Родившиеся в позднесоветский период казахи помнят много интересного, полезные дискуссии, интересные кейсы. К примеру, была казахская поэтесса Турсынхан Абдрахманова (1921-2003). И пусть ей воздастся на том свете от Всевышнего за то, что она однажды подняла голос правды, заявив во всеуслышание во время интервью журналисту: «Меня возмущает, что в наше время казахскую девушку изображают в лисьем тымаке (махалае), это весьма неэстетично и неправдоподобно, такое ведь слыхом не слыхано и видом не видано в нашей традиции?!»
Но начнем все же с позитива. Лед тронулся. Кое-какие подвижки есть. Научно-историческая реконструкция подлинной одежды наших предков в последние годы идет полным ходом. Это значит, что работает «коллективное бессознательное», нация хочет самовыживать – не только материально, но и в плане культурного самопознания и самоутверждения. Нас не может не радовать то, что хотя бы в наших новых казахских исторических фильмах и телесериалах стали демонстрироваться образцы исторически достоверной одежды и головных уборов наших предков, что является признаком восстановления подлинного визуального образа этноса, во многом определяемого национальным костюмом.
Накануне Дня Республики по ТВ показали новый фильм о жизни и творчестве народного композитора, домбристки Дины Нурпеисовой (1861-1955). Впечатлило и порадовало то, что с начала до конца мы видели с экрана настоящих казахов нач. ХХ века, т.е. в тюбетейках (без нарочитого орнамента), в однотонных чапанах или рубахах традиционного покроя и дизайна, допустимой цветовой гаммы и размеров (т.е. не вымышленные маскарадные псевдоказахские образцы). Кстати, актриса для главной героини подобрана удачно, по принципу реального сходства с легендарным виртуозным исполнителем на традиционном музыкальном инструменте домбре Диной-ханым, казашкой родом из прикаспийского региона, которая по сохранившимся фотодокументам, имела выразительные черты лица восточного типа.
Энтузиасты, умные люди, зачастую это наши талантливые и патриотичные казахские женщины и девушки, предпринимают серьезные шаги, делают усилия (это и есть «джихад души»), чтобы сознательно вытеснить из нашего постстоветского культурно-информационного пространства, и даже нашего собственного подсознания когда-то сконструированный коммунистами антиимидж казаха. Речь идет об эдаком «иванушке-дурачке» в казахском стиле – «мыркымбае», «рабоче-крестьянском» пастухе-чабане, густо обвешанном мехами и шкурами зверей, в лохматом лисьем тымаке набекрень, также эпатажном образе его соотечественницы – в нарочито пышных «бразильско-индейских» платьях с вычурным головным убором, торчащими на макушке «птичьими перьями» (настоящий султанчик из перьев был другой и смотрелся весьма эстетично).
Да, спасибо энтузиастам. При этом среди них встречаются и неказахи, настоящие патриоты Казахстана. Покойная историк Ирина Ерофеева (царствие ей небесное), помнится, возмущалась не меньше, чем казахская поэтесса Турсынхан-апай, когда, изучая новую историю Казахстана в царский период, Ирина Викторовна отмечала, что мы в Независимом Казахстане никак не можем восстановить исторически корректный визуальный образ казахов, особенно аристократии, султанов и султанш. Хотя, слава Богу, есть кое-какие ценные зарисовки путешественников, также этнографические описания. Кстати, для интереса поинтересуйтесь зарисовками художника Емельяна Корнеева относящиеся к нач.19-ого века, либо вглядитесь в изображения казахов путешественником Томасом Аткинсоном (именно: вглядитесь!), внимательно изучая все детали и сравнивая с современным «казахским» костюмом, и тогда может у кого, особенно у самодовольных артистов и чиновников Минкультуры начнется искомое прозрение….
В соцсетях (а лучше – в библиотеках, в содержании редких книг и альбомов) при желании можно найти определенную долю объективной информации по теме визуализации казахского мужчины-кочевника, хотя бы имперского периода (царизма). По ней, сопоставляя с сообщениями письменных источников, описаниями в образцах казахского фольклора, мы можем в будущем шаг за шагом по крупинкам восстановить настоящий этнокостюм казахов эпохи Ханства и расцвета Золотой Орды (это тема отдельного разговора). И в хорошем смысле канонизировать и усиленно рекламировать именно этот костюм и коллективный визуальный образ.
Не языком единым. Борьба за возрождение корректного визуального образа предка – это тоже благородная информационная борьба, за наше истинное «Я», против «баранизации», за – «баронизацию (восстановление правды о казахе-аристократе), за правду о нашей истории и культуре, т.к. такая историко-визуальная реконструкция будет в корне менять и рушить стереотипный образ казаха-чабана. Чем дальше, тем больше: свет исторической правды будет разоблачать, буквально разрывать в клочья околосоветские, «боратские» и прочие вымышленные образы, вредные ассоциации и антинаучные представления о фундаментальных основах нашей казахской традиции – в аспекте одежды, быта, жилища, кухни, музыки, танцев, музыкальных инструментов.
По поводу музыкальных инструментов. К примеру, современный казах может даже сам чураться, сомневаться или испугаться того факта (не говоря о его соседях и иностранцах), что у его предков вплоть до 18 в. были самые настоящие восточные флейты-сурнай с чарующими звуками, также мощный, торжественный ханский карнай/керней, эффектные барабаны (в Индии и Ближнем Востоке – табл/ табла, у казахов почти то же самое: дабл). На самом деле все это – тоже казахское, равно как и плов, кебаб, тандырная лепешка – это тоже традиционные блюда казахского народа, а не только бешбармак (вот это, знаете, опять искусно продуманное прежними идеологами СССР намеренное сужение рамок казахской культуры, варваризация, обеднение и профанация всего и вся). На самом деле вопрос возрождения всего богатого многообразия казахских музыкальных инструментов – дело времени.
Невольно вспоминается суфийская притча о тигренке, который детенышем попал в стадо овец, был вскормлен и воспитан овцами, так что он даже блеял по-овечьи. И однажды этот лжебаран-тигренок встретил взрослого Тигра. Тот дал ему понять, что он – не тот, за кого себя принимает, притом совершенно, кардинально. Потрясенный такой информацией львенок пытался зарычать как учил его настоящий Тигр, но вместо него получалось лишь жалкое блеянье и т.д. и т.п. Но, как говорится процесс прозрения начался… Смысл суфийской притчи был в том, что человеческая душа не знает своего истинного «Я», величия и богатства своего Духа, и если истина приоткрывается, то ложное «эго» может отшатнуться..
В данном случае притчу можно применить к Образу Казаха в истории. И здесь важно дать совет: наши этно-реставраторы пока неверно понимают реконструкцию культуры, думая, что это движение в сторону максимальной напыщенности, лепка бутафорных костюмов «саков и батыров» и т.д. Дело вовсе не в усиленной военизации образа казаха-предка, приписывания ему «волчьей» агрессивности. Как раз это может быть вредно, да и методологически неверно. Смысл обретения своего «Я» лежит в иной плоскости. Разница между ложным и истинным «я» в плане визуализации этнокультуры заключается, если можно так сказать, в ощущении наблюдателем тонкого присутствия (либо, наоборот, отсутствия) цивилизационного лоска, в аристократизме/или плебействе народа, передающемся через визуальные портреты и костюмы.
Как раз советско-еврейские имиджмейкеры («сусловцы»), пропагандисты, карикатуристы, костюмеры и пр. очень хорошо все это понимали, когда хитро, коварно, завуалированно они успешно внедряли в массовое сознание неконкурентные этнические образы подвластных «младших братьев» (особенно издевались над казахами, тогда как кавказцев, прибалтов и даже узбеков немножко побаивались). После чего колонизаторы-шовинисты тихо посмеивались в своих кабинетах и кулуарах, удовлетворенные слепленными и хорошо работающими в государственной пропаганде полукарикатурными, гротексными образами «чабанов» и «баранов», «чурок» и т.д. на фоне панорамы величия России-матушки. А мы скажем: как раз любой член средневекового казахского военно-кочевого сообщества, построившего когда-то евразийские государства и империи, был аристократом как внутри, так и снаружи. Любой рядовой казах, не говоря о родовой аристократии и высшей элите!
К сожаленью, наметившиеся первые ростки хорошей тенденции по реставрации этнокостюма за период после 1991 г. теперь душат наши собственные артисты и другие публичные персоны, по глупости рекламирующие псевдоказахские чапаны, камзолы и головные уборы. Также пока невозможно найти управу на горе-дизайнеров и мастеров по пошиву национальной одежды для широкой продажи (в качестве подарков, на свадьбы-тои и фестивали). Вследствие этого на базарах и интернет-магазинах все еще наблюдается засилье визуально отталкивающих вещей якобы «в казахском этностиле», в том числе для наших казахстанских детей на школьные праздники, утренники, Наурыз. При этом у большинства наших затюканных, также деградировавших от злоупотребления алкоголем людей, не только мужчин, но и порой и женщин, весьма притупилось эстетическое чувство и историческое чутье, так что им кажется, что эти чапаны и шапки – то «прекрасное» и «истинно казахское», что они ищут в магазинах для своих детей и друзей.
В этой связи, конечно, встает вопрос о законодательном регулировании в РК деятельности по распространению и рекламы казахской национальной одежды. Мы справедливо говорим о почитании государственного флага. Но разве национальный костюм казахов как государствообразующего этноса, важнейший маркер его этнического образа, материально-вещественное выражение его коллективного мировоззрения и идеалов, не нуждается в элементарной защите от профанации, поругании, произвольном и грубом искажении?! Просто другие народы Европы, Азии не пережили такой беспрецедентный факт деэтнизации, беспамятства, что привело бы их к неконтролируемой, стихийной самодеятельности в области «возрождения», попросту говоря творения отсебятины.
(продолжение следует)
Назира Нуртазина,
доктор исторических наук
