Российские школы в одном шаге от введения формы с конфессиональными аксессуарами. Косынки и хиджабы у школьниц поддержала Русская Православная Церковь в лице ее официального представителя Всеволода Чаплина. Таким образом, конфликт в Ставропольском крае из плоскости межнациональных отношений переходит в философскую плоскость. Сначала демонстрация своей веры девочками-мусульманками была воспринята как появление гостей «со своим уставом в чужом монастыре». А теперь ребром встал вопрос о том, как повлияют религиозные элементы любой веры на детское сознание.
Председатель синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин высказался в интервью журналистам за школьную форму с «модификациями». «Почему благочестивая православная или мусульманская девушка не может в рамках школьной формы иметь право носить легкую косынку? — риторически спросил он, отметив, что хиджаб тоже может быть всего лишь «легким платком». — Люди должны иметь право на свой религиозно обусловленный образ жизни, и самые умные страны такое право признают».
Этот комплимент был адресован Великобритании, где мусульманки отстояли платки в школах через суд еще в 1988 году. Правда, головной убор должен быть в цвет школьной формы и без украшений.
Зато в некоторых мусульманских странах, где религия отделена от государства, хиджаб запрещен в государственных учреждениях, включая школы и университеты. Это касается Азербайджана, Албании, Туниса, Турции и Таджикистана. Соблюдающие мусульмане там, конечно, требуют уважать их право на свободу вероисповедания, но государство больше заботит всеобщая светскость образования, а не пожелания отдельных родителей.
Российский президент Владимир Путин, когда его попросили высказаться по конфликту в ставропольском селе Кара-Тюбе, постарался угодить и верующим, и неверующим избирателям. Он напомнил и о правах человека, и о светских принципах, рекомендовав ввести форму, но не обязательно единую по всей стране, а с учетом региональных особенностей.
В результате слова президента каждый трактует на свой лад. На Ставрополье правительство тут же выпустило постановление о школьной форме, запретив как чересчур открытые и облегающие вещи, так и религиозную атрибутику, включая косынки. Это было сделано не из атеистических побуждений, а потому что хиджабы воспринимались как демонстрация исламизации преимущественно русского региона. Из-за формы проблемы с ученицами-мусульманками появились и в других селах Ставрополья.
Всеволод Чаплин правильно истолковал реакцию коренного населения: «Я понимаю эмоции русских, живущих на Ставрополье, которые озабочены тем, что их выдавливают из деревень, их выдавливают из школ — там появляются люди другой национальности, которые начинают жестко доминировать, в том числе и в определении образа жизни, и поэтому тут своя сермяжная правда под реакцией русских людей есть». И хотя в сельской местности происходит скорее замещение русских, мигрирующих в регионы с более высоким качеством жизни, приезжими из республик Северного Кавказа, в регионе Кавминвод есть и факты насилия, которые свидетельствуют именно о выдавливании русских. Не стоит забывать и то, что директор школы, запретившая хиджабы, уже покинула село Кара-Тюбе подобру-поздорову со всеми своими пожитками.
Тем временем российский мусульманский сайт «Слово без границ», руководствуясь путинским наказом, объявил конкурс на создание моделей мусульманской школьной формы, которую можно было бы использовать в российских регионах с исламским большинством. Несколько эскизов редакция получила и собралась передать лучшие из них в министерство образования России.
Российско-абхазский дизайнер Русудан Кобякова отказалась от участия в этом конкурсе, потому что «на разработку эскизов отвели слишком мало времени». «Считаю, что такие вопросы нельзя решать на скорую руку, и необходимо тщательно продумать и довольно основательно проработать эти костюмы, — заявила она в комментарии корреспонденту «Большого Кавказа». — К сожалению, именно эта поспешность и не дала положительного результата. Эскизы, предложенные на сайте для конкурса, не соответствуют понятию школьной формы».
По канонам, предписанным шариатом, одежда девушек и женщин должна закрывать все части тела, кроме кистей рук, ступней ног и лица. «Если вспомнить даже школьную форму советского образца, то она вполне соответствовала этим нормам, надо только удлинить платье и покрыть голову платком, — отмечает дизайнер. — Но с учетом современных реалий ее можно сделать более интересной по покрою и с использованием новых тканей».
У самой Русудан Кобяковой «есть разработки школьной формы для мусульманок, но они еще не закончены». «Думаю, что после положительного решения руководства России по вопросу школьной формы уже можно будет на официальном уровне делать предложения министерству образования по рассмотрению эскизов и внедрению их в производство», — полагает дизайнер.
Она полностью поддерживает идею введения школьной формы, потому что «это способ идентификации, принадлежности к определенной группе». Унифицированная одежда, по мнению нашей собеседницы, «предотвращает материальное и классовое разделение, которое в детском возрасте не должно влиять на общение и вообще занимать умы».
Но если уж говорить о том, что умы школьников не должно занимать ничего лишнего, то религиозные элементы, пусть даже включенные в комплект школьной формы, также неуместны. Кто-то верно заметил, что если в учебные заведения начнут приходить в традиционной одежде и православные, и иудеи, а то еще и представители экзотических религий мира, учебный процесс превратиться в театральное действо.
Разрешить же религиозные элементы только мусульманам и православным — значит ущемить права остальных. Как заявляла глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, «я — за запрет любой религии, но против избирательного запрета, допустим, ислама».
Правозащитники прекрасно понимают, что ребенок, которого родители одевают в платок, реализует не свою свободу вероисповедания, а свободу своих опекунов. А международная Конвенция о правах ребёнка призывает страны ограничивать права родителей, если это вредит самому несовершеннолетнему. Если из-за религиозных убеждений девочка-мусульманка перестает ходить в школу, ущемляется ее право на образование, поэтому право опекунов воспитывать дитя в соответствии с их религией можно ограничить.
Кстати говоря, исследования этнографов показывают, что обычай покрывать голову и все тело в мусульманских странах зародился задолго до принятия ислама и был обусловлен ролью женщины, как матери и хранительницы домашнего очага. Она спасалась от инфекций и эпидемий, укрывала дитя под паранджой, чтобы спокойно кормить его грудью, не стесняясь посторонних взоров. Кроме того, так женщина защищалась от злых духов. Ислам лишь узаконил древние традиции. Насколько они уместны сейчас, когда есть вакцины, иммуностимуляторы, декретный отпуск и комнаты ребенка?
А в христианской религии платок — это символ покорности женщины мужу, и носить его незамужним девушкам, тем более девочкам необязательно. Так стоит ли детям, школьные программы которых итак перегружены информацией, забивать головы вопросами, почему одноклассница-мусульманка надела форму с платком, а православная — с косынкой?
Светлана Болотникова
Источник: www.bigcaucasus.com
