[:ru]
Две региональные среднеазиатские державы решили перейти на латиницу. Президенты Узбекистана и Казахстана выказывают недовольство темпом подготовки нововведений. Старые элиты напоминают, что русский был и остается для этих стран окном в большой мир. Сторонники и противники полного перехода на национальные языки продолжают дискуссии.
Касым-Жомарт Токаев, вот уже полтора года занимающий пост президента Казахстана, остался недоволен новым вариантом записи казахского языка латиницей, который ему представили чиновники. Его не убедили заверения Актоты Раимкуловой, рассказывавшей, что новейшая версия полностью соответствует принципу «один звук — одна буква», и в ней нет диграфов (письменных знаков из двух элементов для обозначения одного звука).
Плохо, но не безнадежно
Для отражения звучания 28 звуков казахского языка к 26 буквам латинского алфавита придется, конечно, добавить новые — с апострофами или другими печатными знаками. Именно согласование казахских звуков с латиницей остается самой сложной задачей, которую поставили перед алма-атинскими лингвистами политики из сегодняшнего Нур-Султана и прежней Астаны — города, который менял название так же часто, как казахи алфавит.
Год назад во время аналогичного совещания с соответствующими министрами Токаев выразил недовольство тем, как продвигается перевод казахского языка с кириллицы на латиницу. Сейчас он заявил министру культуры Раимкуловой и министру образования Асхату Аймагамбетову, что, на его взгляд, в новой версии остаются недостатки, так что перед следующим совещанием чиновникам придется вновь посоветоваться с учеными.
Указ № 569
В современном казахском кириллическом алфавите используются 42 буквы, но отец-основатель и первый президент независимого Казахстан Нурсултан Назарбаев еще весной 2017 года приказал перейти с кириллицы на латиницу и с 2025 года составлять все официальные документы только на ней. Также латиница появится на дорожных знаках и вывесках государственных учреждений.
В феврале 2018 года Назарбаев издал специальный указ на эту тему. Он констатировал, что если казахи хотят догнать развивающийся в стремительном темпе мир и внедрять современные технологии, им придется сменить алфавит. Сделать этого не удастся, уверял он, если оставаться за пределами глобального информационного пространства, использующего латиницу. «В новом алфавите не должно быть разных крючков и других знаков, которых нельзя легко набрать на компьютерной клавиатуре, — говорил Отец народа. — Дети изучают в школе английский и без труда запоминают на уроках латиницу, молодежь с этим легко справится».
Назарбаев поручил подготовить проект и показать ему, как будет выглядеть казахский язык, записанный латиницей. С конца 2018 года чиновники и лингвисты успели представить ему два варианта, оба он отмел, а третьего уже не дождался. 2018 оказался последним годом его почти тридцатилетнего правления: весной 2019 года приближающийся к восьмидесятилетию Назарбаев объявил об уходе в отставку. Преемником был назначен возглавлявший Сенат Касым-Жомарт Токаев, поклявшийся продолжать политику великого предшественника.
Множество алфавитов
О том, как сменить кириллицу на латиницу, Назарбаев начал размышлять уже в начале XXI века, когда обретший в 1991 году независимость Казахстан немного окреп, добился финансовой стабильности благодаря продаже нефти и газа, а также обрел веру в себя. «Раньше, каждый раз, когда казахам меняли алфавит, это было связано с политикой. Сейчас впервые причиной смены станет не политика, а поиск самого выгодного решения», — отметил он.
Язык кочевников-казахов относится к тюркской группе, так что когда-то для его записи использовалось древнетюркское письмо. Приняв в VIII веке ислам, казахи постепенно перешли на арабскую графику. В XIX веке казахские степи, долины и горы завоевали русские и присоединили их к своей империи, а в 1929 постановили заменить арабский алфавит латинским. Спустя 11 лет в рамках стратегии по русификации завоеванных земель Средней Азии они потребовали, чтобы населявшие регион казахи, киргизы, башкиры, узбеки, таджики и туркмены начали использовать исключительно кириллицу, как в русском.
В 1991 году после распада СССР обретавшие независимость бывшие провинции стали отказываться как от русского языка, так и от кириллицы. У грузин и армян были свои древние алфавиты, страны Балтии, сестра Румынии Молдавия, а также Азербайджан, Туркмения и Узбекистан объявили, что перейдут на латиницу.
Казахи медлили и провозгласили независимость последними. В первую очередь это было связано с тем, что почти половину населения молодого, никогда ранее не существовавшего государства составляли славяне — потомки поселенцев, казаков и каторжан из России, а также Белоруссии и Украины. Кроме того, казахи жили на юге республики, а русские — на севере, вдоль границы. Позже, когда казахов стало больше, а русских меньше (сейчас их доля в составе населения не превышает 20%), и снизилась вероятность того, что вторые поднимут вопрос о присоединении своих земель к российским, переход от кириллицы к латинице Назарбаеву показался уже менее рискованным шагом. Его указ о смене алфавита называли освободительным, подозревая, что речь идет не только о гонке за прогрессом, но и в желании порвать с колониальным прошлым, а также зависимостью от Москвы.
Вторая попытка Узбекистана
Первая попытка Узбекистана расстаться с кириллицей оказалась не очень удачной. Президент Ислам Каримов (1990-2016) занимался в первую очередь укреплением, а потом сохранением своей диктаторской власти, а также безжалостной борьбой с любыми оппозиционными силами, апеллировавшими к мусульманской вере или узбекскому национализму. Лишь после смерти сатрапа его преемник Шавкат Мирзиёев, благополучно продолжающий удерживать власть в своих руках, вернулся к вопросу перехода страны с кириллицы на повсеместно использующуюся в тюркском мире латиницу, а также занялся формированием узбекского самосознания.
Купающийся в нефтедолларах Казахстан с его почти 20-милллионным населением — это важная экономическая сила в Средней Азии, но статус представителей региональной державы уже много веков принадлежит в этой части мира узбекам. В почти 35-миллионном Узбекистане их живет около 25 миллионов, еще пять — в соседних странах (больше всего, примерно 3 миллиона, в Афганистане, более миллиона в Таджикистане, почти миллион в Киргизии). Они ощущают себя потомками Тамерлана и Великих моголов, бухарских эмиров, ханов из Хивы и Кокандского ханства.
Покорив их земли, русские лишили их национальной идентичности, а в коммунистическую эпоху — еще и веры. Каримов решил восстановить узбекское самосознание прежде всего в опоре на великодержавные идеи, опасаясь, что на фоне войн в Афганистане и Таджикистане, межнациональных конфликтов с таджиками и киргизами отсылки к исламу будут способствовать росту религиозного фанатизма, а к национализму — ксенофобии. Также он не хотел в непростые времена излишне отталкивать Россию, от которой тоже старался обрести независимость.
К теме языка и алфавита вернулся Мирзиеев. В конце октября он поручил своим чиновникам и лингвистам ускорить разработку проекта по переводу узбекского с кириллицы на латиницу (как и казахи, узбеки не раз меняли графику, переходя с древнетюркского письма на арабское, затем на латинский, а позже на кириллический алфавит), чтобы через десять лет закрыть этот вопрос.
Кроме того, осенью Мирзиеев объявил, что через три года претендент на высокий пост в государственных органах будет должен продемонстрировать знание узбекского языка и узбекской литературы (ташкентские вузы уже предлагают записаться на краткие или углубленные курсы), сдать специальный экзамен и получить соответствующую справку, без которой продвижение по службе станет невозможным.
С 2023 года на узбекском будут оформляться все государственные документы, он будет использоваться также во всех официальных делах, а за использование других языков будет грозить денежный штраф. Президент, стремясь подать пример, уже сейчас делает все свои заявления на узбекском языке. В отличие от своего предшественника он воспользовался им даже в нью-йоркской штаб-квартире ООН на очередной сессии ее Генеральной ассамблеи.
Возмущение метрополии
Отказ бывших провинций империи от кириллицы, а ранее — от русского как официального государственного языка (в Казахстане, где доля славянского меньшинства в составе населения довольно велика, русский остается одним из официальных языков) неизменно вызывает возмущение Москвы. Внедряемое молодыми государствами (в особенности странами Балтии) требование знать национальный язык, чтобы получить гражданство, называют в России доказательством дискриминации русских, а также ксенофобии и мстительности местных властей.
Заявление Ташкента о том, что в узбекском государстве будет использоваться исключительно узбекский язык, более того, с переводом письменности на латинскую графику, тоже вызвало в Кремле протесты. «Это не ваше дело», — парировал МИД Узбекистана. В отличие от Казахстана, в этой стране осталось очень мало русских и в целом славян, так что возражения Москвы там восприняли не как угрозу обвинений в дискриминации русскоязычного меньшинства, а как предупреждение для узбеков, призванное склонить их отказаться от разрыва последних связей с бывшей метрополией и не подавать соседним странам дурной пример.
Обеспокоенные элиты
Против ускорения процесса перехода на латиницу и использования в официальных учреждениях исключительно узбекского языка высказываются также представители политических элит из Ташкента и Самарканда, Алма-Аты и Нур-Султана. «Не знаю, не слишком ли поспешно и не слишком ли часто у нас меняют алфавит. Следует ли нам заниматься выбором букв именно сейчас?» — не скрывал своих сомнений в разговоре с казахскими журналистами известный и влиятельный политик Имангали Тасмагамбетов. Он занимал пост премьера, главы президентской администрации, министра обороны, а также посла в России и наравне с Токаевым претендовал на наследство Назарбаева. Когда он проиграл эту битву, его отстранили от дипломатической деятельности и отправили на пенсию, хотя ему исполнилось всего 63 года. «В самих буквах нет ни знания, ни мысли, боюсь, мы больше потеряем, чем приобретем», — заявил Тасмагамбетов.
Эпоха русификации
Утрата независимости и подчинение России на протяжении трех веков (в особенности на последнем, коммунистическом этапе) уничтожили старые элиты и лишили национального самосознания, русифицировали новые элиты узбеков, казахов, таджиков и всех других покоренных среднеазиатских народов.
Русификации способствовали проводимые Москвой индустриализация и урбанизация. В столицах и немногочисленных больших городах оседали славяне (в основном русские, но также украинцы и белорусы): кого-то высылали из метрополии в качестве наказания или в приказном порядке, кто-то приезжал сам, соблазнившись хорошими заработками и перспективой быстрее сделать карьеру. Под их влиянием и их усилиями Ташкент, Душанбе и Алма-Ата начали говорить, писать, а со временем и думать по-русски. Русский естественным образом становился также языком местных жителей, которые приезжали в большие города в поисках лучшей жизни.
Недостаток слов
Путешествуя в качестве журналиста по разваливавшемуся Советскому Союзу, я не раз слышал, как казахские, узбекские, таджикские и даже грузинские или армянские активисты национально-освободительных движений, возвращаясь домой с митингов, разговаривали со своими близкими по-русски. Русским дома пользовались даже члены узбекских движений «Бирлик» («Братство») и «Эрк» («Свобода»), считавшихся в то время националистическими, или казахи из движения «Желтоксан» («Декабрь»), которые требовали сделать официальным национальный язык.
По-русски говорили и наверняка не раз думали ученые, писатели, художники, духовные лидеры. Они сетовали, что их национальные языки оказались сведены к роли уличного говора, сохранились на базарах и бедных окраинах, в мечетях и кишлаках, утратили часть лексики, а поэтому их невозможно больше использовать для ведения интеллектуальных дискуссий, разговоров на тему будущего, доктрин, философии, этики или искусства и даже современных и таких приземленных вещей как политика.
Представители старых элит, выросшие и сформировавшиеся при СССР, опасаются, что, когда будет внедрена латиница, они с ней не справятся и утратят прежнюю роль. Звучат напоминания, что русский был для жителей Средней Азии не только символом порабощения, но и инструментом доступа к новостям из большого мира и его изобретениям, становился окном, которое позволяет вздохнуть воздухом, не наполненным духом среднеазиатской сатрапии. Владением им открывало путь в российские вузы, давало надежду на получение качественного образования и развитие.
Пример идет сверху
Сегодня, спустя 30 лет после распада Советского Союза и обретения независимости провинциями на западе, востоке и юге бывшей империи, российские вузы остаются для обитателей Средней Азии, как и раньше, окном в мир. В Ашхабаде, Ташкенте, Душанбе или Алма-Ате школы, где уроки ведутся на русском языке и по приближенной к российской программе, называют наиболее престижными, считается, что обучение в них — это самое лучшее начало карьеры. Кто знает, не играют ли сейчас русский язык и Россия для бедных и менее образованных таджиков, узбеков и киргизов, еще более важную роль, чем раньше. Каждый год миллионы людей отправляются на север за хлебом, а их семьи и целые государства без рублей, заработанных на стройках или уборке урожая, оказались бы на грани банкротства.
Интеллигенция в Узбекистане предупреждает, что узбекский язык еще не готов к тому, чтобы заменить русский в официальной сфере. Сторонники ускорения процесса смены алфавита объясняют, в свою очередь, что уже сейчас главы местной администрации или представители органов самоуправления пользуются исключительно узбекским, но указания и приказы из столичного Ташкента продолжают поступать на русском. Это грозит государству шизофренией, или, что еще хуже, двоевластием.
Бывший казахский премьер и несостоявшийся преемник Тасмагамбетов объясняет, что изменить алфавит, как и мышление, невозможно при помощи одних только официальных указов. «Власть должна начать с себя, показать хороший пример, — говорил он журналистам. — На каком языке говорят руководители, на таком языке говорят все».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
[:]
