[:ru]
Инвестировать в искусство было выгодно всегда, ведь, как показывает история, ценность работ именитых художников не зависит от меняющейся экономической ситуации и даже в кризис картину Кандинского с большой вероятностью можно будет продать за сумму выше стоимости приобретения
Так, крупнейшие в мире аукционные дома Christie’s и Sotheby’s ежегодно доказывают рентабельность предметов искусства – в 2016 доход Sotheby’s составил более $805 млн, а общая сумма продаж Christie’s равнялась $5,4 млрд. Эти цифры, естественно, отражают совокупный интерес к искусству в мире, и в странах арт-рынок находится на разных стадиях развития. В Казахстане, по словам экспертов, он еще не сформировался: отсутствует четкая структура, стоит вопрос нехватки профессиональных кадров, нет достаточной поддержки со стороны государства. Только сейчас появляются организации, основной миссией которых является популяризация искусства страны.
Арт-инициатива
Консалтинговое агентство Artios, созданное в январе 2017 арт-консультантом Диной Байтасовой,специализируется на организации выставок и мероприятий, связанных с искусством, и оказывает услуги по формированию частных и корпоративных коллекций, тем самым являясь мостом между арт-сферой и клиентами.
— В ноябре прошлого года я вернулась из Парижа (где жила больше 10 лет. – F) для работы над национальным павильоном Казахстана на Eхро. Параллельно вела проекты по оформлению скульптурами и картинами отелей St. Regis и Ritz-Carlton. После завершения проектов я решила остаться в Астане и зарегистрировала Artios, но так как многие клиенты находятся в Алматы, мы работаем между двумя городами, – говорит Дина.
В Алматы тем временем появилась компания Art Future, позиционирующая себя платформой для диалога как между профессионалами искусства, так и между художниками и зрителями, на базе которой будут проводиться выставки и образовательные проекты. Основатель Тогжан Сакбаева четыре года назад ушла из банковской сферы.
— Последней моей позицией был заместитель председателя банка, – рассказывает она. – Но к тому времени я уже решила посвятить себя делу, которое считаю важным, а искусство – это лакмусовая бумажка уровня развития общества.
В Казахстане, по словам Байтасовой и Сакбаевой, практически нет галерей, функционирующих по мировым стандартам.
— У нас это просто магазины картин, – говорит Тогжан. – Функция галереи – быть фронт-офисом, демонстрирующим что-то уникальное, с фокусом на те грани, которые хочешь раскрыть у художника. Иначе получится шоу-рум. У нас часто путают эти понятия.
Выставки же должны приобретать форму полноценных проектов, давать зрителю шанс пообщаться с художником. Ведь, по мнению Тогжан, если у аудитории не возникает вопросов, а художник, не получив арт-критику, остается без пищи для дальнейших размышлений, выставку можно считать провальной. Хороший интерактивный выставочный проект, как правило, имеет образовательный элемент и раскрывает тему посредством различных коллаборационных экспериментов.
Стоимость продакшена в таких случаях варьируется в зависимости от материалов и сложности работы.
— Затраты на реализацию мультимедийного проекта могут в совокупности равняться проведению ряда выставок живописи и графики. Мы планируем использовать дополненную и виртуальную реальность, где средняя цена 3D-анимации – 1 млн тенге. Если скульптура создана с помощью 3D-принтера, то процесс, занимающий две-три недели, обходится в несколько миллионов тенге, –констатирует Тогжан.
На поддержание всей деятельности Art Future будет уходить примерно $15 тыс. в месяц. Большая часть первоначальных ресурсов ушла на капитальные расходы: закуп оборудования, ремонт, подготовка помещений.
— Мы также планируем платить художникам гонорары, если не покрываем продакшен. Ставки будут оговариваться индивидуально по проектам, – объясняет Сакбаева. – Я считаю, что художник – это такая же профессия, как менеджер, директор. Он должен получать гонорар и, соответственно, чувствовать ответственность за работу.
Искусство «по карману»
В казахстанской арт-среде только недавно начали выстраиваться рыночные отношения. Художники постепенно осознают свои права и обязанности – сегодня они открывают ИП, могут сотрудничать с профессиональными агентами, заключать договоры, платить налоги.
— Но все еще не сформированы цены на предметы искусства. Они складываются из рейтинга художника, который зависит от того, в каких выставках он участвовал, какие награды получил, в каких крупных международных музеях выставлялись его картины. В Европе все это можно проследить на аукционах. Наши художники редко в них участвуют и в итоге ставят такую цену на свои произведения, которую считают нужной, – поясняет Дина Байтасова.
В результате арт-эксперты (они чаще всего имеют зарубежное образование в сфере искусства), опираясь на опыт и экспертизу, определяют реалистичную цену работ и советуют ее мастерам. Галеристы накладывают сверху свой процент (обычно 50% от первоначальной цены). За свои услуги Дина берет от 10 до 50%. Картины самых популярных казахстанских художников могут стоить $100–150 тыс., но есть и куда более доступное искусство – работы молодых артистов начинаются от $500. По словам Тогжан, можно подобрать картину и за 20 тыс. тенге.
— Задача нашей команды – популяризовав искусство, отойти от представления, что оно существует только для узкого круга очень богатых людей, – говорит директор Art Future. – Клиент называет комфортный ценовой диапазон, а мы подбираем работы. Произведение, которое он сегодня купит за $100, имеет инвестиционный потенциал увеличения в цене (от $500). Для этого мы заключаем соглашение, согласно которому вывозим картину на зарубежные выставки, тем самым повышая ее стоимость.
Тогжан также помогает компаниям создавать собственные коллекции, проводя профессиональные арт-консультации пошагового выбора и приобретения предметов искусства. Как объясняет эксперт, с 2008 исчезли понятия too big to fail и уверенность в активах, ранее казавшихся нерушимыми храмами. Но цены на искусство не упали. Особенно выгодно приобретать менее дорогие работы, обладающие высоким потенциалом роста.
— Диалог между бизнес-средой и искусством очень важен. Не зря лучшие музеи в мире были построены на деньги бизнесов, и даже модные бренды вроде Louis Vuitton сегодня открывают центры искусства, – рассуждает Тогжан. – Знаменитый театр Ла Скала также не смог бы существовать без поддержки бизнесменов.
Artios в свою очередь сотрудничает с клубом SEVEN и интерьерным домом Arte di Casa с целью увеличить количество казахстанских коллекционеров. В первом случае для всех членов клуба арт-эксперты расскажут о формировании индивидуальных коллекций, посоветуют, в работы каких местных художников стоит вкладываться сегодня. В Arte di Casa компания размещает предметы современного искусства, чтобы показать, как они вписываются в интерьер и как вживаются в пространство хозяина.
— Мне кажется, что искусство должно быть в каждом доме, даже если это какой-то недорогой оригинальный принт, ведь тогда ты переживаешь совсем другие эмоции, – считает Дина.
Признать современность
Одна из главных целей Art Future – способствовать развитию молодого поколения.
— Важно с уважением относиться к наследию, но акцент мы делаем именно на сегодня. Мы предоставляем площадку для реализации творческих идей художникам, кураторам; проводим воркшопы, семинары, чтобы расширять возможности сотрудничества как с другими представителями художественной среды, так и с начинающими профессионалами и экспертами из других сфер, – рассказывает Сакбаева.
С таким подходом согласна Сауле Сулейменова, художница, чье имя известно в Казахстане еще с 1980-х. В течение зимы ее работы будут представлены в музее Эрарта в Санкт-Петербурге. В выставке, которая поддерживается Фондом первого президента, также принимают участие Куаныш Базаргалиев (супруг Сауле) и молодые артисты Анвар Мусрепов, Арман Саин и Суинбике Сулейменова.
— Изначально предполагалось, что выставляться будем только мы с Куанышем. Но я хотела, чтобы участвовали и молодые художники. Я многому учусь у них и думаю, что сама могу дать что-то взамен. В результате сложилась цельная выставка: наши с Куанышем работы более традиционные (выполнены на плоскости), а ребята используют новые технологии: Суинбике создает видеоинсталляцию, у Армана – трафарет без использования ручных техник, у Анвара – голограмма, – говорит Сауле.
По ее словам, в стране необходимо менять систему художественного образования. Сейчас в профессиональных училищах не преподается современное искусство, программа заканчивается эпохой модернизма. (Период современного искусства условно начинается со второй половины ХХ века.)
— В 2011 я вела мастер-класс в Казахском национальном университете искусства в Астане. При упоминании имени Энди Уорхола целая группа студентов встала с мест и вышла из зала со словами: «Это не художник, он не умеет рисовать», – рассказывает Сулейменова. – Наше образование формирует косность мышления, развивает пиетет перед мастерством, но не учит думать.
Если в программе нет современного искусства, то обязательно нужно включать хотя бы cultural studies, считает художница. Культурология, антропология, политология, социология нужны для того, чтобы люди понимали, что искусство – это неотъемлемая часть нашей жизни.
— «Уятмены», тряпочкой закрывающие скульптуры, появляются оттого, что между широкой публикой и искусством лежит огромная пропасть, – говорит она.
Поддержка государства важна и в создании центров современного искусства в городах страны. Такой центр есть при Национальном музее в Астане, но, по словам Сауле, там работают всего пять сотрудников, труд которых компенсируется смешными зарплатами.
— Сейчас идет программа «Рухани жаңғыру». Здорово, если действительно произойдет модернизация всей структуры. Есть надежда создать открытую интернет-платформу, где будут доступны произведения современных художников в цифровом формате, чтобы люди видели, что есть другой взгляд на Казахстан, – говорит Сауле.
— Мне кажется, что в 1990-е произошло отторжение государства и публики от современного искусства, так как работы того времени были провокационными. Не все могут воспринимать критику общества, – рассуждает Байтасова. – Сегодня же многие уже работают на абстрактные темы вне политики, но сложно восстановить утерянный контакт.
Летом этого года Дина открыла площадку TSE Art Destination в Астане, где будет демонстрироваться казахстанское и международное современное искусство. Одна из первых выставок представит работы Зауреш Терекбай и Галыма Маданова.
— Это известные художники, участвовавшие в Венецианской биеннале, но на родине им никто никогда не устраивал персональных выставок. Проблема институций, музеев в том, что они не делают оммаж своим артистам, – подытоживает Дина.
https://forbes.kz/woman/vzglyad_vbuduschee_1516179543/
[:]
