Долгие годы интернет оставался заповедником свободы слова в России. Свободы слова в самом широком — не столько журналистском, сколько общечеловеческом — смысле. Даже и теперь, после череды запретительных мер, сеть сохраняет этот статус. Пожалуй, только в рунете удалось в полной мере реализовать такие базовые принципы Конституции 1993 г., как равенство, свобода мысли, тайна переписки, свобода совести, запрет цензуры и др. Виртуальная Россия в этом смысле ушла далеко вперед от России реальной, которая не просто стояла на месте, но и делала шаги назад.
Массовые протесты последних лет вкратце можно объяснить именно увеличением разрыва между двумя медийными Россиями, в онлайне и офлайне, вплоть до формирования принципиально разных поведенческих моделей. Соотношение двух этих систем динамично и меняется на глазах: например, только за год после начала протестов, с декабря 2011 г. до декабря 2012 г., число тех, кто каждый день выходит в сеть, выросло на 10 млн человек — с 35 млн до 45 млн.
При этом, осознавая неизбежность дальнейшего исхода взрослого населения в сеть, российское государство наряду с упомянутыми уже репрессивными мерами предпринимает отчаянные попытки упрочить свои позиции
в жестко конкурентной среде интернета.
Впрочем, обычно они сводятся к пустой работе, достойной разве что отчетов для администрации президента: механизированное выведение хештегов,
накрутка голосов, «посев» видео, распространение через некоторых популярных блогеров, написание оскорбительных и хвалебных комментариев под копирку и проч.
Едва ли при этом удается хоть сколько-нибудь повлиять на общественное мнение, потому что искусственность создаваемого таким образом контента
заметна невооруженным глазом.
При этом для анализа любопытнее не сама государственническая пропаганда в сети, а ожесточенная реакция на нее. Если предположить, что виртуальная Россия — наше демократическое будущее, к которому еще предстоит подтянуться остальной стране, то изучение перепалок сторонников и противников власти в интернете позволяет уже сейчас заглянуть в наше политическое будущее и, возможно, заранее внести в него некоторые коррективы. Если честно, такую коммуникацию очень трудно даже назвать общением, поскольку общение предполагает обмен мнениями.
Сетевой же разговор политических оппонентов, (причем зачастую даже среди разных противников власти) больше похож на несколько последовательных монологов, где главной задачей для говорящего становится не переубеждение собеседника логическими или эмоциональными доводами, а постулирование своих убеждений и
самоутверждение за счет оскорбления остальных.
И совсем уж неприглядно выглядит массовая травля тех, кто открыто признается в симпатиях к власти (искренне или по корыстным соображениям), и тех, кого коллективная паранойя заподозрит в тайном сотрудничестве с «режимом». Любопытно, что такое поведение дает обратный эффект: сторонники власти проникаются еще большей ненавистью к оппозиции, на личном опыте убеждаются в ее «подлой сущности», которую тиражирует государственная пропаганда.
Если цель массового оскорбления участников прокремлевских молодежных организаций, сотрудников ангажированных СМИ и людей, получающих иным образом деньги от власти, состоит в их переубеждении, то цель, конечно, не достигается. Впрочем, есть значительные сомнения, ставится ли такая цель теми, кто принимает участие в шельмовании. Редкие случаи, когда люди переходили или возвращались из-за кремлевской стороны виртуальных «баррикад», доказывают, что это происходило не благодаря, а вопреки их травле в интернете со стороны «демократически настроенных» пользователей.
В итоге при всем своем плюрализме сетевая Россия невольно воспроизводит коммуникационные модели офлайновой России: шельмует «нашистов», как федеральные каналы шельмуют внесистемную оппозицию; ищет оплачиваемых «мурзилок» и тайных пиар-агентов Кремля, как власти ищут пресловутые деньги госдепа; банит, как вносят в стоп-листы; переходит на личности, как топчут белую ленту на думской трибуне.
И сможет ли она выйти из этого замкнутого круга и предложить своим оппонентам «реабилитацию», пока не ясно. Если нет, то через несколько лет нас ждет новый виток воспроизводства принципиально той же политической системы, где новые элиты будут действовать по-старому.
Автор шеф-редактор сайта телеканала «Дождь», консультант Центра изучения интернета и общества при РЭШ
Газета «Ведомости»
