[:ru]
Российское издание «Новая газета» посвятило большой материал изучению Ашаршылык (Голодомора) в Казахстане, в котором призвало Москву «ответить за смерти миллионов человек в 30-х годах ХХ века», передает Tengrinews.kz.
«Каждый год 31 мая в Казахстане отмечается День памяти жертв политических репрессий, а последние несколько лет — еще и День памяти жертв голода 30-х годов прошлого века. В этот день тысячи казахстанцев возлагают цветы к мемориалам памяти, установленным в нескольких городах страны, а с речью, как правило, выступают один или оба президента страны. Многие годы мероприятия 31 мая были, по сути, символическим жестом истории, но все начало меняться…», — пишет газета.
Накануне нынешнего Дня памяти спикер Сената Маулен Ашимбаев презентовал Президенту Касым-Жомарту Токаеву трехтомник «Ашаршылык. Голод. 1928–1934. Документальная хроника». В нем, как отмечал Ашимбаев, собрано больше тысячи реальных свидетельств об ужасах коллективизации на территории Казахстана.
«Нынешний трехтомник — результат распоряжения Токаева, который год назад поручил создать госкомиссию по реабилитации жертв политических репрессий в КазССР, а в январе выпустил программную статью с призывом «заново систематизировать национальную историю». Правда, Президент больше напирал на голод 1921–1922 годов, но резонирует сейчас совсем другой исторический отрезок», — отмечается в статье.
Фото ©РИА Новости
Как отмечает «Новая газета», строго определенной даты начала голода 1931–1933 годов в Казахстане нет, и многие используют временной период с 1932 года — по аналогии с украинским Голодомором. Но, как считает автор публикации Вячеслав Половинко, это не совсем точно: «К этому моменту голод в республике бушевал уже вовсю».
В статье рассказывается, что Сталин задался целью сделать из Казахстана и аграрную, и животноводческую базу. «Он исходил из примитивной логики: земли в Казахстане много, и расходуется она неэффективно, но вот если всех «посадить на землю», то есть в колхозы, казахи тогда научатся и зерно выращивать, и продолжат выдавать положенные нормы мяса крупного рогатого скота, который также нужно будет объединить в колхозы. То, что в условиях резко континентального климата оседлое земледелие — крайне рискованная ставка без гарантий на успех, в расчет не принималось», — пишет «Новая газета».
В публикации цитируется книга «Голодная степь» Сары Камерон, где рассказывается об атаках на казахских баев и поступках комиссий по конфискациям, которым была дана команда никого не жалеть.
«Разрушив прежнее общественное устройство казахов, советские чиновники сделали первый шаг к началу голода в республике», — отмечает «Новая газета».
По данным издания, в разгар голода, 21 и 27 ноября 1932 года, Сталин посылает в Казахстан две телеграммы, где осуждает местное руководство за то, что те не учли «скачкообразных темпов хлебозаготовок в Казахстане», и требует «перейти на рельсы репрессии».
«Только репрессии к тому моменту применять было уже можно мало к кому. В республике полным ходом бушевала эпидемия массовых голодных смертей», — подчеркивает автор статьи.
Фото ©РИА Новости
Также в публикации рассказывается о попытках казахов сопротивляться решениям советской власти.
«Весной 1930 года 5 000 человек окружили город Копал в Алматинском округе, в Актюбинском округе 1 300 человек осадили Иргиз, количество повстанцев в Кзыл-Ординском округе сборник документов «Трагедия казахского аула. 1928–1934″ оценивает в 10 тысяч человек. Весной 1931 года казахи, откочевавшие в Туркменистан, объединились с тамошними племенами и разбили отряд ОГПУ. Осенью уже самих казахов вместе с туркменами, пишет историк Султан Акимбеков, разбили подтянувшиеся войска. Против плохо вооруженных повстанцев сил не жалели», — отмечает издание.
«Люди стали спешно уезжать либо в соседние республики, где масштаб голода и репрессий был не таким сильным, либо пытались прорваться в Китай, в район Синьцзяна… Исследователи считают, что за пять лет — с 1928 по 1933 год — в Китай сумели убежать через границу около 200 тысяч человек».
Начавшись в 1928 году как следствие «дебаизации» и распространившись после фактического разорения большинства казахских хозяйств, к 1931 году голод стал повсеместным, а на следующий год его масштабы стали катастрофическими, пишет «Новая газета».
«Мертвые либо находящиеся при смерти казахи были везде: на улицах городов, в зданиях вокзалов, на степных дорогах. Тех, кто бежал от голода хоть куда-нибудь, называли откочевщиками и относились к ним, как к классово враждебному элементу. Сара Камерон приводит свидетельства того, как голодных людей и вовсе выселяли подальше от городов и колхозов, фактически оставляя умирать где-то на улице».
«В стремлении найти хоть какую-то еду люди ели вообще любую растительность, которую только могли найти, лошадиную или коровью кожу, грызунов. Были зафиксированы случаи каннибализма, когда беженцы убивали товарищей по несчастью и ели иногда даже сырое мясо. Некоторые пытались торговать мясом собственных детей, пытаясь обменять его на хлеб (подобный случай зафиксирован в отчетах ОГПУ, открытых в архивах ФСБ)».
«В 1934 году впервые за шесть лет в республике был отмечен небольшой рост поголовья скота, а из некоторых районов Казахстана голод начал отступать. В заслугу власти это поставить сложно, ей лишь повезло, что год выдался на редкость урожайным. Москва добилась своих целей: кочевой образ жизни в республике фактически перестал существовать. Освободившиеся вследствие массовой гибели людей земли власти попытаются превратить в аграрную житницу еще раз уже в 60-х, а пока Казахстан стал удобным местом для высылки неугодных людей и целых народов из других частей Советского Союза, а местный «филиал» ГУЛАГа — КарЛАГ — стал одним из самых крупных и жестоких во всем СССР», — рассказывает «Новая газета».
«Своих ошибок в управлении республикой, которые привели к разрушительному голоду, Москва так и не признала. Руководитель казахских органов власти Голощекин был снят еще во время голода — за то, что регион не смог выполнить план. Новый секретарь Казахского крайкома ВКП(б) Левон Мирзоян был не менее жесток, чем его предшественник (хотя формально именно при нем началось восстановление республики). Оба будут расстреляны: Мирзоян — в 1939 году, Голощекин — еще через два года».
Фото Tengrinews.kz/Турар Казангапов
«В 1937 году в СССР была проведена перепись населения, которая показала, что количество казахов сократилось по сравнению с 1926 годом почти на треть, однако в это число входят также и те, кто смог убежать из страны. Первые жесткие оценки на государственном уровне были даны в Верховном совете Казахстана в 1991–1992 годах: по итогам первых рассекреченных документов представители комиссии по изучению последствий голода и независимые историки назвали происходившее в 30-х годах «этноцидом».
В начале 10-х годов XXI века в крупных городах страны стали устанавливаться памятники жертвам голода (на открытии самого первого в столице выступал Президент Нурсултан Назарбаев), к теме голода все чаще начали обращаться режиссеры документального и художественного кино. Появление популярных научных работ мирового масштаба вроде «Голодной степи» вывело дискуссию о Голодоморе на новый уровень: люди получили возможность изучать историю вопроса с фактами в руках.
Это не спасает тему Голодомора от внутренней и внешней политизации. «У нас часть людей считает, что происходящее необходимо называть исключительно геноцидом, а другая — до сих пор говорит, что никакого голода, по сути, не было. Это следствие фактического отсутствия научной базы долгие годы», — цитирует издание Султана Акимбекова.
«Если исходить из современных документов, принятых на уровне ООН, то по трем-четырем пунктам из них Голод в Казахстане является геноцидом. Вопрос в том, кто его исполнитель. Мне кажется, это точно не русский народ как этнос, тут уместнее говорить о виновности политики сталинизма. Нужно говорить о порочности системы, когда человек и народы являются ничем, а модернизация — всем», — приводит «Новая газета» слова депутата Nur Otan Айдоса Сарыма.
Скульптура «Ана». Фото Шокан Алхабаев
«Российская официальная история предлагает вообще не акцентировать внимание на голоде, а особенно — не обвинять в Голодоморе в Казахстане Москву. В работах российских исследователей о Казахстане видно нескрываемое раздражение из-за международного признания украинского Голодомора. Повторения такого репутационного удара в эпоху обеления палачей Россия не хочет и лучшим вариантом видит, если про голод просто забудут. Но в Казахстане забыть об этом уже не получится: даже президентская комиссия ставит одной из целей восстановление всех фактов, включая сбор свидетельств тех, кто выжил после голода и до сих пор жив, или их родственников. И когда все факты окажутся у республики на руках, а они окажутся неизбежно, разговор с тем, кто предпочитал все это время отмахиваться от трагедии, будет явно в другой тональности», — заключает издание.
Полная версия статьи доступна на сайте «Новой газеты».
[:]
