Кремлевские пропагандисты и эксперты «по вызову» не устают повторять старую песню о враге, который будет разгромлен на его собственной земле «малой кровью, могучим ударом». Недавно она звучала даже на либеральном и разумном «Эхе Москвы«. Так, Владимир Евсеев посетовал на то, что в странах Балтии создаются склады вооружений для американских бригад. «Нам придется наносить удары по складам вооружений», – заявил он. И добавил для ясности: «Разными видами оружия». Его собеседник, Алексей Арбатов, человек весьма осведомленный, не оставил места для сомнений: «Наша доктрина трактует НАТО как основного противника… В случае конфликта мы двинемся вперед мощными ударами, это всегда у нас было и в наших доктринах, и в советских». Естественно, ни Евсеев, ни Арбатов не упомянули о том, что укрепление обороны государств Балтии стало реакцией на российское вторжение в Украину.
Эти и похожие размышления отнюдь не случайны. Они отражают разрабатываемые российским Генеральным штабом планы будущих войн и подготовку к ним. Летом прошлого года было объявлено о крупном наращивании сил Западного военного округа. В частности, в дополнение к 6-й и 20-й общевойсковым армиям там создана еще 1-я гвардейская танковая армия со штабом в Баковке под Москвой. В ее составе планируется иметь 500–600 танков, 600–800 БМП, 300–400 артиллерийских установок и 35–50 тысяч солдат. Штаб 20-й общевойсковой армии из Нижнего Новгорода переведен в Воронеж, поближе к Украине. В том же округе создаются три новые дивизии: одна входит в 1-ю гвардейскую армию и базируется в Смоленской области, в районе Ельни, две других относятся к 20-й армии, причем воссоздаваемая 10-я гвардейская танковая дивизия, располагается в Богучарах, в 45 километрах от украинской границы.
Любопытной информацией поделился начальник Инженерных войск генерал Ставицкий: в России возрождаются так называемые роты штурма, которые иногда называют «саперным спецназом», причем первые две такие роты созданы опять-таки в Западном военном округе. Как объяснил генерал, «подразделения штурма и разграждения предназначены для обеспечения беспрепятственного продвижения сил общего назначения на урбанизированной местности, что позволяет значительно повысить эффективность действий при штурме зданий». Иными словами, войска Западного военного округа готовятся штурмовать крупные города. Можно предположить, что к ним относятся не только Харьков или Киев, но и Рига, Таллинн и Вильнюс.
Танковые дивизии предназначены в первую очередь для стремительных наступательных действий, прокладывающих путь для следующих за ними войск, а дислокация танковых группировок позволяет определить примерные направления планируемых ударов. Так, 6-я армия, штаб которой находится в Петербурге, предназначена, естественно, для действий в Прибалтике, 20-я армия с командованием в Воронеже – для вторжения в северо-восточную Украину, захвата Харькова и Полтавы. А 1-я танковая армия, скорее всего, нацелена как на Украину, так и на Прибалтику. Выводы напрашиваются сами собой: наращивание боевых возможностей Западного военного округа означает, что в Кремле готовятся к «большой» войне. Причем речь идет не о «гибридных войнах», подобной той, что Россия развязала в Донбассе, а о войне «традиционного типа». Похоже, Путину и его окружению видятся российские танковые орды, которые «гремя огнем, сверкая блеском стали» прорывают оборону противника, окружают вражеские войска и берут штурмом города.
Недооценивать порождаемую Кремлем военную угрозу не стоит. Аннексия Крыма, войны в Донбассе и Сирии показывают, что Путин склонен к применению военной силы. Это понятно: других средств навязать свою волю иным государствам у Москвы нет. Еще опаснее, что президент России не способен оценивать последствия своих решений. Его тактика «сначала ввяжемся в бой, а там посмотрим» известна со времен Наполеона. Но, во-первых, Путин далеко не Наполеон, а, во-вторых, ввязавшись в бой, он может превратить его в ядерную войну.
Российская армия сегодня выглядит заметно лучше, чем во время вторжения в Грузию, однако и преувеличивать ее боевые возможности нет оснований. Оккупация Крыма прошла успешно только потому, что находившиеся там украинские части либо не сопротивлялись, либо перешли на сторону агрессора. Одержать победы под Иловайском и Дебальцевом Россия смогла главным образом потому, что украинские силы в результате ошибок командования оказались в окружении и их линии снабжения были перерезаны. У сирийской оппозиции нет никакого зенитного оружия, потому российские пилоты безнаказанно забрасывают бомбами противника и заодно мирное население. Мало кто из экспертов сомневается в том, что, столкнувшись с НАТО в случае войны в Прибалтике, Россия сможет избежать поражения, только используя ядерное оружие. Это оружие может быть применено и против Украины. Пересказывая ставший известным в конце прошлого десятилетия план вторжения в эту страну, российская пресса писала: «Демонстрационный воздушный ядерный удар в стратосфере в районе южной части Припятских болот… был бы виден в ненавидящем «москалей» Львове и даже в Польше. Он сразу отрезвил бы горячие головы, ясно продемонстрировав нешуточную решимость Кремля».
Страны НАТО осознали, хотя и с опозданием, что Кремль не шутит и что необходимо защитить государства Балтии не словами, а делами, что, собственно, является обязанностью Североатлантического альянса. В Вашингтоне и европейских столицах понимают, что сдержать росийскую экспансию можно, лишь противопоставив ей превосходящую военную мощь. В частности, в НАТО уже приступили к формированию 40-тысячного корпуса сил быстрого реагирования, способных в идеале вступить в бой через 48 часов после начала развертывания. В США и Европе отдают себе отчет и в том, что «большая» российская война с Украиной приведет, помимо всего прочего, к возникновению очага острейшей напряженности и нестабильности на границах Европейского союза, разрушению украинских АЭС, химических предприятий и других опасных производств, потокам беженцев и тому подобное. И потому Запад не бросит Украину, сделает все, чтобы предотвратить массированное российское вторжение.
Вместе с тем лидеры стран НАТО стремятся избежать обострения отношений с Москвой, способного вызвать истерическую реакцию Кремля и, соответственно, военный конфликт, перерастающий в ядерную войну. В итоге линия Запада включает в себя как силовое сдерживание России, так и попытки путем переговоров снизить напряженность там и тогда, где и когда это возможно без принципиальных уступок кремлевским ястребам.
Такая политика нередко воспринимается как проявление оппортунизма и нерешительности, свойственных западным политическим элитам. Однако, по сути дела, она воспроизводит стратегические установки НАТО 1950–80-х годов, позволившие сохранить мир и выиграть холодную войну. Важно также, что сегодня у США и Европы намного больше шансов на победу, чем во второй половине прошлого века. Вот только один пример. В июне 2015 года был опубликован доклад ЮНЕСКО по науке: «На пути к 2030 году». Там, в частности, говорилось, что в 2009–13 годах российские расходы на научно-исследовательские работы были примерно в 25 раз ниже, чем совокупные расходы на эти цели США, ЕС и Японии. Есть и другие подтверждения далеко зашедшего и уже, очевидно, непреодолимого научного и, соответственно, технологического отставания России. Никто не может гарантировать, что не появится, например, оружие, нейтрализующее российские ядерные ракеты. И тогда кремлевским пропагандистам придется сменить репертуар: вместо песни о «малой крови и могучем ударе» они унылыми голосами запоют «хотят ли русские войны».
Юрий Федоров – военно-политический эксперт
