Философ Андрей Окара через музыку описал феномен Майдана и то, как судьба нынешней России решается в Украине
В декабре-феврале исполняется год активному периоду украинской революции-2013–2014. Одной из ее главных движущих сил, впрочем, как и Оранжевой революции 2004 года, стала музыка: рок, поп-рок, рэп, народная, духовная, джаз, классическая, бардовская, в меньшей степени — традиционная эстрада и поп и совсем никак — «блатняк», «шансон» и патриотические советские песни (они много звучали на провластном «Антимайдане»).
Музыка была не только фоном, развлечением или дискотекой, хотя на сцене Майдана чуть ли ни круглосуточно шли концерты самых разных групп, хоров и певцов, а также богослужения и чтение патриотической революционной поэзии. Музыка стала генератором мысли, эмоций, настроения, состояния ирреальности. Именно музыка создавала экзистенциально окрашенное ощущение, что альтернативой революции может быть только смерть и небытие и что за нее не жаль ни крови, ни даже жизни. А исполнение гимна Украины стало одним из главных смыслообразующих ритуалов — начиная с первого же дня студенческого Майдана в ноябре 2013 года. Примечательно, что одним из символов революции стало желто-синее пианино «Украина», на котором революционеры в касках и «балаклавах» играли классическую музыку — перед строем «Беркута».
Пожалуй, украинцы в целом более музыкальны, чем россияне. И, возможно, одна из причин неуспешности событий в Москве на Болотной и Сахарова в 2011–2012 годах, а также на Манежной площади в канун 2015 года, — именно их немузыкальность, неонтологичность, отсутствие экзистенциального отношения к происходящему.
Чтобы понять логику и смысл украинских революций, чтобы разобраться во всем произошедшем и происходящем нынче в Украине и в российско-украинских отношениях, особенно в условиях невиданной в истории человечества российско-украинской информационно-психологической войны, необходимо исследовать те музыкальные посылы, ту энергетику, которую украинские музыканты генерировали на Майдане и в окрестностях, а также по телевидению и в интернете.
Украинской революции 2013–2014 годов предшествовал длительный, мучительный, гнетущий период безнадеги и тревожного ожидания. Уже в 2010 году, сразу после избрания президентом Януковича, общественный воздух в стране стал густым и тяжким. Бандитские порядки, устанавливаемые гангстерской «Семьей» главы государства, хоронили надежды на возможность иной жизни даже у самых больших оптимистов. Казалось, Украина надолго, а то и навсегда превратилась в кладбище надежд. И только иногда вспыхивали минутные просветы.
Именно такой экзистенциальный накал стояния «на краю земли» — над разверстыми историческими безднами, героическое самоубийственное желание идти напролом — без какого-либо шанса на победу — запечатлены в рок-балладе «Хранителі надії» (2011) композитора и певицы Марии Бурмаки, известной своими лирическими и революционными песнями. Ее песни звучали еще на студенческой «революции на граните» осенью 1990 года, она же была одним из «хедлайнеров» Оранжевой революции 2004 года. Интересно, как в этой композиции тоска по революции, а также суггестивное состояние тревожности и ощущение ирреальности усиливается за счет использования во второй части (начиная с 1:52) хроматической 64-струнной бандуры.
Вот еще примерно те же чувства — то же смутное предощущение революции, то же желание идти до конца, но не напролом, а по заасфальтированной дороге, — где-то за полгода до начала Майдана. Но только вместо надрыва и рок-пафоса — ирония, сарказм, ёрничанье, пародийное издевательство над оригиналом песни — в исполнении кабаре «Весёлый Песецъ» из города Днепропетровска, родины Коломойского и Яроша. Кабаре — прямой потомок легендарного студенческого театра ДГУ — завсегдатая КВН 1980-х.
Украинская революция состоялась, выстояла и оказалась успешной прежде всего потому, что в народе открылась способность к горизонтальной самоорганизации, а солидарность, доверие и братское отношение к абсолютно незнакомым людям стали в какой-то момент доминировать над традиционными человеческими страстями и пороками. Именно об этом одна из первых трендовых песен Майдана — «Брат за брата» в исполнении группы Kozak System и целой толпы украинских музыкальных звезд. Записана на телеканале ТВі вечером 30 ноября 2013 года, под влиянием ночного крайне жестокого избиения «Беркутом» студентов-демонстрантов, которое, в конечном итоге, и привело к полноценной революции.
Святослав Вакарчук — наиболее востребованный украинский музыкант — и в Украине, и во всём остальном мире. Феномен популярности песен этого скромного, не склонного к эпатажу кандидата физико-математических наук, — загадка. Его концерт на Майдане 14 декабря со старым составом «Океана Эльзы», сопровождаемый огоньками фонариков и мобильных телефонов трехсоттысячной аудитории, стал одним из этапных и самых запоминающихся событий революции.
Бодрая песня итальянских партизан «Bella ciao» уже много десятилетий привлекает самых разнообразных революционеров к сотворчеству: известны десятки вариантов на множестве языков, написанных в различных ситуациях и обстоятельствах. Но всех их объединяет революционный драйв и радикальная воля к переменам. Преподаватель маркетинга в провинциальном экономическом университете и активист одной энергичной политической партии Ирина Земляна в первые же дни Майдана написала свой вариант этой песни: «Витя Янукович, чао!»
Главной движущей силой украинской революции стала не безликая масса и не фанатики, а сознательные, реализованные в жизни, склонные к размышлениям и сомнениям граждане. Композиция Максима Паленко «Снега», известного как вполне успешный детский художник-график, — это самокопание лирического героя и рефлексия от имени того самого «среднего» / «креативного» класса — зачем и почему эти люди вырвались из своего обыденного существования и, движимые прекраснодушием и идеализмом, отправились из своих западноукраинских, центральноукраинских и восточноукраинских городов, поселков и сел в Киев, на Майдан. «Снега прорастают из неба, / Любовь прорастает из сердца, / Сквозь бронежилеты, / Сквозь дырочки их щитов, / Сквозь наши простуженные легкие, / Сквозь крылья за спиной. / Мы просто стоим, / И лишь наши души летят вверх — / Как сигнальные ракеты, / Чтоб всем было видно, / Что эта часть глобуса / Покрыта лучшей на свете страной».
Победительница Евровидения Руслана Лыжичко стала одной из наиболее ярких фигур Майдана — казалось, что внутри нее установлен маленький атомный реактор: она постоянно кого-то организовывала, что-то придумывала, куда-то ездила, что-то решала. Она до сих пор вся в движении — занимается освобождением пленных на Донбассе. Лично я был равнодушен к ее песне «Дикі танці» (именно с нею она победила на Евровидении-2004), однако, как оказалось, эту песню надо было слушать в правильном месте и в урочный час. Например, в морозную ночь на 11 декабря 2013 года, во время первого штурма Майдана: пробирающий холод, 3 часа ночи, темнота, бойцы «Беркута» и внутренних войск со всех направлений ломятся на баррикады, давка среди защитников революции, санитары на брезенте периодически оттаскивают раненых и раздавленных в Дом Профсоюзов, едкий запах слезоточивого газа, лимоны с молоком (нужны для нейтрализации газа), звонящие на горе колокола Михайловского Золотоверхого собора. И поверх всего этого на сцене Майдана — охрипшая Руслана со своими «Танцами», разящая невидимых и видимых врагов народного гнева.
У Александра Блока впереди, вестником нового мира, шествует Исус Христос (именно так, по-старообрядчески, — с одним «и»). Украинская революция тоже представлялась своим сторонникам и апологетам в апокалиптических тонах. Это не просто политический переворот. Это даже не попытка изменения всей социально-экономической системы. Это прежде всего онтологический переворот — победа абсолютного добра над абсолютным злом. В композиции Марии Бурмаки, написанной в начале января, в Киев на Майдан, на Крещатик, на Европейскую площадь и улицу Грушевского, незаметный в ночной морозной дымке, спускается Он (именно «Он», а не «он»). Он идет по воде, по льду, поверх баррикад, сделанных из мешков со снегом, проходит сквозь огонь пылающих шин и дым костров, горящих в бочках. Уже похоронены первые жертвы революции, но еще никто не знает о Небесной Сотне. Еще никто не знает о Крыме. Еще никто не знает о Донбассе. И именно Он, а не Кличко с Тягнибоком, Яценюком и Порошенко, в котором тогда еще никак не угадывался будущий президент, удерживает Киев от кровопролития и помогает бойцам революции. И именно Он делает сердца горячими, а души — прозрачными. И именно он несет весть о победе Нового Неба и Новой Земли над старым миром. Победе — такой нескорой и такой жертвенной…
2014-й — год 200-летия со дня рождения Тараса Шевченко. Известный театральный режиссер Сергей Проскурня к этому юбилею снял несколько десятков небольших роликов — самые разные люди читают небольшие отрывки из его поэзии. Одним таким человеком из народа стал двадцатилетний Сергей Нигоян — простой сельский парень из Днепропетровской области. Его родители — беженцы из Карабаха. Возможно, поэтому он выбрал отрывок из поэмы Шевченко «Кавказ». Именно Нигоян стал первым погибшим — первым мучеником Майдана. Российское телевидение каждый день рассказывало (и продолжает рассказывать по сию пору) о «нацистах» и «бендеровцах» в Киеве. А оказалось, что первые два мученика за революцию — армянин Сергей Нигоян и белорус Михаил Жизневский.
Кстати, за этот год доводилось нередко слышать, что наконец-то настало время Тараса Шевченко: его поэзия, казалось бы, уже давно превратившаяся в школьную обязаловку и никого особо не волнующая, вдруг заиграла новыми гранями, открыла неожиданные смыслы и измерения, обрела трансцендентное звучание.
Вторую волну популярности некоторых уже хорошо известных песен в новых условиях и обстоятельствах подчас сложно пояснить. Тем не менее, композиция белорусской группы «Ляпис Трубецкой» «Воины Света» (2012) стала чуть ли не гимном всей революции. По крайней мере, среди 30-летних сторонников Майдана — это абсолютный лидер.
Российская пропаганда любит стращать доверчивых телезрителей — мол, в Украине власть захватили неонацисты, которые ненавидят русских и распинают младенцев. В свою очередь, украинские интеллектуалы поясняют — мол, русских мы очень даже любим, а вот «москалей»-имперцев-реваншистов-тоталитаристов — уж извините. Популярный киевский шоумен и телеведущий Антон Мухарский (он же Орест Лютый) попытался концептуализировать все признаки «москализма» и пояснить, чем «москаль» отличается от русского человека: «Ты видишь бедность, видишь грязь, / Кругом сожженные поля, / Разбитые хаты, рабский труд — / Это деянья москаля!» При этом подчеркивается, что «москали» — это вовсе не русские и не москвичи, а люди с адской деструктивной имперско-советской ментальностью, поэтому русским (и не только русским), пораженным этим вирусом, необходимо поскорее по капле выдавливать из себя «москальство»: «Русский брат, уразумей, / Взывает Небо и Земля, / В себе ты москаля убей, / Убей в себе ты москаля!»
Тарас Компаниченко — известный кобзарь, бандурист, исследователь старинной музыки. Играет на старосветской бандуре (не путать с современной, которая с хроматическим строем). В его репертуаре — старинные думы, казацкие «псальмы» и канты, невольничьи плачи, рыцарские, богомольные и героические песни. Тарас сыграл небольшую роль слепого кобзаря в недавнем трагическом фильме Олеся Санина «Поводырь» (2014).
И в 2004, и в 2013–2014 годах со сцены Майдана многажды в его исполнении звучала патриотическая песня «Ми сміло в бій підем за Україну». Песня с удивительной судьбой: большинству советских людей она известна со словами: «Смело мы в бой пойдем / За власть Советов / И как один умрем / В борьбе за это». Однако изначально эта мелодия появилась как городской романс неизвестных авторов начала XX века «Белой акации грозди душистыя вновь аромата полны» (не путать с одноименным романсом Баснера из телефильма «Дни Турбиных»!). Но во время гражданской войны на эту музыку было написано несколько популярных песен: песня Добровольческой армии, марш Белой армии, красноармейский марш и песня на украинском языке, имевшая хождение среди солдат и офицеров армии УНР, а потом среди петлюровцев. Какой из вариантов был первым, теперь установить невозможно. Однако очевидно, что «Русь Святая», за которую готовы пролить «кров молодую» авторы украинского варианта, — это вовсе не Третий Рим (Москва), а Второй Иерусалим (Киев).
Песня, ранее исполнявшаяся Тарасом Компаниченко на концертах как присыпанный нафталином музейный раритет, на Майдане моментально стала актуальной и популярной. Казалось, она написана не в 1918 году, а в 2013-м — о сегодняшних людях и нелюдях.
Написанная студентом Черновицкого мединститута в модном стиле биг-бита и впервые прозвучавшая в 1970 году, песня «Червона рута» в короткий срок стала не только общеукраинским и общесоюзным, но и мировым шлягером. Она принесла суперпопулярность сразу нескольким артистам — Софии Ротару, Назарию Яремчуку, Василю Зинкевичу, ее автору Владимиру Ивасюку. И до сих пор она остается одной из самых популярных украинских песен, поэтому на Майдане во время революции звучала многажды — и со сцены, и в толпе.
На первый взгляд, это лирическая песня о девушке, ищущей в горах магический цветок красной руты — карпатский аналог цветущему папоротнику из известной гоголевской повести, чтобы приворожить любимого хлопца. В черновых вариантах «Черленой руты» (именно так первоначально называлась песня) героиня-девушка предстает мифическим существом — русалкой, лесной мавкой. Однако в общеизвестном окончательном варианте адресат излияний лирического героя — вполне земная советская девушка, только очень красивая и продвинутая. Хотя вопрос о том, почему именно она собирает цветы, а не парень для девушки, что было бы логичнее, так и остается не до конца проясненным.
Но этот смысл проясняется, если вспомнить — что за растение такое рута, давшее название всей стране («Ruthenia» — это латинское обозначение Украины в средневековых хрониках). В западноукраинской народной медицине рута известна как эффективное средство для прерывания беременности.
Получается, что лирический герой обращается к соблазненной и «залетевшей» возлюбленной со вполне внятным меседжем: не ищи по вечерам красную руту, сохрани ребенка, ты у меня единственная, только ты, поверь. Я тебя не брошу — мы узаконим наши отношения, родим, и всё будет хорошо!
Одна из точек бифуркации, одно из зримых свидетельств рождения новой страны и новой нации в Украине — это похороны героев Небесной Сотни, погибших 20 февраля от рук неизвестных снайперов в центре Киева. Побывав в Киеве через несколько дней, могу свидетельствовать: никогда в жизни я не видел одновременно столько цветов и букетов в одном месте. Впечатление, что их можно было измерять не сотнями и не тысячами, а грузовиками. Лемковская погребальная песня «Пливе кача по Тисині» в исполнении львовского вокального ансамбля «Пикардийская терция», под которую плакала вся Украина, стала реквиемом-прощанием с Небесной Сотней, первым общенациональным катарсисом.
О тех же событиях, о тех же чувствах, о тех же людях, только мелос уже не западноукраинский, а восточноукраинский, и по жанру — колыбельная (широко известная, кстати, по анимационному проекту Лизы Скворцовой «Колыбельные мира»). В исполнении великой и легендарной Нины Матвиенко. Проверьте себя: получится ли у вас досмотреть это видео телеканала «1+1» с сухими глазами?
Революция, став эмоциональным потрясением для десятков миллионов людей, активизировала у многих необыкновенные творческие способности. Начинающая поэтесса Анастасия Дмитрук написала на русском языке небольшое стихотворение — по-детски искреннее и прямолинейное — об украинской революции и российской контрреволюции. О горечи украинцев, утративших взаимопонимание со стороны, казалось бы, ближайших родственников — россиян (хотя в самом тексте нигде не уточняется, о каких народах идет речь). А литовские музыканты из Музыкального театра Клайпеды и композитор Виргис Пупшис записали на него монументальную балладу, за короткий срок облетевшую весь мир и породившую десятки песен-ответов. «Никогда мы не будем братьями» — это диагноз, констатация, заклинание, обозначение той пропасти, которая пролегла между революционной Украиной и путинской Россией. И если Украина породила Майдан, то Россия породила «Путина» — но не Владимира Владимировича, а социально явление, институт политической системы. Эта композиция как бы ставит символическую точку в 360-летнем неформальном российско-украинском пакте об особых братских отношениях. Места для братства и любви больше нет. Между людьми — есть. Между народами — увы.
В событиях украинской революции следует отметить исключительную роль Литвы: Вильнюсский саммит ЕС, с которого всё началось, роль литовского президента Дали Грибаускайте, потом вот эта песня, совсем недавно — министром экономразвития Украины стал известный финансист литовского происхождения Айварас Абромавичус. Складывается впечатление, что возрождение Великого княжества Литовского (в формате Балто-Черноморского Союза), в которое на протяжении нескольких столетий, помимо Литвы, входила Беларусь и Украина, — вопрос времени и профессиональной эффективности политиков.
Украинская революция стала фактором не только украинской, но и российской внутренней политики, расколов общество на два не слышащих друг друга лагеря. Правда, соотношение не 50 на 50, а 15 на 85. Примерно в той же пропорции раскололась и музыкальная тусовка. Многие легенды русского рока повели себя так, словно они — не бывшие властители дум нескольких поколений, а продажные попсовики или шансонщики.
А вот еще недавно любимый властями Андрей Макаревич вдруг превратился в себя прежнего — каким он был в фильме «Начни сначала» (1986) — жестким, собранным, колючим, гонимым: «Моя страна сошла с ума, и я ничем не могу помочь». Диана Арбенина примерила на себя образ Жанны дʼАрк. Ну а кто-то, подобно Александру Ф. Скляру («Когда война на пороге»), благословил войну — видимо, с Украиной за «Новороссию»: «Русские своих не бросают — это закон!».
А вот как под антикремлевский видеоряд зазвучала композиция «Птица» (2012) Гарика Сукачева. Правда, сам ее автор, сначала уверявший, что готов умереть за украинцев, совсем недавно повел себя не столько как «рокер», сколько как «попсовик», чем немало огорчил своих идейных поклонников.
Новая песня Аллы Пугачевой «Нас бьют — мы летаем», появившаяся в день ее 65-летнего юбилея, своем эмоциональным посылом удивительно точно вписалась в большой музыкальный гипертекст украинской революции. На оригинальном видео были кадры расправы с российскими оппозиционерами. «Майданный» вариант видеоряда не заставил себя долго ждать. Накануне нового, 2015-го, года президент Путин вручил Пугачевой орден «За заслуги перед Отечеством» четвертой степени — видимо, чтобы больше не пела подобных песен.
В середине марта, когда случился Крым, когда Совет федерации дал добро Путину на ведение войны на территории Украины, когда российская армия впервые сконцентрировала на границе с Украиной мощную ударную группировку, когда, казалось, в любой день может начаться война, на телеканале «1+1» группа украинских актеров и журналистов (среди них — певица Настя Приходько и режиссер фильма «Хайтарма» Ахтем Сейтаблаев) записали на двух языках стихотворение Константина Симонова «Жди меня». И магия симоновских строк снова заставила содрогнуться всё украинское общество.
Дуэт сестер Тельнюк известен в Украине с 1990-х годов. Интеллигентные, изысканные, стильные, ориентированные на высокую поэзию Лины Костенко, Василя Стуса и других украинских поэтов-«шестидесятников», — в 2014-м они поют не о том, как надо победить в бою врага. Не о том, откуда исходит агрессия против Украины. Нет ни одного слова, которое могло бы стать обидным для России и россиян. И даже для Кремля, Администрации Президента РФ, Генштаба ВС РФ, телеканалов «Россия-1», «Россия-24», «НТВ» и «Life News» тоже нет. А все слова — о том, чтобы любимый человек вернулся с этой братоубийственной войны живым, поборов в себе ненависть к врагам. Такой вот «бендеровский неонацизм»…
Та же песня, спетая девушками — известными телеведущими с канала «1+1»
Концептуальная, изысканная, местами экзистенциально напряженная Мария Бурмака о войне на Донбассе написала просто и безыскусно. В этой композиции, кажется, ничего, кроме гитары, не нужно. Но рефрен всё тот же: не ненависть к врагам — «ополченцам» «Русского Мира», а мощный энергетический посыл украинским солдатам — вернуться с войны живыми и здоровыми.
То же настроение, но уже со стороны российских детей: вместо проклятий в адрес «карателей киевской хунты», мольба к папам — российским военным, воюющим на Донбассе за «ДНР», «ЛНР» и «Новороссию», — срочно вернуться с неправедной войны домой. Возможно, использование детей для решения проблем взрослых — это манипуляция. Но если хоть один папа, услышав песню, сбежит с этой войны домой, значит, эти симпатичные дети пели не зря.
И, наконец, главный шлягер революции — государственный гимн Украины.
Его пели под пулями «Беркута» в центре Киева и артобстрелом «неопознанных войск» на Донбассе, в Крыму — когда украинские военные базы блокировали «зеленые человечки», и в центре Москвы — на митингах протеста против войны с Украиной. В новогоднюю ночь га 2014 год был установлен мировой рекорд, когда 300-тысячная толпа на Майдане во главе с певицей Русланой пела «Ще не вмерла України і слава, і воля».
Украинская революция, а потом и российско-украинская война обострили понимание, что Украина — не Россия, подчеркнули контраст между российской и украинской общественно-политическими моделями, между русской и украинской культурами.
Украинская культура как-то исподволь тяготеет к барочной загадочности и полифонии, русская — скорее, классицистическая, с регулярным мышлением.
Это проявилось и в гимнах. Советско-российский «Россия — священная наша держава» («Союз нерушимый») — апофеоз пафоса, официоза, уверенности, стабильности, державной имперскости, выраженной в мажорных гармониях, а в начале первой музыкальной фразы (как и положено гимну) — чистая кварта. Нормальным среднестатистическим россиянам не придет в голову вот просто так, в неофициальной обстановке, взять и спеть российский гимн. Но вот украинский гимн, похоже, становится одним из любимых символов российской оппозиции, одним из главных саундтреков борьбы за свободу и достоинство — теперь уже в России.
Украинский гимн — это динамика, постоянное изменение мажора-минора, неустойчивые ступени и септаккорды, отсутствие ложнодержавного пафоса и постоянно возникающий экзистенциальный вопрос «Быть иль не быть?» Украине, обращенный то ли к Богу, то ли к самим себе. Чувствуется, что за этим гимном — не шапка Мономаха и не многовековая имперская традиция, а казацкая сабля и солидарность свободных самодостаточных людей, лишенных собственной государственности и предоставленных самим себе. И эта музыка очень похожа на православные партесные концерты эпохи Барокко — в духе Бортнянского, Березовского и Веделя. Ключевое слово в российском гимне — «держава», «отечество» в украинском — «воля». Россия — государство, построенное сверху. Украина — государство, выстроенное снизу. Раньше Россия и Украина взаимодополняли друг друга. Теперь — взаимоисключают.
Из духа всей этой революционной музыки, из баланса «дионисийских» и «аполлонических» интенций и настроений родилась украинская революция. Интересно, сможет ли из нее родиться новое, нефеодальное, государство, новая страна, новая нация, новая реальность? Ведь это нужно не только Украине, но и России тоже. И России, пожалуй, даже нужнее. Поскольку из истории хорошо известно, что российские реформы и модернизации еще с середины XVII века начинаются именно из Украины. А российские имперские проекты об Украину спотыкаются и разбиваются. И судьба нынешней России — ну так уж получается — решается тоже в Украине: там-и-сейчас.
http://openrussia.org/post/view/1893/
