[:ru]
Депутат Государственной Думы Александр Федорович Керенский: Очень трудно будет нам говорить теперь «о турецких зверствах в Армении»; очень трудно будет нам говорить «о немецких зверствах в Бельгии», когда того, что происходило в горах Семиречья, никогда, может быть, весь мир до сих пор не видел!»
В этом году траурные мероприятия, посвященные 100–летию восстания народов Средней Азии против колонизаторской политики царского самодержавия проводятся во всех республиках Центральной Азии.
Царскому самодержавию потребовалось более ста лет на завоевание только одной казахской степи. Но даже завоевание Средней Азии российской империей не привело к полному искоренению национального самосознания и духа покоренных народов. Искры недовольства тлели по всему великому Туркестану и Степному краю, чтобы однажды разгореться в большое пламя войны против народных угнетателей.
Поводом для восстания 1916 года в Средней Азии послужил царский указ, который часто еще называют «Высочайшим повелением о реквизиции инородцев на тыловые работы», вызвавший настоящую буру протеста в среде этих самых «инородцев». Согласно которому все трудоспособное мужское население Средней Азии, Степного края и части Сибири, в возрасте от 19 до 43 лет призывалось на работы по строительству прифронтовых укреплений.
Казахи, как и наши братья киргизы и узбеки, а также примкнувшие к ним уйгуры, таджики и дунгане, крайне негативно восприняли участие России в Первой мировой войне. Это была захватническая война со стороны российской империи, поэтому и отношение к ней со стороны народов Средней Азии было соответствующим.
Однако была и практическая сторона вопроса, послужившая первопричиной для роста негодования в среде среднеазиатских народов, вылившегося затем в восстание
Так, в своем докладе о негативных последствиях царского Указа от 25 июня 1916 года, депутат Государственной Думы от партии трудовиков Керенский приводит следующую аналогию, обращаясь к своим коллегам: «Господа члены Государственной Думы, все, кто здесь сидят, без различия ваших партийных убеждений и точек зрения, я спрошу вас, если бы в Тамбовской или Московской губернии внезапно была бы издана новая мера, которая требовала бы немедленного, во время разгара полевых работ, увода куда-то в неизвестные пространства всего мужского трудоспособного населения, я спрашиваю вас, господа члены Государственной Думы, что в этой Тамбовской и Тульской губернии такая нелепая или сумасшедшая мера могла ли быть выполнена, а если бы она начала применяться, то какие последствия были бы в этой Тамбовской губернии?! Я утверждаю, господа, что те же самые последствия были бы и, может быть, гораздо в большем размере, чем они были в Туркестане и Степных областях».
В данном случае дурость того, чьей подписью был скреплен данный Высочайший Указ, что называется, видна не вооруженным глазом.
А между тем, именно на плечи коренного населения Степного края, как тогда называли Казахстан, ложилась основная нагрузка по обеспечению фронта продовольствием и лошадьми. О чем так же свидетельствует документ. В отчете одного из местных администраторов Степного края так и говориться: «Вместе с тем, комиссия не отставляет светлой надежды на отзывчивость жертвователей и особенно на отзывчивость тех полудиких кочевников, далеко стоящих от культурной жизни, которые, главным образом, на своих плечах выносят всю тяжесть материальной помощи семьям защитников, ушедших на фронт».
То есть, у степняков реквизировали скот, облагали их непомерными налогами, отбирали землю в ходе продолжавшейся столыпинской реформы, а тут еще, и новая напасть. Терпение казахов лопнуло.
Семиречье
Восстание вспыхнуло, и вскоре охватило весь Туркестан и весь Степной край. По воспоминаниям очевидцев, восставшие в переносных кузницах выковывали пики, сабли, производили ремонт ружей, сами изготовляли порох. Особый размах восстание приобрело в Тургайской степи, где восставших возглавил Амангельды Иманов.
Что же касается Семиречья, то здесь во главе восстания стояли Токаш Бокин, Бекболат Ашекеев, Нука Сатыбеков, Байбосын Тамабаев, Узак Саурыков, Жаменке Мамбетов, Естай Жанабергенов, Айтык Алабергенов, Айдос Тунгатаров, Айкын Жолдербаев, Доскен Жамамурынов, Елкен Доскеев, Курман Бесбаев.
Уже к августу 1916 года огонь восстания охватил все волости Семиреченской губернии. Особо ожесточенные сражения с участием больших масс людей отмечены в урочище Асы, в Кастеке, Нарынколе, Чарыне, Кураме, в Садыр-Матайской волости Семиречья.
О масштабном характере боевых действий свидетельствует телеграмма военного губернатора города Верного М.А.Фольбаума, в которой он приказывает:
Двинуть немедленно из Андижана ещё 8 рот с артиллерией и конницей в Пржевальский уезд и из Ташкента вызвать не менее 8 рот с артиллерией на Верный для операции в стороне Жаркента и Пржевальска.
В другой телеграмме М.А. Фольбаум из Верного, наказывает начальникам карательных отрядов:
Считайте малейшие группировки казахов кучами уже за мятеж, подавляйте таковой, наводите на эти волости панику, при первом признаке волнений арестуйте хотя бы второстепенных главарей, передайте полевому суду и немедленно повесьте… Ну, поймайте кого-нибудь из подозреваемых и для примера повесьте.
Последствия восстания 1916 года
Заканчивая свой доклад о подавлении восстания туземного населения в Туркестане и Степном крае депутат Государственной Думы Александр Керенский, рассказывая о зверствах карателей и десятках тысяч убитых ими людей, в том числе женщин и грудных детей, заявляет: «Именно так происходили все туземные «беспорядки в Туркестане». На эти беспорядки администрация и русская государственная власть отвечала планомерным и систематическим террором, недопустимым не только в культурном европейском государстве, но недопустимым, даже в какой бы то ни было восточной деспотии! Очень трудно будет нам говорить теперь «о турецких зверствах в Армении»; очень трудно будет нам говорить «о немецких зверствах в Бельгии», когда того, что происходило в горах Семиречья, никогда, может быть, весь мир до сих пор не видел!»
Алтынорда
[:kz]
[:en]
[:]
