«Сирийская психическая» вот уже почти месяц ведется Россией и ее братскими шиитскими террористическими группировками («Хезболла», Корпус стражей исламской революции). Ход ее подтверждает оценку мотивов, комплексов, замыслов высшего российского руководства, высказанную мною накануне этой войны. Вся кремлевская демагогия об «антигитлеровской коалиции», о борьбе с рвущимся в Россию «Исламским государством», которое необходимо остановить на дальних рубежах, была прикрытием для того, чтобы вместе с нашими доблестными союзниками помочь Асаду физически уничтожить любую оппозицию, а потом заявить всему миру: в Сирии есть только две силы – Асад и «ИГ», выбирайте, пожалуйста!
Спасти рядового Асада – это не единственный мотив последней (last or latest?) путинской авантюры. Но для Путина это решение очень органично и имеет глубоко личностный характер. Это не просто солидарность диктаторов. В сумеречном сознании Путина и большинства представителей российской «элиты» вся политика США на Ближнем Востоке (на мой взгляд, беспомощная и провальная) – это коварный заговор Барака Обамы, направленный в первую очередь против России и лично против Владимира Путина. Первым мученически стал Каддафи, следующим намечен Асад, а уже после Асада – Путин. На Путина громадное впечатление произвела ужасная смерть Каддафи. И тогда, подозреваю, он самому себе поклялся, что ничего подобного с сирийским президентом не произойдет: если такое случится с Асадом, то следующим будет сам Путин. С тех пор задница Асада стала такой же сакральной ценностью русского народа, как и Херсонес.
Все цели экзотической заморской экспедиции – внутриполитические. Более того – «личнополитические» цели диктатора, единственной всепоглощающей задачей которого является пожизненное удержание власти. Самое страшное для любого диктатора – внешнеполитическое поражение: окружение в подобных ситуациях теряет веру в непогрешимость вождя и у наиболее решительных руки непроизвольно тянутся к виртуальным шарфикам и табакеркам. Исторических примеров – тьма.
Путин потерпел очень серьезное идеологическое и политическое поражение в Украине. Все идеологемы, которые были им провозглашены в исторической крымской речи, – «Русский мир», «Новороссия», воссоединение исконных русских земель – оказались несостоятельными. Наиболее чувствительным ударом стало для российского президента умонастроение и поведение русских граждан Украины, которые в подавляющем своем большинстве отвергли химеру «Русского мира», осознав себя наследниками Киевской Руси, а не Золотой орды. Да и русские в самой России разочаровали «национального вождя». Поддержав поначалу, сидя в уютных креслах у телевизора, аннексию Крыма, они не оказались энтузиастами войны и дальнейшей «братской расчлененки». Процесс вырождения российского социума достиг за пятнадцать путинских лет столь угрожающих масштабов, что о нравственной катастрофе заговорили в своих тираноборческих памфлетах даже долгие годы верой и правдой служившие режиму талантливейшие публицисты нашей эпохи Кох, Павловский, Кашин. Но все-таки боевик Моторола – пока еще не лицо современной России. Нацистская мифология «Русского мира» – весь этот бред о нашей дополнительной хромосоме духовности, об уникальном генетическом коде, о разъединенной нации, об арийском племени, спустившемся с Карпатских гор, о смерти, которая для нас, русских, на миру красна, – не очень-то, как выяснилось, воспринималась широкой российской аудиторией. Один кремлевский инородец, из числа тех, кто, по выражению полузабытого классика, пересаливают по части великорусского шовинизма, в разгар крымнашистской эйфории холуйски назвал Путина «хорошим Гитлером» – не покатило: наш добрый православный народ скорее уж готов был увидеть в своем вожде хорошего Сталина.
В любом случае необходимо было резко менять пропагандистскую повестку дня, отвлекать внимание от поражения в Украине. И сирийской кампанией Путин вспрыснул в вены российского общества и его так называемой элиты лошадиную дозу имперского наркотика. Поход за три моря показался удачной пиар-находкой, решающей целый ряд важных психологических задач: забыть про провальную украинскую конфузию, вернуть пьянящий воздух триумфа «Русской весны-2014»; одновременно снять неловкость и дискомфорт, которые все-таки испытывали русские, убивая столь похожих на них украинцев, пусть даже и жидобендеровцев; мобилизовать массы в духе нашей знаменитой «всемирной отзывчивости» в ходе увлекательной колониальной экспедиции.
Безнаказанная – до поры до времени – бомбежка очень далеких от нас иноверцев, к тому же поголовно объявленных террористами, гораздо лучше продается массовому российскому зрителю, чем тягучие донецкие перестрелки. Сказывается школа кавказских войн. Как сказал наш брутальный альфа-самец, мы, воины-интернационалисты, не отличаем шиитов от суннитов, все они для нас на одно лицо. Россия уже влезла в самое пекло религиозной войны против полутора миллиардов человек. И самое главное для встающей с колен России: ее сакральная «Кузькина мать» из военторга не очень-то убедительно смотрелась в занюханных сепаратистских окраинах. А вот развернуть эту идеологему во всю ее мощь в вотчине англосаксонского мира, в невралгическом центре глобальной политики – на Ближнем Востоке!.. Сирия – колыбель православия. Отсель грозить мы будем надменному пиндосу и неразумным хазарам, этой, как метко выразился наш боевой товарищ аятолла Хаменеи, раковой опухоли внутри исламского мира. Игра на великодержавной антипиндосской волне – единственный оставшийся у Путина способ удержания власти, потому что он прекрасно понимает: его мафиозная «экономика друзей» не может обеспечить ни достойного жизненного уровня населению, ни технологического развития – стране. И дело вовсе не в санкциях, которые просто ускоряют процесс гниения путиномики. Замечательно высказался на днях один крупный правительственный чиновник, смысл вот в чем: «То дерьмо, которое мы производим в несырьевой сфере, мы можем продавать другим странам, только если предварительно введем в них войска и изолируем их от остального мира. А выбрать себе достойную нишу в мировом разделении труда, как Китай, например, мы не можем себе позволить, потому что мы – великая держава».
Умри, но лучше, чем мелкий интернет-жулик Леонид Мариничев, не скажешь! Никому прежде не удавалось охарактеризовать экономическую, политическую и идеологическую суть путинизма так емко и так простодушно. Я бы добавил только, что и собственный народ кормить тем самым дерьмом, которое он же, горемычный, и производит, можно будет только вкупе с огромной и все увеличивающейся дозой имперского наркотика.
Серьезную угрозу безопасности России и всего мира представляет сегодня даже не столько сама военная авантюра в Сирии, сколько сложившаяся ментальность постукраинского Путина, его вынужденное поведение наркомана и азартного игрока. Махнув рукой на экономику, глава ядерной державы будет теперь для сохранения своей власти бросаться из одной внешнеполитической авантюры в другую, менять в этом «мировом казино» доски или столы, на которых он играет, до конца. Своего, России, мира? Смертельно обиженный на Запад за то, что Его, самого богатого человека планеты, не приняли в настоящие буржуины, наш ночной портье грозит миру из рукава френча Brioni высохшей сталинской рукой.
За хорошего ночного портье с его очень плохим окружением вот уже 15 лет сражаются российские системные либералы. «Окружение президента становится для него проблемой, и с этим балластом российское государство входит в кризис», — дерзко бросают в лицо государю его самые верные слуги — защитники престола. Ночной портье уже успел убить Юрия Щекочихина, Анну Политковскую, Бориса Немцова, а они все еще себя уговаривают, что преступления эти — всего лишь достойные сожаления эксцессы исполнителей из ближайшего окружения диктатора, а сохранение самого портье во власти является для страны залогом продолжения и углубления болезненных, но столь живительных для экономики либеральных реформ. Сейчас системные либералы очень переживают насчет того, что любимого ночного портье снова — в который раз — подставило его одиозное окружение и он попал в новый капкан, на этот раз сирийский. Но это не так уж страшно. Главное, что Крымнаш: «Сегодня фактическое признание Крыма существует в виде снятия этого пункта из повестки переговоров о нормализации отношений Европы, США и России». А из сирийской ловушки они портье обязательно вытащат: на помощь спешат очень серьезные люди. Эти креативные сливки общества уже предложили на выбор три определения победы в Сирии:
Военная операция России в Сирии достигла нескольких стратегических целей и может быть свернута в любой момент. Выход из Сирии будет в любом случае оценен как крупная победа российской внешней политики. Может быть названа одна из трех причин: мы выходим из конфликта, потому что достигнута полная и убедительная победа; потому, что наши союзники дальше могут справляться с исламистами без нас; наконец, по той причине, что российское наступление на «Исламское государство» не получило-де должной поддержки международного сообщества. В любом случае, это должна быть splendid little war в классическом виде: в Кремле сделали выводы из ошибок, допущенных на Донбассе. Рейд против врагов европейской цивилизации на Ближнем Востоке должен быть решительным и быстрым, после чего в игру вступают дипломаты. После Сирии начинается «перезагрузка перезагрузки».
Андрей Пионтковский – политический эксперт
Высказанные в рубрике «Право автора» мнения могут не отражать точку зрения редакции
http://www.svoboda.org/content/article/27318281.html
