Я бы, может, и продолжал сомневаться в излишней жёсткости этого заголовка — если бы не столкнулся с реальностью, от которой невозможно отмахнуться. Не слухи, не жалобы в интернете, не чьи-то обиды, а факт, прожитый на собственной шкуре.
Факт — это когда казахстанский чиновник смотрит тебе прямо в глаза и говорит:
— Да хоть оббейся, хоть все бумаги принеси, хоть по букве закона сделай — мы тебе всё равно документы не подпишем. Не утвердим. Не дадим.
И не важно, что все замечания устранены. Что каждый пункт проверен. Что дом твой — не дворец в горах, а обычное жильё. Что ты — гражданин своей страны, платящий налоги, не просящий льгот, просто добивающийся справедливости.
Но справедливость, как выясняется, — не для всех. Хорошая идея построения “Справедливого Казахстана”, звучащая сегодня из уст президента, в реальности превращается в фарс, когда ты сталкиваешься с прежней системой. Эта система может улыбаться, обещать, создавать иллюзию обновления, но внутри она по-прежнему коррумпирована, инертна и полна мелкой мести.
Кто дал право хоронить надежду?
Когда простой человек, веря в перемены, идёт по пути закона — а в ответ получает плевок в лицо, умирает не просто доверие к чиновнику. Умирает вера в государство как в механизм справедливости. А это уже не частная история — это приговор всей реформаторской риторике, которую мы слышим последние годы.
Нельзя строить “Справедливый Казахстан” на “не дадим — и всё”.
Нельзя требовать доверия от народа, плюя ему в документы, подписанные по всем правилам.
Нельзя выстраивать светлое будущее на гнилых механизмах прошлого.
И если так будет продолжаться, вскоре концепция президента Касым-Жомарта Токаева “Справедливый Казахстан” станет не национальной мечтой, а национальной насмешкой.
И вот отсюда сама история, подводящая меня к такому нелестному мнению о наших государственных чиновниках — на фоне моих, на глазах терпящих бедствие, надежд на справедливость.
В апреле прошлого года я получил на руки архитектурно-планировочное задание (АПЗ), и в мае приступил к строительству пристройки к дому, имея на руках разрешение на строительство.
И вот отсюда уже начались мои мытарства. Моя соседка Татьяна Козырева начинает писать на меня жалобы в разные инстанции: в миграционную полицию, земельный комитет, в Управление градостроительного контроля города Алматы, в Управление архитектуры и урбанистики. И при этом Татьяна Козырева бравирует тем, что у неё, по словам другой соседки, свои люди в архитектуре, и они любой ценой добьются сноса моей пристройки. Хотя согласно «Правилам организации застройки и прохождения разрешительных процедур в сфере строительства», утверждённым приказом Министра национальной экономики РК от 30 ноября 2015 года № 750, моя пристройка, расположенная в трёх метрах от общей линии забора, никоим образом её интересы не задевает. И в таком случае согласие соседки на строительство мне не требовалось. Тем более что на руках у меня уже было АПЗ.
А между тем, в результате систематического преследования со стороны Татьяны Козыревой я и моя супруга перенесли тяжёлый стресс, который привёл к серьёзным проблемам со здоровьем. Я сам тяжело болел с июля 2024 года по март 2025 года. Имеются соответствующие выписки из медицинских учреждений.
И вот самый вопиющий факт в этой истории. В конечном итоге Татьяна Козырева незаконно проникает в наш дом, фиксирует происходящее на видеокамеру, проводит самочинный обыск и допрос жильцов дома — без законных на то оснований. Словом, ведёт себя не как добрая соседка, а как какой-нибудь фашистский оккупант из фильмов про войну. Эти действия грубо нарушают наши конституционные права.
В день незаконного вторжения в наш дом Татьяны Козыревой моя супруга, Малеева Шарбат Оразалиновна, узнав об этом факте, была доставлена в больницу в предынсультном состоянии с резко повышенным артериальным давлением. Подтверждающий медицинский документ также имеется.
Тем самым со стороны Татьяны Козыревой были грубо нарушены положения Конституции Республики Казахстан, в частности, статья 18, пункт 1, где сказано:
Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и достоинства.
А также статья 25, пункт 1, утверждающая, что жилище гражданина РК неприкосновенно. Проникновение в жилище, его осмотр и обыск допускаются только в случаях и порядке, предусмотренных законом.
В конечном итоге Управление градостроительного контроля города Алматы в сентябре 2024 года выносит предписание о необходимости устранения выявленных ими нарушений при строительстве моей пристройки. То есть от меня требуется на тот момент переделать АПЗ и подготовить эскизный проект.
Но в сентябре с диагнозом рак прямой кишки и перенесённой операцией по удалению гнойной опухоли на спине я всё ещё не в состоянии приступить к узаконению своей пристройки. И лишь где-то в середине октября, почувствовав небольшое улучшение, я начинаю собирать необходимые документы.
В начале ноября у меня уже на руках имеется исправленное техническое задание и подготовленный эскизный проект на реконструкцию дома, с которыми я иду в Управление архитектуры и урбанистики города Алматы. И в это же время уже идёт судебный процесс, инициированный Управлением градостроительного контроля Алматы в отношении меня и моей пристройки. То есть от меня требуют уже в судебном порядке её узаконить. Но я этого сделать никак не могу, поскольку база городского Управления архитектуры и урбанистики не работает. Мне объясняют, что это связано с обновлением самой базы, и заработает она в лучшем случае в середине января 2025 года. А я ждать не могу. Мне нужно срочно узаконить документы. Словом, база Управления архитектуры и урбанистики города Алматы заработала устойчиво лишь в двадцатых числах марта 2025 года. Но ведь это же была не моя вина?
И понятно, что суд не мог так долго ждать. Судья Жетысуского суда города Алматы Турысов выносит решение не в мою пользу, но при этом поясняет, что как только мне удастся узаконить свои документы, решение суда будет пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам.
А между тем к тому времени я уже точно знаю, что слова Татьяны Козыревой о наличии у неё “своих людей” в архитектуре вовсе не были пустым звуком. Формат данной статьи не позволяет мне изложить в полной мере самые очевидные доказательства того, как чиновники Управления градостроительного контроля города Алматы открыто играли на стороне моей соседки, отказывая мне в проведении проверки законности пристройки самой Татьяны Козыревой. Но я об этом ещё расскажу — где надо и кому надо. Тем, кому такие вещи знать положено по долгу службы.
А между тем — и это только прелюдия к главной истории. Как только в двадцатых числах марта база Управления архитектуры и урбанистики города Алматы начинает свою работу, я подаю документы на узаконение моей пристройки к дому. И трижды получаю отказ. И эта моя эпопея длится на протяжении двух с половиной месяцев. Каждый раз мне делают замечания. И каждый раз я эти замечания устраняю.
Но уже перед тем, как подавать документы в четвёртый раз, а там уже не к чему придраться, я иду на приём к архитектору Жетысуского района города Алматы Айдосу Дюсембаю, чтобы он мои документы проверил лично при мне, прежде чем я их подам. На что он открыто заявляет, что чтобы я ни делал, какие бы действия ни предпринимал, он их всё равно не узаконит. И тут же, очевидно понимая, что сболтнул лишнего, он пытается смягчить “пилюлю” следующими словами:
— Понимаете, ага, — говорит он мне, — если я сейчас вам документы узаконю, то Татьяна Козырева может обратиться в антикор. И меня уволят с работы.
И вот этого я уже не понимаю. Что он вообще говорит? Причём здесь антикор? Как будто я ему взятку предлагал? Если ты честно выполняешь свою работу, то какие к тебе могут быть претензии?
Причём этим своим заявлением он только укрепил мои подозрения в том, что за спиной Татьяны Козыревой действительно стоят влиятельные люди в архитектуре города Алматы, способные оказывать давление на своих подчинённых, в том числе и под угрозой публикации компромата. Ведь не Тани же, на самом деле, боится Айдос Дюсембай? Я так думаю.
Вот такая история. Поэтому кто бы что бы ни говорил, но в моих глазах сегодня архитектура города Алматы прочно ассоциируется с некой частной лавочкой, густо замешанной на принципах итальянской мафии. Когда своим в этой структуре позволено всё, а чужим — ничего.
И вот отсюда моё обращение к руководству партии «Аманат» и акиму города Алматы Дархану Амангелдіұлы Сатыбалды с просьбой разобраться в моей ситуации и вынести справедливое решение. Я ведь ни о чем сверх естественном не прошу. Просто прошу соответствующее ведомство узаконить мою пристройку.
С уважением,
Серик Малеев
