Фото: Давид Мджинаришвилли / Reuters
Армейская карьера
История Батирашвили важна и из-за того, что он стал в «Исламском государстве» одним из лидеров, и потому что она показывает, как многие молодые люди в постсоветских странах становятся исламскими радикалами.
Он вырос в Панкисском ущелье, в отдаленном уголке Грузии, населенном преимущественно кистинцами — этническими чеченцами, чьи предки переселились в преимущественно христианскую Грузию в XIX веке.
Когда после распада Советского Союза в Чечне началось вооруженное восстание против власти Москвы, кистинское сообщество не осталось в стороне. Тысячи беженцев приехали из Чечни в Панкиси, и некоторые из мятежников пользовались ущельем для перегруппировки и подготовки атак.
Батирашвили, родившийся в деревне Биркиани, был самым младшим из троих братьев. Его отец — христианин, а мать по имени Кето была дочерью мусульманина.
«Религия в нашей семье никогда не была проблемой. Я всегда молился в грузинских церквях», — рассказал корреспонденту Reuters Батиашвили-старший. Разговор проходил в мае в ветхом деревенском доме, где он живет в одиночестве. Он курит и пьет вино, что многие мусульмане считают кощунством.
Тархан Батирашвили служил в грузинской армии, в подразделении военной разведки. В августе 2008 года он воевал против российских войск, напавших на Грузию. Но он заболел туберкулезом и через два года после войны был демобилизован, рассказал его отец.
Он вернулся домой в Панкисское ущелье. «Он пытался найти другую работу, но это было трудно, — сказал отец. — Потом его арестовали».
В 2010 году грузинская полиция обыскала дом Батирашвили и нашла ящик патронов. Батирашвили, подозреваемого в связях с действовавшими в ущелье исламистскими боевиками, обвинили в незаконном владении оружием. Он отсидел в тюрьме два года и был освобожден по амнистии.
Вернувшись домой после освобождения, он сказал семье, что не видит для себя будущего в Грузии и уезжает за границу, рассказал отец. Он уехал в Турцию, а оттуда в Сирию, где присоединился к исламистам, воевавшим против режима Башара Асада.
Отец осуждает то, чем занимался сын, но другие члены семьи им восхищаются. «Мы потеряли большого патриота. Он никогда не был террористом. Для многих здесь он герой», — сказала его тетя Эсма Борчашвили.
Битва за аэродром
Шишани получил известность среди вооруженной сирийской оппозиции после боев за контроль над авиабазой Менах, ключевым военным объектом на севере Сирии.
Он был одним из немногих лидеров исламистов с опытом профессиональной военной службы; под его началом было несколько сот боевиков, в основном из постсоветских стран.
Группа Шишани вместе с другими повстанческими силами несколько месяцев атаковала авиабазу и понесла крупные потери, рассказал Reuters один из российских боевиков, участвовавших в битве. Он добавил, что там погибли несколько его друзей.
Атаки были организованы случайным образом; случалось, командиры спорили между собой, рассказал повстанец. Несмотря на это, отряд Шишани вместе с другими группами в конце 2013 года все же победил в битве. Примерно тогда же Шишани присоединился к «Исламскому государству».
Захват авиабазы, которая через некоторое время после этого перешла в руки курдских сил, был одной из первых больших побед русскоязычных боевиков, помогавших «Исламскому государству» завоевывать территории.
В этой битве и последовавших за ней других на территории Сирии и Ирака боевики из российских северокавказских регионов, в том числе из Чечни, воевали вместе с выходцами из Центральной Азии, рассказали Reuters несколько бывших джихадистов.
Они разговаривали между собой по-русски; большинство их недостаточно владело арабским языком, чтобы понимать местных бойцов.
По словам бывшего российского мятежника, в группе Шишани ведущие роли играли чеченцы. «Если ты не чеченец и у тебя есть друг-чеченец, то это только до тех пор, пока он не увидит другого чеченца. Тогда он о тебе забудет», — сказал он.
К концу 2013 года в группе Шишани было уже около тысячи боевиков, следовало из объявления американского правительства, в котором оно предлагало $5 млн за любую информацию, которая помогла бы выследить полевого командира.
Возможно, Шишани участвовал в захвате «Исламским государством» иракского города Мосула; в результате этой победы «Исламское государство» стало главной угрозой для безопасности на Ближнем Востоке.
Во время битвы за Мосул Шишани приказал боевикам «Исламского государства» переехать из Сирии в Ирак и объявил всеобщую мобилизацию, чтобы поддержать наступление, говорится в американском правительственном объявлении.
Свидетельства служб безопасности и боевиков-исламистов указывают на присутствие бойцов из постсоветских стран в сирийских городах Ракка и Табка (Эс-Саура), в провинциях Алеппо и Идлиб, а также по другую сторону иракской границы, в Мосуле.
Темур Батирашвили, отец Тархана Батирашвили, во время интервью у себя дома в селе Биркиани в Панкисском ущелье, Грузия, 19 мая 2016 года. Фото: Давид Мджинаришвилли / Reuters
Перевалочный пункт
Для многих боевиков из постсоветских стран воевать под знаменем джихада в Сирии и Ираке лучше, чем оставаться дома. На российском Северном Кавказе жесткие меры, принятые Владимиром Путиным, вынудили мятежников скрываться в горных лесах.
В Дагестане местные чиновники способствовали отъезду известных исламистских боевиков, которые, по свидетельствам, собранным Reuters, в конце концов оказались в Сирии.
Для русскоязычных исламистов, желающих присоединиться к «Исламскому государству», Турция — удобный перевалочный пункт. Граждане России и государств Центральной Азии могут въезжать туда без виз.
Некоторые из них — те, кто не добрался до Ирака или Сирии, и те, кто, проведя некоторое время в «Исламском государстве», покинул его ряды, — осели в Турции. Несколько бывших исламистских боевиков рассказали Reuters, что в пригородах Стамбула есть целые русскоязычные сообщества, которые турецкие власти выдавливают из страны из-за их симпатий к исламистам.
Неясно, сколько сейчас в Сирии и Ираке боевиков, говорящих по-русски, но, по официальной информации, приток исламистов из России и Центральной Азии не прекратился.
В октябре президент России Владимир Путин сказал, что на ближнем Востоке в числе группировок джихадистов сражаются от пяти до семи тысяч боевиков из постсоветских стран.
В июне российский генерал Николай Бордюжа, генеральный секретарь Организации договора о коллективной безопасности — военного союза, включающего несколько постсоветских государств, — повысил эту оценку до десяти тысяч.
Оригинал статьи: Маргарита Антидзе, Мария Цветкова, «Бывшие советские изгнанники придают насилию «Исламского государства» русский акцент», Reuters, 4 июля
[:]
