[:ru]
Сирота из Кызылорды, умиравшая от загнивающих ожогов и спасенная неравнодушными горожанами, рассказала волонтеры Раушан Базарбай шокирующую историю о том, как оказалась на улице.
Разговор с Алисой Раушан опубликовала на своей странице в соцсети, отметив, что постаралась описать все в деталях, именно так, как говорила ей девушка.
Алиса Кольденова росла во вполне благополучной семье, мама работала врачом-педиатром в одной из поликлиник Кызылорды.
«Сколько себя помню, мама болела, у нее была астма…Она мне ни в чем не отказывала. Папу я не знаю. Она мне о нем не рассказывала. Мама мечтала, чтобы я стала врачом как она. Она была очень доброй и ласковой. Такой хотела стать и я», — рассказывает Алиса.
Ее маме, в связи с ухудшающимся состоянием здоровья, нужно было поменять климат. Хотя вся ее родня жила в Кызылорде, мама с Алисой переехали в Шымкент. Там прожили не долго, потому что мамы скоро не стало.
«Мне тогда было 12 лет. Мои родственники в Кызылорде взяли меня к себе домой. Я не была послушным ребенком, я капризничала и хулиганила, убегала из дома, но я не воровала никогда. Но они во всем обвиняли меня. В конце концов, они меня отправили в детский дом. Там я пробыла до окончания школы», — говорит девушка.
По ее словам, родственники изредка навещали ее, а потом забыли.
«Наверное, потому что я с неохотой встречалась с ними, я ненавидела их за то, что они меня сдали в детский дом. Если бы мама была жива, я была бы не такой… В детском доме было не сладко, ну, наверное, об это мне стоит говорить… это же не родной дом, там нет мамы… и этим все сказано», — говорит Алиса.
После окончания школы, выпускникам детдома дали возможность учится в коллеждах, СПТУ по выбору, она выбрала медучилище, чтобы, закончив его, поступить в мединститут и осуществить мечту покойной мамы.
«Когда мне исполнилось 18 лет, директор детского дома, вручил мне в руки копии документов на квартиру в Шымкенте, якобы принадлежавшую мне по наследству от матери. То, что это копии, я узнала уже у дверей квартиры в Шымкенте, где благополучно проживала другая семья, и у них были все документы в оригинале, они были полноправными хозяевами. Они меня прогнали, и я осталась на улице», — рассказывает девушка.
Она вернулась в Кызылорду и пришла снова к директору детского дома.
«Он мне сказал, что ничего не знает об этом, что меня устроит потом куда-нибудь. Меня устроили в общежитие для выпускников детского дома. Там я познакомилась с Фаридом, своим будущим мужем и отцом моих троих детей. Он работал тогда в компании «Интегро» строителем (точное название компании я не расслышала — Р.Базарбай), он имел свой маленький уголок жилья предоставленный компанией и неплохо на тот момент зарабатывал», — делится Алиса.
Тогда мужчина стал для нее спасением, но, как оказалось, все было совсем не так.
«Училище осталось не законченным на третьем курсе… Он любил выпить, мы жили в 0 этаже микрорайона Новостройки. Он часто дебоширил, бил меня и детей. На тот момент у нас уже было двое сыновей Руслан и Рустам», — говорит девушка.
Алиса признается, что муж очень сильно бил ее, часто соседи сверху вызывали милицию, они приезжали и так же уезжали. А супруг продолжал бить и издеваться над ней изо всех сил.
«Я думаю, он пил, потому что на тот момент он остался безработным, а тут мы на его шее, так еще он начал болеть и сам. У меня никого нет, я не знала куда идти и где спрятаться, мы не ели сутками, питались крохами, нам не чем было кормить детей», — вспоминает Алиса.
«Когда я забеременела третьим (я не знала о контрацепции ничего), в очередной вызов милиции пришли сотрудники органа опеки, они, увидев тот кошмар, который был у нас, забрали моих детей в приют. Отказную я не писала и меня не лишали родительских прав, мне обещали вернуть детей, если я устроюсь на работу и начну благополучную жизнь», — говорит девушка.
Фарид от цирроза печени. Алиса осталась совсем одна, с ребенком в животе. Девушка снова пошла в детский дом, но там ее не приняли, отправили рожать.
«Ребенок родился больным, у него были серьезные проблемы со здоровьем, и тут я действительно сама пошла в органы опеки и попросила устроить моего ребенка (мальчика) в Талсуатский интернат( реабилитационный центр), чтобы он там смог вылечиться или хотя бы жить в более нормальных условиях, чем я. Мне сказали, чтобы я написала отказную, я написала. У меня не было выхода…» — сквозь рыдания рассказывает Алиса.
Потом, по ее словам, она часто ходила в Талсуат, просила показать ей ее малыша, но девушку выгоняли и говорили: раз отказалась, иди восвояси…
«Двоих старших детей взяли на патронат приемные семьи, информацию о них мне никто не говорит. Я их искала. Я очень хочу их найти, хотя бы увидеть что они живы и здоровы, что их никто не обижает…», — рыдая, продолжает говорить Алиса.
Она говорит, что весь смысл ее жизни – в детях, и надеется, что благодаря всеобщему вниманию ее жизнь сможет наладиться.
Девушка рассказала о своей беспризорной жизни.
«Я жила на улице и зимой, и летом, просила милостыню, все думали, что я подросток, хотя у меня размер ноги 40-ой, ночевала по подъездам, зимой грелась на теплотрассе. А летом спала на скамейках, потому что в подвалах съедают комары», — говорит она.
О том, как она получила ожоги, Алиса вспоминает с полными ужаса глазами.
«Знаете, не верьте никому… Я же говорю вам, все бездомные греются на теплотрассах. 13 февраля одна из теплотрасс города лопнула и меня обожгло горячим паром на 50 %. И я попала в больницу», — отчеканила она на одном дыхании.
Она помнит плохо, но, кажется, скорую вызвал какой-то мальчик.
«Знаете, говорят, что я украла деньги у кого-то и потом меня подожгли, вы мне верите? Тогда не верьте им, ладно, я ничего не крала… Я никогда ничего ни у кого не брала. Я хочу работать, хотя бы дворником, медсестрой раз не суждено быть, но работать-то дворником или посудомойкой я смогу. Я смогу! Вы не думайте, я буду работать, только не возвращайте меня в прошлую жизнь!» — просит Алиса.
Говоря об этом она еле сдерживается от слез и прячет свои глаза, полные ужаса и боли.
«Вы знаете меня милиционеры отправляли в спецприемник для бомжей в Тасбогете, там, в основном мужики, сидят. Кого-то я знаю по уличной жизни, кого-то нет. Там нас всех били, неважно какого ты пола, били, иногда насиловали. У них есть резиновые палки, дубины. Мне было очень больно…», — говорит она.
Алиса призналась волонтеру, что начала пить после того, как ее обожгло.
«Я не буду врать вам, Раушан. Да, я начала пить после того, как меня обожгли, у меня не было денег на лекарства, а водку пьешь и забываешь о боли, как душевной, так и на теле. Шрамы у меня болят до сих пор. Они же теперь уже не заживут никогда?» — спросила она.
По словам девушки, она не может поверить в происходящее сейчас.
«Когда вы положили меня в больницу, и помогли мне прийти в себя, я не могла поверить, я думала, что я умерла и это сон… Потому что ко мне стали приходить много людей, врачи, начальники, милиционеры… Все спрашивали, что со мной и как я себя чувствую…
Я не пью и не буду больше пить теперь, наркотиками не увлекалась никогда. Я хочу поменять свою жизнь. Только протяните руку, пожалуйста! И помогите вернуть детей, или хотя бы увидеть их», — просит Алиса.
В этот момент разговора, как пишет Раушан, к ним подошла медсестра и попросила не утруждать Алису. Девушка не хотела отпускать человека, который, впервые за долгое время проявил к ней доброту. Она крутила в руках сотовый телефон, который ей подарили неравнодушные люди, хотела оставить его, но не разрешили.
«Поцеловав ее на прощанье в щечку, я уже уходила, и она прошептала мне вслед: «Меня давно уже никто так не обнимал, не целовал… после мамы», — рассказывает волонтер.
АЛИСА И РАУШАН
Базарбай также рассказала о своих личных впечатлениях об общении с Алисой.
«Мы разговаривали на двух языках, она в совершенстве говорит на русском и казахском языке. Грамотная, читать и писать умеет, разбирается в медицинских препаратах, ясная на ум и память (если не учитывать некоторые детали, которые остались между строк).
Я описала нашу беседу сохраняя стилистику ее изложения, где-то перевела на русский язык с той же стилистикой. Многие вещи остались между строк… Но суть одна. Друзья! Я очень прошу, давайте не будем теперь уже копаться в ее прошлом и искать виноватых. Будем думать о ее будущем», — призывает Раушан.
По ее мнению, ситуация с Алисой обнажила многие социальные проблемы. Алиса в одном лице — это куча наших социальных проблем.
«Виноватых много, в том числе и мы с Вами. Вопросов так же много, которые надо решать, решать сообща, всем миром. Проблема Алисы должна не разделять нас на богатых и бедных, на активистов и чиновников, на депутатов и на оппозиционеров, на неравнодушных и бездушных и т.д. Алиса должна объединить нас, на то чтобы больше в стране таких ситуаций не было!»- пишет Базарбай.
«Мы должны сделать так, чтобы постовая полиция не упускала из виду людей без определенного места жительства, чтобы социальные службы работали правильно, чтобы скорая не бросала бездомных , чтобы за выпускниками детских домов был постоянный патронат и мониторинг их жизнедеятельности, чтобы не было, бытового насилия в семье, чтобы не было брошенных детей вообще», — считает девушка.
Раушан отметила, что будет еще очень много информации о судьбе Алисы и ее прошлой жизни, сейчас проверяются архивные документы на нее и ее родителей, ее документы в колледже, документы на ее квартиру.
Она добавила, что сбор помощи Алисе все еще открыт и попросила всех неравнодушных поддержать его.
[:]
