Этот городок в Уэльсе был делом всей жизни одного эксцентричного архитектора. Портмейрион эклектичен, фриволен – и успешно находит себе место в современном мире, рассказывает корреспондент BBC Travel.
Портмейрион появился в 1920-х годах в песчаном устье реки Двирид на севере Уэльса, под сенью величественных гор Сноудонии. Его здания отражают множество цветов архитектурного спектра: яковетинский (сочетающий черты стилей эпохи Якова I и Елизаветы I – прим. переводчика) и готику, английский ампир и норвежский стиль. Среди них есть розовые, красные, зеленые и цвета охры. Ни одна линия крыши не повторяет соседнюю.
Эклектичный, эксцентричный Портмейрион — одна из самых узнаваемых достопримечательностей Уэльса. Эта городок был проектом всей жизни для архитектора, любившего красоту. Он мог бы так и замереть во времени, навечно застряв где-то в 1930-х годах, в поре своего расцвета. Но вместо этого продолжает меняться и эволюционировать. У Портмейриона есть эта неизменная черта, дополняющая его красоту — способность к обновлению.
Я впервые приехал сюда в 1968 году, когда был еще школьником. В то время я знал о нем лишь то, что там снимали довольно странный британский телесериал про шпионов под названием «Заключенный». В тот самый день я и влюбился в Портмейрион. Британия тогда еще пребывала в периоде добровольной послевоенной невзрачности, и мне показался очень важным тот факт, что в стране оставался по крайней мере один взрослый, веривший в красоту.
Этим взрослым был валлиец Кло Уильямс-Эллис, родившийся в 1883 году. Он был успешным архитектором, практически самоучкой, и его приводила в отчаяние склонность XX века сводить все к функциональности и брутализму. Он хотел продемонстрировать, по его собственным словам, «что здания, правильно вписанные в окружающую среду, способны улучшить ландшафт». В 1925 году Уильямс-Эллис приобрел небольшой участок земли на границе национального парка Сноудония и начал доказывать свою точку зрения на практике, строя здания на живописных лесистых склонах, сбегающих к устью реки.
На участке уже было поместье, которое Уильямс-Эллис немедленно переделал в гостиницу. Архитектор с самого начала хотел, чтобы Портмейрион (получивший такое название в честь Мерионетшира, одного из 13 исторических валлийских графств) стал туристическим центром.
Большой дом был окружен несколькими постройками поменьше — конюшнями и подсобными зданиями. Уильямс-Эллис украсил их в колоритном стиле, ориентируясь скорее на эстетику, чем на функциональность. Для этого стиля в честь создателя было придумано модное словечко «клоризированный» (cloughed up). На фасаде одного из коттеджей он нарисовал ставни, к другому приделал статую Святого Петра. Его подход к осуществлению проектов был столь же фривольным, как и его стиль: он набрасывал концепцию и предоставлял строителям самим решать, как ее лучше реализовать.
Но большинство зданий было построено с нуля. Вернее, собрано из фрагментов старых зданий. В годы после Первой и Второй мировой войн архитекторы, модернизировавшие Британию, сносили много зданий, составлявших архитектурное наследие страны. Уильямс-Эллис покупал эти постройки или их части с целью вторичного использования. Он даже объявил Портмейрион «пристанищем павших зданий».
В его псевдо-муниципалитете, к примеру, был яковетинский резной потолок, купленный в ожидавшем сноса поместье в валлийском графстве Флинтшир — а его шпиль венчала медного цвета корона, сооруженная из перевернутого котла для варки свиного корма.
Портмейрион хитро играет и с перспективой. Когда этой весной я приехал туда остановиться в розовом коттедже под названием «Единорог», выполненном в стиле архитектора Палладио, я с удивлением обнаружил, что подъем к зданию от дороги занял гораздо меньше времени, чем я ожидал: неоклассический фасад, приделанный к коттеджу, заставляет его издалека выглядеть куда больше, чем он есть на самом деле.
Уильямс-Эллис и его жена-писательница Эмабел надеялись, что Портмейрион будет привлекать художников, но мастера кисти туда не потянулись. В этом, пожалуй, была некая доля иронии: деревня сама по себе уже была произведением искусства. Тем не менее, благодаря связям Амабель в лондонских интеллектуальных кругах, приглашение посетить Портмейрион приняли многие знаменитости, в том числе драматург Джордж Бернард Шоу, писатель Герберт Уэллс, архитектор Фрэнк Ллойд Райт и режиссер Ноэл Кауард, уехавший в Портмейрион в 1941 году от германских бомбежек Лондона и написавший там пьесу «Неугомонный дух».
Когда в 1943 году в деревню приехал принц Уэльский Эдуард (пожалуй, самый завидный холостяк своего времени), Уильямс-Эллис встроил в один из гостиничных номеров ванную комнату и временно поднял плату за въезд в деревню до одного фунта стерлингов, чтобы избежать чрезмерного наплыва зевак. К началу Второй мировой войны Портмейрион уже успел утвердить себя в качестве визуального и социального феномена: Уильямс-Эллису пришлось даже купить гостиницу в городе Шрусбери в английском графстве Шропшир, чтобы в ней могли останавливаться на полпути в Портмейрион автотуристы из британской столицы.
Когда я с родителями впервые приехал сюда в 1960-х годах на один день, на стене пропускного пункта был вывешен прейскурант для приезжающих, и цена визита варьировалась в зависимости от того, были ли вы жителем, держателем годового абонемента или туристом-однодневкой. «Жителями» в данном случае считались постояльцы местного курорта — никто, кроме самого Уильямс-Эллиса, недвижимостью в городке не владел. Прейскурант не отличался постоянством: стоимость дневного визита могла неожиданно подскочить прямо в середине дня, если туристов собиралось слишком много, и хозяин хотел дать своим гостям немного домашнего уюта и покоя.
Несмотря на свои причудливые архитектурные вкусы, Уильямс-Эллис был наделен изрядной долей британской практичности: ему было нужно, чтобы Портмейрион окупал свое существование, иначе архитектору не удалось бы реализовать в нем свое художественное видение.
В наши дни в городке нет отбоя от посетителей. В гостиничном ресторане, выполненном в стиле ар-деко, по-прежнему подают изысканные блюда, но сам Портмейрион стал более эгалитарным. Исчез и плавающий прейскурант.
Спускаясь однажды рано утром из своего «Единорога», я проходил мимо ряда магазинов с фальшивыми остроконечными фронтонами в голландском стиле. В одном из зданий открывало свои двери кафе для однодневных туристов. Из здания псевдо-муниципалитета кто-то тихо выносил пустые бутылки, оставшиеся от вчерашнего приема.
Мне было удивительно, что столь яркая аномалия сумела дожить до XXI века, да еще и стала более популярной, чем раньше.
«Портмейрион всегда как-то справлялся, — сказал мне за кофе Робин Лливелин, внук Уильямс-Эллиса и управляющий директор городка. — Разные члены нашей семьи нередко преследовали разные интересы. Но все в итоге как-то сложилось к долгосрочному благополучию Портмейриона».
Сьюзан Уильямс-Эллис, мать Лливелина и дочь Кло, в 1960 году основала в городе Сток-он-Трент мастерскую по производству керамики собственного дизайна, и ее коллекция посуды «Ботанический сад» стала британской классикой. Сам Лливелин, управляя Портмейрионом, параллельно занимался искусством: в 2012 году он запустил в деревне музыкально-художественный фестиваль. Он надеется добавить к нему и фестиваль литературный: «Кло всегда хотел, чтобы в Портмейрионе что-то происходило, чтобы были мероприятия, чтобы он был декорацией».
Для киноиндустрии городок служит декорацией уже давно. Разнообразие архитектурных стилей позволило ему сыграть роли самых разных мест: Франции («Возвращение в Брайдсхед»), Италии 1960-х годов («Зеленый шлем»), английского Брайтона («Под подозрением»), Италии времен Ренессанса («Доктор Кто») и даже Китая («Опасный человек»).
Но закрепить Портмейрион в британском сознании больше всего помогли два телесериала: снятый в 1960-х годах «Заключенный» (где городок создает жутковато-веселенький антураж для кафкианской истории) и более современный романтически-комедийный сериал «Холодные ноги», последняя серия которого в 2003 году за один вечер превратила Портмейрион в популярное место для свадеб.
«Кло не хотел, чтобы Портмейрион стал стерильным архитектурным музеем, — говорит Лливелин. — Он хотел, чтобы это место вдохновляло людей на собственное творчество — будь они художниками, писателями, поэтами, музыкантами, даже архитекторами — и чтобы оно доставляло удовольствие и делало людей счастливее».
Портмейрион уж точно делает счастливым меня, и я не могу себе представить жизни без регулярных поездок сюда. Мне кажется, что он производит такое впечатление потому, что Уильямс-Эллис всю жизнь боролся за красоту, считая ее «странной необходимостью». Его семья впитала эту концепцию красоты в любых ее проявлениях, и Портмейрион продолжает открывать в себе новые стороны, оставаясь столь же популярным, как и всегда.
http://www.bbc.com/russian/uk/2015/06/150625_vert_tra_britains_most_bizarre_village
