[:ru]
Китайская тема в «земельных баталиях» стоит особняком. Откуда истоки такой «китаебоязни», кем и как она может эксплуатироваться сегодня, на каком уровне отечественная дипломатия в отношении Поднебесной и какие геополитические плюсы и минусы от сотрудничества с восточным соседом?
На наши вопросы ответил член политолог Айдос Сарым, сообщает Qamshy.kz со ссылкой на matrica.kz.
— Почему, по Вашему мнению, вышла эта тема о китайской экспансии в этом году и именно в связи с новым Земельным Кодексом?
— Этому, как мне кажется, есть несколько объективных и субъективных причин. К объективным можно отнести исторический алармизм в отношении Китая, незнание и непонимание того, чем является Китай сегодня и завтра. Например, в традиционном казахском сознании есть присказка: «Ақырзаман боларда қара қйтай қаптайды» (Когда настанет конец света, придут полчища черных китайцев). Эта вот мифологическая мулька воспринимается как истина в последней инстанции и даже не подвержена сколько нибудь критическому анализу.
— Вы полагаете, что эта пословица не имеет под собой никаких основ?
— Нет, я предлагаю, прежде всего, внимательно вникать в собственную историю и не переносить апокалиптические настроения и веяния прошлого в настоящее. Эта присказка возникла еще во времена Сулеймана Бакыргани, в 11-12-м веках. Нашествие каракиданей породило ужас среди жителей Центральной Азии и породило апокалиптические настроения и ужасы похлеще любого голливудского трэша. Одни стали одевать саван и готовиться к неминуемой смерти, другие принялись истово спасать веру, отправлять учителей и учеников в казахские степи, дабы спасти остатки религии, сохранить свет веры. Тогда, кстати, появилась и легенда о 362 сеидах, корни которой можно проследить во всей тюркской ойкумене от Мангыстау до Западной Сибири. Эти вот беглецы из городских оазисов принесли казахам апокалиптическую картину относительно «черных киданей», которые спустя века трансформировались в страшилки о «черных китайцах». Ну а кидани – это были вовсе не китайцы-ханьцы, а кочевые тюрко-монголы. Кстати, наряду со страшилкой в тюркский мир перекочевало и само понятие «Китай», а от нас оно пошло в Россию. Такая вот терминологическая путаница. Просто на тот момент уровень угрозы был настолько красный, что люди стали олицетворять с киданями все, что находится восточнее Восточного Туркестана. Кидани растворились в потоке истории, а страхи остались надолго. Но это дела давно минувших дней. Что же касается дня сегодняшнего, то мое экспертное мнение сводится к тому, что тема китайской экспансии очень активно используется прежде всего российской пропагандой. Общеизвестен тезис о том, что якобы Россия избавила казахов от джунгарского нашествия. Этот исторический миф трансформировался в псевдогеополитическую дилемму «если не Россия, то Китай». Опять же ложный выбор.
— Вы так думаете?
— Да, безусловно. Кроме того, выбирать между Россией или Китаем – это выбор рабский, колониальный. Китай не лучше и не хуже России. Да мы и не Монголия, которая имеет только двух великих соседей и вынуждена проводить на государственном уровне «политику третьего соседа». Выбор всегда есть, у Казахстана он даже больше и богаче. Просто не нужно себя хоронить в прокрустовом ложе российской пропаганды и навязываемых ею псевдовыборах.
— Хорошо, понятно. Но вы говорили, что последние вспышки синофобии были спровоцированы извне, в частности, северным соседом.
— Если очень хорошо проанализировать подноготную несостоявшейся фейсбук-революции, внимательно почитать тексты, которые послужили главными возбудителями и жупелами политизированного киберсообщества, то можно легко обнаружить очень интересные вещи. Например, многие статьи и публикации, которые будоражили публику в Казахстане (о захвате китайцами Таджикистана, вбросы о скором нападении Китая и прочее) сначала были «окэшены», то есть опубликованы на третьеразрядных, весьма сомнительных российских сайтах, а потом оттуда тиражированы вполне солидными интернет-ресурсами. Самое обидное, что и наши журналисты во много попадались на такой откровенный бред, что позволяет либо усомниться в их интеллектуальных способностях, либо подозревать в иной мотивированности. Причем речь идет не только о маржинальном интересе. Возможно, что это искренние убеждения людей, которые готовы некритично публиковать все, что ложиться в их картину мира. А глупость и фобии сегодня, как мы знаем, это тоже фактор вполне материальный, вполне окупаемый. Кроме того, было пять или шесть текстов, которые сначала расходились по мессенджерам, а потом опять же некритично перепечатывались веб-сайтами. Мы с коллегами пробовали проводить небольшой текстологический анализ этих текстов и пришли к выводу, что тексты эти были написаны не казахами, и даже не казахстанцами. Они вообще написаны были не в Казахстане. Просто будучи довольно опытным текстовиком, изучая многие годы копирайтинг и спичрайтинг, я прихожу к выводу, что любой текст имеет свои следы, почву. Этническая либо государственная принадлежность автора текста неуловимо откладывается на почти любом тексте. Так что я прихожу к выводу, что эти тексты скорее всего были написаны российскими политтехнологами, которые были заинтересованы в расчкакче ситуации. Вспомним, хотя бы, истерические заявления российских специалистов вроде Сатановского в эфире госканалов. А чего стоит передача Михалкова «Бесогон», где он полчаса мазохистски смаковал подробности китайского нападения на Казахстан и Россию?!
— А как вы относитесь к заявлениям об инспирированности событий тем же Тулешовым?
— Ну пусть это уже доказывает суд. Что же касается провокационных заявлений о 150 долларах, я в них попросту не верю. Как показывает практика, после того как процессы запускаются, они начинают жить своей собственной жизнью. Есть массовая психология, есть ажиотация в социальных сетях. Относительно последнего всем настоятельно рекомендую прочитать книгу Евгения Морозова «Интернет как иллюзия». Особенно ее полезно было бы почитать нашим фейсбук-батырам и чиновникам, которые сами себя убедили в возможности «казахской весны», хотя, повторяюсь, на тот момент никаких ее предпосылок еще не было. — Имеет ли под собой основу мнение о том, что казахи на генном уровне боятся китайцев? — Гены и менталитет – это немного разные вещи. Вряд ли в наших генах сидит мутация, которую можно назвать «китаефобской». Достаточно раз 10 посетить Китай лично, больше половины страхов попросту исчезают. Достаточно почитать с полсотни хороших исследований и быть может можно будет изменить наши предубеждения. Но это на индивидуальном уровне. На уровне массовой психологии работают совсем иные законы. Надо понимать, что людей заботит и пугает все большое и гигантское. Китай – это огромный гигант, но гигант, который имеет большие проблемы. «Медовый месяц» китайской экономики, когда многое достигалось за счет дешевой рабочей силы и крупных инвестиций в инфраструктуру проходит. Чтобы обеспечивать нормальное житье-бытие Китаю необходимо развиваться темпами не ниже 7-8 процентов в год. А это становится проблематичным. Единственный выход — это здравая инвестиционная политика и повышение производительности и эффективности труда. Кроме того, в Китае есть огромные проблемы с бедностью, диспропорциями в региональном развитии, есть вопросы связанные с межэтникой. Одна только цифра: Китай сегодня должен фактически кормить пятую часть человечества, но располагает лишь 10 процентами мировых почв, пригодных для сельского хозяйства и только 7 процентами глобальных запасов пресной воды. Такое положение дел, безусловно, будет напрягать не только китайское правительство, но и всех соседей Поднебесной. Данная цифра нас касается в первую очередь, поскольку по двум этим вопросам нам с китайцами следует выработать некие решения, прийти к какому-то пониманию. Тот же водный вопрос имеет колоссальное значение для Казахстана. Ведь если наши восточные соседи будут развиваться так же интенсивно, то в скором времени мы можем и вовсе остаться без Балхаша! К тому же, надо хорошо понимать, что Китай и китайцы сегодняшнего дня – это уже не тот Китай и не те китайцы, что раньше. Сегодня это страна растущего среднего класса, страна, которая обретает самоуважение, идет рост ханьского национализма. Например, сегодня в Китае очень популярны темы, связанные с Японией. Японско-китайские пограничные конфликты – это самая популярная тема в китайском интернете и блогосфере. Японофобия – это главная тема и жупел китайского интернет-активизма, а любые антияпонские петиции набирают за считанные часы миллионы подписей. Можно сказать, что пока китайской компартии удается играть с такими настроениями, уводить общественное мнение от реальной проблематики. Но вдруг они не справятся и им придется искать более легкого врага и мальчика для битья? Несмотря на всемогущество компартии ее власть сегодня размывается. В год китайские активисты проводят до 170 тысяч больших и малых акций простеста. Представьте как болит голова у Си Цзиньпиня! Так что риски и угрозы есть. Но это вовсе не повод зарываться в землю или медленно ползти в сторону кладбища. Если проблемы нельзя решить, надо научиться с ними жить. Ну и вырабатывать необходимый инструментарий, реалистичную повестку дня. — Как строятся отношения между Казахстаном и Китаем сейчас? Изменились ли они с обретения Независимости? — Да, отношения эволюционируют, и как мне кажется, в лучшую сторону. Как бы это не звучало смешно, но Китай сегодня один из реальных гарантов нашей Независимости. По крайней мере совершенно очевидно, что именно Китай удержал нас от многих геополитических авантюр, в которые нас втягивала Россия. Китай отчасти является страной, которая сдерживает экспансионистские порывы России в сторону Центральной Азии. Китай, в отличие от России, проводит более рациональную, очень взвешенную политику. И в отличие от той же России, Китай в последние 30 лет ни с кем не вел войн. Китай – это страна, которая имеет очень долгосрочное видение и имеет четкую стратегию. Наряду с США. Ну и хотим мы или нет, Китай один из главных наших торговых партнеров и инвесторов. Да, с Китаем разговаривать очень и очень трудно, но, как показывает опыт, можно. Повторюсь, с этим надо научиться жить. Важно не метаться, не терять лицо, сохранять самоуважение, такт.
— Амбиции Китая в нефтегазовом секторе Казахстана всем известны. А насколько серьезны, на ваш взгляд, амбиции в сельском хозяйстве?
— Я уже приводил некоторые цифры. Китай заинтересован не только в обеспечении энергетической безопасности, но и продовольственной. Когда тебе надо кормить полтора миллиарда человек, обычно не до сантиментов. Другое дело, как мне кажется, инициатива о приглашении китайских инвесторов в сельское хозяйство северных регионов исходила вовсе не от Китая, а от Казахстана. — Даже так? И с чем это связано? — Попробую обьяснить свою позицию. Как говорят классики, геополитика – это просто здравый смысл и хорошее знание географической карты своей страны. Посмотрим на нашу карту. Особенно в части регионов, которые соприкасаются с Российской Федерацией. С точки зрения присутствия там стратегических инвестиций и мировых держав, можно сказать, что Мангистауская, Атырауская, Западно-Казахстанская области выглядят «прикрытыми». Там есть крупные транснациональные компании самых передовых стран, которые добывают в основном наше углеводородное сырье. Скажем так, вход туда российских «зеленых человечков» чреват крупными конфликтами с Западом. Актюбинская область сегодня считается вотчиной китайской нефтянки. Казалось бы, регион прикрыт. Но именно там в последние годы происходят террористические атаки. Можно сказать, что это случайное совпадение, а можно сказать, что экстремисты из этого региона имеют крепкие связи с подпольем Кавказа и Сирии, которые, в свою очередь, связаны с российскими спецслужбами! Ваш российский коллега Киселев, наверное, мог бы воскликнуть: «Совпадение?!» Пойдем дальше. Далее идут Костанайская, Акмолинская, Северо-Казахстанская, Восточно-Казахстанская области, где интересов транснационального капитала и крупных иностранных инвестиций попросту нет. Эти регионы сегодня считают с геополитической точки зрения наиболее уязвимыми для крымских и прочих сценариев. И именно туда, если верить некоторым источникам, приглашались крупные китайские агропредприятия. Логика наших властей могла быть простой: если китайцы придут, а это вовсе не миллионы рабочих, поскольку нынешнее сельское хозяйство становится более эффективным и технологичным, если там будет налажен сбор стратегической агропродукции для нужд китайского рынка, то это послужит неким щитом, некоей защитой от возможного российского вмешательства во внутренние дела. Сразу скажу, что это только мое предположение, но я не исключаю именно такой подоплеки. Как правило, геополитика так и делается. И если говорить совсем серьезно, сегодня для Казахстана Россия представляет гораздо большую опасность, чем Китай. Та же Россия обладает в Казахстане гораздо большими землями, чем Китай. По моему раз в 15, если не в 20! А в политике и геополитике вопросы надо решать не сразу, а по мере поступления. Особенно когда выбор не богат и когда приходится выбирать между плохим и ужасным! — Знают ли китайцы о том, что их граждане Казахстана недолюбливают(побаиваются) и как это влияет на дипломатические отношения и инвестиционную привлекательность нашей страны? — Конечно, знают. Да еще как! В отличие от нас, в Китае десятки крупных центров изучения Центральной Азии и Казахстана. Есть сотни специалистов, которые прекрасно знают казахский язык, которые читают нашу прессу, интернет, изучают историю, традиции, культуру. Поэтому ничто из происходящего в Казахстане не является секретом для китайских элит.
— Как это влияет на отношения?
— Китайская дипломатия имеет историю в несколько тысяч лет. Они могут и умеют вести переговоры, которые могут длиться десятилетиями. Они очень боязливые и сукрпулезные инвесторы. И если считается, что договоренности достигнуты, то они считают, что их надо соблюдать. Это их специфика. И наши шарахания, неспособсность властей реализовывать согласованные решения, они воспринимают как слабость и несерьезность, как знаковую для них «потерю лица». А человек или страна, которая «теряет лицо» уже априори несерьезные переговорщики, с которыми можно не сильно церемониться. Вот и судите сами насколько у нас есть сегодня лицо и как это влияет на наши отношения! — Есть мнение, что китайцы, в том де СНПС в Актобе ведут себя некорректно по отношению к казахстанцам, не говоря уже о разнице в зарплатах. Что на это скажете? — Это не мнение, это, к сожалению, горький факт. Причем, может оказаться, что все это не китайская злонамеренность, а наши ошибки в ведении переговоров, заключении контрактов. Вот кто сегодня знает, что написано в наших контрактах с крупными нефтяными компаниями? Какие дополнительные обязательства брали наши власти при их заключении? Мы не знаем, но знают китайцы. И скорее всего, в этих договорах защита интересов трудовых коллективов попросту слабые. Когда заключались эти контракты, наши власти думали об этом в последнюю очередь. В большей степени, это проблема не китайцев, а наша, наших властей, наших граждан. Сегодня чтобы исправить ситуацию нужна сильная переговорная позиция, нужны серьезные козыри. А их, кажется, почти нет. Нет и «лица», с которым можно было бы просить об изменении этих контрактов. Это очень большая проблема, которая может обернуться очередным Жанаозеном.
— Какими лазейками в законах могут воспользоваться инвесторы, в данном случае китайцы, чтобы забрать земли в собственность?
— Мне кажется, сегодня в обществе уже сложился некий консенсус о том, что наши сельхозземли не должны передаваться в аренду и тем более продаваться иностранным инвесторам. Это ключевое. Причем это в равной мере должно касаться не только Китая, но и России. Это же касается земель, которые отданы под военные полигоны! Если будут инвестиции, наши аграрии смогут выращивать и сою, и пшеницу без физического участия китайских или российских рабочих. Это мое твердое убеждение. Об этом говорят многие члены Госкомиссии по земле. Задача же госкомиссии выработать такие нормы, чтобы этих лазеек в законе не было, а также предложить такие нормы, которые позволят оперативно реагировать и отбирать землю, если найдутся таковые лазейки. Qamshy.kz
http://qamshy.kz/rus/show/10069
[:]
