Как оказалось, два хита мая — захватывающий дух «Форсаж» и фантасмагоричные «Мстители» — были всего лишь разминкой к только что вышедшему на экран «Безумному Максу».
В начале 80-х в модной тогда антиутопической фантастике обозначились два сценария будущего: киберпанк и дизельпанк. Шедевром первого стала картина Ридли Скотта «Бегущий по лезвию», символом второго — культовая трилогия Джоржа Миллера «Безумный Макс». Что интересно, тогда, в далеком 79-м, первый «Макс» был снят всего лишь за 350 тысяч долларов и окупил себя в 286 (!) раз, оказавшись в Книге рекордов Гиннесса самым прибыльным хитом всех времен.
Главная заслуга Миллера состояла в том, что он, как никто другой, 35 лет назад подчеркнул кинетическую природу кино. Снимая незамысловатый сюжет в режиме non stop action, он доказал, что зрелище строится не на словах, а на движении и действии. И чем более стремительным и выразительным будет это движение, тем более привлекательным для зрителя будет само зрелище.
Название нового фильма «Безумный Макс: Дорога ярости» оправдывает себя по нарастающей: безумия Макса Рокатански в исполнении Тома Харди (в сравнении с маниакальностью Мела Гибсона) здесь не так много, дороги предостаточно, а ярость просто зашкаливает. Через полчаса бронебойного экшена нам дают на время отдохнуть, обозначив главных персонажей, а затем вновь погружают в шквал бессловесной погони, эффектной и изобретательной на детали. Эта буря в пустыне с легкостью превращает слоган фильма — «Какой чудесный день» — в зловещую издевку.
«Дорогу ярости» смело можно назвать самым многострадальным блокбастером последних лет. Идея фильма и его бюджет вызревали не одно десятилетие. В проект приходили и уходили актеры, включая самого Мела Гибсона, с которым картина могла состояться еще в 2003 году. Кроме того, Миллер хотел бы сохранить верность австралийским пейзажам (откуда были родом первые три «Безумных Макса» вместе с Мелом Гибсоном), но после того, как проливные дожди разрушили эти планы, съемки перенесли в пустыни Намибии, и то после долгих переговоров с местными властями.
Однако, совершив долгую дорогу в дюнах, «Дорога ярости» окупила все сполна, и адское детище Миллера удалось на славу. 150 миллионов пошли на рукотворный экшен с минимальной компьютерной графикой (нечто подобное и «живое» делал Вольфганг Петерсен в «Трое»). Копья, гарпуны, цепи, машины диковинной выделки в стремительном потоке песка и огня смотрятся поистине потрясающе. Одна психоделическая платформа на колесах с гитаристом и барабанной пирамидой чего стоит!
Можно сказать, что Миллер перещеголял в изобретательности классика жанра Терри Гиллиама а по экшену — любой автодрайв. Машинерия «Безумного Макса» держит и не отпускает все два часа. И главное, все это — сплошная механика, никакой тебе электроники, только рычаги, сцепление, железо, резина и топливо.
Топливо это, кстати, на вес золота, впрочем, как и вода. По этому принципу и проходит социальное расслоение в скалистых катакомбах: горюче-смазочные материалы — для воинов дороги, вода — для простого плебса. Одним словом, эпоха топливных войн в постапокалиптической пустыне, препарированная оголтелым панком, это и есть та Утопия, от которой нас решительно предостерегает «Безумный Макс». Обескураживает лишь то, что в этом нежелательном будущем, выразительно показанном в фильме, каждый простой скинхэд мечтает попасть в Валгаллу, чтобы вкусить в раю с несмертными героями… чизбургер. Таков сарказм недалекого будущего.
Сюжет фильма прост, как и сама дорога, по которой он разгоняется. В эпоху топливных войн тиран по имени Несмертный Джо, вождь воинствующего племени юродивых скинхэдов, имеет абсолютную власть над миром. Этот Тиранозавр бросается в погоню за детородным материалом в количестве пяти единиц, который отважная Фьюриоса пытается вывезти в Зеленые земли. Так что, главная интрига и драматургия «Безумного Макса» закручивается не вокруг вожделенной горючки, а за здоровое потомство, как сказано в фильме: «Весь кипиш — из-за семейных разборок».
В этой битве викингов Том Харди, играющий Макса, хоть и выглядит брутально, но до безумия и харизмы Мела Гибсона явно не дотягивает.
Зато Шарлиз Терон в роли Фьюриосы становится абсолютной иконой дизельпанка. И вот что показательно: чем более гламурно и сексуально выглядит актриса в рекламных роликах J’adore, тем более варварскими становятся ее эксперименты с собственным телом в кино. Сначала отвратно обрюзгшая в «Монстре» (оскароносная роль актрисы), теперь специально подстриженная под ноль и с механическим протезом вместо левой руки. На большую вивисекцию до этого шла разве что Марион Котийяр, сыгравшая безногую героиню в драме «Ржавчина и кость».
И, наконец, самое, быть может, удивительное, что безбашенное действо «Безумного Макса» поставили 70-летний режиссер Джордж Миллер и 72-летний оператор Джон Сил, снявший когда-то «Человека дождя» и «Английского пациента». Вот где действительно — безумству ветеранов-австралийцев поем мы песню.
По замыслу антиутопии и жанру эдакого истерна в нашем кино ближе всего к «Безумному Максу» стоит, пожалуй, «Дикий восток» Рашида Нугманова. И я думаю, будь у Нугманова равномощный бюджет и технические возможности, у него получилось бы не хуже.
Олег Борецкий
http://tengrinews.kz/
