Не секрет, что в годы командно-административного диктата многие страницы национальной истории не стали предметом глубинных исследований отечественных ученых по известным всем нам причинам. Только лишь обретение независимости, реализация уникальной программы «Народ в потоке истории», а также курс на формирование «нового казахстанского патриотизма», позволяют нам по-новому освещать наше прошлое. Слабо, фрагментарно и несколько однобоко были представлены материалы, высвечивающие участие казахов в так называемом «Пыльном походе», завершившим почти 200-летнее военное противостояние наших предков с воинственными джунгарами и волжскими калмыками.
Взаимоотношения между казахами и калмыками в волжско-уральском регионе складывались по-разному. Были и взаимные набеги с угонами скота, а то и целые «сражения», которые брали начало еще с тех времен, когда последние кочевали на территории далекой Джунгарии. Значительная часть зимних пастбищных угодий в междуречье Урала и Волги до 1771 года была занята калмыками. Именно из-за них между двумя кочевыми народами часто происходили столкновения, нередко подогреваемые самим царским правительством. Вместе с тем и существовали длительные периоды мирного сосуществования и добрососедства, когда, скажем, казахи Младшего жуза, находили поддержку и понимание у калмыцких тайшей (князей) в вопросе предоставлении им плодородных пастбищ на правобережье Волги. Нередко рассматривался и вопрос о признании казахских чингизидов возможными правителями волжских калмыков. Имели место и устойчивые торговые связи. Существовали и многочисленные попытки и реальные случаи заключения династийных браков. Не случайно, что именно к восемнадцатому столетию относится ставшая популярной среди казахов нового времени пословица «Қатынды алсаң, қалмақтан ал» («Если берешь жену, то бери ее у калмыков»), что ярко свидетельствует о том, насколько часты были распространены межэтнические браки между двумя соседствующими скотоводческими народами. К примеру, у хана Кенесары мать была калмычкой. Несколько жен и наложниц у ханов Абылая, Абулхаира, Нуралы также были представительницами этого воинственного этноса.
Были нередки случаи совместных вооруженных выступлений казахов и калмыков против царизма. Поэтому-то Российская империя во взаимоотношениях казахов и волжских калмыков, в основном, занимала твердую позицию по категоричному недопущению любых контактов между ними. С этой целью она иногда прибегала даже к антигуманной политике натравливания их друг на друга. В одном из правительственных документов того времени было даже записано: «Если калмыки окажут нам какое-либо сопротивление, надо на них натравить киргизов и наоборот»
Во второй половине XVIII века социально-экономическая и политическая ситуация в калмыцких улусах кардинально ухудшилась. Усилился колониальный гнет царизма по отношению к «верноподданному» калмыцкому населению, особенно- со стороны военного ведомства и руководителей Оренбургского края, что вызывалb ропот и возмущение калмыков, нередко – и вооруженные выступления. Так, летом 1770 года против взбунтовавшихся калмыков были посланы регулярные войска. Яицкие казаки тогда отказались принять участие в конфликте против калмыков, ссылаясь на самые различные «несправедливости своих начальников». Тогда между калмыками и царскими войсками, которыми командовал майор Тимашев, близ тептярской деревни Сафаровой состоялось самое настоящее сражение, в ходе которого первые терпят сокрушительное поражение. С тех пор это место стало называться «Тимаш-тау» (гора Тимаш). Это обстоятельство еще больше озлобило калмыков, потерявших здесь много своих соплеменников. Ежегодно калмыки должны были поставлять в российскую армию военные отряды, когда немало их погибало в многочисленных завоевательных походах Российской империи. К примеру, царизм требовал от калмыцкого хана Убаши выделить конные соединения для участия в войне с Турцией, что не совсем отвечало интересам уменьшающегося в численности калмыцкого народа.
Заметно ограничились политические права калмыков, в том числе были сведены к минимуму элементы самоуправления. Ощущался острый недостаток в пастбищных угодьях. Некоторая часть калмыков подверглась политике христианизации и переселялась в Ставропольский край, что встречало жесткое противодействие, в первую очередь, со стороны калмыцких тайшей. В 1758 году Джунгария была полностью уничтожена китайскими войсками и разделена на четыре части, которые теперь стали обычными китайскими провинциями. Каратели прошлись по всей Джунгарии «огнем и мечом». Более одного миллиона джунгар было уничтожено маньжуро-китайскими войсками и вся страна была практически опустошена. Часть калмыков бежала к российской границе, вынуждено принимая христианство и русское подданство, другая – добралась до родственных им волжских калмыков. Так, в 1761 году на территорию волжских калмыков прибыла группа уцелевших от китайского погрома остатков джунгар во главе с торгоутским князем Цэрэном и начала вести, правда, безуспешную, агитацию по переселению на восток и восстановлению там Джунгарского государства. Но на эти предложения тогда мало кто отреагировал.
Но со временем агитация усилилась и сторонников переселения становилось все больше и больше на фоне заметного ухудшения положения калмыков. Среди них зародился план возвращения на восток, который держался в строгом секрете. Буддийское духовенство перешло на сторону будущих переселенцев и активно поддержало идею возвращения на восток. Во главе пожелавших вернуться в Джунгарию стоял сподвижник Амурсаны князь Шерен, который горел «мщением к китайцам, изгнавшим их из отечества, и надеялись возвратить оное силою оружия» (Левшин А.И. Описание киргиз-казацких, или киргиз-кайсацких орд и степей.- Алматы: Санат, 1996 , с.248). Значительная часть волжских калмыков наконец-то поддалось мощной агитации. Возглавил переселенцев влиятельный калмыцкий князь Убаши. Это был тот самый правитель, который по царской грамоте (указу –З.К.) от 10 мая 1763 году «уполномачивался вооруженною рукою наказать Малую орду в том случае, если киргизы будут настаивать на своем намерении перейти кочевать в наши пределы» (Красовский М.М. Область сибирских киргиз.-Спб., 1868 г.-Т.1, с.66).
Он сумел убедить волжских калмыков о выгоде массового переселения, «прельстил его надеждою переменить название подданного на достоинство независимого владельца и убедил бежать его из России чрез степи киргиз-казачьи в древнюю Зюнгарию». Поэтому 5 января 1771 года калмыки, общей численностью примерно в 180 тысяч человек, начали поход в китайские пределы. А на правобережье Волги остались еще около 60 тысяч калмыков, которые никак не смогли перебраться на левый берег реки из-за того, что лед в эту зиму был очень тонкий.
Перед уходом калмыки перебили до одной тысячи российских мастеровых и торговых людей. По дороге вооруженные отряды успели напасть и на четыре небольших российских городка. Неожиданные действия «подданных» никак не входили в далеко идущие планы царского правительства. В этом случае они теряли значительное податное население и калмыки показывали негативный пример другим покоренным народам края.
В начале царское правительство попыталось остановить их «ласковостью и внушениями», что видно из именного царского указа, адресованного Оренбургскому губернатору 27 января 1771 года. Затем были сделаны попытки использования силовых акций. Но яицкое казачество категорически отказалась преследовать уходящих калмыков. Не было активных действий и со стороны оренбургских казаков, которые также не пожелали портить свои отношения со своими недавними и добрыми соседями.
А маршрут движения большого калмыцкого кочевья проходил через территорию Младшего и Среднего жузов. Следовательно, царское правительство не преминуло воспользоваться «услугой» казахов, используя традиционные казахско-калмыцкие трения. По приближению к Яику Оренбургский губернатор Неплюев дал сигнал хану Нуралы, что калмыки идут нападать на казахов, чем самым провоцировал межэтнический конфликт. Более того, от имени правительства предоставил ему право сражаться с ними и оставить в своем распоряжении всю доставшуюся добычу. Единственное: казахам было предписано попытаться вернуть калмыков на прежние кочевья. Такое же предписание было дано и казахам Среднего жуза.
Кстати, этот же Неплюев, по словам М. Красовского, предпринял этот прием и во время бесчеловечного подавления башкирского бунта 1755 года во главе с Батыршой, когда таким же обманом спровоцировал казахско-башкирский конфликт, имевший самые негативные последствия на сотни лет, рассорив два братских и родственных тюркских народа: «в киргиз-кайсацкие орды тайно послал он от имени оренбургского ахуна на татарском языке объявления… что они (башкиры –З.К.) сделавшись независимыми от России, нападут на киргиз-кайсаков и поработят их…известил письмами хана, султанов и знатнейших старейшин киргиз-казачьих, что все жены и дочери скрывающихся у них башкиров отдаются им»…
Вот как описывает начало массового исхода калмыков известный российский исследователь А.И. Добросмыслов: «Обстоятельства побегу калмыков не благоприятствовали. Зима 1770-1771 годов была теплая, реки на юге долго не замерзали, и Убаши 5 января 1771 года приблизительно с 30000 кибиток выступил в поход, не дождавшись прихода остальных калмыков, кочевавших на правом берегу Волги. Когда калмыки достигли Урала, оренбургский губернатор уведомил хана Нурали, что они идут нападать на киргиз, а потому именем нашего правительства предлагал дать им отпор и пользоваться от них всякою добычею, но с тем, чтобы калмыков не допускать идти далее, и вернуть обратно в Россию. Такое же приглашение было послано и владельцам Средней орды».
А для пущей убедительности 27 января 1771 года была «дана на имя Нуралы и всего народа киргизского императорская грамота об удержании бежавших тургутов».
Вся казахская степь, вооружившись, подготовилась к будущим кровопролитным сражениям. И Нуралы, и Абылай, также как другие ханы и султаны, подтвердили свою готовность выступить против неожиданных переселенцев. Естественно, казахи в полную силу «воспользовались» данным предложением, мстя калмыкам за все прежние набеги и обиды. Как отмечает А.Левшин «всякий киргиз-казак почитал особенным счастием воспользоваться возможностью исполнять оные, наследовав от отца, деда и отдаленнейших предков своих вражду ко всем поколениям калмыков, всякий спешил идти сражаться с ними, грабить их».
В помощь казахским ополченцам были выдвинуты русские регулярные войска, но они практически в сражениях не участвовали. Было дано четкое указание выступить и яицкому казачьему войску, но и оно почему-то «решительно отказалось выйти из своих жилищ».Особого рвения не было и со стороны Оренбургского казачьего войска, который и выступил в поход, но ссылаясь на недостаток кормов, вскоре вернулось обратно.Это же случилось и с регулярными войсками России, которые с опозданием выступили из Орской крепости во главе с генерал-майором Траубенбергом и тоже вернулись, так как «около гор Улу солдаты от голода и дурных вод начали страдать опухолями, а лошади приставать и во множестве падать». Как писал и точно приметил по данному случаю известный исследователь Оренбургского края Л.Мейер «войска наши везде опаздывали» (Мейер Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства.- Спб., 1865-с.16). В этом мы усматриваем предварительный план царизма, по-которому два степных народа должны были перебить друг друга «без движения русских войск», как это предписывалось прежними высочайшими инструкциями и царскими грамотами. К примеру, еще в 1734 году при создании Оренбургской экспедиции, его руководитель Кириллов получил четкую и однозначную инструкцию по усмирения своих подданных в волжско-уральском междуречье: «Если же те или другие будут волноваться, то употребить один народ против другого, сберегая русское войско».
Калмыки, попытавшиеся преспокойно пройти через земли Младшего и Среднего жуза, «заранее предупрежденные и благославленные царизмом», получили ощутимые удары от казахских ополченцев. Последние приняли тактику внезапных нападений на калмыков, избегая крупных и кровопролитных сражений. Так, султан Айшуак со своим отрядом разбил небольшую часть калмыков на реке Сагиз, другая — подверглась разгрому отрядами Нуралы в районе реки Ори. Ему же удалась подвергнуть разгрому небольшие группы калмыков недалеко от Муголжарских гор и на реке Ужим. Серию ощутимых ударов по противнику нанесли ополченцы султана Абылая, который иногда действовал вместе с султаном Абульфеисом. Последними было захвачены много скота и пленных. Не отстали от своих соплеменников и казахи Старшего жуза во главе с султаном Ералы. Даже хан Каип, вернувшийся как изгнанник из Хивы, обещал соединиться с войсками, выступившими против калмыков.
Одно из крупных сражений произошло на берегу озера Балхаш. Калмыки сделали попытку остановиться на берегу реки Моинты. Казахское ополчение численностью в 50 тысяч человек, возглавляемое султаном Абылаем, окружило и наголову разгромило обессилевших калмыков. В этом сражении приняли участие хан Нуралы, султаны Султанбет, Урус и Адиль.
В походе против калмыков принял участие и знаменитый султан Султанбет, двоюродный брат хана, который управлял через многочисленных своих сыновей прииртышскими казахами. Он в возрасте 60 лет в одном их походов захватил множество калмыков в плен, некоторых из которых видел участник академической экспедиции, российский ученый Христофор Барданес на встрече с султаном 26 июля 1771 году: «он сам преследовал калмыков и несколько человек взял в плен и велел, действительно, позвать 6 или 7 калмыцких мужей и жен, кои были его рабы, но в хорошем содержании» Барданес Х. Их журнала путешествия Христофора Барданеса в Киргизскую степь 1771 года //История Казахстана в русских источниках XVI-XX веков.- Алматы, 2007,-т. IV.- с.87-88).
Навсегда в памяти народа остались многие имена бесстрашных батыров, до последнего вздоха защищавших свою землю от ненавистных врагов. Это такие батыры как Баян, Жанибек, Уйсунбай, Аркандар, Байгозы, Уразымбет, Ильчибек, Баянбай и многие другие. Шокан Уалиханов описывает один интересный случай, когда в одном из пещер в степи засели калмыки. У входа в пещеру сидел калмыцкий стрелок, вооруженный дальнобойным ружьем. После гибели нескольких воинов никто из казахов не осмелился близко подойти к врагу. В этот момент на своем коне выскочил Ильчибек-батыр из рода сыргелы и мелкой рысью поскакал на врага. Батыр, подъехав близко к врагу, вдруг ускорил скорость лошади. Калмык сделал выстрел, но произошла осечка. В этот момент казахский батыр одолел врага. Ему удалось воспользоваться большим нагаром на фитиле ружья калмыцкого воина.
Другой пример: в одном из сражений ополченцев Среднего жуза во главе с ханом Абылаем особо отличился и Байгозы батыр их рода Таракты, которому в бою с превосходящей по численности 10-тысячной армией калмыков удалось кардинально переломить исход сражения. Во время отступления казахского ополчения молодому казахскому батыру удалось свалить меткой стрелой калмыцкого знаменосца, чем вызвал смятение, растерянность, панику и страх у противника, что и привело потом к поражению врага.
Окончательный удар по обессилевшим калмыкам нанесли алатауские кыргызы, которые преследовали их до самой новой китайской границы, до территории бывшей Джунгарии, когда «Убаши вступил не в виде самовластного владельца, каковым мечтал быть, оставляя Волгу, но в виде униженного подданного, спасающего собственную жизнь».
Это военно-политическое событие в истории казахов получили название «Шанды жорык» (Пыльный поход). До далекой Джунгарии дошла только лишь десятая часть переселенцев. Многие их них погибли во многочисленных сражениях с казахами и кыргызами. По прибытии в Синьцзян, жалкие их остатки в раздумьях простояли около семи дней, пока не объявили китайским генералам, что сдаются и отныне становятся подданными китайской империи. Убаши был представлен главнокомандующему китайской армии, которому в знак покорности он вручил ценные подарки. Затем сдавшиеся властям калмыки были расселены дисперсно, небольшими группами, в значительном отдалении друг от друга и стали нести пограничную службу. Опасаясь преследования китайцев, некоторые группы калмыков и джунгар уходили в Россию, принимая российское подданство и новую православную веру.
Небольшая же часть калмыков выбрала местом жительства Казахстан, окончательно подчинившись вчерашним своим противникам, где вели себя очень мирно и спокойно. По этому поводу еще в 80-ые годы XVIII века капитан И.Г. Андреев писал следующее: «По большей части живут вольно, как и природные киргизцы, своими кочевьями, и, имея во всем вольность, составляют смешанное однородство». А через сто лет, в 1879 году французский исследователь Семиречья Ужвальд де Мезе—Ковезд Ш.Е. писал, что в Исыккульском уезде проживало 1300 калмыков, Верненском- 7000, Капальском- 1400, Сергиопольском- 3500: «Калмыки, общим числом 13 183 человек, проживающие к югу от Верного, в окрестностях озера Иссык -куль, в Капальском и Сергиопольском округах, являются потомками более многочисленного в прошлом народа. Они исповедуют буддизм, и следы их культовых памятников обнаруживаются повсюду».
Прежние их набеги, бесчинства были прощены открытыми, добродушными и благородными степняками.
В целом эта война принесла многочисленные страдания и казахам. Тысячи из них погибли на местах многочисленных сражений. Они отдали свои жизни за свою родину, за свободу казахского народа. Разгром калмыков имел и позитивные последствия. Победа над воинственными калмыками, в котором самое активное участие принимал и султан Абылай, способствовало и тому, что осенью 1771 года в Туркестане после смерти хана Абулмамбета, был провозглашен общеказахским ханом. Именно после этих событий он «стал менее заботиться о сохранении наружной покорности своей России» (Красовский М.М. Область сибирских киргиз.-Спб., 1868 г.-Т.1.- с.91)
Участие казахов в разгроме калмыков сыграло свою положительную роль и в вопросе получения казахами разрешений для своих кочевок на правобережье Урала: 27 декабря 1782 году вышла резолюция русской императрицы Екатерины II следующего содержания: «Буде же киргизы прикочуют к пределам Уфимским и Оренбургским и будут требовать, чтобы по причине бескормицы, скот пущен был на земли тех областей, тогда смотря на возможности и удобности буде земли наняты, хотят, а в наймы их отдать пожелают или есть, что отдать, то поступать как в подобных случаях водится между подданными по добровольному согласию….» (ГАОрО (Государственный архив Оренбургской области) РФ, ф.6, оп.10,д.2798, л.4). А еще немного времени спустя в 1801 году казахи добились переселения в междуречье Урала и Волги на постоянной основе. С 1771 года, практически свободно пропускали казахов на территорию и китайской империи, но с условием взимания дани с одного аула по одной лошади.
Сражения казахов с отступающими волжскими калмыками во время «Шанды жорык» имело огромное историческое значение. С нанесением решающего поражения калмыкам закончилась почти двухсотлетняя война казахов с воинственными монголо-язычными кочевыми соседями. Появилась надежда на возвращение казахов Младшего жуза на исконные кочевья, расположенные в волжско-яикском междуречье. Нанося чувствительные удары по калмыкам, казахи отстояли земли Тарбагатая и бассейна реки Или. Со стороны казахов были проявлены стойкость, мужество и массовый героизм. В то же время эта война показала, что вражда между народами не принесет никому лучшей доли.
Кабульдинов З.Е., директор ОФ «Согласие народа»
Источник: z001.kz
