Никогда не сомневался в публицистическом таланте Ермека Турсынова. И всегда с интересом слежу за его статьями. Хотя и не всегда согласен с его умозаключениями. Так вышло и на этот раз, после прочтения материала Ермека Турсунова «Дело Художника. Размышления после освобождения Болата Атабаева».
Импонирует то, что, несмотря на занятость и дела, Ермек поехал в Жанаозен выручать своего старого приятеля, связавшегося с «алгинцами», и попавшего в беду. А это уже его характеризует с положительной стороны. Как говорится, «сам погибай, но товарища выручай». С сугубо профессиональной точки зрения нравиться мне и нарисованная Турсыновым картина встречи Ермека с Болатом Атабаевым в камере следственного изолятора. И это стоит того, чтобы быть процитированным. Ермек вспоминает:
«Разливаю давно остывший чай. Не потому что хочется пить, а просто чтобы заполнить паузу каким-то простым привычным действием. Начинаем заново.
– Вот – ты. Тебе – шестьдесят. Сахар, давление, нервы. Полгода – и все.
– Да. Я готов.
– А семья?
– Они поймут.
– А дело?
– Значит, не судьба.
– Слушай, может, ты денег кому должен? Скажи. Пустим шапку по кругу.
– Нет.
– Не пойму: ты что, к власти рвешься?
– Нет. Я хочу пойти на суд и превратить его в фарс.
– Что это за бред?
– Надо с этим что-то делать. Надо менять.
– Почему именно ты?
– А кто?
– Несколько дней в газетных заголовках – и все. Тебя забудут.
– А я это не для них, это я для себя.
– Ты просто трус. Тебя щелкнули по носу, а ты и сдулся. Сломался после первого же тычка.
– Это ты так считаешь.
– Я смотрю со стороны – и мне виднее. Ты перепутал театр с жизнью. Тебе дорог твой личный понт. Ты в образе.
– Нет. Нужно создать прецедент – и тогда они задумаются.
– Да никто на хер не задумается! Скажут – придурок! Старый клоун. А твои партийцы набьют твой труп опилками и устроят пляски у костра с барабанами и бубнами. Ты этого хочешь?
– Нет.
– Тогда чего ты хочешь?
– Справедливости.
– Справедливость – капризная баба. Она любит правых. А правда не у тех, кто правее, а у тех, кто сильнее.
– И что ты предлагаешь делать?
– Надо становиться сильным. И тогда настанет время твоей правды.
– А что сейчас?
– А сейчас тебе могут отрубить башку. Отдай им руку – и пойдем жить дальше.
– А как же потом жить?
– Ничего. Залижешь рану и будешь жить.
– Пошел ты на х.. с такой философией! Тебя наняли каэнбэшники, и ты выполняешь их заказ!
– Пошел ты сам на х..! Никто меня не нанимал! Я сам к ним пришел! Ты даже не знаешь, через что я прошел, чтобы попасть к тебе, идиот!
– Зачем? Теперь ты замарался, дол…б.
– Мне некогда было думать. Надо было тебя вытаскивать!
– Я тебя об этом не просил. Забирай свою колбасу и катись!
– Я без тебя не уеду…
– А я никуда не пойду! Спасибо. И вали отсюдова.
Снова пауза. Я отхожу к окну…
Как видим, разговор между ними идет трудный, эмоциональный. Но вот что далее? А далее вдруг нам Ермек сообщает, что Атамбаев все-таки вернулся домой. Не поясняя, как это стало возможным? И почему? Погружая нас в дурные догадки и домыслы.
Хотя с другой стороны, понятно, что власть не была заинтересована в посадке Атабаева. Как понятно и то, что на какой-то момент интересы близких и друзей Атабаева совпали с интересами власти. А Ермек лишь совершил умелую «разводку». Но где на этот счет требуемые пояснения? В тексте мы их не видим. И оттого вся эта история начинает выглядеть как-то уж слишком по-нашему, по– казахски. Безо всяких оглядок на правосудие, закон, и так называемое, гражданское общество.
Как не ясно из текста – а был ли суд по делу Атамбаева? Или его выпустили так просто? Мол, иди парень, гуляй, ты хороший.
Лишь судя из дальнейшего контекста можно понять, как все произошло. В обществе, по словам самого Ермека, пошли гулять слухи, базарные сплетни. Кое-кто в оппозиции начал задаваться вопросом – а как Атабаева выпустили? Как такое вообще могло произойти и почему? Перерастая в домыслы – вероятно Атабаев сдал своих, а Турсынов – агент КНБ…
И далее читаем у негодующего Турсунова, крайне возмущенного подобными подозрениями: «Получается, что все эти петиции, все эти сборища и возгласы: ах, такого человека (!), такого режиссера (!), с таким здоровьем (!) запихали в зиндан, да как они посмели, царские сатрапы, куда смотрит мировая общественность; вся эта страстная божба – опять всего лишь повод пошуметь? Значит, он не нужен им на свободе? Он нужнее им там, под арестом? Нужна была жертва с именем? И пока Атабаев будет «шлюмкать тюремную баланду», они здесь будут водить хороводы с транспарантами, размахивать флагами и орать в мегафоны заготовленные кричалки? Сценарий сломался».
И все это понятно. Все это у Ермека в статье подано с талантом, с надрывом, с обращением к великим примерам. Словом, так, как Ермек умеет. Да, но можно понять и нашу оппозицию, кроме наездов Петра Своика на государственный язык, и постоянно возникающих в ее среде конспирологических версий, не имеющую ничего в своем идеологическом и пропагандистском багаже.
Причем, я думаю, всего этого можно было бы и избежать, если б был суд. И если б из зала суда режиссера Булата Атабаева выпустили на свободу, пусть и не под звон литавров, но с миром, с учетом его прошлых заслуг перед обществом. И это было бы и более справедливо, и более красиво, чем такой вот «теневой» выход на свободу. А потому, полагаю, что все это неправильно.
Как не безупречным, в применении к данному случаю, выглядит и тезис Ермека Турсынова о том, что Художник – личность творческая, и поэтому должен оставаться на свободе.
Ведь в таком случае, выходит, что и Поэт – как человек, отмеченный божьей искрой, тоже должен оставаться на свободе при любых обстоятельствах. Собственно, как и Писатель.
А кто у нас выше поэтов, художников и писателей? Это знает любой ребенок. Правильно, акимы, чиновники и министры. Ну а их как прикажете тогда сажать? Нарушая социальную иерархию?! Их сажать и вовсе негоже.
Да. Вот так мы и живем. Все меньше по Закону, и все больше по понятиям и разводкам.
И выходит, что «почетным» правом на отсидку в тюрьмах нашей страны обладает лишь один мой друг Мыркымбай, у которого за спиной ни кола, ни двора, ни защиты, ни связей. Тот самый Мыркымбай, которого в сезон можно видеть, то на табачных плантациях Шелека, а то на виноградниках Маловодного. Тот самый мой друг Мыркымбай, что порою в подпитии и в хорошем настроении поет: «Душно спать во дворцах, оглянись и приляг, вся земля для бродяг».
И вместо послесловия….
Мне возразят, скажут, ты все брюзжишь и вечно недоволен, но как бы ты сам «разрулил» данную ситуацию, если б представилась такая возможность? Ну во-первых, если б я был режиссером данной постановки, я бы ни за что не позволил Ермеку Турсынову вытащить своего друга Атабаева из тюрьмы. Ведь это была такая козырная карта в руках власти, которую можно было до изумленья красиво разыграть.
А во-вторых, я бы упорно вел дело к суду.
В – третьих, не запрещал бы зарубежной и казахстанской общественности писать письма в поддержку режиссера, и присутствовать на суде.
В – четвертых, во время процесса старался бы подогревать к нему интерес в СМИ, давая накалу страстей выплеснуться на газетные страницы и телеэкраны…. И пускай возмущаются оппозиционеры, пускай кричат про режим. Пускай говорят, все что хотят.
И вот когда все были бы уже уверены, если не на сто, то хотя бы на девяносто процентов, что Атабаева посадят лет эдак на двенадцать. Когда на смену надежде пришла бы обреченность. Когда оппозиция уже заранее начала бы ликовать и потирать руки, предвкушая какие политические дивиденды она сорвет с посадки своего соратника….Вот тогда судья бы вдруг взяла, да объявила, что обвиняемый по таким – то и таким-то статьям Уголовного кодекса виновен. Но учитывая многочисленные просьбы общественности по смягчению наказания Атабаеву… И…, принимая во – внимание коллективное письмо депутатов Мажилиса Республики Казахстан…. А также, рассмотрев обращение к суду лично Президента Республики Казахстан с просьбой о помиловании, суд постановил…. Обвиняемого Болата Манашевича Атабаева выпустить из — под стражи на свободу… На все четыре стороны…. Занавес.
И вот это уже, было бы, действительно, красиво. А главное – все по закону.
