[:ru]
«Я больше трех лет не выхожу из дома, не общаюсь с людьми и мечтаю так прожить до старости»
Кто они — русские хикки и почему виртуальная реальность забирает в себя все больше людей из реальной жизни?
«Мне 26 лет. Я смотрю аниме, играю в видеоигры, читаю комиксы, слушаю музыку, не выхожу по полгода на улицу. Я не развиваюсь, но мне хорошо. Каждая секунда моей жизни — отдых. Нет проблем, нет нервов, нет обязанностей, нет стрессов. Почему я должен соответствовать тому, что диктует общество?». Этот пост принадлежит юноше, который отказался от общения с людьми и добровольно запер себя в четырех стенах. Он называет себя «хикки».
Хикки — сокращение японского слова «хикикомори». Так называют людей, которые стремятся к уединению и изоляции от общества.
«Открываю глаза. Потолок. Рядом недопитая бутылка колы. Устал. Приподнимаюсь. В моей комнате всегда светло, потому что я не выключаю свет. Никогда. И компьютер всегда работает. Тянусь к шторе, посмотреть, какое время суток. Темно. Вечер. Надо бы поесть. Не мешало наведаться в туалет и в ванную. Нет, ванную отложу на потом, когда у меня будет хорошее настроение.
С детского сада отец твердил: «Будь как все и слушайся старших». Затем была школа. В старших классах изо дня в день я слышал, что обязан поступить в университет. После школы я просиживал на курсах, вечером вновь садился за учебники. Чем ближе был день экзаменов, тем более чугунной становилась моя голова. Внутри нарастало беспокойство. Весь мой мир вертелся вокруг учебников и оценок.
Наступил час икс. Я пошел сдавать экзамены и с треском провалил их. Внутри меня разрывали на части страх, отчаяние и обида, в висках пульсировала кровь, руки тряслись и сжимались в кулаки, ком в горле мешал дышать. Еще мгновение, секунда и… Чик. Как будто кто-то перерезал нить, на которой было все. И все исчезло. Осталось только безразличие и пустота внутри. Так я стал хикикомори. Изгоем и затворником».
Это выжимка из рассказа молодого автора под ником Анастасия, который опубликован на портале для начинающих литераторов. Зарисовка о том, как молодые люди уходят из реальной жизни в виртуальную. Родители как могут пытаются высвободить своих детей из прочного панциря фантазий, но в итоге оставляют все как есть. Так проще. Близкие делают вид, что детей больше не существует. Подростки тоже делают вид, что их не существует.
Так взрослые теряют своих детей. Чаще навсегда и безвозвратно.
«Я перестал бывать на улице и даже почти позабыл, что это такое. Единственным окном в мир оставался Интернет. Каждую ночь я просиживал перед монитором, общаясь с такими же, как и я. Утром я падал на кровать и спал до вечера. Порой я вообще ничего не делал, просто лежал и смотрел в потолок.
В редкие минуты просветления хотелось начать все сначала. Привести себя в порядок, устроиться на работу и жить как все… Нет, уже не могу. Опять приходит ночь, и светящийся монитор зовет к себе.
В моей комнате накопились горы грязной одежды и мусора. Пробираюсь к столу, на котором среди несчетного количества пустых жестяных банок, оберток и остатков какой-то еды стоит мой комп. Оглядываюсь вокруг — убожество, грязь, помойка. Замечаю свое отражение в зеркале. С мутного, заляпанного стекла на меня смотрит не человек, а какая-то тень, оболочка. Я отворачиваюсь. Кому я такой нужен? Родители отвернулись, друзей никогда не было. Кто виноват? Никто. Я сам». (Анастасия, «Хикикомори»)
Вечная весна в одиночной камере
Хикикомори, хикки — японская субкультура. Суть движения — молодые люди закрываются в собственных домах, не работают, живут на деньги родителей и пособия от государства. Только в Японии на данный момент насчитывается около миллиона хикки. Самый известный японский хикки не покидал стены собственного дома 30 лет.
Несколько лет назад это явление накрыло и Россию.
С российского форума хикикомори:
«Я сидел дома по 6 месяцев, выходил на улицу только вынести мусор. Не думал о девушках. Живу с маман. Мне 19 лет».
«Сижу на шее родителей. Не учусь, не работаю. Из посторонних трат на меня уходят деньги на Сеть — 350 рублей в месяц — и на дешевый молотый кофе».
«Я всю жизнь был неудачником, меня травили в школе, называли изгоем, у меня никогда не было друзей. Лучше быть одному, ведь никто не сможет причинить тебе боль. Из дома я не выхожу больше года».
В России страсти вокруг затворнической субкультуры накаляются с каждым годом. И сегодня подросток, испытывающий даже самые небольшие проблемы с социализацией, начинает причисляет себя к хикки.
Но если в Японии психиатры бьют тревогу, то у России эта проблема не изучена.
— Российские хикки — это обыкновенные лентяи, которые ничего не хотят в жизни, своего рода «обломовщина», — считает психолог Эмма Трофимова. — Огромный процент россиян добровольно навешивают на себя ярлык хикки, хотя таковыми не являются. Это неудачники, которые ничего не хотят от жизни и решили поиграть в японского хикикомори. Не понимают, что такая игра может затянуть их в пропасть.
С форума хикикомори:
«Проснулся днем. Повалялся еще час в постели. Встал кое-как, умылся, прибрал взъерошенные волосы (больше года не стригся). Пожрал доширак с сосиской, снова послушал музыку, потом лег калачиком и даже на несколько минут провалился в сон. Пришла мама, спросила, кушал ли я. Годная музыка в плеере закончилась. Написал другу, он не ответил. Кстати, надо бы снова поесть, вечер же уже. И помыться. Уже дня три откладываю поход в душ».
«Уже два года как гипнотизирую монитор. Пью чай примерно каждый час. Механизм наладился сам собой: пью чай и за ПК, затем захожу на кухню и делаю новый чай».
«Дни так скоротечны, что я их даже не замечаю почти. Уже семь лет время измеряется неделями, а то и месяцами. Тот момент, когда ты понимаешь, что прошла еще одна очередная неделя, а ты уверен, что прошло максимум два дня».
«Про меня все забыли, и я осел дома»
Затворники в России не идут на контакт с прессой, избегают любого общения с чужими людьми. С нами согласился пообщаться лишь создатель самого крупного паблика хикикомори в соцсетях. Количество подписчиков на его страничке за пять лет достигло почти 500 тысяч человек.
Люди, которые делятся с ним своими историями, — анонимы. Никто не называет своего имени, не выставляет фотографию.
Собеседник тоже просил никак его не обозначать.
— У нас в паблике достаточно анонимных историй от людей, которые не выходят из дома, — начал он беседу. — Я знаю этих ребят, но мы не афишируем их контактные данные. Сколько сегодня россиян причисляют себя к хикки, не знаю. Статистики такой не ведется. Скажу лишь, что средний возраст хикки — от 18 до 35 лет.
— На что живут российские хикки?
— Кто-то живет на пособие по инвалидности — есть среди хикки физически нездоровые люди, кто-то сидит на шее у родителей, кто-то работает через Интернет. Русским затворникам тяжелее выживать, чем японцам. В нашей стране низкий уровень жизни, маленькие зарплаты, что не позволяет родителям долго держать при себе детей. В Японии же родители снимают квартиры своим детям, которые решили отгородиться от внешнего мира. Кроме того, там больше возможностей зарабатывать деньги дома.
— Где общаются хикки?
— В Сети. Есть несколько специализированных русскоязычных форумов. Домоседы обитают или там, или вообще нигде.
— Сколько лет вы сидите дома?
— Больше трех лет.
— С чего началось ваше затворничество?
— Со школы. Одноклассники ко мне плохо относились, потому что у меня не было богатых родителей, я не мог позволить себе модные примочки, хорошую одежду, гаджеты, которыми были «упакованы» остальные дети. А еще я носил на зубах уродливые пластинки, из-за чего становился предметом насмешек. При всем этом я рос домашним обидчивым ребенком, часто болел в детстве и почти не контактировал с ровесниками. Дружил я только с соседским мальчиком, который жил напротив.
Школу я начал активно прогуливать в 4–5-м классе, когда издевательства перешли грань безобидных оскорблений. Меня лупили, одноклассники портили мои вещи.
Родители на мои прогулы реагировали негативно, но я все равно не мог заставить себя пойти в школу. Меня исключили в 5-м классе. Год я просидел дома. На следующий год меня перевели в другую школу, на домашнее обучение.
Но тогда еще я не терял надежды завести друзей. Но, как ни пытался, ничего не вышло. Счастье наступило, когда мне купили компьютер. Я начал вести собственный блог. По Сети познакомился с людьми. Мы стали встречаться. Я первый раз попробовал водку. Начал выпивать. Много. Очень много. Сейчас я понимаю, что весело мне было только под алкоголем, а назвать новых знакомых друзьями язык не поворачивается. Но тем не менее тогда мне было весело. Ну, представьте себе сходку в 2004–2005 годах, много незнакомых неформалов в одном месте, все очень много пьют, вот среди них был и я.
Закончилось веселье тем, что я попал в больницу с болями в животе. Пролежал там 3 месяца. За это время про меня все забыли. И я про всех забыл. Снова осел дома и подумал, что так даже лучше. Спокойно, никаких проблем, забот. Тогда я и решил, что так лучше. Мне было лет 16. Сейчас мне 23.
«Пальто ношу пять лет»
— Чем вы занимаетесь?
— Я не работаю, но получаю небольшой доход с затворнического паблика. Мне не надо много денег. То, что есть, позволяет оплачивать счета и Интернет. Я нигде не учусь. Окончил 9 классов дома. Потом поступил в колледж. Год отсидел в учебном заведении, остальные два года провел на домашнем обучении. Вот и все.
— Расскажите о вашем распорядке. Ощущение «дня сурка» не накрывает?
— Точного распорядка нет, все происходит спонтанно. Могу спать утром, могу днем, ночью. Но есть привычный список мероприятий, который порой надоедает. Но разнообразить мне его не хочется. Я привык к стабильности и боюсь изменений.
— По Сети вам удалось найти новых друзей?
— Я не верю в дружбу. У меня есть пара интернет-знакомых, которых я знаю лет пять и общаюсь с ними исключительно по Сети. Новых знакомств не хочется. Пять лет назад я был еще более-менее активным. Но сейчас меня утомляет излишнее общение. Я предпочитаю хорошую книгу, кино или компьютерную игру.
— Вы живете с родителями? Как они относятся к вашему образу жизни?
— Живу с родителями. Они на меня сильно не давят, хотя каждый год намекают, что пора заняться поисками нормальной работы. Но в целом, пока я плачу по счетам, грандиозных скандалов удается избежать. Моя мать мягкий и спокойный человек, она всегда старается поддерживать мои начинания, хотя переживает за мое будущее. Отец раньше сильно бушевал, давил на меня, что я не приношу денег в дом. Мне тогда стукнуло 18. Но когда на мой счет стали капать первые деньги, отец успокоился.
— Сколько денег вы тратите в месяц, если никуда не выходите?
— Лично на себя я трачу всего 400 рублей в месяц. Отдельная статья расходов — оплата Интернета и корм домашнему животному. Я не покупаю новую одежду, не хожу по врачам, даже пломбы в зубах не меняю. Уже около года не могу купить себе очки, зрение сильно упало за последнее время.
— Кто покупает продукты?
— Родители. Я выхожу в магазин раз в неделю. Это довольно часто для хикки. По большей части я выхожу ради грызуна, который у меня живет. Надо покупать ему корм, в противном случае буду смотреть на его долгую смерть от истощения, а мне бы не хотелось. Родители покупать ему корм отказываются. Иногда я выхожу на почту, отправляю письма, лотерейные подарки паблика. Раз в месяц родители просят меня купить продукты. Я заказываю через Интернет.
— Одежду покупаете тоже через Интернет?
— Я не слежу за модой. Потому и много одежды не надо. То, что есть в моем гардеробе, изрядно истрепалось, но все еще носится. Например, моему пальто 5 лет. Думаю, оно еще столько же проживет. Еще у меня есть зимняя одежда, ее совсем немного. Мне хватает одной пары обуви на холодное и теплое время года, есть несколько футболок, пара носков. Я не вижу смысла в большом количестве одежды. Мне это ни к чему.
— Есть ли польза от сидения дома?
— Смотря что рассматривать под словом «польза». Дохода никакого особого нет. Разве что я обрел душевное спокойствие и комфорт. На улице и среди людей мне дискомфортно, чувствую напряжение. Но далеко не всем затворникам так повезло, как мне. У некоторых как раз дома все очень плохо, и среди людей им находиться тяжело. Тупик.
— Мне кажется, если годами не выходить из дома, можно сойти с ума.
— Не думаю. Скорее всего, можно заработать депрессию или апатию, когда нет никакой цели жизни, мотивации к действию или поддержки со стороны других. Такие моменты имеют место быть. Те, кого такое состояние накрывает часто, должны вылезать из дома и заниматься социализацией, они не готовы быть хикки.
— Вы за годы сидения взаперти не растеряли навыки нормального общения?
— Навыки общения определенно теряются. Возобновить нормальную жизнь в нашем случае — это все равно что увидеть дневной свет после тьмы. Признаюсь, мы не умеем ладить с людьми, банально понимать их, контактировать. Любой разговор становится более напряженным с незнакомым человеком, я чувствую себя не в своей тарелке, не умею поддерживать реальный диалог, потому что не практикую это уже долгое время. Причем очень важно выделить слово «реальный», так как общение в Интернете для меня сильно отличается. В Сети я чувствую себя в безопасности.
На самом деле многие люди, которые начали вести затворнический образ жизни в раннем возрасте, несамостоятельны. Не знают, где оплачивать счета, как записаться в поликлинику, какие продукты стоит покупать, а какие нет. Банальным вещам они не успели научиться.
— Какое будущее ждет добровольных затворников?
— Может быть, когда-нибудь во мне заговорят инстинкты выживания или зарплата родителей сойдет на нет, и мне придется зарабатывать самому, выходить в люди. Может, наоборот, разрушу себя окончательно. Объективно будущего у хикки нет, а даже если оно и есть, то безрадостное. Потому что работа и общение с другими — ад. А сосуществовать иначе не получается.
— Сколько лет вы планируете еще сидеть дома?
— Года два точно просижу. Я готов хоть всю жизнь провести за закрытыми дверями, но вряд ли получится. Мне туго дается программирование или рисование, те навыки, которыми можно зарабатывать, сидя дома.
«Знакомый сидит дома уже семь лет»
— Считают ли такой образ жизни психологической проблемой родоначальники движения хикикомори?
— Не стоит сравнивать японского хикикомори и русского. Между ними сильные различия. Они считают затворничество серьезной проблемой и заболеванием на психическом уровне, поэтому многим японским хикки предлагают лечение, общение с психологом. Да и все странные случаи, связанные с хикикомори, берут начало из Японии. Я хорошо запомнил нашумевшую историю о Неваде-чан, которая в возрасте 11 лет убила свою одноклассницу. Считали, что она склонна к синдрому хикикомори. Якобы она утеряла связь с реальностью. В России такой образ жизни не считают проблемой, психологи сваливают все на лень.
— В Европе это явление тоже имеет место быть?
— Конечно. Такие люди есть везде, и даже не обязательно определять их термином «хикикомори». Можно называть их просто затворниками.
— Вы сами считаете такое уединение проблемой?
— Это проблема только потому, что большинство людей так не живут. Мир не устроен под таких, как я. У нас нет условий зарабатывать деньги, делать что-то полезное.
— Среди ваших знакомых есть такие, кто сидит дома гораздо дольше, чем вы?
— Один из моих старых интернет-знакомых сидит уже семь лет. Он не работает и живет с мамой. Ему скоро стукнет 30. Он пытался найти работу, но как-то не получается у него. Наверное, не хочет. Некоторые русские хикикомори воспринимают работу как рабский труд ради выживания. Кому хочется быть рабом?
— Что заставляет взрослого человека бросить работу и минимизировать реальное общение, пополнить ряды хикикомори?
— Я не общался с теми, кто уходил в затворничество после того, как успел поработать, познакомился с понятиями «дружба», «любовь». Хотя слышал про таких. Бросить работу и ограничить общение их вынуждало окружение, общая атмосфера. Из серии «что-то пошло не так». Причина у каждого своя.
— Вы много читаете?
— Много. В основном художественную литературу, не научную, ничего развивающего, скорее, просто для удовольствия. Люблю фантастику. За три года я мог бы осилить приличное количество книг, но я не осилил. Иногда я отвлекался на что-то другое, на те же игры и аниме.
— Смотрите сериалы?
— Смотрю редко, но метко. Мне трудно заставить себя начать что-то смотреть, но если я начинаю, то втягиваюсь. Могу посмотреть полностью сезон, не отлипая от экрана. Ну, скажем, часов 7 тратил в день на кино.
— Играете в компьютерные игры много?
— Однажды я завис на одной игре сутки. Больше не выдержал. Обычно провожу по 5–6 часов в день за играми. Это для меня норма.
— Могли бы выучить иностранный язык…
— Проблема в том, что книги мне хотелось читать, а учить язык мне не хотелось. То есть я мог бы себя принудить, потому что у меня полно свободного времени, но у меня нет привычки на себя давить. Зато я умею себя жалеть.
— Движение — жизнь. Вы практически не двигаетесь. Такой образ жизни сказывается на здоровье?
— В моей жизни отсутствует спорт, но я от этого не страдаю. Никогда не был физически сильным, всегда быстро утомлялся. Мало ем — мало двигаюсь. Все просто. Меня даже в армию не взяли по медицинским показаниям. Не годен.
— Вам никогда не хотелось посетить другие страны или просто сходить в музей, посмотреть, как изменилась Москва за три года?
— В музеях я бывал в начальной и средней школе. Особого желания поехать куда-то не возникало. Скорее всего, я бы сменил страну, перебрался бы в Ирландию, но у меня нет таких возможностей.
— Если бы вы выиграли миллион рублей, как бы потратили деньги?
— Миллион рублей не очень большая сумма, учитывая курс доллара. Скорее всего, я бы попробовал открыть какое-нибудь свое дело, чтобы в будущем заработать больше. Но конкретной идеи у меня нет, потому что я осознаю, что никогда не смогу подержать в руках такую сумму.
— У вас есть мечта?
— У меня нет мечты, нет цели. По сути, моя жизнь бессмысленна.
С форума хикикомори:
«Я долго искал то чудесное место, куда смогу сбежать от всех проблем, стать кем-то другим. Говорят, от себя не убежишь, но я убежал. На просторы виртуальной реальности. Здесь я могу быть кем захочу — богиней, няшей, брутальным альфа-самцом, выбирай не хочу. Я могу заняться виртуальной рыбалкой или охотой, могу освоить профессию торговца или бродячего алхимика. Впереди огромный мир, красивые локации, неизведанные дали, и чтобы туда попасть, не надо платить кучу бабла, надо просто нажать на нужный ярлык.
Но в то же время я часто задаю себе вопрос: что же пошло не так в моей жизни, если я заперся дома? Я не могу отследить точку невозврата, не могу вспомнить, что именно на меня повлияло. Когда обычные вещи потеряли для меня смысл? Действия — ценность? Окружающие — интерес?
Я не жалею, что я сижу дома или что у меня нет толпы друзей. Не нужно. Это просто другая тропа. Мне просто непонятно, как именно я ее выбрал. Что-то просто перегорело, треснуло или взорвалось, черт его знает, я ведь не помню».
[:]
