Юг Казахстана, который не разговаривал на русском даже во времена Советского Союза, вряд ли заговорит на нем теперь. Это есть «большая проблема» для русскоязычных казахов и не казахов.
На одной из улиц Алматы мимо меня пронесся автомобиль с номерами, начинающимися на букву «Х». Ее водитель никаких правил не нарушал, просто ехал по своей дороге. Увидев машину и ее номера, одна женщина, видимо русскоязычная казашка бросила резким тоном, будто ее укусила змея: «Куда ни глянь – везде уже «чимкентсие», прямо как саранча заполонили тут все. Надо их растоптать как каракуртов!». И это лишь один из множества примеров неприятия «чимкентцов». Это заставило меня сильно задуматься.
На самом деле неприязненное отношение жителей других регионов к южанам уже стала аксиомой, не требующей доказательства. Часто слышим такие советы как «Не женитесь на девушек из Шымкента», «Не выходите замуж за шымкентцев». А чем же собственно не угодны шымкентцы для остальных? Почему их недолюбливают?
Этому есть несколько объяснений.
Первое, конечно же, язык. Язык – это не только инструмент коммуникации, но и некая система мышления. Излишне объяснять, что языки в некоторой степени влияют на формирования мировоззрения. Есть такой парадокс, если жители остальных регионов страны часто гордятся своим хорошим владением русского языка и чувствуют себя обделенными, если владеют им недостаточно хорошо, то для южных казахов незнание русского, ровно как и иностранного языка – ничуть не грех. Им что русский язык, что язык суахили или иврит – по барабану. В тех регионах, где преобладает влияние русского языка и русской культуры такое положение кажется «дикостью». Видимо по этой причине казахстанские русские поднимают шум, жалуясь на то, что «в Шымкенте документы заполняют и справки выдают на казахском языке, ущемляют русскоязычных граждан». Однако юг Казахстана, который не разговаривал на русском даже во времена Советского Союза, вряд ли заговорит на нем теперь. Это есть «большая проблема» для русскоязычных казахов и не казахов.
Второе – это политическая и историческая сторона. «Чимкентские», которые не владеют или владеют плохо «Мировой язык» – это ярые сторонники «создания этнократического государства. То есть, «чимкентскими» движет национализм. Об этом красиво доносит Канат Нуров в своих трудах под названием «Казахстан: национальная идея и традиции»: «Казахи как национальность, опять же в силу своего «казачества», по определению вряд ли станут «сторонниками этнократического государства». То обстоятельство, что так называемые «южане», то есть присырдарьинские казахи, издавна подпавшие под деспотическое влияние среднеазиатских ханств и ортодоксального ислама, стали при вполне определенном содействии постноменклатурного правительства проявлять значительную националистическую активность, подавая пример остальным, является прискорбным фактом настоящего момента, но не составляет характерной черты казахского народа».
По мнению ученого Каната Нурова, казахи из «Коканда-Ташкента» или «Присырдарьинска» – отличаются от обычных казахов, это другой субэтнос. Им свойственен среднеазиатский, деспотичный характер. «Безусловно, что современная «активность» «южан» представляет собой симптоматическое политическое явление и должна быть «нейтрализована» соответствующей активностью», – пишет Канат Нуров и призывает бороться против «южан».
Действительно, Шымкентский регион граничит с территорией Узбекистана, мы не исключаем влияние узбекской культуры. Например, у казахов Алматинской, Жамбылской областей заметны признаки влияние культуры кыргызской и дунганской, а у казахов, населяющих северные регионы, часто наблюдаем влияние русской культуры. Однако в этом никто не видит никакой проблемы. Это вполне естественно и закономерно. А значит, вся причина может быть в том, что шымкентцы являются более активными «националистами». Кстати, кто бывал в Шымкенте, наверняка видел – там будь то узбеки, азербайджанцы, русские или корейцы – все неплохо говорят на казахском языке. Выходец из такой среды, то есть тот самый «чимкентский» когда приезжает в Алматы, Астану или Павлодар, задает резонный на его взгляд вопрос: «А почему здесь не говорят на казахском?». Явно, этот вопрос словно острое шило жалит алматинца или павлодарца, который привык «гордится» своей русскую речью и считает себя «человеком, утоляющим жажду у источника продвинутой культуры».
По мнению Каната Нурова, русские ученые еще в XIX веке заметили, что южные казахи являются другим субэтносом. Например, Левшин писал, что «этот субэтнос является обособленной группой среди казахского народа, они платили налоги и отчитывались правителям Ташкента, по сравнению с бесстрашными казахами запада и востока, ведут себя более скрытно, хитры и крайне осторожны».
Можно поспорить с этим мнением, которого придерживаются русские или русскоязычные казахи. Однако, как можно понять то, что при упоминании слова «чимкентские», волосы дыбом встают даже у казахов, говорящих на казахском языке и мыслящих по-казахски?
Во-первых, если взглянуть на карту, где указаны основные направления внутренней миграции последних лет, то переселение народа внутри страны выглядит следующим образом: жители Тараза и Кызылорды перебираются в Шымкент, а выходцы из Южно-Казахстанской области словно людской поток распространяются затем на весь Казахстан. Для местных казахов шымкентцы и есть «понаехавшие».
Во-вторых, жители юга приверженцы традиций. Строже соблюдают традиции и нравы казахов, тогда как в других регионах устои и уклады национального этикета считаются ненужными «пережитками прошлого». Южане на этот счет отвечают так: «если у казахов поклон женщины перед взрослым аксакалом – признак «отсталости», то почему взаимный поклон между мужчинами в развитой Японии считается национальным этикетом?».
В-третьих, есть разница в менталитете жителей юга. Поэтому встречаются и такие люди, которые не считают шымкентцев за казахов. От жителей северных регионов слышал такое выражение: «У нас на работе только два казаха, все остальные – сплошь шымкентские». Когда характеризуют шымкентцев, обычный народ дает примерно такую оценку: «ушлые, хитрые, обманщики, ненадежные в дружбе, на первый план ставят личную выгоду, чересчур ловко проворачивают свои дела, жадные».
Есть и те, кто смотрят на шымкентцев как на распространителей землячества и коррупции.
Но на самом деле ясно, что все это есть не более, чем обычные стереотипы.
В силу всех вышеперечисленных причин на улицах Алматы нарушения водителей на машинах с номерами регионов «Н», «В», «А», «Z» остаются без внимания, а вот буква «Х» сразу режет всем глаза. Мы смеемся, слушая шутки шымкентских театров сатиры «Шаншар», «Шымкент-шоу», «Бауыржан-шоу», но при этом смотрим на шымкентцев с иронией и свысока. На тоях и свадьбах с удовольствием пляшем под веселые песни талантливых певцов – выходцев Шымкента, но при удобном случае стараемся принизить «южан». Что это с нами? Двуликость, или глупость?!
Один известный русскоязычный журналист в частной беседе однажды признался мне: «Надо признать, не было бы Шымкента – сейчас могло бы не быть ни казахской культуры, ни казахского языка и даже казахского государства». Ну конечно, он явно перебарщивает. Но кто знает, может и есть в его словах доля истины?
Чего мы хотели, поднимая эту щекотливую тему? Мы не собираемся облить грязью или защитить «чимкентцев», мы хотим вынести на всеобщее обсуждение эту рознь, присутствующую, к сожалению, в нашем с вами обществе. Ответить заранее на некие возможные вызовы, угрожающие единству нашей нации. В современном изменчивом мире немало примеров, когда страны уже раскололись на свой Запад и Восток, на свой Юг и Север, или стоят перед угрозой подобного разделения. Поэтому будет совсем не во вред, если мы попытаемся излечить свои болезни на ранних стадиях, в тихое и мирное время. Что скажете вы, дорогие читатели?
Берик МЫНЖАСАР, сайт serke.org
07.05.14
Перевод Айдына ОЛЖАЕВА
Полный адрес статьи: http://serke.org/news/«shymkentskiiler»-subetnos-pa-nege-olardy-zhek-kөredі
