С победой Дональда Трампа на выборах 2024 года Соединённые Штаты вступили в новую эпоху — эпоху, в которой президент открыто заявляет о намерении переделать саму архитектуру власти в Вашингтоне. Однако в первые месяцы второго срока стало очевидно: не всё, что планировалось, было реализовано. Некоторые шаги, задуманные новой администрацией, могли бы привести страну к институциональному и геополитическому коллапсу. К счастью, в последний момент от них отказались. Эти три ошибки остались в прошлом — но их тень всё ещё витает над Белым домом.
Подрыв союзнических обязательств
Трамп неоднократно намекал на необходимость пересмотра роли США в НАТО. Он высказывался в духе: «Зачем защищать страны, которые не платят по счетам?» В январе 2025 года обсуждался даже проект меморандума о выходе из военных обязательств перед рядом стран Европы.
Реализация этой идеи стала бы подарком для Москвы и Пекина. Американская глобальная система альянсов опирается не только на экономику, но и на обещание военной защиты. Один неверный шаг — и союзники начали бы искать альтернативы. Это бы запустило цепную реакцию: Япония пересматривает договор с США, Германия создаёт собственное ядерное сдерживание, Южная Корея делает ставку на Китай.
В последний момент команда президента убедила его ограничиться давлением на партнёров в части расходов. Но угроза демонтажа Pax Americana — всё ещё реальна.
Вторая ошибка. Подрыв союзнических обязательств — и почти заключённый «мир» с Россией
Во втором сроке Дональд Трамп всерьёз взялся за переоценку глобальной роли США. На первый взгляд, всё укладывалось в рамки его прежней риторики: Америка не обязана защищать тех, кто «живет за её счёт». Однако за риторикой последовали действия. В январе 2025 года, по информации издания Axios, в Белом доме обсуждался проект меморандума, предусматривавший частичный вывод США из НАТО, отказ от гарантий безопасности странам Балтии и Восточной Европы и пересмотр американских обязательств в Азии.
На этом фоне усилилась работа по линии «перезагрузки» отношений с Кремлём. Новый госсекретарь, лояльный окружению Трампа, провёл несколько раундов закрытых консультаций с российскими дипломатами. Обсуждалась возможность «большой сделки»: США — формально или неформально — отказываются от дальнейшей поддержки Украины, в обмен на замораживание конфликта, контроль за ядерными рисками и якобы «гарантии стабильности» в Европе. Одним из рассматриваемых вариантов был план по принуждению Киева к перемирию — даже ценой территориальных уступок.
Такой шаг стал бы катастрофой для всей архитектуры безопасности Европы и ударом по международному праву. Сигнал был бы ясен: США готовы жертвовать союзниками ради краткосрочной стабильности.
Однако у сделки с Россией был один фундаментальный изъян: Москва не собиралась останавливаться. К началу весны 2025 года стало ясно, что Кремль не интересует мир в привычном смысле. Целью Путина было не перемирие, а уничтожение украинского государства как такового — его армии, институтов, идентичности. Это осознание, по свидетельствам приближённых к Белому дому чиновников, стало моментом поворота. Дональд Трамп — прагматик и изоляционист — не был готов подписаться под открытым соучастием в исчезновении страны с международно признанными границами.
Поэтому в марте 2025 года переговоры были свернуты. Из публичных заявлений исчезли фразы о «дружбе с Россией», а тема Украины снова стала предметом сдержанной поддержки. США ограничились сокращением прямой военной помощи, но не пошли на капитулянтские шаги.
Вывод: попытка геополитического «размена» — союзников на иллюзию мира — могла бы подорвать мировую стабильность. К счастью, инстинкт самосохранения взял верх. Но сам факт, что такая идея обсуждалась на самом высоком уровне, — тревожный симптом: Pax Americana может исчезнуть не из-за поражения, а из-за переутомления.
И наконец, третья ошибка Трампа — это попытка навязать Америке роль конфронтанта Китая.
Ставка на жёсткое противостояние с Пекином как на долгосрочную стратегию внешней политики может обернуться стратегическим провалом. Дональд Трамп и его окружение во второй каденции, судя по заявлениям и кадровым назначениям, склонялись к доктрине, в которой Китай рассматривается не просто как конкурент, а как экзистенциальная угроза мировому порядку и американскому лидерству. Но в реальности такое позиционирование ведёт не к укреплению США, а к их ослаблению.
Во-первых, экономическое разъединение двух крупнейших экономик мира (так называемый decoupling) грозит масштабными потрясениями в глобальных цепочках поставок. Сотни миллиардов долларов инвестиций, логистические инфраструктуры, производственные кооперации — всё это не исчезает без последствий. Американские компании, начиная от Apple и заканчивая Boeing, теряют доступ к крупнейшему в мире потребительскому рынку и производственным мощностям.
Во-вторых, конфронтация с Китаем подталкивает Пекин к ещё более тесному сотрудничеству с Россией, Ираном, странами БРИКС и рядом других государств, ищущих альтернативу западному порядку. Вместо изоляции Китай получает новые геополитические возможности, а США сталкиваются с расширяющейся коалицией недовольных.
В-третьих, США рискуют отвлечь ресурсы и внимание от внутренних вызовов — инфраструктуры, здравоохранения, технологического развития и борьбы с неравенством — на гонку вооружений и дипломатические конфликты в Тихоокеанском регионе. Это ослабляет позицию Вашингтона не только на мировой арене, но и в глазах собственных граждан.
Наконец, самое важное — антикитайская риторика создаёт риск культурной и расовой напряженности внутри самих США, где живут миллионы американцев азиатского происхождения. Политика внешнего врага, проведённая слишком агрессивно, легко переходит в внутренние конфликты.
Вместо этого Америка могла бы выбрать другой путь — прагматичное технологическое и экономическое партнёрство с Пекином, при сохранении конкурентности и защиты интересов. Китай и США — две мощнейшие научно-технические державы. Их сотрудничество в области искусственного интеллекта, экологии, медицины и инфраструктуры способно не только принести обоюдную выгоду, но и стать основой для глобальной стабильности.
Таким образом, ставка на конфронтацию с Китаем — это не проявление силы, а признак стратегической близорукости. И именно это могло бы стать самой серьёзной ошибкой второго срока Дональда Трампа.
Несомненное достоинство нового президента Америки
На фоне всех этих просчётов выделяется одна важная черта Дональда Трампа, выгодно отличающая его от многих политиков — он умеет признавать ошибки и быстро адаптироваться. В отличие от предшественников, зацикленных на собственной правоте, Трамп действует по принципу предпринимателя: проба — ошибка — корректировка. Он способен отказаться от курса, если тот начинает угрожать его интересам или репутации, даже если ещё вчера продвигал его с трибуны.
Опыт первых месяцев второго срока сделал Трампа осторожнее. Он осознал, что разрушение старого порядка требует не только смелости, но и стратегической чёткости. Он убедился, что даже краткосрочные уступки автократиям могут подорвать доверие союзников. И, наконец, он понял, что глобальные конфликты — это не бизнес, где можно «выиграть сделку», а сеть сложных взаимозависимостей, где проигрыш одной стороны становится общим кризисом.
Этот опыт не гарантирует успеха. Но он делает Трампа менее импульсивным и более системным — а значит, более опасным противником для оппонентов США и более непредсказуемым фактором для мира.
