Отношение к советскому наследию предполагает наличие суждений по очень большому кругу вопросов, особенно, если кто-то определяет СССР как нечто большее, чем просто продолжение царской колониальной России. Такое понимание проблемы встречается не так уж и редко. Те, кто его разделяет, крайне настороженно воспринимают политику Российской Федерации по созданию «особых» отношений с Казахстаном и подразумевающей право России контролировать те или иные процессы в Казахстане и Центральной Азии в целом. Очень часто этими людьми критикуется и использование русского языка в СМИ, общественных местах и повседневной жизни, поскольку, считают они, это в какой-то степени принижает роль и статус казахского языка как государственного языка Республики Казахстан.
Между тем многие граждане Казахстана, каков их процент от общего населения страны сказать сложно, вспоминают советский период с теплотой, сознательно отделяя СССР от колониальной царской России. Казалось бы, такое отношение больше присуще представителям неказахской национальности, причем необязательно русским. Однако ностальгии по советским временам подвержены и казахи, в основном из числа тех работников совхозов и колхозов, кто не сумел перейти на рыночную форму хозяйствования или же вступивших на момент распада СССР в пенсионный или предпенсионный возраст. Все они просто оказались не готовы к краху сильного социального государства. Врачи, учителя и бывшие военные в некоторых случаях тоже могут быть отнесены к данной категории. Многие из них сожалеют об утрате возможности изменения социального положения, что, на их взгляд, было одной из черт советского режима, а также уважения и относительно лучшего вознаграждения, которыми они, как представители своих профессий, пользовались в СССР. Нередко их суждения разделяют бывшие члены и активисты КПСС, считающие, что современной политической идеологии Казахстана следовало бы иметь больше советских идеалов, а также некоторые представители национальных меньшинств Казахстана, ностальгирующие по марксистскому интернационализму.
Ключевой вопрос, разделяющий казахстанское общество, заключается в том, был ли СССР еще одним воплощением русского империализма, пусть и с новой идеологией, или же это было идеологически консолидированное многонациональное государство, в котором большинство народов и этносов имело широкие возможности в проведении политической, экономической и социальной жизни.
Простого ответа на этот вопрос нет. Границы СССР после Второй мировой войны во многом соответствовали границам Российской империи, но советская политическая система была полностью другой. Это была вертикально интегрированная политическая структура, предоставлявшая некоторую децентрализацию по этнотерриториальному признаку. Этнические меньшинства, проживавшие в этнотерриториальных субъектах СССР под своими именами, пользовались некоторой степенью этнолингвистической автономии. Разумеется, больше в союзных, нежели в автономных объединениях, и больше в крупных моноэтнических, чем в многонациональных союзных республиках. Казахская ССР была самой многонациональной из всех советских республик, а этнические казахи даже составляли меньшинство на территории, которая носила их имя.
Тем не менее этнический казах Динмухаммед Кунаев, который в течение долгого времени занимал пост первого секретаря компартии Казахстана, в течение 20 лет был членом Политбюро ЦК КПСС, органа, де-факто правившего СССР. Г-н Кунаев был единственным представителем Средней Азии, когда-либо назначенным членом Политбюро. К тому же только ограниченное количество деятелей провело столь длительное время на своих постах в послесталинском СССР.
Объективную оценку плюсам и минусам периода правления Кунаева дадут историки будущего. Они же определят: забирала ли Москва слишком много у республики и сколько она отдавала обратно. Но неоспорим тот факт, что основы экономической диверсификации Казахстана были заложены в годы правления Д. А. Кунаева. Алматы приобрел современный космополитичный облик с сохранением обширных зеленых зон, огромная страна вкладывала существенные средства в развитие образования и создание новой инфраструктуры в республике. Все это происходило в период, последние годы которого назовут «застоем». Именно тогда будущий президент Казахстана Нурсултан Назарбаев приобрел статус знаковой фигуры политического истеблишмента Казахской ССР.
Но даже в этот период относительного благополучия у казахов не было возможности обратиться к «белым пятнам» своей истории, особенно той ее части, которая изучала репрессии сталинизма. В то время как народы СССР страдали от трех десятилетий правления И. Сталина, боль и скорбь казахского народа были особенно остры ввиду массового вымирания сельского населения в годы коллективизации.
Как и украинцы, казахи могут рассматривать аграрную политику Сталина как форму геноцида, подразумевая, что целью коллективизации было уничтожение казахов и украинцев с целью высвобождения их территорий для заселения их русскими и организации новых, коллективных форм земледелия. Впрочем, я никогда не находила никаких доказательств тому, что политика коллективизации в Казахстане, равно как и в любой другой области СССР, преследовала цель уничтожения этнических групп. В свою очередь, нет сомнений в том, что данная политика была нацелена на ликвидацию традиционной казахской экономики и с ней – традиционного образа жизни казахов. И в процессе воплощения планов коллективизации, советские чиновники уничтожили более половины всех казахских домашних хозяйств и более 80 проц. скота, служившего фундаментом для экономики и традиционной культуры казахов.
Коллективизация проводилась по принципу «цель оправдывает средства», невзирая на человеческие жертвы. Главной целью было производство пшеницы – экспортного продукта – для обеспечения средств на проведение советской индустриализации. Поэтому даже тогда, когда стало ясно, что коллективное сельское хозяйство стоит миллионы жизней, Москва продолжила безжалостно форсировать работу в данном направлении.
Таким образом, несмотря на то что коллективизация не преследовала цели уничтожения народов, последствия были именно такими. За коллективизацией последовали политические репрессии 1930-х годов. В Казахстане редким исключением являются семьи, старшие представители которых не погибли в процессе коллективизации или репрессий. Бесчисленное количество семей вымерли полностью, не оставив никого, кто мог бы восстановить их имена сегодня. Это объясняет суть коллективной скорби – казахам пришлось ждать несколько поколений для достижения демографического потенциала, соответствующего концу 1920-х годов.
Историческое исследование данного периода является трудной задачей, несмотря на доступность архивов того времени. Политика коллективизации и репрессий планировалась в Москве, но воплощалась на местах местными кадрами – представителями всех национальностей, как казахской, так и неказахских. Их потомки – граждане современного Казахстана – живут и участвуют во многих аспектах жизни республики.
Таким образом, практически любой вопрос совместной российско-казахстанской истории является спорным. Одним из исключений можно назвать Вторую мировую, или, иначе, Великую Отечественную войну, в которой сражалось примерно полмиллиона казахстанцев и тысячи из них погибли. Признание данной жертвы объединяло различные взгляды на историю. Помимо прочего, именно в годы войны в республике началась первая серьезная кампания по индустриализации, и она также внесла свой вклад в этническое многообразие казахстанского общества.
Несомненно, результаты политики, проводимой Никитой Хрущевым, все еще спорны. Кампания по развитию целинных земель вывела казахских скотоводов на обочину жизни и в очередной раз изменила этнический баланс в республике. Но после первых «ухабистых» нескольких лет, богарное земледелие прочно установилось в экономике Казахстана и на данный момент является важным сектором экономики независимого государства, обеспечивая ее диверсификацию.
Политика Хрущева по возрождению коммунистической идеологии также представляется противоречивой. В то время как оттепель, начатая на XX съезде КПСС, привела к освобождению и реабилитации многих жертв сталинских репрессий, оставалось много не оправданных национальных героев. Обращение Хрущева к XXII съезду КПСС о необходимости движения СССР в сторону настоящего интернационализма посредством «сближения и слияния» народов или, по сути, смешивания различных этнических групп было еще более противоречивым. Наряду с большинством других народов казахи воспринимали это обращение как призыв к «русификации». В то же время русские также были настроены критично, считая подобную политику концом русской культуры и национальной идентичности.
В общем, цели советской национальной политики, с точки зрения идеологической составляющей и ее воплощения, являются одними из самых трудных вопросов в истории советского режима. Рассмотрим, к примеру, языковую политику. В советское время казахи и другие народы Советского Союза получили доступ к хорошему образованию. Несмотря на существовавшие тогда сложности и искажения, допускаемые при преподнесении истории развития культуры СССР, были одновременно и возможности получения образования мирового уровня в математике и других фундаментальных науках, а также в гуманитарной сфере. Казахи, представляющие все социальные и экономические слои населения, воспользовались преимуществами и впоследствии некоторые из них добились международного признания за свои достижения. Грамотность в Казахстане была и остается поголовной, чего нет даже сегодня в бывших колониях Великобритании, в тех же Индии и Пакистане.
В то же время не все казахи грамотно владели казахским языком и очень мало представителей других этносов, населяющих Казахстан, могли говорить, читать и писать по-казахски. Последнее обстоятельство является источником вполне определенного недовольства среди казахов. Например, в соседнем Узбекистане узбекский язык занял доминирующее положение в общественной жизни как средство письменной и устной коммуникации. Но, несмотря на все дисбалансы в языковой политике, казахский язык в своем письменном выражении сформировался именно в советский период. В то время как многие казахские националисты, ратовавшие за развитие казахского языка, погибли во время репрессий, другие сумели продолжить и существенно расширить диапазон интеллектуальной продукции, выпускаемой на казахском языке, а также расширили техническую составляющую языка.
Годы правления Горбачева, с которыми многие советские люди связывали какие-то надежды, стали годами разочарования для многих казахов, считавших, что политика гласности и перестройки не обеспечила справедливости. Многие казахи чувствовали себя жертвами антикоррупционной кампании Коммунистической партии. Протест молодежи против смещения Д. Кунаева Г. Колбиным, русским не из Казахстана, навсегда отпечатался в исторической памяти Казахстана и тесно связан с 16 декабря – Днем независимости. Популярный в народе премьер-министр Н. Назарбаев был не только обойден назначением Колбина, но также лишен возможности остановить вытеснение старых партийных работников из органов управления республикой.
Те годы тем не менее стали важным периодом в истории Казахстана. Первые казахские неформальные, а потом неправительственные организации озвучили большое количество социальных и политических требований. Движение «Невада – Семипалатинск» привлекло внимание к вопиющей цене, которую заплатил Казахстан и его население за присутствие на своей территории ядерных и химических военных объектов, в то время как другие экологические организации обсуждали гибель Аральского моря и хищническую эксплуатацию природных ресурсов, при полном игнорировании состояния здоровья тех, кто в данный процесс был вовлечен.
Горбачев явно пересмотрел свою предыдущую оценку Н. Назарбаева, назначив его главой Компартии Казахстана 22 июня 1989 года, всего лишь через несколько дней после беспорядков в Узене. В последние годы советской власти Назарбаев приобрел статус фигуры всесоюзного масштаба, поскольку искал возможности для сохранения СССР в таком виде, в каком он бы отвечал этнонациональным, экономическим и политическим интересам союзных республик, и особенно Казахстана. Политика Назарбаева с июня 1989-го по декабрь 1991 года демонстрирует, что он осознавал всю сложность советского наследия и понимал, что советский строй рушился. Но он также хорошо понимал и неоднократно повторял в течение всех 20 лет своего президентства, что специфика исторических, культурных и географических взаимосвязей России и Казахстана не зависит от того, являются ли они политически единым образованием, по типу Советского Союза, или самостоятельными государствами.
