В условиях существования независимых СМИ и открытого информационного пространства Интернета любой судебный процесс становится чуть ли не основным предметом обсуждения десятков тысяч людей. Особенно, если процесс громкий. Каждый читатель газеты или сайта, каждый зритель телеканала ставит при этом себя на место верховного арбитра, вынося свои суждения и оценки по ходу проходящих в зале суда заседаний.
А с другой стороны, это ответственный экзамен и для судьи. От того, какое решение он вынесет, будет зависеть его авторитет в обществе. О справедливых и мудрых судьях в таких случаях в народе могут сказать с благодарностью в сердцах, что они подлинные продолжатели дела великих казахских биев, память о которых дошла сквозь столетия. И соответственно, наоборот, если приговор будет несправедлив. О вершителе «правосудия» тогда «шепнут» на всю страну, что вот, мол, перед нами очередной прожженный крючкотвор, конъюнктурщик и выжига.
Так что выбор у каждого судьи свой. Если есть в душе человечность, то значит, и соответствующим будет к тебе отношение у сотен тысяч людей. А это уже дорогого стоит. Лучшая репутационная оценка.
Кто и как превращает суд в балаган?
А между тем, «Хоргосское дело», вызвавшее огромный резонанс в обществе, набирает свои обороты. Допрашиваются водители, осуществлявшие перевозку грузов из Китая в Казахстан.
И тут же выясняются несуразности, позволяющие уже сейчас, на начальном этапе судебных заседаний, утверждать, что следствие с первых дней велось предвзято, не профессионально и не объективно.
Тому примеры. Допрашивается водитель Галымжан Хамраев. Государственный обвинитель Александр Кирияк, пытающийся выяснить, отчего сегодня свидетель дает показания, отличные от тех, что он давал в ходе предварительного следствия, задает вопрос: — Почему у вас разногласия в показаниях? На что свидетель в сердцах отвечает: — Что нам говорили, то мы и писали….
Так что ж, выходит следствие само решает, кому из свидетелей и что говорить? Как в какой-нибудь театрализованной постановке, где суфлер за артистов произносит их тексты. С одним только существенным отличием – ведь перед нами не театральный балаган, а суд! Суд!!! А это уже совсем другое дело. Другой коленкор и оборот. Так что ж это за следствие такое? Суфлерское? Кто нам пояснит, и кто ответит?
Или как вам другой пример, но из того же ряда? Рассказывает адвокат Султанов, защищающий на процессе подсудимых Айдарова, Сыдыкова и Муратбекова. Адвокат искренне возмущен. «Свидетель, инвалид третьей группы по зрению», — говорит он: «На суде заявил, что не умеет читать. Тогда как в материалах дела им же сказано: «Протокол с моих слов записан правильно и мной прочитан». Но в показаниях, которые он давал на суде и которые записаны ранее в протоколе, серьезные разногласия. Ему говорят, прочитай тобой же сказанное и прежде прочитанное, а он отвечает: «Я же вам сказал, что я не умею читать». И это тоже свидетельство «объективности» предварительного расследования, — произносит не без иронии Султанов, продолжая: «Или как вам такой факт? Когда человека, который не то, что не говорит, но даже не понимает русского языка, допрашивают в ходе предварительного следствия на русском языке. И он в течение двадцати четырех минут умудряется дать показания на трех машинописных листах. При этом, даже, сумев прочитать эти свои показания на незнакомом ему языке. И все это за какие-то двадцать четыре минуты. Ну, просто вундеркинд какой-то, быстро обучаемый. А ведь это человек, не знающий и не понимающий русского языка. Ни бильмеса. Да к тому же еще и общавшийся со следователем без переводчика. И это все равно, как если б я давал показания на китайском. За какие –то двадцать четыре минуты. Умудрившись при этом еще и прочитать свои иероглифы. Чудеса, да и только», — невесело усмехается представитель защиты.
Как становятся «героями»
А вот и еще. Свидетель Кусаинов осуществлял, по версии финпола, контролируемую поставку товара из Китая. Это практически то же самое, что и контрольный закуп, когда продавца магазина провоцируют на совершение противоправного действия.
В данном же случае, опять же, по версии финполовцев, предпринималась попытка спровоцировать таможенников на неправовые действия. Однако при этом, почему-то, самого водителя Кусаинова никто не удосужился проинформировать, что он принимает участие в важнейшей и секретнейшей финполовской операции. А это уже не допустимо, с точки зрения закона.
И только в ходе следствия, по прошествии значительного времени, ему ненавязчиво дают понять, что он когда-то, в каком-то году, являлся участником секретной операции по выявлению членов организованной преступной группировки на таможне «Коргас». Притом, что сам Кусаинов, как говориться, ни сном, ни духом… Ведать не ведал, знать не знал, куда и в какое дело его втянули…. Вот же как бывает?! А оказался герой. А оказался агент. Хоть сей минут награждай его орденами.
И это все равно, как если мирного, и в принципе, лояльного к властям, гражданина Казахстана бросить назавтра под танки, так и не объяснив ему, в каком взводе и в каком батальоне он состоит, и за какую идею сражается.
При том, что сам товар, который перевозился на машине Кусаинова, по словам адвокатов задержанных, так и не был изъят. И нам лишь остается думать и гадать, что это был за товар, чего там вообще перевозили, и была ли это контрабанда, или не была? Да и, вообще, что это было? Миф? Иллюзия? Привидевшаяся галлюцинация?
Ведь что такое контролируемая поставка? Это когда всех участников операции заранее ознакомили с их правами и обязанностями, назначили старших, товар загрузили, отметили все точки прохождения таможенных постов, и в конце пути товар изъяли.
А если всего этого нет, то, извините, это все просто голые слова. Или проще выражаясь, очевиднейшая нестыковка, выдаваемая за важнейшее доказательство вины таможенников.
Как финпол сопровождал контрабанду.
И еще из серии очевидных ляпов и проколов следствия. Продолжаем не скучную тему. Рассказывает адвокат подзащитного Войтовича Ашурбек Ашурбеков. «Вчера мы допросили свидетеля Сатыбалдинова», — приводит пример очередного очковтирательства Ашурбек: «И тот нам сообщил, что 28 апреля 2011 года на таможенном посту «Калжат» были задержаны семь автомашин. Там они простояли семь дней, не осматривались на месте, не опечатывались. После чего сотрудниками финансовой полиции грузовые фуры были сопровождены в Алмату. Отметьте это для себя. Тогда как в постановлении о привлечении таможенников в качестве обвиняемых ясно сказано, что именно «члены преступного сообщества сопроводили эти семь машин до СВХ «Стор Хаус» в Алматы. Что и послужило одним из оснований для ареста таможенников, и их дальнейшего содержания под стражей».
Как видим, и здесь не все ровно. Если уже свои совершенные действия сотрудники финпола приписывают так называемой «организованной преступной группировке», то это явный перебор. Хотя и тут определенный подтекст прочитывается.
Складывается отчетливое впечатление, что после масштабной операции финансовой полиции на «Хоргосе», и последовавшего затем громкого рапорта наверх, у некоторых сотрудников этой организации произошло заметное «головокружение от успехов». И они для себя решили, что отныне им все дозволено, все сойдет с рук. Даже подтасовка фактов, имеющих решающее значение в суде, и переворачивающих все с ног на голову. Мол, как бы мы ни крутили с вещдоками и свидетельствами, какие бы мы фортеля с протоколами дознания ни выкидывали, все равно все будет по-нашему. Потому что мы, финпол – сила. А сила в этой стране решает все….
Ан, нет, не вышло. Процесс оказался открытым, и все высвечивающим. В том числе непрофессионализм и головотяпство самих следователей финпола. И теперь даже к силе нельзя прибегнуть безнаказанно, не вызвав при этом всеобщее осуждение.
Остается только к сказанному добавить, что в конце прошлого года не прошел аттестацию и был подчистую уволен из органов финансовой полиции некогда заместитель председателя Агентства Республики Казахстан по борьбе с экономической и коррупционной преступностью Нурлан Ауганбаев, человек, стоявший у истоков нынешнего скандального «Хоргосского дела». А за что уволен? Полагаю, в свете всего вышеизложенного, гадать уже и не стоит.
Серик МАЛЕЕВ
Фото Атжана МУРЗАНОВА
Комментарий к статье политолога Валихана ТУЛЕШЕВА:
В этом деле мы видим везде сплошной непрофессионализм. Протоколы составлялись неправильно, изымались вещдоки неправильно, сопровождение машин на Хоргосе осуществлялось неправильно, факты подтасовывались. Везде сплошные нарушения. Институционально у нас органы финансовой полиции не действуют. У них нет четкого исполнения прописанных инструкций. Потому что эти органы никому не подконтрольны. В эти структуры люди идут обогащаться, а не служить.
И поэтому я думаю, что все здесь будет заключаться в позиции президента страны, который, как в ситуации с БТА – банком, вынесет свое политическое решение. Кого надо – засудят, кого надо – отпустят. Этим самым президент опять подтвердит свою легитимность на самом высоком уровне, как гарант Конституции.
Поэтому, повторяюсь, будет вынесено сугубо политическое решение. Но одновременно с этим возникает и опасение. Может возникнуть ситуации, когда кто первый доложиться главе государства, тот и окажется прав. А, следовательно, чтобы такие негативные вещи не происходили, необходимо самое широкое освещение судебного процесса по Хоргосу в СМИ.
Газета «Литер» от 11 июля 2013 года.
