[:ru]Быть любым и чувствовать себя счастливым[:]

В Петербурге завершился VIII Международный правозащитный и социокультурный фестиваль «КвирФест-2016»

«КвирФест» этого года – особенный. Организаторы решили посвятить его непростой теме – дискриминируемым группам, причем дискриминируемым не только в стране, но и внутри самого ЛГБТ-сообщества. Казалось бы, ЛГБТ, сами натерпевшиеся от гомофобов, «православных активистов» и разнообразных ревнителей скреп, должны быть самыми открытыми, толерантными, не приемлющими никаких форм притеснения, по каким бы признакам они ни возникали. Но оказывается, что собственный горький опыт не избавляет человека от кучи стереотипов, которые он таскает с собой как привычный и оттого уже неощутимый груз, не мешает ему сторониться людей, которые почему-либо кажутся ему недостойными того, чтобы разделять с ними одно пространство. Оказывается, на ЛГБТ-людей, подвергшихся насилию на улице или в собственных семьях, иногда посматривают косо, оказывается, в среде российских феминисток есть такие явления, как лесбофобия и трансфобия, оказывается, гей или лесбиянка в инвалидном кресле не всегда будут приняты с распростертыми объятиями в том же ЛГБТ-сообществе.

Почему так происходит? Об этом думает один из гостей фестиваля, Женя. Это молодой человек в инвалидном кресле, с радужной ленточкой на груди, правда, тут же выяснилось, что сам он к ЛГБТ отношения не имеет, что здесь же, в зале, присутствует его девушка, и все же он решил, что сегодня его место – здесь. По словам Жени, сам он, в силу своего независимого, лидерского характера, очень долго не верил, что где-то существует такое непонятное явление, как дискриминация инвалидов. Столкнуться с ней ему пришлось только при поступлении в престижный московский вуз. Женя хотел быть режиссером, но ему доходчиво объяснили, что это ему не по силам, хотя он и сдал экзамены хорошо. С этой ситуацией молодой человек справился, но без нее, он, возможно, не осознал бы с такой ясностью, что защита прав человека для него очень важна. А еще он полагает, что многие беды России происходят не только от высокого уровня агрессии и низкого уровня терпимости, а от трагического разделения людей на множество разных групп, глядящих друг на друга недоверчиво и даже враждебно.

– Когда мы разделены, нас очень просто натравить друг на друга. Права людей на колясках я отстаиваю лет с 16, много чего почерпнул для себя на этом поприще, а недавно я стал отстаивать также права ЛГБТ. Я к ним всегда хорошо относился, но не так давно у меня появилась близкая подруга – лесбиянка, и у меня в голове сложилась четкая картинка. Я увидел: то давление, которое испытывают на себе люди с инвалидностью, очень сходно с тем, что испытывала она. Когда она рассказывала мне о себе, я поражался: да, я знаю, о чем ты говоришь. Я понял, что есть разные группы людей, которые такими родились, такими их создал Бог, и они испытывают давление. Но когда начинаешь им объяснять, что есть другие люди, которые испытывают точно такое же давление, но по другому признаку, они отказываются это понимать. То есть, казалось бы, они-то должны знать, что все люди разные, – но ничего подобного! Получается забавно: люди борются за чьи-то права и считают себя самыми либеральными, но как только говоришь с ним и о чьей-то еще проблеме, наталкиваешься на стену непонимания. Я участвую в проекте Queer peace, мне кажется, самая главная его ценность – это консолидация общества. Мы говорим: мы все разные, но мы все крутые, мы все клевые. Конечно, эта фраза уже избитая. Я приду с ней к инвалидам – мне все покивают, приду к ЛГБТ – и тут мне все покивают, меня поймут, но как только я заикнусь не об их проблемах, а о проблемах других социальных групп, люди не будут этого понимать. Так вот, проект Queer peace нацелен на то, чтобы, во-первых, поднять проблему, заявить о том, что у нас не все в порядке, а во-вторых, решить эту проблему. Почва-то подготовлена. Если человек понимает, что его притесняют, потому что он такой, какой он есть, и это неправильно, то настроить диалог намного проще.

Женя

Женя не перестает удивляться и печалиться – почему люди готовы сочувствовать только тем вещам, которые испытали сами, почему понимание приходит только через боль, через «собственную шкуру».

– Есть такая книжка – «Маус», а в ней – потрясающий эпизод, когда в такси едет дедушка-еврей, переживший Холокост, а за рулем сидит его сын, и он берет в такси темнокожего парня. Когда он его высаживает, дед возмущается: зачем ты взял негра?! Сын поражается, пытается напомнить отцу, что того самого чуть не убили как еврея, но тот кричит: это не одно и то же, как можно сравнивать! Я читаю и понимаю – это про нас, про то, что происходит вокруг. Мне кажется, сейчас, пережив агрессивный и трагический опыт ХХ века, люди должны научиться принимать себя и не мешать жить другим только потому, что эти другие чем-то от них отличаются. Когда люди поймут, что отсутствие или наличие инвалидности, принадлежность к той или иной сексуальной ориентации – это все равно что цвет волос или покрой одежды, жизнь станет совсем другой. Я хочу застать такой мир, где можно быть любым и чувствовать себя счастливым.

Разговор с Женей происходил на одном из мероприятий «КвирФеста», открытой дискуссии «ЛГБТ с инвалидностью: инклюзия или исключение?» Потом Женя выступил перед залом, рассказал о себе, то же самое сделали еще несколько человек, среди них – Елена, бывшая спортсменка, ставшая инвалидом 16 лет назад, прошедшая через десятилетие пребывания в клиниках, множественные операции. Она рассказала о том, как трудно ей было принять свое новое положение, свое искалеченное тело, как трудно было вернуться к людям, как помогли ей в этом люди из ЛГБТ-сообщества.

– Так получилось, что жизнь сталкивала меня с очень сильными людьми, которые говорили: да, мы инвалиды, у нас куча проблем, но мы можем помогать друг другу, мы можем влиять на что-то, мы можем вдохновлять людей. А около года назад случился форум ЛГБТ-сети, я увидела там разных людей, увидела интересный проект и его команду и поняла, готова влиться в нее. В Федерации спорта я постоянно видела недоступность – как делать мероприятия, как включать туда инвалидов, а теперь я поняла, как это можно сделать, какие методы применять, как общаться со своими коллегами. Я созрела. Я надеюсь, что кто-то из людей, которые пришли сюда, примкнет к нашей команде. Я хочу, чтобы ребята, которые сидят дома и думают, что им нигде нет места, нет применения, выныривали из своей упаковки, приходили, звонили – у нас очень много интересных людей и грандиозных планов.

Айман

Одна из участниц «КвирФеста» – Айман, волонтер инициативной группы Queer peace. Она аутистка – очень живая и общительная, что само по себе разбивает сложившиеся в отношении аутистов стереотипы.

– Я аутистка, лесбиянка, и я считаю, что ЛГБТ-люди интересны не только своей ориентацией и идентичностью, они ведь очень разные: есть верующие, есть родители, есть инвалиды – как же заниматься их правами, не учитывая всего этого? Когда ЛГБТ-сообщество исключает из своей среды ЛГБТ-инвалидов, это, во-первых, не совсем честно: как тогда требовать права для меньшинств, если ты сам не даешь права меньшинствам? Во-вторых, у нас очень жесткое деление на разные группы, и это тоже неправильно.

Одной из гостей дискуссии была девушка в темных очках и с собакой-поводырем. По ее словам, ее «достали» гадости, которые ей постоянно говорят как по поводу ее ориентации, так и по поводу ее слепоты. По словам организаторов «КвирФеста», они видели ее чуть ли не на каждом мероприятии, а их с 15 по 25 сентября было 15.

Большинство из них – дискуссии, фотовыставки, воркшопы, спектакли – проходили в арт-пространстве «АртМуза» на Васильевском острове. Организаторы и волонтеры своими руками оборудовали это пространство пандусами, некоторые мероприятия были обеспечены сурдопереводом. Одним из центральных событий «КвирФеста» стала фотовыставка Габриэлы Херман The Kids, посвященная семейным отношениям. Автор проекта, американский фотограф, выросла в лесбийской семье, галерея ее работ – это серия портретов людей, которые тоже выросли в нетрадиционных семьях. Каждый портрет Габриэла снабдила кратким пояснением, все они сводится к тому, что дети, росшие с двумя матерями или двумя отцами, не чувствовали никакой странности своего положения. Трагичен только один портрет – девушки, чей отец совершил камин-аут, когда она уже выросла, – и она страдает оттого, что он столько лет ей лгал.

«Видеть невидимое» – такова главная тема фестиваля, цель которого – поднять разговор о группах внутри самого ЛГБТ-сообщества, дать возможность гостям фестиваля в буквальном смысле увидеть невидимое, узнать о жизни ВИЧ-положительных ЛГБТ и ЛГБТ с инвалидностью, о жизни ЛГБТ-семей, поразмышлять о том, почему даже в ЛГБТ-сообществе существует дискриминация отдельных групп. Одна из координаторов «КвирФеста» Ника Юрьева говорит, что фестиваль этого года по многим параметрам отличается от фестивалей прошлых лет.

– Сама тема необычная – мы говорим о разных группах людей, и эти группы приходят к нам. Программа очень насыщенная, народу очень много, просто аншлаг – на каждое мероприятие приходит 80–100 человек, и это очень здорово. Наверное, мы выбрали правильную тему. Нам еще повезло, что наши противники не проявляются – видимо, они были заняты выборами, так что мы чувствуем себя свободно, уютно и безопасно. У нас было мероприятие, посвященное людям с ВИЧ, – к нам пришло несколько таких людей, и они рассказывали о разных этапах своей жизни: о принятии диагноза, о творчестве, о детях, которых сегодня можно родить совершенно здоровыми. Это были ЛГБТ-люди с ВИЧ, их выступления были очень интересны и важны, потому что такие люди стигматизируются дважды – не только всеми окружающими, но даже внутри ЛГБТ-сообщества. Для того чтобы эта стигма становилась меньше, надо говорить об этой проблеме. К сожалению, среди ЛГБТ-людей очень много тех, которые разделяют самые разные стереотипы и предрассудки – политические, социальные, гендерные. Это часть нашей работы – делать ЛГБТ более просвещенными, более толерантными друг к другу и даже к самим себе. Есть ведь и такое понятие, как внутренняя гомофобия, когда человек не может себя принять, уничтожает себя за то, что он такой. Это работа над собой – надо становиться более гибкими и открытыми.

Ника Юрьева

И все-таки речь на «КвирФесте» не всегда шла исключительно об особом человеке, было одно мероприятие, где говорилось обо всех «радужных людях». «Любовь и смерть» – так называлась автобусная экскурсия, которую активист Петр Воскресенский провел по местам, значимым для истории ЛГБТ-движения. Для Петра это вполне академическая дисциплина, причем российскую ее часть он считает уникальной.

– Российскую историю ЛГБТ отличают античные нравы, ведь если в Европе вплоть до ХХ века геи преследовались очень жестоко, то в России их практически не преследовали, вплоть до николаевской реформы 1832 года, но и она носила характер не внутреннего посыла, а копировала немецкие уголовные нормы. Петр Первый тоже вводил уголовное наказание для гомосексуальных мужчин, скопировав шведские дисциплинарные нормы. А до той поры на Руси очень толерантно относились к таким отношениям, трактуя их в античном смысле – как отношения начальника и подчиненного, учителя и ученика. И наказание за это было церковное – чуть легче, чем за пьянство. Европейские дипломаты и путешественники, попадавшие на Русь, удивлялись распространенности этого явления и отсутствию преследований. А в XIX веке Петербург становится столицей ЛГБТ-культуры.

На экскурсии Петр Воскресенский рассказывает об известных людях, принадлежавших к этой культуре, показывает связанные с нею исторические места, например, «тайную комнату» Гостиного Двора. Правда, при ближайшем рассмотрении комната оказывается верхней галереей, обычно безлюдной и поэтому издавна облюбованной геями для своих встреч и разговоров. Медный Всадник Петр Воскресенский трактует как трансгендера, поскольку из латинской надписи «Petro Prima — Katarina Secunda» делает парадоксальный вывод о том, что это памятник не Петру, а именно Екатерине – в обличии Петра.

– Есть на улице Белинского квартира, где в 1921 году состоялся так называемый травести-бал. Он стал таким известным, потому что туда нагрянули чекисты в надежде застать там заговор, но застали вот этот бал, причем часть мужчин была в женских бальных нарядах. Это дело долго блуждало в прокуратуре и ЧК, а психотипы людей, находившихся в этой квартире, подробно описал Бехтерев, что дает нам ценнейшие подробности о жизни ЛГБТ-сообщества той эпохи.

Петр Воскресенский, естественно, говорит на своей экскурсии и о преследованиях геев в советское время, показывает дом на Большой Морской, где находилась квартира репрессированного поэта Клюева, и другие места, связанные с этой темой.

«КвирФест» завершился большим концертом, организаторы фестиваля особо отмечают, что в этот раз он – возможно, впервые – прошел спокойно, без протестов и провокаций гомофобов.