[:ru]У Норвегии женское лицо[:]

В обыденном сознании Норвегия обычно ассоциируется с рыбой, нефтью и высокими пенсиями. Однако есть у Норвегии и неожиданная отличительная черта — это ее женщины. Вернее, та роль, которую они играют в политической жизни (немного обгоняют их разве что шведки). В сегодняшнем норвежском правительстве 42% всех министерских портфелей принадлежит женщинам, они же занимают половину мест в списке депутатов правящей Рабочей партии, на трех парламентариев-мужчин приходится два парламентария-женщины.

Подобный гендерный расклад сложился не случайно — это целенаправленная политика, на протяжении нескольких десятилетий проводимая норвежским правительством. По мнению норвежцев, благосостояние их страны во многом зависит от того, насколько полноценно женщины вовлечены в управление страной. В этом аспекте равенство полов даже изучается в норвежских университетах: например, в Университете Осло уже на первой ступени высшего образования — в бакалавриате — читается специальный курс «Благосостояние скандинавских стран: семья, работа и гендерное равенство». На сайте норвежской национальной службы статистики равноправию мужчин и женщин посвящен полноценный раздел. В этом плане Норвегия даже обогнала своих скандинавских соседей — там такой прицельной статистики нет, хотя и для них внимание к равенству полов тоже весьма актуально — ведь не просто так северные страны порой называют феминистскими.

Гендерный нацпроект

Равенство полов в Норвегии — своего рода религия, которую исповедует не только правительство, но и простые граждане. «Мне кажется, равные возможности мужчин и женщин — предельно позитивная тенденция в сегодняшней Норвегии. Участие, скажем, в экономике представителей обоих полов на всех возможных должностях, на всех возможных уровнях — очень важный фактор благосостояния общества», — сказал «Эксперту» директор Центра делового сотрудничества Высшей школы бизнеса Университета Буддо Фрод Меллемвик.

1

По мнению самих норвежцев, корни культа гендерного равенства уходят в далекое дохристианское прошлое. Многочисленные исторические свидетельства о жизни викингов говорят о том, что их демократическое устройство давало большую свободу не только мужчинам, но и женщинам. Скандинавские женщины имели право разводиться с мужьями и обладали довольно большой властью, хотя бы потому, что мужчин подолгу не было дома. Однако нынешнее положение вещей связывается в основном с норвежской политикой 1970-х. К тому моменту левая Рабочая партия Норвегии правила в стране уже около тридцати лет и как раз входила в эпоху своего наибольшего расцвета — занимала 49% мест в стортинге (парламенте). «Социалистические идеи всеобщего равенства были неотъемлемой частью общественного сознания. И это не могло не коснуться гендерной ситуации», — сказал «Эксперту» профессор МГИМО Владимир Шишкин. Так достижение равенства мужчин и женщин как признание их равных социальных ролей стало своего рода норвежским нацпроектом. В 1978 году был принят Закон о равном статусе. Причем слова о гендерном равенстве были щедро сдобрены указанием, что дискриминации подвергаются в основном представительницы прекрасного пола, а потому именно они нуждаются в защите — и закон «преследует цель в особенности улучшить положение женщин».

В реальной политике идея равноправия быстро нашла свое воплощение. В 1981 году премьер-министром Норвегии стала г-жа Гру Харлем Брундтланд — имя, не знать которое в Норвегии сегодня просто неприлично. Это, кстати, был первый случай во всей Скандинавии, когда правительство возглавила женщина. В 1986 году Брундтланд снова стала премьер-министром. И начиная с этого момента ни в одном норвежском кабинете не было менее 42% женщин, причем довольно часто на ключевых постах министра иностранных дел или юстиции. Даже когда Рабочая партия теряла большинство в парламенте и Брундтланд на посту главы правительства сменяли мужчины, процент «женских» портфелей не уменьшался, а порой и увеличивался. По мнению доктора исторических наук Натальи Степановой, сотрудника Института сравнительной политологии и рабочего движения РАН, это показывает, что «произошедшие перемены в гендерном составе высшего политического руководства Норвегии носят необратимый характер».

Везде прикроют

2

Общественное мнение настолько доверяет министрам с женскими лицами, что любое правительство заинтересовано в том, чтобы привлечь достаточное их количество. «У женщин-политиков высокий уровень доверия и одобрения среди электората. И хотя каждому новому правительству не так-то просто соблюдать квоту министров-женщин, они неизменно делают это. А иначе уже просто нельзя», — сказала в интервью «Эксперту» профессор кафедры социологии Университета Осло Анн Лиз Эллингсетер. В нынешнем норвежском правительстве «женскими» являются даже посты министра обороны и финансов.

Подобное доверие населения к женщине во власти неудивительно. Ведь знаменитая норвежская система социальной защиты сложилась именно в 1970–1980-х годах, то есть совпала с обретением норвежским правительством «женского лица». И едва ли это совпадение случайно. Женщины-политики действительно активнее взялись за социальные проблемы, нежели их коллеги мужчины. Можно попытаться связать это с природным женским инстинктом — заботиться о тех, кто в заботе нуждается. Но факт остается фактом: бурное развитие детских садов, пособие по материнству, безбедный декретный отпуск, государственная служба ухода за больными и стариками, щедрое страхование, да и сама традиция высоких социальных гарантий — все это результат участия женщин в норвежской политике.

Среди самих норвежцев иногда можно встретить мнение, что, поскольку в общественном сознании всячески пропагандируется идея гендерного равенства, норвежские девушки воспринимают карьеру как нечто первостепенное, а семью и детей — как дополнительное. Однако факты опровергают эту теорию. «Уровень рождаемости и прирост населения в Норвегии очень высоки, намного выше, чем, скажем, в Германии, — комментирует ситуацию Анн Лиз Эллингсетер. — По этим показателям Норвегия занимает шестое место в Европе». Такой расклад — тоже результат социальной политики государства, в частности политики в области семьи. Норвежской девушке, как правило, просто не надо выбирать: строить карьеру или воспитывать детей. Одно другому не помеха, потому что и там и там социальные гарантии ее «прикроют».

На вторых ролях

Однако, по мнению норвежцев, проблема с равенством полов решена не до конца: женщины по-прежнему принимают мало участия в бизнесе.

3

Исторически эта тенденция обусловлена все той же политикой 1970–1980-х годов. Появившиеся в стране государственные службы социальной поддержки, в частности в области здравоохранения и образования, надо было кем-то укомплектовывать. Единственным вариантом на тот момент было женское трудоспособное население. Так в стране были решены сразу две стратегические задачи: с одной стороны — осуществление социальной программы, с другой — выход прекрасной половины человечества на рынок труда как еще один шаг к гендерному равенству. Вот только оказалось, что женщины таким образом прошли мимо бизнеса.

На сегодня зарплаты в социальном секторе Норвегии ниже, чем в бизнесе, а значит, женщины зарабатывают меньше мужчин.

Попыткой исправить положение со стороны властей стал закон, вступивший в силу 1 января 2008 года, который устанавливает, что в штате любой акционерной компании 40% сотрудников должны составлять женщины. «Парламент хочет простимулировать продвижение образованных женщин в топ-менеджмент крупных предприятий, — сказал “Эксперту” Фрод Меллемвик. — Это задача непростая. И здесь придется приложить еще немало усилий. Но двигаться в этом направлении очень важно для норвежского общества. К тому, чтобы женщины занимали ведущие места в крупном бизнесе, сегодня есть все предпосылки». И действительно, в норвежских университетах трое из пяти студентов — девушки. С одной стороны, это значит, что в ближайшем будущем у работодателя будет более широкий выбор квалифицированных кандидатов — что не может не влиять на бизнес и общество благоприятно. Но с другой — квотирование женского состава работников рискует привести к анекдотичной ситуации, когда, выбирая между более квалифицированным молодым человеком и менее квалифицированной девушкой, работодатель — в силу законодательного императива — будет вынужден отдать предпочтение последней. Сглаживает этот острый угол лишь то, что, по официальной статистике, студентки обгоняют студентов по академической успеваемости.

Мама и папа

Однако, несмотря на все уже сделанное в области равенства полов, правительство продолжает работать в этом направлении. Недавно была создана специальная комиссия, которая должна решить вопрос равенства зарплат мужчин и женщин. Сделать это решили потому, что поняли: определенная доля гендерного неравенства в трудовой сфере все равно останется, как с ней ни борись. Никуда не деться от разделения на традиционно мужские (рыболовы, строители, водители) и традиционно женские (воспитатели, учителя, секретари) специальности. Поэтому стремиться решили не к тому, чтобы няня шла в нефтедобытчики, а нефтяник в детский сад, а к тому, чтобы няня с тремя классами колледжа получала в сегодняшней Норвегии не меньше инженера.

4

Многие норвежцы считают такой подход более здоровым и правильным, чем реальное стирание границ между мужскими и женскими социальными ролями. Анн Ниельсен, профессор кафедры социологии Университета Бергена, в интервью «Эксперту» сказала: «В социальном плане у мужчин и женщин должны быть равные возможности. Но при этом должны сохраняться традиционно мужские ценности — труд, и традиционно женские — семья. Только в таком обществе могут расти дети и можно сводить концы с концами». Однако в реальности размывания границ между мужским и женским все же происходит. Сегодня лишь незначительная доля норвежских детей может сказать, кто для них хранитель семейного очага: мама или папа. И кроме большого числа активно работающих женщин в Норвегии один из самых высоких в мире процентов мужчин-домохозяек.