Почему Россия поддерживает режим Асада, вместе с Китаем блокируя резолюции по Сирии в Совбезе ООН? Суть позиции Москвы объяснил в интервью DW австрийский политолог Герхард Манготт.
Москва давно отвернулась от Башара Асада, но не может избавиться от него, считает профессор Инсбрукского университета Герхард Манготт (Gerhard Mangott), признанный эксперт по России. В интервью DW он объяснил, чем вызвана нынешняя позиция России в сирийском конфликте.
DW: На Западе не перестают удивляться, почему Россия поддерживает режим Башара Асада в Сирии. Ведь все больше политиков и экспертов склоняются к тому, что дни Асада сочтены. Зачем Москве загонять себя в проигрышную позицию?
Герхард Манготт: Россия с самого начала недооценила конфликт в Сирии. В Кремле решили, что Асад легко справится с повстанцами. Поэтому Москва не выступила в роли посредника. А когда попыталась достичь компромисса, но при этом сохранить Асада у власти, было уже поздно. К этому моменту стало ясно, что либо Россия выигрывает с Асадом, либо проигрывает вместе с ним.
При этом сам Башар Асад Москву мало интересует, там будут только рады, если он уйдет в отставку и кто-то из его окружения прийдет к власти. Но выяснилось, что у Москвы недостаточно влияния на режим в Сирии, чтобы тот отказался от Асада. Как видите, Москва сама себя загнала в тупик: сначала неверно оценила значение конфликта, потом спохватилась, когда уже было поздно.
— Часто приходится слышать, что позиция России в данном случае определяется и финансовыми интересами, например поставками оружия Сирии. Насколько убедителен этот аргумент?
— Действительно, российский военно-промышленный комплекс жизненно заинтересован в продаже оружия. Но Сирия — неудачный пример. Мы в последние годы видели, что Дамаск оружие закупает, но не оплачивает или ссылается на перерасчет каких-то долгов советских времен. Так что в финансовом отношении Россия ничего не выигрывала. Однако этот экспорт был важен, чтобы показать, что российская боевая техника до сих пор эффективна, чтобы привлечь других покупателей, которые способны платить. Но не думаю, что финансовые соображения играли для российского руководства тут существенную роль.
— Министр иностранных дел России Сергей Лавров не устает повторять, что Россия не допустит повторения ливийского сценария в Сирии. Чем, собственно, его так пугает ливийский сценарий?
— Этот аргумент понятен. Надо признать, что Запад довольно избирательно применяет так называемые гуманитарные интервенции. Тут большую роль играют собственные интересы. Действия НАТО в Ливии, скажем так, не опровергли опасений Москвы в том, что Запад, когда это отвечает его интересам, сразу же говорит о защите мирного населения. У российского руководства сложилось впечатление, что в ливийском кризисе его просто обманули. И это — одна из причин, по которым Москва так упорно блокирует все инициативы по Сирии в Совете Безопасности ООН.
— Многие эксперты считают, что Москва опасается влияния арабских революций, более того, вмешательства исламистов извне в события на Северном Кавказе. Насколько оправданны такие опасения?
— Они небеспочвенны. Но давайте посмотрим, какие иностранные правительства поддерживают исламистов в Чечне, в Дагестане или в Кабардино-Балкарии. Это Саудовская Аравия или различные организации, действующие при попустительстве правительства Саудовской Аравии. Однако происходящее не зависит от позиции Москвы по сирийскому вопросу. Напротив, можно даже предположить, что теперь, когда Россия загнала себя в тупик, когда она поддерживает режим, который явно обречен, возникает еще больший соблазн дестабилизировать Северный Кавказ.
Тут есть другой аспект, который важен для России. Это вполне оправданное опасение, что свержение режима Асада в Сирии — это прелюдия для вооруженной конфронтации с Ираном. В Москве опасаются, что после того, как Иран лишится своего союзника — Сирии, США или Израиль нанесут удар по ядерным объектам Тегерана. Желание России это предотвратить, с моей точки зрения, оправданно. И это было одним из факторов, определивших позицию России по Сирии.
— В российских СМИ регулярно появляются статьи под условным названием «Вчера — Ливия, сегодня — Сирия, а завтра — Россия?» В них говорится, что Запад может вмешаться и в российские внутренние дела. Есть ли рациональное зерно в таких утверждениях?
— Нет. Если спросить самих этих ястребов, авторов-публикаций, на чем основаны их опасения, они не смогут это внятно объяснить. Россия — не Ливия и не Сирия, это совершенно иной масштаб. На Россию нельзя оказать нажим, и уж менее всего — военный. У России есть средства этому противостоять. Эти ястребы в России указывают на так называемый эффект домино, который якобы может привести к военному вмешательству с целью защиты прав человека, например, на Северном Кавказе. По-моему, они и сами это всерьез не принимают. А если да, то возникают серьезные сомнения в том, что они адекватно воспринимают мировую политику.
— Когда Россия прекратит попытки удержать Башара Асада у власти?
— Да Россия давно отвернулась от Асада лично. Но ей недостает влияния, чтобы заставить правящие элиты в Дамаске тоже отказаться от Асада. В России давно понимают, что с Асадом в Сирии уже невозможно что-либо выиграть, зато можно все проиграть. Повторюсь, от Асада Москва давно отвернулась, но она не может избавиться от него. И это — показатель слабости российской внешней политики.
