Лозунг «Россия для русских» появился вовсе не в 1990-е годы. Он существовал ещё, как минимум, со времён царя Александра III. О том, как появился этот лозунг в царской России и что в него вкладывали в то время, и пойдёт речь в этой заметке.
Есть две версии одного и того же исторического анекдота.
1. Александр 3-й спросил у историка С.Ф. Платонова:
— Сергей Фёдорович, как вы полагаете Екатерина была верна мужу?
На что дипломатичный Платонов ответил:
— Ваше Величество, Екатерина Алексеевна была великой императрицей и очень любила жизнь.
— Ну слава Тебе Господи,- сказал Император, — что во мне есть и толика русской крови.
2. Говорят, что как-то Император Александр III собрал у себя в покоях группу историков, что-бы выяснить один единственный вопрос — всё-таки Павел I сын Петра III или нет?
Историки разделились на две группы.
— Ваше Величество, — сказала ему первая группа — ну как Павел I может быть сыном Петра III, если известно точно, что Пётр был совершенно ни на что не способен как мужчина? Тем более, что в этот момент у Екатерины был бурный роман с графом Салтыковым (что так же хорошо известно) …
— Слава Богу! — сказал Император — значит в Нас есть хоть капля русской крови!..
— Ну, что вы, Ваше Величество — сказала вторая группа — о каком Салтыкове может идти речь? Вы посмотрите на портреты Петра III и Павла I, это практически одно лицо, родство несомненное!..
— Слава Богу! — сказал Александр III — значит Мы законные!..
Это был эпиграф.
Где-то перед Первой Мировой (точная дата, к сожалению, мне неизвестна) генерал-лейтенант Генерального штаба Николай Николаевич Янушкевич написал исследование «Состояние вооружённых сил России со времени введения общеобязательной воинской повинности. Важнейшие реформы в военном деле в царствование императора Александра III» (опубликовано в сборнике «История русской армии», М.: Эксмо, 2009).
Вот отрывок из заключения этого исследования:
В общем, царствование императора Александра III, хотя и кратковременное, оставило по себе большой след в русской истории вообще и в истории русской вооруженной силы в частности. Оно не было славно внешними деяниями в смысле блестящих подвигов русского оружия или значительных территориальных приобретений, но исторические страницы этих 13 лет дороги каждому русскому тем, что за это время впервые с высоты престола было твердо указано, что отныне Россия — для русских, что к голосу ее должны внимательно прислушиваться иноземцы и что наступил давно желанный конец слепого поклонения Западу. В этом отношении Россия поднялась на такую высоту, какой давно не досягала за ряд предшествовавших лет. В этом выразилась неизгладимая заслуга царя-миротворца, беззаветно любившего Россию и свой русский народ.
Первое появление этого лозунга документально зафиксировано 23 июня 1905 в газете «Московские ведомости». Один из основателей и главных идеологов черносотенного движения Владимир Андреевич Грингмут в статье «Русский народ в России» написал:
«Россия — для русских», – таков лозунг Русской Монархической партии, ясно понимающей, что если предоставить Россию иноплеменникам, иноверцам и иностранцам, – то не только в России не будет Самодержавной Монархии, но не будет и самой России.
..
В самом деле, кому должна принадлежать Россия, как не тому народу, который ее создал, ее развил и сделал одною из первых мировых держав? Все входящие в состав Российской империи иноплеменные народности всеми силами противились созданию и развитию России, а многие из них, как, например, татары, шведы, поляки, кавказцы и среднеазиатские племена, наносили ей в разные времена тяжелые удары; а потому не им быть хозяевами в возникшей несмотря на создаваемые ими препятствия, России, а русскому народу, который один со своими князьями и царями преодолел под сенью Православной Церкви эти препятствия и создал то стройное культурное государство, в состав которого вошли прежние его враги, найдя в нем крепкий оплот своему мирному дальнейшему существованию.
Впрочем, ходит версия, что сам Александр III как-то сказал, что «Россия должна принадлежать русским и всякий, кто живет на этой земле, обязан уважать и ценить этот народ», однако документальных подтверждений этому нет.
Слово «русский» из чисто этнического понятия стало в том числе и политическим в 1881 году. После убийства Александра II глава Синода Константин Победоносцев предложил назначить на должность министра внутренних дел вместо Лорис-Меликова графа Николая Игнатьева. Он был склонен к интригам и лжи, но это не смущало Победоносцева, ведь главное было в другом: «Граф Игнатьев,— писал Победоносцев в письмах к Е. Ф. Тютчевой,— человек не из чистого металла, напротив, весь из лигатуры, но в нем звенит серебро русского инстинкта, если бы не оно, эту монету надо бы выбросить далеко-далеко». Игнатьев был близок к славянофилам, и его рассуждения о российской государственности как твердыне с незыблемыми принципами, о нерасторжимом единстве народа и царя пришлись по душе Александру III и Победоносцеву. В переписке Александра III с приближенными весной 1881 г. Игнатьев характеризуется как «истинно русский» человек, подлинный патриот, на которого «вполне можно надеяться». Понятие «русскости» служит здесь не национальной, а прежде всего политической характеристикой. Быть «истинно русским» в сознании императора означало почитать историческую традицию, связанную с самодержавием и православием, признавая изначальное преимущество отечественных форм государственной жизни перед европейскими.
Черносотенец Георгий Замысловский, в 1907-м году одном из интервью в период выборов в третью Думу говорил: «В основу своей программы я кладу национальный вопрос, который для русского населения края имеет решающее значение. Не желая зла Полякам и Евреям, и не желая притеснить, мы, члены окраинного союза, должны твердо и решительно заявить: «Руки прочь, Россия для Русских». Я антисемит и противник автономии Польши и, кроме того, подчеркиваю необходимость энергичной борьбы с революцией. Я буду сторонником введения земского самоуправления в Северо-Западном крае при условии обеспечения интересов русского меньшинства. Я считаю, что нельзя допустить еврейский элемент в деревню, т. к. евреи носители революционных идей».
Занятным образом у него в коротком абзаце сочетается «нежелание зла полякам и евреям» с заявлением о своём антисемитизме и нежелании допускать евреев в деревню.
Видный киевский националист, (в прошлом – трудовик) профессор Тимофей Локоть, открыто провозгласив со страниц издаваемой им умеренно-правой газеты «Киев» лозунг «Россия для русских!», недоуменно отвечал своим оппонентам: «Ну, а для кого же Россия?.. Россия для евреев? Россия для немцев? Россия для англичан?.. Удивительная у нас логика! Если бы немцу сказали, что Германия не для немцев, или что позорно говорить – «Германия – для немцев», он бы счел это в лучшем случае – за глупость, за полное отсутствие национального и государственного самосознания. А у нас… считается не только некультурным, а просто даже неприличным думать и говорить «Россия для русских!»». Но при этом Локоть сразу же оговаривался, что «это совершенно не значит, что мы хотели бы не пускать в Россию немцев, англичан, американцев, китайцев… Это значит лишь одно: всякий русский гражданин должен свято уважать свое государство, как целое, а отдельным народностям, входящим в состав государства отводить то место, какое принадлежит им по справедливости!».
Однако, не все монархисты придерживались этого лозунга. Многие ставили религиозную идентичность выше национальной. Так, русский экономист, издатель и публицист Сергей Шарапов, один из учредителей Союза Русских Людей в Москве писал: «наш девиз – не Россия для русских, а святая Русь!, а святою мы имеем право называть ее только потому, что ее основная идея – осуществление по мере сил, любви и Божьей на земле, смиренное и бескорыстное служение всему человечеству, защита угнетенных и слабых, словом посильное осуществление христианской политики». Он полагал, что необходимо «искренне признание за каждым народом, за каждым племенем его собственной души, столь же дорогой и неприкосновенной, как душа отдельного человека».
Член Главной палаты Русского народного союза Михаила Архангела, депутат фракции крайне-правых III и IV Государственных дум черносотенец Григорий Шечков писал:
Нет, Россия не для русских (sic), если мы не хотим, чтобы в черте еврейской оседлости она мечталась якобы призванной служить только для евреев, а в черте армянской – для армян и т.д. <…> Россия – для православных! – восклицал он. – Нам недостаточно одной кровной связи: у нас на первом месте связь духовная. Мы прежде всего православные, а потом уже великорусы, грузины, малорусы, молдаване, литовцы, белорусы и т.д.» Лозунг «Россия для православных», полагал Шечков, является наиболее точным и не для кого не обидным, поскольку «только тот истинно русский, кто православен».
«…Без Православия нет русского народа в культурном и национальном значении этого слова», – считал член Главного совета ВНС граф Владимир Бобринский. Публицист Анатолий Савенко, депутат IV Государственной думы, один из лидеров Киевского клуба русских националистов заявлял: «Русский народ создан так, что если он перестает быть православным, он перестает быть русским».
Но не все были с этим согласны. Депутат III Государственной Думы Дмитрий Чихачёв, член ВСН писал: «Православие есть отличительная черта русского народа, но <…> совпадение понятий «русский» и «православный» является лишь общим правилом, допускающим исключения».
Депутат второй, третьей и четвёртой Государственных дум, Василий Шульгин, член ВНС и историк Платон Кураковский, член Совета Русского Собрания шли в этом вопросе еще дальше, считая, что вероисповедание вообще «не есть признак национальности», что русские люди не только могут быть православными, старообрядцами и лютеранами, и что даже белорусы-католики «должны быть признаны русскими».
