[:ru]
Россия стремится подорвать Европу, поддерживает бесчеловечный режим Башара Асада и находится в глубокой международной геополитической изоляции, будучи отторгнута даже Китаем — такие нелестные для российской стороны оценки высказал в беседе с ведущей ABC Мартой Раддэтс советник по национальной безопасности США Рэймонд Макмастер, который вел разговор, находясь в Афганистане. Именно он еще в 2015 году занялся разработкой модели военного ответа в отношении России, которую он уже тогда категорически осуждал как главную угрозу для послевоенного международного порядка.
Этот генерал с ученой степень доктора философии, будучи одним из главных приближенных президента Трампа, является одним из архитекторов ныне складывающейся американской системы безопасности и военных решений США на международной арене.
Собеседники затронули большой спектр тем, в том числе касающихся напряженности на Корейском полуострове, непрекращающегося конфликта в Сирии, а также нестабильной ситуации в Афганистане. Newsader представляет полный перевод этого диалога на русский язык с минимальными отступлениями от оригинала в целях удобочитаемости.
МАРТА РАДДЭТС: Дональд Трамп в ходе предвыборных дебатов в Нью-Гемпшире заявлял о том, что Китай должен позаботиться о Северной Корее. Тогда это звучало лишь как гипотеза, однако теперь это стало реальностью. Итак, какова позиция президента Трампа сегодня? Его советник по национальной безопасности Рэймонд Макмастер на связи из Афганистана. Давайте поговорим о Северной Корее. Мы знаем о провале ракетного испытания. Что вы можете сказать нам об этом? Сколько времени потребуется, чтобы точно определить, что именно там произошло?
РЭЙМОНД МАКМАСТЕР: Последнее ракетное испытание вписывается в русло провокационного, дестабилизирующего и угрожающего поведения со стороны северокорейского режима. Думаю, что сейчас сложился международный консенсус — в том числе с участием Китая, — о том, что все это не может больше продолжаться. И президент ясно дал понять, что он не позволит враждебному режиму с его ядерным оружием угрожать Соединенным Штатам, а также их союзникам и партнерам в регионе.
В этой связи мы вместе с нашими союзниками и партнерами, а также с китайским руководством работаем над различными вариантами. Президент обратился к Совету национальной безопасности с просьбой объединить усилия министерства обороны, Госдепартамента и спецслужб, чтобы мы могли подготовить и представить им сценарии на случай, если эта модель дестабилизирующего поведения продолжится, и если режим Северной Кореи откажется от денуклеаризации, которая является конечной целью как руководства Соединенных Штатов и Китая, так и наших союзников в регионе.
М.Р.: Я хочу все-таки на секунду вернуться к ракете, если позволите. По-видимому, это была баллистическая ракета средней дальности. Но можете ли вы немного рассказать о других ракетах, которые они демонстрировали во время парада в Северной Корее? Они настоящие? Это были межконтинентальные ракеты?
Р.М.: Не знаю, Марта. Я не общался с нашим разведсообществом по этому поводу, поэтому я бы адресовал этот конкретный вопрос разведке и Пентагону. Разумеется, цель этого парада состоит в том, чтобы устрашающе продемонстрировать свою военную мощь, поэтому неясно, является ли это оружие реальным или фальшивым.
М.Р.: Тогда давайте вернемся к тому, о чем говорили ранее Вы, а также советник по внешней политике Белого дома. По его словам, если бы КНДР провела испытание ядерного оружия, Соединенные Штаты предприняли бы ряд мер, о которых говорили и Вы. Так что именно имелось в виду?
Р.М.: Президент ясно дал понять, что он не в том положении, чтобы заранее объявлять, как собирается поступить в той или иной конкретной ситуации. Полагаю, Вы видели на прошлой неделе его решительный ответ режиму Асада на произведенное оным массовое убийство невинных людей, включая детей, с помощью химического оружия.
Наша ответственная за нацбезопасность команда способна быстро реагировать на кризисы и инциденты, предлагая президенту различные варианты. И нашему президент, кажется, нравится принимать жесткие решения.
М.Р.: Военный сценарий все еще рассматривается?
Р.М.: Дело в том, что весь спектр вариантов постоянно уточняется и развивается.
М.Р.: Насколько близка Северная Корея к тому, чтобы иметь ядерное оружие, способное достичь территории Соединенных Штатов?
Р.М.: Оценки сильно разнятся. Ясно одно: пока они продолжают такое поведение и развивают ракетную программу — пусть даже порой и терпят фиаско — они исправляют ошибки и приобретают опыт. Поэтому крайне важно, чтобы они прекратили это дестабилизирующее поведение, перестали разрабатывать это оружие и денуклеаризовались. Это не только в интересах всего региона, но и в конечном счете в интересах самого северокорейского народа.
М.Р.: Замминистра иностранных дел Северной Кореи заявил в пятницу, что администрация Трампа более злобна и агрессивна, чем администрация Обамы, отметив, что агрессивные твиты Трампа создают проблемы. Повышает ли агрессивная риторика вероятность конфликта?
Р.М.: По моему мнению, северокорейскому режиму должно быть ясно, что в их интересах — прекратить развивать это оружие, остановить разработку ракет и сделать тем самым полуостров безопасным. Как бы то ни было, наш президент предпримет те действия, которые в наибольшей степени отвечают интересам американского народа.
М.Р.: Одна из главных проблем здесь, генерал Макмастер, заключается в том, как именно Северная Корея отреагирует на военные действия либо какой-либо упреждающий удар. Как вы думаете, чем они ответят?
Р.М.: Это самый трудный вопрос — вопрос, касающийся отношений с режимом, который является непредсказуемым. Ведь мы имеем дело с тем, кто продемонстрировал свою жестокость, убив собственного брата и других членов семьи, а также заточил массу людей в тюрьмы без всяких оснований — исключительно по политическим причинам. Соответственно, этот режим дал миру повод для беспокойства, в том числе китайскому народу и китайскому руководству.
Иными словами, действия Ким Чен Ына представляют угрозу как для региона, так и для всего мира. Перед нами тот, кто рассказывает не только о желании разработать ядерное оружие, но и намерении применить его с целью принуждения других. Там заявляют, что готовы поставить на конвейер производство ядерного оружия, как только доведут его развитие до приемлемого уровня. Вот почему речь идет о серьезной угрозе для всех людей.
М.Р.: Вы слышали, что президент Трамп говорил о Китае в ходе предвыборных дебатов. В то же время, послушав президента Си, на этой неделе он сказал, что понял всю сложность ситуации. Вы действительно уверены, что cможете заставить Китай оказать серьезное давление на Северную Корею?
Р.М.: Подождем — увидим. Как мы знаем, в ответ на массовое убийство, осуществленное сирийским режимом, президент и первая леди провели чрезвычайно успешную встречу с президентом Си и его командой. В результате им не только удалось установить очень теплые отношения, но еще и начать с тех пор совместную работу по другим вопросам. Они работали вместе и по Северной Корее, и в связи с ответом на массовое убийство со стороны режима Асада, и в связи с голосованием в Совбезе ООН. Президент Си проявил храбрость в том, чтобы дистанцироваться от русских, тем самым оставив их в изоляции — вместе с боливийцами.
И все это произошло в тот же день, когда президент Трамп принимал у себя Генсека НАТО, который представлял всех наших прекрасных союзников по Альянсу. Уверен, что мир обратил на это внимание. Увидели это и они (китайцы — Newsader): мол, в каком клубе вы хотите быть? В российско-боливийском клубе? Или в клубе, где вы можете вместе с Соединенными Штатами работать над нашими общими интересами — интересами мира и безопасности?
Думаю, что у США выдалась просто замечательная неделя — главным образом благодаря нашему президенту.
М.Р.: Вы выглядите очень уверенно — как и президент Трамп, конечно же. Однако у меня есть последний вопрос по этому поводу: каждый новый президент со времен Билла Клинтона говорил о том, что США не потерпят вооруженной ядерным оружием Северной Кореи. Меж тем, КНДР лишь продолжала наращивать свои возможности. Так почему вы полагаете, что президент Трамп добьется иного результата?
Р.М.: Как вы верно заметили, эта проблема пережила несколько администраций. Однако я полагаю, что сейчас сложился реальный консенсус между нашим президентом, ключевыми региональными союзниками — в том числе Японией и Южной Корей, — а также китайским руководством, согласно которому эта проблема достигла критической стадии, поэтому пришло время предпринять все возможные меры — если не считать военного варианта, — для разрешения ситуации мирным путем.
Как и прежде, мы будем рассчитывать на наших союзников, однако теперь нам стоит полагаться еще на руководство Китая. Северная Корея очень уязвима перед давлением со стороны китайцев. Восемьдесят процентов внешнего торгового оборота КНДР относится к Китаю. Все их энергетические потребности обеспечиваются Китаем.
Поэтому в ближайшие недели и месяцы, как мне кажется, у всех нас — всех, кто действительно осознает угрозу со стороны этого непредсказуемого режима — есть прекрасная возможность предпринять действия, не связанные с вооруженным конфликтом, с тем, чтобы мы могли избежать худшего.
М.Р.: Теперь поговорим о России и Сирии. Госсекретарь Рекс Тиллерсон побывал на этой неделе в Москве и сказал, что отношения находятся на низком уровне. В то же время президент написал в четверг: «Между США и Россией будут хорошие отношения. Будет прочный мир». Что дало ему такую неожиданную уверенность?
Р.М.: Понимаете, когда отношения находятся на самой низкой точке, некуда больше двигаться, кроме как вверх. Поэтому я думаю, что визит госсекретаря в Россию был весьма кстати. Как известно, Россия поддержала бесчеловечный режим в Сирии, продлив гражданскую войну и выведя ее на новый цикл насилия, что наряду с жестокими действиями со стороны ИГИЛ добавило людям страданий. В результате в Сирии возник кризис, который перекинулся в Ирак и, конечно же, в соседние страны, в Европу и так далее.
Поэтому поддержка, которую Россия оказывает столь ужасному режиму и является стороной соответствующего конфликта — это то, что вызывает большой вопрос. Равно как и подрывные действия России в Европе. Таким образом, я считаю, что пришло время жестких дискуссий с Россией. И никто не может сделать это так, как наш госсекретарь. К тому же, в конце концов, нам надо договориться о сферах сотрудничества.
М.Р.: Как Вы думаете, потребуется ли нам больше американских войск в Сирии?
Р.М.: Это еще предстоит выяснить. Мне так не кажется. Мы сейчас оказываем поддержку партнерским силам в Сирии в отдельных районах страны, включая северо-восточную ее часть вдоль долины реки Евфрат. Победа над ИГИЛ — это вопрос времени. Что действительно важно: только те силы способны обеспечивать безопасность в тех или иных регионах, которые воспринимаются местным населением как легитимные и способные его представлять. Таково условие для начала восстановления (государственности Сирии — Newsader).
Марта, город (Алеппо — Newsader) суннитского арабского мира в этом регионе превращен в руины. В связи с этим две недели назад Госдеп организовал крайне успешную встречу доноров и единомышленников по коалиции, где было договорено собрать деньги на реконструкцию (Сирии — Newsader). Однако в первую очередь нужно обеспечить безопасность, которая станет фундаментом процесса реконструкции. Это позволит многим перемещенным лицам и беженцам вернуться (в Сирию — Newsader) и даст этим многострадальным людям воспользоваться той безопасностью и стабильностью, которой они заслуживают.
М.Р.: Хочу перейти к теме Афганистана. Замечательно думать о том, что мы сражаемся там с 2001 года. Чего не было сделано и что нам следовало бы сделать? И нужно ли нам направить туда дополнительные войска, как об этом сказал генерал Вотел?
Р.М.: Длительная кампания здесь, в Афганистане, показывает, что будущий ход событий в войне зависит не только от того, что решите делать вы, но также от действий ваших врагов. Мы видели здесь взаимодействие между нами, нашими союзниками по НАТО и другими партнерами — в первую очередь афганскими. А противостоят нам очень решительные агрессивные враги.
Если говорить о том, что же произошло в последние годы, то есть в период наших максимальных усилий, то у нас тогда не было столь надежного партнера в афганском правительстве, как мы бы этого хотели. Теперь, однако, у нас появился гораздо более надежный афганский партнер, поэтому мы значительно сократили степень и масштаб наших усилий. Враг почувствовал это — и удвоил напор, так что пришла пора вместе с нашими афганскими партнерами дать ответ.
В Афганистане ставки высоки: здесь проходит современная граница между варварством и цивилизацией. Группы «Талибан» и ИГИЛ, против которых мы вместе с афганскими силами сражаемся бок о бок в восточной части страны, представляют угрозу для всех цивилизованных народов.
Отныне все, что мы станем предпринимать здесь, будет зависеть от решения президента. И он попросил нашу команду объединить усилия различных департаментов, потому что то, чего нам здесь действительно не хватает, Марта — это как раз хорошей слаженности в усилиях, которые сочетали бы политические и дипломатические, военные и экономические меры, в том числе с привлечением нашего Казначейства и Министерства торговли, а также, вероятно, усилий наших многонациональных партнеров.
Мы сейчас занимаемся оценкой ситуации. Президент попросил нас обрисовать имеющиеся варианты. Мы предложим их ему и будем готовы выполнить любое решение, которое он примет.
http://newsader.com/35033-voennyy-arkhitektor-ssha-makmaster-ro/
[:]
